ПАТРИСИЯ не могла с точной уверенностью сказать, жив дион или нет, так как не знала, можно ли обычным оружием убить такое существо. Она размышляла: как все это будет выглядеть в глазах мирской полиции.
Дион дернулся, и сердце Патрисии подпрыгнуло к горлу. Внезапно, обратившись в столб дыма, он исчез. В полной тишине они наблюдали, как рассеивается дымок, оставляя после себя кровь.
- Что ж, - судорожно втянув воздух, проговорила миссис Пенуорт. - По крайней мере, теперь можно не переживать, куда деть тело.
Миртл твердо высвободила револьвер из хватки старушки и вытащила пули.
– Здесь в любой момент появится охрана, - заметила она. – А вам известно, какого они мнения о стрельбе из оружия в доме.
Патрисия опустилась на диван, в ушах от выстрелов все еще стоял звон. Нико с Андреасом казались невозмутимыми. Они, споря о чем-то, подошли к пятну, оставшемуся после тела диона. Патрисия не могла понять, о чем. Внезапно она почувствовала усталость и опустошенность.
- Оно убило его? – громко произнесла она.
Нико с Андреасом одновременно обернулись, сосредотачивая на ней внимание, двое роскошных мужчин, выглядевших совершенно по-разному. Взгляд Нико был темным и пристальным, в нем жила память о том, чем они занимались в ее квартире. Взор Андреаса - холодный, ясный, оценивающий.
Патрисия гадала, чувствует ли Андреас то же принуждение доставить ей удовольствие, что и Нико. Или, возможно, это действует только на тех, к кому она почувствовала интерес с самого начала. Впрочем, вдруг и у него с самого начала есть та же потребность.
Страх в глазах Нико, когда он сказал, что будет корчиться в муках, если не доставит ей удовольствие, был неподдельным. Ублажив ее, мужчина не стал настаивать на ответных действиях и набиваться к ней в спальню. Это сильно отличало его от бывших дружков Патрисии, которых в первую очередь заботило только собственное удовольствие, а ее ощущения их совершенно не волновали.
- Итак, почему Андреас не выказал то же самое принуждение?
Внезапно она представила Андреаса, приближающегося к ней, как только кончил Нико, шепчущего, что тоже нуждается в удовлетворении. А Нико смотрит или присоединяется, в зависимости от его желания. Она вообразила Нико с улыбкой в теплых глазах, в то время как Андреас, упав на колени, вылизывает ее лоно.
Патрисия задохнулась и резко распахнула глаза, чтобы увидеть Андреаса, впившегося в нее взглядом.
- Что? - спросил он раздраженно.
Она сглотнула.
- Я спросила, пули могут его убить?
- Скорей всего нет, - ответил ей Нико. – Он сотворен богиней, и может жить или умереть только по ее прихоти. Но это, вероятно, на какое-то время выведет его из строя.
- Этого времени будет достаточно, чтобы перевести надпись?
- Возможно. Но она пошлет других.
Патрисия вздохнула.
- Лучше бы мы попали в него.
Нико долго не сводил с нее глаз, в которых плескались эмоции. Но прежде, чем он открыл рот, она догадалась, что он собирается сказать.
- У нас уже есть то, ради чего, Патрисия, мы сюда пришли. Дионы тебя больше не побеспокоят. Они не вмешиваются, если ты с нами не заодно. Ты сделала все, что могла. – Взгляд стал холодным. – Приятно было познакомиться.
Патрисия встала.
- Вот, значит, как?
- Это все, что может быть.
- Ой, правда? Могу я поговорить с тобой с глазу на глаз, Нико?
Тот перевел взгляд на миссис Пенуорт, которая со счастливым видом описывала Миртл стрельбу. Кто-то ломился во входную дверь, из-за которой раздался взволнованный голос:
- Вы в порядке, миссис?
