Глава 6. Джон и Лу – самые родные люди

* * *

Джон и Лу – самые родные люди. Но Стефания почему-то не стала говорить им про Криса. Хотя Мадам Марте рассказывала все в мельчайших подробностях.

До этого момента у нее был только один секрет от братика и сестренки. Но, она подозревала, что это не ее тайна, поэтому никогда не рассказывала им про то место, куда любила ходить вот уже несколько лет. Про Криса была простая человеческая тайна. И ей пока что не хотелось ни с кем ей делиться. (Мадам Марта ни в счет, потому что она располагает рассказать о таком, потому что… ну, потому что она как добрая и умная мать).

В общем, Стефания просто радовалась. И каждый день ждала встреч с ним.

Мадам Марта пока не спрашивала про опыт. И Стефания не торопилась его получать. Ей было просто очень приятно и весело проводить время с Крисом. Только все остальные их встречи были гораздо короче той, первой. Час-полтора, не больше.

- Работа у меня, девочка. Но я тебе обещаю, что как-нибудь разгребусь и целый день вместе побудем.

Однажды Стефания пришла на пляж с Лу и Джоном. Ни брат ни сестра не задерживались на море подолгу – искупались и ушли. Сегодня было так же. Тем не менее, она чуть было не спалилась. Они уже собирались уходить, одевались, когда Стефания увидела Криса. Он был еще далеко, но, если она не хочет пока разглашать свою тайну, надо срочно сматываться, пока он не подошел.

- Ладно, вы идите, а я пойду куплю себе водички, - сказала она Лу и Джону. И быстро убежала.

Если бы она не сделала так, пришлось бы знакомить Криса со своими братом и сестрой – он прошел прямо рядом с ними по набережной. Даже, кажется, оглянулся, разглядеть красавицу с зелеными волосами.

В тот день Крис побыл с ней всего полчаса. Они успели только искупаться.

- Не грусти, маленькая, я завтра на целый день буду твой, - сказал он, уходя.

Стефания улыбнулась:

- Я не грущу, Крис. Я же понимаю, что работа – это важно. До завтра.

* * *

Так получалось, что Крис и тренировки с Лу (они продолжались, никуда не деться от них) отнимали у Стефании все свободное время, и она не могла бывать в своем тайном месте. Просто не успевала. И это немного угнетало. К тому же, она вообще давно там не была.

Ну и ладно. Может же она позволить себе небольшой перерыв. За три-четыре недели такие навыки не пропадают. Да и ей очень хотелось того, что сейчас с ней происходит.

Только вот было странно, что Крис почему-то не делал попыток перевести их отношения на другой уровень, как сказала бы Мадам Марта. Они даже еще ни разу не целовались. Почему он не делал таких попыток? Вот и Мадам Марта говорила, что это странно для взрослого парня. Правда, тут же она добавляла:

- Видимо, как я ощущаю его через тебе, он просто поражен твоей чистотой, и не может позволить себе даже капельки такого, что ты расценила бы пошлым.

- Но… Мадам Марта… если б он меня поцеловал, я бы не расценила это пошлым.

Опекунша улыбнулась, посмотрела на девочку своими большими добрыми глазами с длинными ресницами и ответила:

- Милая… для него просто, видимо, впервые такое, какое он ощущает к тебе.

- А какое он ощущает? – спросила Стефания, чувствуя, что от волнения у нее прямо руки похолодели. А уж что происходило в душе… прямо, выражаясь языком поэтов, все струнки завибрировали. Она ведь всегда понимала, что хочет этого ощущения… всегда ждет того, к кому у нее самой будет «такое»…

- Он ощущает любовь, - сказала Мадам Марта и погладила по голове, и подтвердила ее мысли, - ты ведь хочешь этого ощущения.

- Хочу, Мадам Марта… очень хочу.

Но тут же словно что-то острое резануло по тем самым «стрункам» души… оно было странным… не понравилось. Потому что… потому что имя этому – сомнение. И оно возникло оттого, что говоря «очень хочу», Стефания успела ухватить какие-то обрывки памяти той, кем она является вне этого тела… и в них было то ощущение, о котором она сказала «очень хочу»… и было кое-что еще – причина этих ощущений… быстро, почти не оставив следов, промелькнуло, какой должен быть тот, с кем эти ощущения были бы именно такими, какие нужны вот такой, как она. Но даже по этим едва различимым следам… которые стремительно таяли… все равно можно было понять, что Крис не совсем такой. От этого и возникло сомнение.

Мадам Марта уловила, что произошло с ее подопечной:

- Не расстраивайся. Ведь тебе этот парень все равно нравится, верно?

- Верно, - согласилась Стефания.

