ЖЕНЩИНА, приобретшая остракон для своей эклектичной[4] коллекции, была одной из постоянных клиенток Патрисии. Пожилая леди жила в просторной, отделанной мрамором и позолотой квартире в Верхнем Ист-Сайде. Она пережила двух мужей, была очень богатой и обожала собирать предметы старины.
Проведя беспокойную, в раздумьях о Нико, ночь, утром Патрисия ей позвонила. Когда Нико окутал ее своими перьями и поцеловал, она решила, что от шока у нее случится оргазм.
У него был порочный рот, и мужчина определенно знал, как нужно целоваться. Отодвигаясь от него, причем не совсем охотно, то почувствовала выпуклость его возбуждения.
Когда он так небрежно, словно звал потанцевать, предложил заняться сексом, Патрисия почувствовала укол разочарования. Возможно, она чересчур старомодна, возможно, ждет слишком многого, но ей хочется, чтобы секс был особенным. А не из разряда «у-нас-есть-пара-часиков?». Она не желала дружеского траха. А жаждала, чтобы секс что-нибудь да значил.
Ну, и что в итоге благородная Патрисия видела всю ночь во сне? Нико в ее постели, крылья его расправлены, а она трется о них обнаженным телом.
Нико и в самом деле всего лишь проводил ее до дома, подарил легкий поцелуй и, подождав, пока она запрет за собой дверь магазина, уехал. А в ее грезах он должен был отнести ее наверх, освободить от одежды, уложить в постельку и потом подступить с твердым членом.
Внушительным, красивым членом, прямым и длинным, прекрасным и желанным. Тайничок Патрисии содержал фотографии нагих мужчин; ей нравилось рассматривать их члены. Задницы так же хороши, но было нечто такое в возбужденном «я-весь-твой» члене, и это всегда посылало ее за грань.
Она умирала от желания увидеть Нико, хотела узнать, соответствовало ли действительности то, что она ощутила за ширинкой джинсов.
Патрисия попыталась успокоить свое либидо, поговорив с миссис Пенуорт. Миссис Пенуорт - маленькая пожилая леди, похожая на конфетку, но некоторые истории, рассказанные бывшей медсестрой армии времен Второй Мировой войны, заставили Патрисию понять, что у старушки было адское прошлое. Когда она рассказывала о тех безумных днях, в глазах ее появлялся злой блеск.
- Конечно, дорогая, приводите своих друзей. Я велю Миртл приготовить напитки, и у нас будет несколько чудесных мгновений. Миртл нравится, когда у нас есть компания. - Миртл - домоправительница, живущая с миссис Пенуорт около сорока лет.
Патрисия повесила трубку, предчувствуя, что миссис Пенуорт Нико понравится. Она не была так же уверена насчет Андреаса, но надеялась, что Нико сможет проконтролировать агрессора.
На двери магазина зазвенел звонок. Патрисия обернулась и увидела мужчину, опершегося кулаками о прилавок и рассматривающего викторианские броши на витрине. Он казался таким же сильным и мускулистым, как Андреас и Нико, на нем были потертые джинсы и трикотажная рубашка. Белокурые волосы заколоты в доходящий до середины спины хвост.
Когда мужчина повернул к ней голову, Патрисия вскрикнула. Его глаза не были нормальными. Она не могла сказать, почему, поэтому не отрывала взора от пристального взгляда желтоватых глаз; и только потом поняла: его зрачки были вертикальными, как у кошки… или змеи.
Кстати, о кошках - они испарились. Она помнила их повышенный интерес к Нико, они даже выходили поглазеть на обычных клиентов, а сейчас дали деру.
Патрисия почувствовала, как его аура стала давить на ее щиты, но понизить их отказалась. Если он хоть в чем-то походит на Нико и Андреаса, то его энергия убьет ее.
- Где остракон? - проговорил он едва слышно, почти прошипел, что совсем не похоже на теплый баритон Нико или рычащий бас Андреаса.
- Тот, что из музея в Каире? – спросила она как можно беззаботней. - Боюсь, что продала его, но, если вы оставите своё имя на тот случай, столкнись я с другим…
Как у него получилось быть таким скорым, Патрисия понятия не имела. Только он у витрины с драгоценностями, как моментально – хватает и швыряет ее на прилавок. Его дыхание было тяжелым, разрез глаз – пугающим.
- Найди его. И уничтожь.
- Уничтожить? – Она задыхалась. - Экспонат? Я так не думаю.
- Ты сделаешь. - Он затряс ее, голова моталась из стороны в сторону. – Не суй свой нос в это.
- Не совать во что?
- Она покарает тебя. Ее гнев настигнет и через столетия.
- Кто она?
Ее сердце замерло от страха. Патрисия не могла дотянуться до телефона или кнопки тревоги позади кассового аппарата. Этот человек достаточно силен, чтобы убить ее голыми руками, и она не в силах что-либо предпринять.