Поскольку Миртл поспешила к двери, Нико последовал за Патрисией через узкий зал в кухню. Просторная комната сияла гранитом и нержавеющей сталью, обилием медных горшков и кастрюль, что заставило бы сгореть от стыда кухни многих ресторанов.
Патрисия остановилась посереди сланцевого пола и уперла руки в бока.
- Ну что ж, это утро для тебя ничего не значило?
Он не стал притворяться, что не понимает.
- Оно для тебя не должно ничего значить.
- Ты веришь в это, правда? Знаешь, я ведь не сбрасываю трусики для каждого. И диву давалась, когда ты не закончил начатое, потом пришла к выводу, что ты решил не торопить события на первом свидании.
- Патрисия...
Он вооружился терпением. Мужчины всегда кажутся стоическими, когда хотят разбить сердце. Фраза «Я не хотел причинить тебе боль», конечно, ничего, но только потому, что, сказав ее, не приходится чувствовать себя виноватым в женских страданиях.
Она пошла напролом.
- Как ты думаешь, Нико, почему я решила тебе помочь? Вылечила крыло и организовала эту встречу? Терпела отвратительное настроение Андреаса и даже подверглась нападению в собственном магазине?
- Потому что тебе стало любопытно?
- Только частично. Этим утром ты попросил позволить доставить мне удовольствие, и тут, бац, – «Спасибо за надпись и до свидания». Черт, да я ласкала соски для тебя. Ни для кого прежде такого я не делала.
Его глаза потемнели.
- Хочешь большего? Думаю, для этого у нас еще есть время. Ты повелеваешь мной.
- Это совсем не то. Я имела в виду... возможно, мы могли бы узнать друг друга лучше. Ты заинтересовал меня. Хочу знать о тебе все.
Слабая улыбка скользнула по его лицу.
- Узнать о своем рабе удовольствий?
От его взгляда повеяло холодом, но тут она представила картину, в котором раб удовольствия оказался очень пылким. Перед восхищенным взором мелькнуло изображение: обнаженный Нико, распростертый на ее кровати, смоляные крылья раскинуты под ним – все это похоже на рай. Он коснулся золотой цепочки на шее.
- Она выкована такой сильной магией, что рискни мы уйти или убрать цепь, это нас уничтожит. Пока я с тобой, ты держишь ее в своих руках.
Мысль о том, что у нее есть власть над таким человеком, как Нико, заставила ее затрепетать. Патрисия даже представить не могла его в качестве своей собственности; она не знала, как можно справиться с этим сильным, могущественным мужчиной, который заставил ее чувствовать себя счастливой.
- И ты, как я поняла, не хочешь.
- Напротив. Я был бы в восторге. - Он приблизился, Патрисию окутало его тепло. - Я обожал бы каждую минуту этого, даже если пребывание с тобой уничтожит меня. Я обожал бы это, но возжелал бы большего.
- Я никогда не причиню тебе боли, - произнесла шокированная Патрисия. – Я, Нико, не жестокая женщина. И никогда такой не стану.
- Проклятие не смотрит, жестокий ты или нет.
Патрисия коснулась его губ, наслаждаясь ощущением их твердости.
- Тогда мы должны перевести эту надпись, и, таким образом, узнаем друг друга поближе уже безо всякого проклятия.
Выражение лица Нико оставалось безучастным.
- Ты настаиваешь.
- Боюсь, что так.
Нико отвел взгляд, на лице промелькнула какая-то непонятная эмоция, которую Патрисия не смогла определить. А когда опять взглянул на нее, в глазах читался голод и небольшой страх, который она уже видела прежде.
Нико притянул ее за затылок и впился поцелуем в ее губы. Не тем жадным, горячим поцелуем, которым он покорил ее в квартире; этот оказался теплым, почти нежным. И прежде, чем отступить, Нико коснулся губами щеки, слегка царапая кожу короткой щетиной.
- Я связан с тобой, - прошептал он. – Для меня уже все слишком поздно.
