Выдержки из публикаций в СМИ

Обзор публикаций в СМИ

о деятельности Танцтеатра «Крепостной Балет»

Выдержки из публикаций в СМИ

Спектакль театра «Крепостной балет» - про неуловимое. Про то, что не объяснить словами, но чем хочется поделиться. Танцуют впечатления, навеянные Францией, – страной, переполненной чувственностью, грацией, тонкостью и пленительностью. В пластической картине под музыку дивного шансона участвуют мужчины и женщины, но ясно, что спектакль не только об отношениях, но и о том, что кофе в Париже пахнет совсем не так, как, скажем, в Риме, что платаны во Франции шумят по-своему и гомон улиц там особенный и т.д. Этот балет тонкий, щемящий и эстетичный. И пленяет своей незащищенной открытостью.

(Сайт театральных касс ДТЗК о спектакле "Приступ нежности" 9 июля 2010 в театре "Лицедеи")

«Прокопьеву знают и любят за изысканный сценический юмор и превосходное чувство формы. В ее прежних работах «Дождись ангела», «Она едет на велосипеде…» и особенно в «Приступе нежности» зрителю всегда оставался вполне справедливый выбор. Можно было поддаться повествованию, глубокому и драматичному, подглядывая за чередой бессмысленных смертей, сомнений, страха, а можно – как-то особенно светло веселиться, заворожено наблюдая за потоком фантазии, сложным узором затейливых танцевальных этюдов и сценографических находок. По-другому в «Поющих». Путь к отступлению, который оставлен осторожному, страшащемуся боли зрителю, в этот раз не похож на триумфальные ворота за спиной, а скорее на скромную калитку, которую не сразу заметишь».(Александр Иорданов, автор журнала «Афиша, Петербург», 2009)

«Прокопьева создает пять экстремальных пластических монологов, равных по воздействию моноспектаклям. Кажется, дар хореографа у нее неотделим от дара драматического режиссера и психоаналитика. Ее артисты не дают себе ни в чем поблажки, оправдывая абсурдистские мотивы действия истовой верой в предлагаемые обстоятельства и замечательной драматической игрой».

(Наталья Васильева Журнал «Балет Ad libitum», №2 - 2006)

«Чего ожидать от спектаклей [Елены Прокопьевой], спросите вы? Всего. Потому как в них содержится жизнь в ее многогранном амплуа. Жизнь – это и так игра. А когда актеры играют жизнь, это взрыв эмоций, ощущений, работа мыслей и чувств. Может быть, вам не удастся понять каждое слово-движение. Может быть, вам станет неприятно оттого, что вы узнаете себя на сцене в омраченной жизненной ситуации. Вас могут задушить слезы или обуять смех. Неизвестно. Но то, что вы не останетесь равнодушными, это на сто процентов.

(Александра Серова, «Криминальная газета», 2006)

«В России до популярности этого направления [TANZTEATR] еще далеко – оно по сути дела загнано в подполье вместе со своими адептами. Но и в этих условиях, как доказывает Прокопьева и ее артисты, можно быть центром притяжения для всех скучающих в современном балетном театре по острым впечатлениям и эмоциям, «человеческим сердцем накопленным».

(Наталья Васильева. Балет Ad Libitum, N4, 2006)

«Огромное впечатление произвел театр «Крепостной балет», который показал балет «Любовь моя, цвет зеленый…» и просто потряс зрителей. Полноцветная театральная постановка с декорациями, реквизитом и прочим. Тема вечная – борьба жизни и смерти. Все абсолютно понятно, красиво и непросто. Но жизнь не только побеждает, но и оживляет собой духовно спящих. Кроме того, рыжая женщина в зеленом платье и оранжевом белье – очень красиво. А вообще «Крепостной балет» пропагандировал верховенство женщины. Именно как отдельной цивилизации.»

(«Труд»)

«Хореограф Елена Прокопьева поставила спектакль «Любовь моя, цвет зеленый…» и заставила на сорок минут забыть обо всем вокруг. Пять сибирских девушек, выкрашенных в чудовищный рыжий цвет, играют Лорку? Танцуют Лорку? Танцуют, да еще как! Вдруг оказывается, что изысканность испанского поэта дает такой резонанс с ширококостной русской женской яростью! Что рыжие шевелюры – точное художественное решение, а не недостаток вкуса. Что привидение вовсе не обязано быть летучим, оно может плотно сесть на стул и закинуть ногу на ногу – и уже тем свести с ума…»

(«Общая газета»)