Низкое рычание загрохотало в магазине. Звук нарастал, напоминая дикое животное. За спиной взвыли кошки.
Нечто смазанное промелькнуло подле нее, и блондин отпустил Патрисию, когда на него набросилась огромная кошка. Женщина, закричав, отшатнулась в сторону, потому что мужчина с котом перелетели и рухнули за прилавком, учинив по пути страшный разгром.
Патрисия поднялась на ноги, гадая, что, черт возьми, делать. Вызвать полицию? Службу отлова бездомных животных? «Залейте кошку огнетушителем!». Но огромная животина только что спасла ей жизнь, и Патрисии это прекрасно было известно. Полиция убьет красивое создание или Бог знает куда увезет.
Из подсобки, не переставая выть, прибежали Рыжая Китти и Исида. С жадностью наблюдая за борьбой, они затанцевали вокруг дерущихся, подбадривая котище.
Блондину удалось откатиться от зверюги. Его одежда превратилась в лохмотья, а кожа была исцарапана. Он зашипел как змея и внезапно исчез в столбе дыма.
Патрисия от шока заморгала. Но времени расслабиться не оставалось, так как дикая кошка, остановившись в трех шагах, вперила в нее пристальный взгляд.
Это был снежный барс[5]. Белый мех с пятнышками кое в каких местах, глаза – льдисто-синие. Тело тяжелое, на плечах и бедрах перекатываются мускулы, на лапах острые, как бритва, когти.
- Хорошая киса, - попыталась Патрисия.
Исида обошла ее и, остановившись перед снежным барсом, потерлась об него головой. Барс взглянул на кошку, потом опять уставился на Патрисию. Они мерились силами: женщина против леопарда, и тогда последний зевнул, демонстрируя острые зубы, усеивающие алую пасть.
Котище улегся на ковер и, пыхтя, перевел дыхание. Исида боднула его в плечо, он осторожно боднул ее в ответ, а потом стал вылизывать лапы, заляпанные кровью.
- Не пугайся, Патрисия.
Она еле сдержала вопль, когда ее коснулись черные крылья Нико.
- Черт подери. Ты что, вообще не пользуешься дверями, как большинство из нас?
- Ты в порядке?
- Не знаю, заметил ли ты это, но в трех футах от меня леопард, вылизывающий свои пальцы.
Нико провел теплыми губами по ее ушку, и Патрисия, невзирая на произошедшее, начала успокаиваться.
- Это я попросил, чтобы он пришел, - прошептал он. – Мы почувствовали опасность.
Барс не сводил с нее льдисто-голубых глаз, и Патрисия в шоке поняла, где раньше видела этот взгляд.
- Он Андреас.
Жаркое дыхание Нико коснулось ее шеи.
- Да. Ты первая из всех известных мне лиц, кто сумел определить это.
Патрисия позволила крошечной части своей пси-способности дотронуться до леопарда и увидела ту же фиолетовую ауру, которую заметила еще в клубе.
- Он - э... - Она попыталась подобрать слово. – Снежный барс?
Нико усмехнулся.
- Не совсем. Как и меня, его заманили в ловушку.
- Вчера вечером Андреас упомянул, что вас поработили. Что это значит? И кто такой тот блондин?
- Дион.
- Что за дион?
Андреас, все еще находясь в обличье леопарда, мягко рыкнул на Нико.
- Мы втравили ее в это, - сказал Нико. – Поэтому она должна все узнать.
- Расскажите мне, - проговорила она ласково. - Прошу.
- Дионы - фавориты Геры. Сильные. Древние. Мы не позволим им причинить тебе боль.
Патрисия пропустила перья сквозь пальцы, наслаждаясь теплым ощущением на руках.
- А почему они должны этого хотеть?
- Они мешают нам вырваться на свободу, и посему охотятся на всякого, кто пытается нам помочь. Вот почему, как только мы взглянем на остракон, сразу оставим тебя в покое.
Патрисия почувствовала странное желание сцапать его и держать, не позволяя уйти. Она только-только начала узнавать своего крылатого человека и снежного барса, их невероятные ауры, и определенно хотела узнать Нико поближе.
- Не уходи, - промолвили ее губы.
Руки Нико скользнули ей на талию, и он стал массировать живот Патрисии, осторожно водя по нему пальцами.
- Мы будем охранять тебя. И прежде, чем уйти, возможно, дам тебе нечто, чтобы ты помнила о нас?
Чувственность в его голосе недвусмысленно дала понять, что он имеет в виду.
Но это неправильно. Она только что пережила нападение странного человека со змеиными глазами, спасена леопардом, который оказался Андреасом, и все, чего желала в данный момент –затащить Нико в постель. Не вызвать полицию, дабы сообщить о взломе, никто не станет уточнять, что произошло. Все, что она хотела сейчас – это побыть с Нико.
