СОСКИ Патрисии казались твердыми, темными пиками на бледной груди. Она такая красивая: сочные изгибы, упругий животик, гладкая кожа. Сегодня вьющиеся волосы не были забраны в "конский хвост", и светлые локоны лились каскадом вдоль спины. Длинные и стройные ножки покрыты легким летним загаром, окрашивающим икры в золотисто-коричневый цвет. Но бедра оставались бледными, показывая, что их обладательница любит короткие шортики.
Она не сводила с Нико прекрасных аквамариновых глаз, опуская пальцы к сине-розовым трусикам.
- Продолжай, - сказал Нико, отступив, чтобы полюбоваться. - Скажи точно, насколько ты влажная.
Патрисия издала тихий возглас, когда передвинула кончик пальца.
– Достаточно влажная.
- Покажи мне.
Она вынула блестящий от влаги палец. Нико пересек пространство между ними и потянул его кончик к своему рту.
Восхитительная Патрисия. Нико смаковал мускусный аромат. Он мог бы пить ее весь день. Но заставил себя выпустить ее руку.
- Покажи мне.
Она застенчиво взглянула на него, однако глаза искрились волнением. Девушка полностью стянула нижнее белье, потом встала, слегка расставив ноги. Треугольник волос меж бедер оказался темнее вьющихся локонов на голове.
- Ты не бреешь себя там?
Она покачала головой.
- Никогда не приходило это в голову.
Нико опустил руку к завиткам, наслаждаясь тем, как они обернулись вокруг кончиков пальцев.
- Думаю, мне это нравится.
Он снова отступил, понимая, что пока не должен дотрагиваться; покамест только наблюдает.
- Расположи пальцы по обе стороны клитора, - инструктировал мужчина. – Раскрой себя.
Поколебавшись мгновение, Патрисия подвигала двумя пальцами левой руки у себя между ног. Нико потянул от стола стул и, устроившись поудобней, сел. Отсюда он мог видеть выглядывающие из кустика губы, розовые и влажные. Небольшая почка клитора от такого внимания слегка набухла. Нико жаждал опуститься на колени и надавить на него языком, и все же сдержался.
- Трогай себя, - проговорил он ласковым голосом. - Изучай. Твое тело прекрасно, и ты не должна его игнорировать.
- С самого детства мне внушали запреты. - Она хрипло выдохнула, когда средний палец опустился и нашел клитор. - Хорошие девочки не занимаются мастурбацией. И даже не думают о сексе.
- Не верю, что ты никогда не думала о сексе.
- Конечно, думала. – Губы расслабились, когда она стала играть с клитором. – М-м-м. Но никогда не следовала этому. Я ведь чуть не вышла замуж. Потом у меня был постоянный бойфренд. Думала, что мне не нужно учиться ублажать себя.
Как интересно. Он гадал, почему отменили свадьбу и где сейчас постоянный любовник. Нико воспротивился желанию протянуть пальцы и присоединиться. Она казалась влажной, горячей, набухшей и такой расслабленной.
- Сожми пальцы бедрами. Сожми себя.
Патрисия соединяла ноги. Мускулы сократились, и она негромко вскрикнула от удовольствия.
- Вот так. А теперь погрузи палец внутрь себя. Почувствуй влажность… вытяни, смажь клитор.
- Он очень мокрый.
- Вижу.
Ее завитки в солнечном свете, льющемся из окна, блестели. Сосредоточенно нахмурив брови, Патрисия поглаживала себя пальцами, изучая чувствительные местечки.
Не позволяя останавливаться, Нико вел ее голосом. Дыхание девушки участилось, лицо расслабилось, глаза блаженно закатились. Когда ощущения усилились, ее бедра выгнулись.
- Я думаю о тебе, - прошептала она. – Каким красивым ты выглядел, лежа внизу в магазине… нет, как обжигающе ты смотрелся. Не зная, кто или что ты, хотелось на тебя смотреть… трогать.
Он наклонился вперед, внимательно за ней наблюдая.
- Ты перебинтовала мое крыло.
- Тебе причинили боль, и я хотела помочь. Но и трогать тоже.
Сердце забилось мощно и быстро.
- Если ты именно это стремилась сделать, то тебе понравится.
Бедра приподнялись, а рука стала все сильней и сильней вжиматься между ног. Он наблюдал, как двигалось ее запястье, когда она терла себя вверх и вниз.