«… Хореографически аскетичный, даже скупой спектакль для пяти танцовщиц под загадочным названием «Любовь моя, цвет зеленый…», который оказался продолжением «Дома Бернарды Альбы». В нем мертвый мир стерильных и белоснежных простыней беспредельной коричневой тоски четырех дочерей Бернарды Альбы разрушается беззаконным вторжением кричаще-зеленого призрака, требующего жизни и любви…» («Ведомости»)

«Голландец Онно Стоквис из Театрального Института Нидерландов был озадачен Сценой драки из спектакля Елены Прокопьевой, считая это нетипичным выражением эмоций для русских женщин. Поставленный по пьесе Лорки балет вообще отличается динамикой и предельным накалом эмоций. Символичное сценографическое решение, неожиданная лексика и эффектный финал с поеданием апельсинов, вдруг откуда-то появившихся в огромном количестве, вызвал ответную реакцию в зале, который взорвался «продолжительными и бурными…»»

(«Городские вести», г. Волгоград)

«Дом Бернарды Альбы» в постановке Елены Прокопьевой – спектакль о женщине, страдающей от устоев морали, не позволяющей природному естеству сделать ее по-настоящему счастливой в своем простом природном предназначении – быть невестой, женой, матерью детей от любимого человека. Ничтожны и глупы любые запреты, пытающиеся их разделить. «Дом Бернарды Альбы» - шедевр испанской и мировой драматургии, вершина творчества Лорки. Версия-послесловие Елены Прокопьевой, перенесенная на язык танца, подарит настоящее наслаждение не только заядлым театральным эстетам, но и неискушенному зрителю…»

(«Шелеховский вестник», г. Шелехов)

«Никто из сидящих в зале не пожалел, что отложил все свои дела и пришел на спектакль «Зал ожидания». Ведь спектакль о каждом из нас: все мы когда-нибудь хотели бросить все и уехать далеко-далеко, чтобы начать жизнь сначала. Но всегда находились какие-нибудь причины остаться, смириться с обстоятельствами, чтобы потом бессонными ночами отгонять от себя сожаление о своей нерешительности. То же и происходит с персонажами балета. Все они оказались на безымянном вокзале, имея в кармане билет лишь в одну сторону на поезд идущий в неизвестность. Но поезд почему-то опаздывает. Он словно дает еще время и последнюю возможность взвесить все «за» и «против». Кого-то это выводит из душевного равновесия, другие уже готовы отступить назад, третьи напротив становятся еще увереннее в своем желании «броситься в омут», ведь иначе… На сцене время от времени появляется «блаженная» - женщина, которая уже много лет ждет свой, однажды упущенный поезд. Она почти живет на этом вокзале, наблюдая за людьми, решающими: «быть или не быть». Ей хочется сказать им: «Не бойтесь круто изменить свою жизнь! Если не сделать этого сейчас, то завтра будет слишком поздно – вы станете такими же как я!..» Но стук колес проносящегося мимо поезда заглушает ее крик…» («Шелеховский вестник», г. Шелехов)

«…впечатляющим было выступление «Крепостного балета». Коллектив стал открытием фестиваля. Их миниатюра «Мы двое» - на вечную тему, с минимумом аксессуаров на сцене: только два стула. Но по мысли и по исполнению это было очень интересно. Очевидно, что руководитель театра Елена Прокопьева – человек мыслящий, художник-интеллектуал. Прекрасно! Ведь если умение двигаться не дополняется умением мыслить – грош цена такой хореографии…»

(«Областная газета», г. Екатеринбург)

Все лето в один день

Саша Иорданов (Автор журнала «Афиша», Санкт-Петербург, май 2009)

«Между тем как многие люди родились, скажем, 1 июля, то есть когда появились на свет четыре всемирно известных человека, или 5 мая, в день куда набились преобразователи мира и гении, чтобы испустить свой первый крик, мне так и не удалось выяснить, кто позволил себе оплошность начать свою жизнь в тот же день, что и я». Эта фраза, звучащая в начале романа «Малина» удивительного австрийского автора, феминистки, философа Ингеборг Бахман во многом описывает ту уступку, которую делает зрителю Елена Прокопьева в своей новой постановке «Поющие в июле». Прокопьеву знают и любят за изысканный сценический юмор и превосходное чувство формы. В ее прежних работах «Дождись ангела», «Она едет на велосипеде…» и особенно в «Приступе нежности» зрителю всегда оставался вполне справедливый выбор. Можно было поддаться повествованию, глубокому и драматичному, подглядывая за чередой бессмысленных смертей, сомнений, страха, а можно – как-то особенно светло веселиться, заворожено наблюдая за потоком фантазии, сложным узором затейливых танцевальных этюдов и сценографических находок.