Женщина мягко выпуталась из его крыльев, неровной походкой подошла к двери и повесила табличку «Закрыто», затем защелкнула замки и задернула жалюзи, скрывая все от толпы на улице.
- Прекрасно, - промолвила Патрисия, протягивая Нико руку.
ОСТАВИВ Андреаса на страже, Нико последовал за Патрисией по крытой коврами лестнице в ее квартирку. Котище лишь издевательски хмыкнул, когда Нико уходил.
Сердце мужчины забилось быстрей, кровь в жилах вскипела. У них с Патрисией не было вечности, но было сегодня. Нако доставит ей самое большое удовольствие, которое она когда-либо переживала, и когда он будет далеко, эти мгновения навсегда останутся в его мечтах.
Жилье Патрисии оказалось крошечным: вокруг небольшой гостиной располагались маленькая кухонька, спальня с достаточно большой кроватью и ванная комната. Нико остановил девушку в центре гостиной и притянул к себе для поцелуя. Ее рот имел приятный привкус огня и специй, и он облизнулся в предвкушении.
Ее руки напряглись на его плечах.
-Нико.
- Mмм?
- Я позвала тебя сюда не ради секса.
Нет, именно ради него. Ее тело его алкало; он ощущал это. Она лгала.
- Тогда для чего?
- Думаю, ты должен объяснить мне, что происходит. Я нахожу тебя раненым в своем магазине, потом этот мужчина – дион – пытается выпытать у меня местонахождение остракона, а еще в настоящий момент Андреас – снежный барс. Хотелось бы услышать кое-какие объяснения, пожалуйста.
Нико прислонился к ней лбом. Его тело пожирало пламя, заставляющее взять ее. Она необходима ему, иначе боль перерастет в агонию.
- Патрисия, не стоит тебе влезать во все это. Мы с Андреасом и раньше имели дело с дионами, в будущем это также неизбежно. Дабы не навредить тебе.
Она выдала ему мрачную улыбку.
- Поздновато для этого. Думаешь, если мне ничего не расскажешь, этот дион оставит меня в покое?
Нет, Нико и впрямь не имеет права. Но он с Андреасом может отвлечь диона. Как только они увидят надпись, то оставят Патрисию в покое.
Он запустил руки ей в волосы и, завернув в кокон крыльев, заключил в объятия.
- Патрисия, я должен прикоснуться к тебе.
Она прижала палец к его губам.
- Только после объяснений.
- Нет, я хочу сказать, что мне просто необходимо прикоснуться к тебе. - Кожа пылала, член был такой возбужденный, что это причиняло боль. - Если я этого не сделаю… - Он замолчал, сердце екнуло. – Скажу только: будет не самое красивое зрелище.
Она одарила его скептическим взглядом.
- Ты на всех женщинах, к которым врываешься в магазин, используешь этот прием?
- Почувствуй меня. - Нико взял ее ладошку и прижал к своей щеке.
Она вздрогнула, ощутив пылающую кожу.
- Что случилось? У тебя лихорадка?
- Нет. Проклятие.
- Не понимаю.
- Позволь дотронуться до тебя, Патрисия. Позволь ласкать и доставить удовольствие. Мне нужно это. - Его сердце билось все быстрей, причиняя боль. - Пожалуйста.
- Почему? - Она отодвинулась от него, и он позволил это. Принуждать нельзя. Если ее не тянет к нему, то все что ему остается – это страдать.
- Вот почему нам нужно посмотреть на остракон. Письмена на нем помогут снять проклятие.
Она пришла в изумление, но и заинтересовалась.
- Какое проклятие?
Он обожает ее глаза. Сине-зеленые, цвета морских волн в солнечный день, они просто завораживают. Хочется коснуться губами ее век, поцелуями проложить дорожку до горла, разорвать кофточку и возбудить языком.
Чмокнув женщину в ладонь, Нико прижал ее к своей груди.
- Боль не утихнет до тех пор, пока ты не позволишь тебя оттрахать.
Патрисия не поверила бы словам Нико, не почувствуй, как колотится его сердце, а кожа охвачена пламенем. Она увидела в глазах мужчины агонию.
- Почему… почему у тебя такие ощущении? - спросила она.
- Нас прокляла Матерь богов. Меня и Андреаса. Отныне мы рабы и должны доставлять женщине удовольствие, иначе сгорим. Проклятие не может убить, но заставить желать смерти в силах.
От ужаса глаза Патрисии округлились.
– За что же вас обрекли на подобное?
Он попытался пожать плечами, но движение вызвало боль.
- Негодование некоторых богинь длится очень долго.
- И я помогу тебе, позволив доставить мне сексуальное удовольствие?
Нико ответил кивком, так как горло было сведено судорогой, чтобы говорить.