- Коснись меня сейчас, - взмолилась она. - Крыльями.
Нико удивился на мгновение, но потом, соскользнув со стула, расправил крылья, заполняя их чернильной гладью комнатку.
- Да, - простонала Патрисия. – Касайся меня. Накрой ими.
Нико подошел ближе и обволок крыльями ее тело, наслаждаясь ощущением ее наготы. Рука Патрисии не переставала двигаться, от удовольствия тело напряглось.
Нико погладил низ ее живота, лаская его пальцами и разминая. Внутренние мускулы напряглись и запульсировали, Нико, даже не прикоснувшись, почувствовал жар ее лона.
Он остановил пальцы Патрисии, находящиеся на клиторе, и начал поглаживать его перьями, наслаждаясь ощущением влаги между ее ног. Несколько перышек проникло прямо в девушку, отчего та чуть не сошла с ума. Нико сжал кулаки, чтобы удержаться и не бросить женщину, чтобы оттрахать, на пол.
Как же сильно хочется скользнуть прямо в ее лоно, которое она для него открыла, вонзиться поглубже, но он не пойдет на такое. Это ее удовольствие – не его. Нико чувствовал, как иссякает самоконтроль, и в крови начинается буря, которая во времена его юности заставляла женщин, как человеческих, так и чародейных, спасаться бегством. Хотя, откровенно говоря, они никогда не бежали слишком быстро, и бывали рады-радехоньки попасться в ловушку черных крыльев Нико.
Яркое видение потускнело, как размытое окно. Он вожделел Патрисию. Член возненавидел Нико за то, что тот не набросился на нее и не занялся с ней жестким сексом. Было в ней нечто, заставляющее его желать отбросить весь самоконтроль, а это запрещено.
Тело было нереально твердым, и Нико, все еще не двигаясь с места, зажмурил глаза. Он должен держать себя в руках, дабы не причинить ей боль.
Что-то теплое коснулось его лица: губы Патрисии, мягкие и дрожащие.
- Спасибо, - шепнула она.
Сладостная благодарность разрушила темную стену в сознании Нико. Он открыл глаза, чтобы увидеть перед собой лицо Патрисии, ее глаза и теплую улыбку.
- Спасибо, - повторила она, выражение лица стало беспокойным. - Ты в порядке?
- Буду. - Он притянул ее к себе в объятия, заворачивая их обоих в жаркий кокон своих крыльев. Ее близость, слабый аромат и руки вокруг талии заставляли Нико хотеть держать ее вот так целую вечность.
Тут мужчина уловил непонятный шорох и, подняв голову, увидел, что на диване лениво развалился Андреас, все еще пребывавший в обличии снежного барса. Должно быть, кошара неслышно пробрался, пока они «играли».
Ничего не подозревающая Патрисия все еще стояла, уткнувшись лицом в плечо Нико. Андреас широко зевнул, потом положил голову на лапы, во взгляде читалась смесь удовлетворения с весельем.
СПУСТЯ несколько часов такси доставило их к дому миссис Пенуорт, находившегося в жилой части города.
Они поехали в лифте, в котором для комфорта жителей стояла удобная скамеечка, а для того, чтобы нажимать на нужные кнопочки этажей, присутствовал лифтер.
Патрисия обогнула Нико и Андреаса, чтобы позвонить в двойную дверь выложенного мрамором холла. Миртл – полная женщина лет шестидесяти открыла дверь с улыбкой во весь рот и проводила их внутрь. Двухэтажная гостиная миссис Пенуорт была переполнена предметами искусства, однако обставлена со вкусом. Коллекция собиралась в течение многих десятилетий и давным-давно стала легендарной.
Патрисия ощущала за своей спиной напряженность Андреаса, его аура искрилась электрическими разрядами. Нико был поспокойней, но не на много. Он остановился в шаге от нее, дотрагиваясь пальцами до ее спины, которые служили постоянным напоминанием, что она вытворяла сегодня днем.
Нужно прекратить краснеть. Но ведь никогда такого не было, чтобы она ласкала себя, а за процессом наблюдал мужчина. Спустя какое-то время после удовлетворения, Нико покинул ее, не потребовав взамен собственного или не бросив на кровать для завершения начатого. Он оставался очень твердым, и все же, поцеловав напоследок, ушел, чтобы она могла одеться.