По-другому в «Поющих». Путь к отступлению, который оставлен осторожному, страшащемуся боли зрителю, в этот раз не похож на триумфальные ворота за спиной, а скорее на скромную калитку, которую не сразу заметишь. Прокопьева называет дату: 14 июля – день ликования мятежников у ворот Бастилии, день в который родились Густав Климт и Ингмар Бергман, наконец, день своего Рождения. Эта информация, как будто бы, должна упростить задачу. В насыщенных нескромных красках, в ложной парче и бархате, в рассыпаемом по ходу действия бумажном золоте, в свете, что отовсюду проникает на сцену, в двойной, а там и тройной, перспективе – можно искать аллюзии с прекрасно-бездушными красотами Климта. Одновременно, в минималистичной, если не сказать, аскетичной обстановке происходящего (пианино да стулья на черном фоне), в движениях танцовщиков, от шумного бурлящего коллективного вихря, стремящихся при первой возможности разойтись по углам, и остановиться, замереть в бездействии, отстраниться друг от друга – есть бергмановская «шведская музыка», меланхолия непримечательной островной жизни, в которой истинные трагедии проходят незамеченными.

Известно, как это случается в искусстве, когда сложность по части формы изгоняет содержание, вот он – Климт, явно не случайно его появление. Но не все так просто. Режиссер-хореограф Елена Прокопьева не собирается сдавать свои позиции. Она как прежде бредёт за своими персонажами в надежде открыть миру их обычаи и убеждения. Вот она следует за воистину босхианской ватагой идиотов, на все лады восклицающих «Хочу замуж!». Наблюдает, как запутавшиеся в ядовитой смеси надежды и отчаянья герои дают друг другу искусать себя. Оживляется, когда после применяют к укусам капельку волшебства и веры — только чтобы обнаружить, что таким образом они заносят в кровь очередную смертельную инфекцию. И нет смысла думать о красоте в том случае, когда удар по клавишам фортепиано воспринимается словно выстрел, словно вспышка ярости, спровоцированная беспомощностью автора, вознамерившегося целью создать ирреальное, но апеллирующее к свидетельству образов, произведение о таких важных простых вещах: как выживать в этой унизительной действительности, в этой опостылевшей честной бедности? Как умирать, не теряя рассудка и достоинства? На уровне этих вопросов, с библейских высот опущенных на землю, но не ставших от этого яснее, форма и содержание сталкиваются словно два электрических заряда, но вместо снопа искр, вдруг обнаруживают искомое совершенное умиротворение. Публика, половину действия смущаемая остановками (когда танцовщики замирают, а музыка останавливается на несколько секунд, кажущихся вечностью), к финалу не просто перестает шуршать оберточной бумагой и перешептываться, но и дружно задерживают дыхание, чтобы снова вернуться к жизни – но это спустя мгновение.

Танго в семейном кругу
Анна Скворцова (Автор издания Известия Саратов, апрель 2009)

Народная артистка Алиса Фрейндлих привезла в Саратов новый спектакль «Танго навсегда». Экспериментальная постановка по мотивам пьесы Валентины Аслановой выполнена руководителем театра современного танца «Крепостной балет» Еленой Прокопьевой. Это дебют хореографа в качестве драматического режиссера. «Танго навсегда» — пятидесятый, «юбилейный», спектакль Алисы Бруновны.

Вторую главную роль исполняет Варвара Владимирова — дочь Фрейндлих от первого брака с главным режиссером театра имени Ленсовета Игорем Владимировым. Семейный дуэт впервые появился на сцене, актрисы играют одновременно серьезно и наивно-трогательно. В «Танго» рассказывается простая история о популярной танцовщице, у ног которой некогда лежал весь Париж. Но, увы, слава не вечна и годы берут свое. Мадлен Вердюрен одиноко стареет в предместье Парижа, от былого успеха остались лишь воспоминания и фантазии. Рядом с ней дальняя родственница Симона — старая дева из Прованса. Она и компаньонка, и домработница пожилой мадам Вердюрен.

Жизнь течет вокруг белого дивана с черными подушками, превращаясь в бесконечную череду завтраков, обедов, ужинов и отдыха с грезами во снах и наяву. Мадам и компаньонка ведут светскую беседу о погоде и здоровье, поглощая «йогурт, мед, хлеб и больше ничего» в целях диеты и бедности. Хозяйка, с одной стороны, прекрасно осознает, что она «уже не прежняя Мадлен, а старая, облезлая кошка», но не может с этим смириться — ей хочется в последний раз взойти на сцену, «увидеть темный зал» и окунуться в родную стихию — танец, «где все всегда понятно».