Патрисия снова начала было говорить, что никого не порабощала, однако Нико прикоснулся к ее губам и покачал головой.
- Давай лучше пойдем переводить иероглифы.
Молча взяв женщину за руку, повел назад в гостиную.
Андреас все еще не сводил изучающего взора с остракона, лежащего на обеденном столе. Миссис Пенуорт показывала удивленному охраннику и Миртл, как стреляла из револьвера: паф, паф, паф, паф. В настоящее время из всех людей в квартире самой счастливой выглядела эта пожилая леди.
ПАТРИСИЯ сознавала, что они не могут вот так просто заявиться в музей или университетский городок и потребовать для переговоров кого-то, кто сумеет перевести древнеегипетский текст. Во-первых, нужно разыскать эксперта. Во-вторых, удостовериться, что он свободен или относительно свободен. В-третьих, связаться с ним и договариваться о встрече в любое удобное для него время.
И Андреас, и Нико утверждали, что дион больше не побеспокоит миссис Пенуорт. Как объяснил Нико, диона нельзя убить оружием, а проклятие Геры делало все, чтобы не позволить им обоим разрушить чары. И если Нико и Андреас сделают вид, что миссис Пенуорт им не помогала, то дион ее не тронет.
Но это объяснение не заставило Патрисию почувствовать себя лучше, однако теперь девушка уже не отказывалась покинуть старушку. И прежде, чем они ушли, пожилая дама отвела Патрисию в сторону, где поблагодарила за незабываемый день.
- Я не завидую необходимости выбирать между этими двумя, - сказала она, кинув быстрый одобрительный взгляд сначала на Андреаса, потом на Нико. – Ради них обоих стоит умереть. Будь я лет на сорок моложе… - Старушка вздохнула, но глаза заблестели.
Когда они покидали квартиру, щеки Патрисии горели. Нико шагал рядом с ней, рука его, ведя и защищая, покоилась у нее на спине. Поотставший Андреас передвигался бесшумно, как большая кошка, кем, собственно, и являлся.
Патрисия в сопровождении Нико и Андреаса вернулась назад в клуб, где первый предложил искать специалиста по иероглифам через их навороченный компьютер. Вскоре стемнело: в Манхэттене наступило то время суток, когда пригорожане спешили к метро, хотя полуночники еще не появились.
Нико провел ее в офис, после чего исчез, чтобы подготовиться к открытию клуба. Патрисия начала поиск с музеев и университетов, которые, как она знала, имели хорошие программы по археологии или антропологии Древнего Мира.
Вскоре она почувствовала за спиной присутствие Андреаса, пристальный взгляд которого был сосредоточен на ее шее. Патрисия закончила печатать и кликнула мышкой.
- Я вполне способна работать в интернете, - немного нервно проговорила она. – И так как он изобретен давным-давно, то я вполне его освоила.
Протянув руку через ее плечо, Андреас оперся ею о стол, потом всмотрелся в экран.
- Ты ищешь археолога через Гугл?
- Я пробиваю справочники музеев и университетов. Затем составляю список тех, кто к нам ближе всего, и начинаю обзванивать. Это ж не хирургия головного мозга.
Андреас промычал что-то в знак согласия, но не ушел. Продолжал стоять над душой, пока Патрисия печатала требуемые критерии и нажимала на «Поиск». После чего дополнила уже имеющийся список новыми сведениями, тогда как горячее дыхание Андреаса проникало сквозь кожу.
- Тебе нет необходимости пялиться, - сказала она.
- Мне любопытно. Ну, знаешь, как кошке.
Ее уха коснулось дыхание, голубые глаза смотрели, не мигая. Патрисия откашлялась.
- Ты всегда мог обращаться в снежного барса?
- Я родился в обличье барса. А умение перекидываться в человеческую форму освоил позднее. Этому меня обучила мать.
- Вижу.