Ей хотелось задать столько вопросов о Нико и этом проклятии, но, когда девушка спустилась в магазин, Андреас нетерпеливо буркнул о желании увидеть остракон сей же миг, посему времени для болтовни не осталось. Обе кошки Патрисии, громко мурлыча, растянулись на коленях этого крупного мужчины, который их рассеяно поглаживал.
Сверкая бриллиантами, к гостям навстречу вышла миссис Пенуорт, которая тут же стиснула Патрисию в благоуханных объятиях. Это было худенькая старушка ростом около пяти футов[6] с блестящими синими глазами, пораженными карбункулом[7].
- Патрисия, как же я рада вас видеть! И ваших красивых друзей тоже.
Ее внимательный взгляд с пылкой оценкой стрельнул на Андреаса и Нико, и Патрисия, развлекаясь, подумала, что женщина, однако, еще не «умерла».
Сегодня днем мужчины выглядели нормально… ну, во всяком случае, так же нормально, как могут вместе смотреться леопард-перевёртыш и крылатый мужчина. Они были одеты в темно-синие джинсы и трикотажные рубашки, черную на Нико, темно-красную на Андреасе. На шее под редкими лучами солнца переливались золотые цепочки.
Миртл принесла на подносе из стерлингового серебра[8] в сверкающих хрустальных фужерах шампанское. Стремглав помчалась обратно и тут же вернулась с большим подносом канапе и других закусок, которыми можно было бы накормить нескольких дюжин[9] человек.
- Люблю шампанское. – Улыбнувшись, миссис Пенуорт, сделала небольшой глоток. - Когда после войны я жила в Париже, мои молодые люди поили меня им каждую ночь. Естественно, это было запрещено – как-никак, черный рынок. Но нас это не волновало. Мы праздновали то, что остались в живых.
Нико понимающе кивнул.
– Праздновать то, что остался в живых – иногда лучшее, что можно сделать.
Миссис Пенуорт поставила фужер на стол.
- Ну а сегодня вы пришли взглянуть на остракон, а не выслушивать воспоминания старой леди. Так и должно быть. Ты принесла его, Миртл?
Миртл, которая делала все с добродушнейшим выражением лица, подошла к столу, полному отполированных каменных предметов, осторожно взяла остракон и принесла его.
Андреас освободил ее от ноши и положил остракон на журнальный столик. На древнем черепке, изготовленном из известняка, была вырезана надпись, состоящая из смеси египетских иероглифов и религиозной скорописи[10]. Некоторые из иероглифов были настолько крохотными, что для прочтения нужна была лупа. Патрисия позволила своим пси-способностям коснуться его, но, как и прежде, когда хранила у себя в магазине, ничего необычного в этом предмете не обнаружила. Остракон выкопали около десяти лет назад под Александрией. Две тысячи лет назад некий писец небрежно зашвырнул его в угол, где он и пролежал, молчаливый и первозданный. Она ощутила все те столетия: от пыльного беспорядка хранилища Каирского музея до «поездки» в Нью-Йорк.
Лежащий перед ними остракон – обломок чего-то большего, так как многие слова обрывались неровными, зазубренными краями предмета. Голубые глаза Андреаса расширились от изумления, он провел пальцем по еле различимой надписи. Нико так же склонился над черепком.
- Ты можешь ее прочесть? – спросила Патрисия Нико.
- Самую малость.
Андреас не переставал касаться камня. Кончиками пальцев он прослеживал иероглифы, словно пытался выяснить их значения.
– В ней нет внятного смысла.
Миссис Пенуорт с любопытством смотрела на их действия.
- Значит, вы интересовались надписью? Не самим остраконом?
Андреас рассеянно кивнул. Дыхание Нико ускорилось, словно письмо его сильно взволновало.
- Я могла бы сфотографировать ее, - предложила Патрисия. – Тогда мы изучим надпись и сможем сложить весь текст. Некоторые иероглифы я знаю, а для перевода других пригласим эксперта, так как религиозные символы мне не известны.
Наконец Андреас оторвал от остракона руку.
- Да. Сделай это.
В этом человеке нет ни грамма добросердечия.
- Скажите, пожалуйста, - проговорила Патрисия сладким голоском.
Во взгляде, брошенном на нее, сверкнул леопард. Она даже решила, что он зарычит и оскалит зубы.