Вдруг раздается телефонный звонок от импресарио, который собирает бывших «звезд» на шоу в «Олимпию», суля им баснословный гонорар — по 25 тысяч франков за выступление. Мадлен тут же оживает, ее депрессия испаряется, и она немедленно приступает к репетициям. Но оказывается, что репетировать не с кем — бывший партнер Диего находится далеко и прибудет только на шоу. Заменить его может только долговязая и нескладная Симона.

«Белая девица с рыжею косой» старается, учит движения, но «танго» этого странного дуэта скорее похоже на гротеск, чем на бальный танец. Действо разворачивается в двух пространственно-временных измерениях: сцена разделена на две половины огромным прозрачным экраном-зеркалом. По ту сторону тоже есть диван, на котором, правда, не спят, а танцуют. В зазеркалье танцы не прекращаются — таким художественным приемом отражаются мысли, сны и мечты главной героини.

Бессловесные артисты «Крепостного балета» исполняют и классические па, и современные балетные движения, то намекая на французскую пантомиму, то изображая многорукое индийское божество. Иногда мечты сбываются, образы грез оживают, переходят на сторону реальности и протягивают героиням «связующие нити» — длинные боа, тончайший палантин или осыпают спящих женщин красными лепестками роз.
Мадлен упорно занимается хореографией с Симоной (хотя видно, что из нее балерина, как из самой мадам та же кухарка), попутно рассказывая байки о своих бывших любовниках-мужчинах, делясь житейскими премудростями: «Мужчины как часы — их надо заводить каждый день». Мадлен не щадит себя, она готова побороть время: «Жизнь — сплошная борьба — с обстоятельствами, любимым и самая трудная — с собой», в которой тем не менее «опереться можно лишь на то, что сопротивляется».

Как же внезапно раздается второй звонок, который рушит все планы: Диего не приедет, он со всем своим семейством заболел свинкой. «Какое свинство!» — восклицает Симона, а Мадлен начинает обзванивать бывших партнеров, но им уже не до танцев — они едва передвигаются. «Если жизнь ставит подножки — надо выше прыгать», — говорит бодрая танцовщица и находит выход — ее партнером должна стать Симона, за это Мадлен сама готова ей прислуживать. Даже гонорар уже не важен, главное — последний раз погреться в лучах былой славы и любви: «Свою жар-птицу надо держать в руках, иначе на нее найдется много охотников».

В танце героиня Фрейндлих непосредственна и упоена игрой. Вообще, музыкальность — одна из граней ее таланта. Надо отметить, что Алиса Бруновна находится в превосходной театральной и физической форме — черное трико подчеркивает ее стройную, даже хрупкую фигуру. Выполняя гимнастику, актриса демонстрирует изрядную растяжку и отличную пластику.
В спектакле очень много красоты — великолепно подобран свет и цветовая гамма предметов антуража. Конечно же, главная изюминка постановки — это всеобщая гармония изящества. Грация движений безукоризненна и сразу «цепляет» зрителя, поэтому финал очевиден — все заканчивается триумфальной победой танца.

Дар драматической актрисы Алисы Фрейндлих поэтического свойства, это дар вдохновенной импровизации, высокого полета и свежести чувств. Требования ее лирических героинь к людям и к самим себе очень строги. Они надеются быть понятыми и оцененными по достоинству, но не стремятся при этом навязывать свои взгляды.

Сами собой возникают ассоциации с ее героиней — оба брака актрисы, у которой с карьерой «всегда было все в порядке», закончились разводами. «В личной жизни, к сожалению, я несчастлива, — признается она. — Я не хочу сказать, что у меня совсем не было счастья, были и счастливые годы. Но все в конце концов разбивалось о мою занятость. К тому же мужчины не приемлют чересчур самостоятельных женщин, как Алиса Фрейндлих, которая отстаивает свою творческую и финансовую состоятельность. И вот этот диссонанс в семье неизбежно разрушает ее».

Спектакль, наделенный хорошим эстетическим вкусом, получился глубоким и захватывающим, хотя все обошлось без привычных интриг и страстей. Эту мелодраму можно назвать даже театрализованным балетом — тщательно выверенная хореография играет заглавную партию. Фрейндлих — актриса до кончиков ногтей, каждый раз она оттачивает филигранное мастерство, преподнося щедрый дар зрителям и бесценный мастер-класс начинающим артистам. «Артисты умирают гораздо раньше своей смерти — когда о них забывают», — резюмирует Мадлен Вердюрен. Народной любимице Алисе Фрейндлих забвение никак не грозит.