Патрисия ослабила давление пальца на его губы.
- Хорошо, однако это самая отвратительная вещь со времен создания первого пикапа…
От затеплившейся надежды сердце забилось быстрей.
- Так ты позволишь доставить тебе удовольствие?
Она слабо улыбнулась:
- Ага.
Нико выдохнул, боль немного отступила.
- Благодарение богам. Иди ко мне, Патрисия. Ты не пожалеешь об этом.
ОНА уже пожалела. Не потому, что собралась заняться сексом с кем-то, кого едва знала, а потому что в сердце шевельнулось к нему непонятное чувство. Они хорошо могут провести время в постели, только вот потом он уйдет, оставив ее ни с чем.
Та строка из Шекспира — “Лучше любить и потерять, чем не любить вообще ” — весьма спорна. Лучше жить с болью, чем с разбитым сердцем из-за того, что тебя не любят?
Нико притянул ее ближе, пушистые крылья обволокли теплом. Страх, который она видела в его глазах, ушел, когда он нагнулся ее поцеловать.
Однажды женщина обратила внимание, что когда животное страдает от муки, глаза его становятся далекими и отрешенными - тот же взгляд сейчас был и у Нико. Боль, давя, атаковала экстрасенсорные щиты, пока Патрисия не стала опасаться хотя бы чуточку их опустить. По ощущениям она походила на черную инфекцию, что говорило о том, что страдание было адским. Никогда женщина с подобным не сталкивалась. Ни тогда, когда впервые встретилась с Нико, ни при встрече с Андреасом, она не замечала похожего.
Проклятие? Если Патрисия может помочь смягчить его, то кто она такая, чтобы сдерживаться?
Он резким движением приоткрыл ее губы. Нико был на вкус, как мускус и специи, острые зубы на ее губах. Ладонь опустились вниз, обхватывая ягодицы, кончики крыльев скользнули под рубашку, приподнимая ее.
Чувствовать перья на голой коже было странно и невероятно эротично. Нико усмехнулся, потом расстегнул ее рубашку и обнажил груди.
Расстегнув бюстгальтер, стянул его с нее. Все еще обнимая ее перьями, сделал шаг назад и обвел Патрисию взглядом.
Тепло, появившееся в животе, после его внимательного осмотра переросло в благодарность. Нико обхватил ее груди руками, приподняв повыше, уставился на напрягшиеся и потемневшие соски.
- Приподними их для меня, - сказал он.
Патрисия ахнула, однако поместила руки под грудь, когда Нико убрал свои. Кожа под ними была горячей, а упругие полушария в ладонях – тяжелыми.
- Прижми соски большими пальцами, - произнес он, наблюдая за нею. – Ощути, какие они жесткие и тугие.
Патрисия попробовала провести по ним пальцами, изумившись огненным мурашкам, поползшим по коже.
- Ты никогда раньше себя не касалась? - спросил Нико.
- Специально нет, - проговорила она, затаив дыхание. - Не так, как сейчас.
- Неужели? А как снимаешь напряжение?
- Никак. Живу с ним.
Недоумевающий взгляд Нико внезапно стал хитрым, и сердце Патрисии забилось быстрей.
- Думаю, мы должны будем изменить это.
- «Мы будем»? – Руки ослабели, когда сквозь них прошла дрожь.
- Мы будем. Продолжай касаться грудей, Патрисия. Не останавливайся, пока я не разрешу.
Она, должно быть, не в своём уме. Нико ведь даже не человек, а потустороннее создание, а она позволяет ему целовать себя, ласкать перьями и отдавать приказы.
Ну и что, черт возьми? Когда еще у нее появится возможность позабавиться с крылатым мужчиной?
- Расстегни на брюках молнию, - велел Нико. - Скинь их для меня.
Рука Патрисии потянулась к пуговице на ширинке, но она вдруг засомневалась:
- Я не заперла дверь на лестницу. Что, если войдет Андреас?
- И что, если он это сделает?
Патрисия сглотнула. В настоящий момент Андреас был снежным барсом, но даже тогда мысль о нем, наблюдающем, как она трогает себя перед Нико…
…взволновала ее, как сумасшедшую. Ладони повлажнели, когда она вжикнула молнией на джинсах и стянула их.
Нико усмехнулся.
- Теперь ты понимаешь.
Оставшись в одних трусиках, порадовавшись при этом, что надела утром симпатичные сине-розовые бикини, она встала напротив него.
- Ты влажная, Патрисия?
Если и не была, то теперь стала. Патрисия почувствовала, как между ног вспыхнуло, и трусики полностью промокли.
- Думаю, да.
- А теперь помести пальчики в киску и скажи, что там влажно.
Дата добавления: 2015-07-19; просмотров: 33 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| ГЛАВА 2 | | | ГЛАВА 4 |