- Мир, - проговорил Нико. Его шелковистый голос моментально успокоил Патрисию. Андреас рыкнул, но угомонился.
Всегда добродушная Миртл принесла цифровой фотоаппарат. Патрисия пристроила остракон на великолепном обеденном столе и сделала крупным планом несколько снимков, чтобы позже соединить их.
Миссис Пенуорт с энтузиазмом глядела на весь процесс, а Андреас беспокойно метался по комнате. Нико тоже волновался, но помог установить камень, в то время как Патрисия работала.
Такая близость немного расстраивала, ведь хотелось коснуться его, поймать взгляд теплых карих глаз. Женщина мысленно вопрошала: раз надпись уже обнаружена, эти двое исчезнут из ее жизни? В любом музее или университете они и сами могли найти эксперта, который переведет им иероглифы. И больше в Патрисии не нуждались.
Она щелкнула последний снимок и провела кистью руки над бровью. Миртл проводила Патрисию в другую комнату к компьютеру, где та загрузила фотографии, распечатала их, после чего дамы вернулись в гостиную.
Миссис Пенуорт рассматривала разложенные на столе красного дерева фотографии, пока Патрисия их пронумеровывала, так чтобы потом легко можно было составить общую картину.
- Чем теперь займемся? – оживленно спросила миссис Пенуорт.
Дзинькнул зуммер, и Патрисия почувствовала укол неловкости.
- Вы кого-то ждете?
- Нет, дорогая.
Миртл скрылась, чтобы открыть дверь, когда Нико внезапно ощутил тревогу.
- Миртл, - заорал он. – Не открывайте дверь.
Домоправительница остановилась и перевела вопрошающий взор на миссис Пенуорт.
- Что происходит? – спросила почтенная леди.
Она встревожилась, но не струхнула.
Вдруг Патрисия почувствовала присутствие той же самой багряной с черными завихрениями ауры, окружающую того блондина – диона - нынешним утром, и ощутила боль.
Андреас схватил Миртл за плечи и отпихнул подальше, и в то же время раздался треск выбиваемой парадной двери. Миртл взвизгнула. Миссис Пенуорт негромко вскрикнула и помчалась через сводчатый проход к задней зале.
- Дион? - спросила Патрисия у Нико.
Тот мрачно кивнул.
Патрисия заняла позицию позади него, в то время как мощная сила продолжала вышибать дверь.
- Этой двери сто пятьдесят лет, – обеспокоенно сказала Миртл. – Если ее сломают, миссис Пенуорт сильно расстроится.
- Вам тоже нужно покинуть помещение, - ответил Нико серьезно.
Миртл страдальчески поглядела сначала на Нико, потом на дверь. Наконец развернулась и удрала через сводчатый проход в зал.
Там она столкнулась с выходившей миссис Пенуорт. В это же время с грохотом распахнулась дверь, и в проходе появился дион, с которым Патрисия уже успела «пообщаться». Его лицо после нападения Андреаса было расцарапанным, но в целом мужчина был невредим.
Не останавливаясь, он тут же направился к остракону. Андреас бросился наперерез, тесня диона от стола. Нико, готовый драться и защищать, заслонил собой Патрисию.
Диону удалось вырваться из захвата Андреаса, однако тут перед ним выскочила миссис Пенуорт с огромным револьвером в крошечных ручках.
- Ни с места, ковбой.
От удивления дион резко затормозил. Мгновение никто не двигался. Дион уставился на миссис Пенуорт, Нико с Андреасом остолбенели, а у Миртл, наблюдающей за происходящим от сводчатого прохода, от удивления отпала челюсть.
Тварь зарычала и сделала в сторону миссис Пенуорт выпад. Та в ответ четыре раза выстрелила, отчего его тело дернулось пару раз и, в конце концов, свалилось. Дион повалился на пол, разбрызгивая кровь на двухсотлетний турецкий ковер, на груди его зияло четыре пулевых отверстия.
- Я сделала его? – вскричала пожилая дама, вскакивая на ноги.
- Да, - хрипло промолвила Патрисия. Она закрыла лицо руками, пытаясь отдышаться, когда увидела диона, неподвижно лежащего в луже крови. - Думаю, вы его сделали.
Дата добавления: 2015-07-19; просмотров: 38 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| ГЛАВА 3 | | | ГЛАВА 5 |