- Нет, не видишь. Зачем ты дразнишь Нико?
Она сморгнула, пытаясь не выдать, что близость голубых глаз тревожит ее.
- Дразню? О чем это ты?
- Ты нравишься ему.
- А он мне. Да и какой женщине не понравился бы Нико?
Его голос стал скрипучим:
- Любимая, ты и представить не можешь, с каким играешь огнем.
Его немигающий взор был холоден, но внутри мужчины ощущалось то же пламя, каким обладал Нико.
- Я уже говорила Нико, что буду счастлива помочь вам освободиться от проклятия, - сказала Патрисия. – Тогда у нас, как и у любой другой нормальной пары, появится возможность узнать друг друга получше.
Андреас наклонился ближе.
- Как будто вы с ним когда-нибудь сможете стать нормальной парой. Позволь ему уйти. То, что ты делаешь – жестоко.
Патрисия вынудила себя встретить взгляд голубых глаз, сияющих алмазным блеском.
- Я не роковая женщина, Андреас. И не уйду лишь того ради, чтобы причинить кому-нибудь боль.
- Но это действительно причиняет ему боль.
- Ты о том, что он должен доставлять мне удовольствие иначе будет страдать? Между прочим, почему ты не чувствуешь того же позыва?
Андреас опустился возле нее на одно колено, но не в знак примирения, а чтобы стать поближе.
- Он хочет тебя, будет мучиться из-за этого, а ты никогда не почувствуешь к нему того же, что он к тебе.
- Ничего ты не понимаешь. Меня влечет к нему. Я же говорила это.
- Он ведь не рассказал тебе, правда?
- Рассказал – что?
Голос Андреаса стал суровым.
- Всю правду. То, что он влюбится в тебя, но ты в ответ полюбить его не сможешь. Он сгорит, а ты вернешься к управлению своим антикварным магазином, словно ничего и не произошло.
Приоткрыв рот, она уставилась на него во все глаза.
- О чем это ты толкуешь?
- Таково проклятие, дорогая Патрисия. Когда мы видим красотку, то обязаны преследовать ее – до победного, - но в итоге женщина пользуется нами, а потом бросает. Это такой чисто бабский способ Геры нам отомстить.
Она захлопала ресницами.
- О Господи, и что же такого вы ей сделали?
- Некогда я и Нико были типичными полубогами. У нас была сила, бессмертие, чем и были чертовски довольны. Однажды мы стали преследовать одну хорошенькую маленькую жрицу, которая не сильно-то и сопротивлялась. Когда мы отказались стать ее преданными холопами, она пожаловалась Гере, а та обрекла нас на рабство всем женщинам. Мол, мы должны усвоить, что такое разбитое сердце.
Патрисия шокировано слушала.
- Только вышло все немного наоборот.
- Сердце маленькой жрицы вовсе не было разбито. Однако она дико разозлилась, а Гера же просто перенесла на нас свое разочарование в мужчине. И прибавила божественного гнева.
- Если я правильно помню уроки мифологии, то Зевс никогда не был примерным супругом.
Андреас погрустнел.
- Я в курсе. Он мой отец. Но Гера мне не мать. Зевс обернулся снежным барсом, дабы соблазнить мою мать, и вот он результат - я.
Патрисия зачарованно слушала, размышляя, можно ли верить хоть чему-то из сказанного. Она никогда не слышала легенд о Зевсе в роли снежного барса, однако существуют мифы о его превращениях в животных или дождь, или кого-то еще, позволяющего сблизиться с желанной женщиной.
- А что насчет Нико? – спросила она. – Он тоже полубог?
- Сын Диониса - бога радости и смеха, секса и вина. Именно поэтому он такой чертов обаяшка. Его мать была нимфой, от которой Нико и получил свои крылья.
- Мне они нравятся, - произнесла Патрисия, вспомнив, насколько они ей понравились.