С велосипедом веселее

Современный танец на «Золотой маске»

Анна Гордеева, Время новостей, Москва (апрель, 2007)

В нынешнем конкурсе «Золотой маски» пять спектаклей, числящихся по ведомству современного танца. Два танцмонолога («Несоло» Владимира Голубева и «Одри» Марии Грейф) и три «многонаселенных» представления. «Альфа-Чайку» Саши Пепеляева (московско-таллинский проект «Аппаратус») предъявили публике в самом начале феста (об этой достаточно жесткой и вызывающей танцтрактовке чеховской пьесы было рассказано после ее премьеры ) Спектакли «Она едет на велосипеде» (сделан Еленой Прокопьевой, сибирячкой, несколько лет назад перебравшейся в Питер и там заново создавшей труппу под фирменным названием «Крепостной балет») и «Выше неба» екатеринбуржца Сергея Смирнова сыграли в начале недели.

«Она едет на велосипеде» -- повествование о младенчестве, детстве и юности, нечто вроде лирических мемуаров. Главная героиня объезжает сцену на трехколесном велосипедике не раз и не два: это позвякивающее средство передвижения долго обеспечивает ей позицию наблюдателя. Вокруг течет жизнь реальная, в которой две подружки одолевают поношенных молодых людей, и стрекочет кинопроектором жизнь придуманная: парочка из немого кино (джентльмен, явно рисующий себя с персонажа Джигарханяна в «Здравствуйте, я ваша тетя», и дама, манерная и изогнутая настолько, что роль следовало бы отдать Ренате Литвиновой) бурно выясняет отношения, начиная с аристократического подсыпания яда в рюмку и, после того как яд не сработал, переходя к банальному скандалу. Героиня смотрит на окружающих детским радостным взглядом (чуть вытаращенные глаза и глуповатая улыбка) и крутит, крутит педали. Когда она надумает расстаться с детством и влипнуть в нескончаемый дуэт с нарциссическим молодым человеком, велосипед будет вышвырнут; но после тяжких метаний, страданий, повисаний в неудобных поддержках головой вниз, после того, как героиня поймет, что юноша, то и дело оставляющий ее в позе завязанной в узел лягушки, ей не пара -- трехколесное чудо вновь появляется на сцене. Велосипед подкатит другой молодой человек -- тот, что сможет девушку понять и оценить.

Занятно, что Прокопьева -- единственная из всех сочинителей современного танца, присутствующая в списке номинантов и лично, как балетмейстер (тут номинация общая с классическим балетом, Прокопьева соревнуется с Ратманским, Лакоттом, Сигаловой, Симоновым и Гелбером), а не только «за спектакль». Должно быть, экспертному совету понравился именно головоломный дуэт.

Что понравилось в сочинении Сергея Смирнова, неизвестно. «Выше неба» -- повесть из провинциальной жизни, где бабы носят белоснежные балетные юбки (высокая душа), но прикрывают их серыми мужскими рубашками (тяжкая повседневность). На пять мощных и агрессивных дам -- двое мужиков, один покрепче, другой похлипче. Тетки мужиками полностью управляют (одна держит за одну ногу, другая за другую, третья и четвертая за руки -- и так разворачивают в пространстве, как куклу-марионетку), таскают на себе, но одновременно и страдают по ним, отойдя этак на пару шагов. Глобальная настойчивость дам заставляет мужчин сосредоточиться друг на друге, что оказывается для женщин неприятным сюрпризом; впрочем, сам Смирнов полагает, что речь идет о поиске истины, а не сексуальной ориентации.

Челябинские монологи (Голубев и Грейф вылетели из-под крыла Ольги Поны; любопытно посмотреть, как трансформируются привычки, излюбленные темы и ходы учительницы в текстах учеников) сыграют в Центре Мейерхольда в понедельник. На том показы «лучших спектаклей современного танца» и завершатся.

Наталья Васильева. Балет Ad Libitum, N4, 2006

Андеграунд: Елена Прокопьева

В одном из прошлых номеров мы писали о спектакле «Дождись ангела» в постановке Елены Прокопьевой. Недавно в ее трупе «Крепостной балет» состоялась новая премьера в жанре социальной драмы, столь удающейся балетмейстеру. Этот жанр является вотчиной современного, немецких кровей, танцтеатра, который представляют в Европе такие известные имена, как Пина Бауш и Саша Вальц. В России до популярности этого направления еще далеко – оно по сути дела загнано в подполье вместе со своими адептами. Но и в этих условиях, как доказывает Прокопьева и ее артисты, можно быть центром притяжения для всех скучающих в современном балетном театре по острым впечатлениям и эмоциям, «человеческим сердцем накопленным».

Дата добавления: 2015-07-16