- Тот интерес, который ты к нему испытываешь, - иллюзия. Ты разобьешь ему сердце, сама же ничего не почувствуешь.
- А что насчет тебя? – спросила Патрисия.
- А что насчет меня?
- Почему только его сердце будет из-за меня разбито, а твое – нет? Или за раз только один из вас может получить от проклятия пинок?
Взгляд Андреаса ощущался легким прикосновением.
- Со мной такого не произойдет, потому что изначально ты проявила интерес не ко мне. Нико - хороший. Я же могу показать различные виды страсти, вот только ни к одному из них ты пока не готова.
Ее пульс ускорился.
- Что ты хочешь этим сказать?
Андреас наклонился, приблизив к ней свое лицо.
- Нико покажет тебе мальчишескую страсть; он научит любить каждую ее минуту. А если понадобится нечто посерьезней, то ты захочешь меня. Определенная часть тебя боится уступить.
- Думаю, ты слишком оптимистичен, - чуть слышно проговорила Патрисия.
- Это случится. Я стану твоим рабом, и ты захочешь бросить все к моим ногам. Все. А потом я научу тебя вожделеть такого, о чем ты и не подозревала.
Изнутри стала подниматься дрожь, однако Патрисия велела себе думать, что все это полнейший вздор, и чары проклятия на нее не действуют. Она экстрасенс, который достаточно наслышан о сверхъестественном мире, чтобы уступить его уловкам. Ей нравился Нико, и просто замечательно, что ее привлек именно он. Она без ума от его теплых глаз, прикосновений, сексуальных крыльев. Большего ей и не нужно.
И все же где-то глубоко внутри нее, в местечке, неподвластном разуму, что-то подхихикивало над Патрисией. Ее сексуальная жизнь всегда была так себе. Впервые она занялась сексом в девятнадцать, и ни она, ни ее жених не были осведомленными в этом деле. В последующих отношениях, длившихся пять лет с мужчиной, с которым Патрисия познакомилась еще в колледже, все ограничивалось миссионерской позой. Она никогда не выходила за рамки общепринятого, никогда не имела возможности опробовать хоть что-то из своих фантазий, осуществляя их лишь в чарующих снах. От близости жаркого тела Андреаса, окутывающего ее, разум побуждал подробней исследовать некоторые из тех фантазий.
Но с Нико.
Она коснулась лица Андреаса.
- Прости. Но желаю я только Нико.
Улыбка Андреаса была горячей и греховной. На мгновение она задумалась, а что он сделал бы, если не был связан проклятием, если сломалась бы рабская цепь. Она представила его обнаженный, с членом, твердым и огромным, и вот он касается ее, решая, что хочет с ней сотворить.
- Когда ты будешь готова, - сказал он, голос был обманчиво нежным, - то придешь ко мне, и я покажу, что такое полное удовлетворение.
Это была плохая идея, а еще пугающая, потому что ей это могло и понравиться.
- Разве ты не должен бежать в клуб? – прогремел от дверей голос Нико.
Патрисия подпрыгнула на месте. Нико стоял, облокотившись о дверной косяк, и как долго так простоял, она понятия не имела. Он принял душ, темные волосы были еще влажными, надел футболку «Андрэ» и джинсы.
Андреас, потянув еще немного времени, поднялся на ноги.
- По сути, так оно и есть. Почему бы тебе не помочь Патрисии с поисками, а я «побежал»?
Нико устремил на Андреаса напряженный взгляд, говорящий красноречивее всяких слов, которых Патрисия не разобрала.
- Спасибо.
- Эй, я ж твой лучший друг. - Андреас хлопнул Нико по плечу, когда проходил мимо.
- Ты заноза в заднице, - ответил Нико.
- Что я и говорил. - Андреас выскочил из комнаты, оставляя Нико наедине с пунцовой от смущения Патрисией.
Дата добавления: 2015-07-19; просмотров: 49 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| ГЛАВА 4 | | | ГЛАВА 6 |