- Тогда не нужно сомневаться. Пусть он, может быть, и не тот самый, кто больше всего подошел бы тебе, но это ведь не исключает того, что ты сможешь с ним испытывать любовь.

И Стефании сразу стало легче. А потом Мадам Марта еще раз поцеловала ее в макушку… нежно нежно, добро-добро… и от сомнений даже следа не осталось. К тому же, Крис – такой хороший… такой красивый… он вообще такой замечательный, с ним очень-очень хорошо. А еще ведь он обещал, что завтра они будут долго вместе, может быть, что-то произойдет. Да просто не может не произойти.

* * *

А назавтра ее настроение изменилось. Она поняла, что слишком сильно привязалась. А ведь Крис тут ненадолго. По работе, как он сказал. Сколько она не пытала его, что за работа, он не говорил. И кто он такой вообще, по жизни, тоже не говорил. Это заставляло думать, что их отношения ни к чему не приведут.

Будь, что будет, подумала она несколько дней назад. А сегодня уже думалось иначе. Будет то, что должно быть, но она хочет другого. Чтобы он не уезжал. Чтобы они не расстались…

Стефания нашла его, где обычно. И, за несколько секунд: от момента, когда увидела его до того, как подошла, почувствовала, что мрачные мысли ушли. Ей стало хорошо и весело, как всегда бывало, когда он рядом.Как ей это удалось, было загадкой даже для нее самой. Но это было истинное ощущение, а не игра.

- Привет.

- Привет.

Она с разбегу бухнулась на песок рядом с ним. Ее майка задралась, обнажив худой загорелый живот. Крис протянул руку и легонько провел по нему пальцем:

- Классный у тебя животик.

И вот снова странное… снова противоречие! Она так хотела, чтоб он проявил к ней что-то большее, чем обнять за талию, а теперь, когда в его действиях появился намек на эротику, она смутилась… и промямлила:

- И чего в нем такого классного?

- Ты так и будешь загорать в одежде?

- Не-а, щас разденусь. Ну, так что классного в моем пузе? - спросила Стефания.

- Раздевайся, тогда скажу, - он еще раз провел рукой по ее животу.

Она почувствовала, что морской берег уплывает из-под нее. Потом все-таки разделась и легла на живот. Крис провел пальцем вдоль ее позвоночника:

- У тебя не только животик классный, спинка – тоже.

- Правда?

- Конечно, - он оставил руку на ее лопатках, - ты мне нравишься.

- Я сильно худая, вот Луиза…

- Это твоя подружка с зелеными волосами?

- Ага. Она тебе понравилась?

- Да, понравилась, - Крис показал руками воображаемую огромную грудь и задницу и испытывающе смотрел на девочку.

Она опустила глаза.

- Ну, ты же это хотела услышать, - Крис улыбнулся, - она мне понравилась, но таких, как она, полно.

- Не правда, - возразила Стефания, несколько обиженная тем, что Крис вот так несправедливо проигнорировал красоту сестры. Ведь она объективно – настоящая красавица, - таких, как она не полно. Она же альфийка. Их не полно. Смотри, какая она красивая. Я никогда не видела никого красивее ее.

- Ну и все равно. Пусть даже так. Да – она очень красивая. Действительно, прямо обалденно красивая. Потому что альфийки все такие красивые. Но мне нравишься ты. У тебя другая красота. Блин, Стефания, не заставляй меня делать то, что я не привык.

- Что именно? – не поняла она.

- Пытаться объяснить такие сложные вещи, как чувства. Ведь я…, - и Крис осекся. Прямо в последний момент сообразил, что нельзя продолжать дальше. Нельзя говорить, что он солдат.

Но Стефания спросила:

- Что «ведь ты»?

Крис вздохнул, пытаясь придумать ответ.

- Ну, Крис! – пытала она, - что ты хотел сказать?

А ты одна, - он перевернул ее на спину, погладил торчащие ключицы, - ты худенькая, хорошая. Ты знаешь, какая ты красивая? Как ангелочек.

И чувство незнакомое и гораздо более глубокое, чем просто физическое желание захлестнуло его. Крис впервые в жизни понял, что секс, являясь неотъемлемой составляющей любви сам по себе без всяких чувств, настолько далек от настоящей любви, насколько далека эта девочка от всех тех, с кем он имел дело прежде. У него перехватило дыхание. Но, любовь – это ответственность. Мог ли он себе позволить полюбить ее? Ответ был ясен – не мог. Потому что – солдат. Как он посмотрит ей в глаза, когда им придется расстаться насовсем? Это были грустные мысли, и Крис не хотел, чтобы она заметила перемену в его настроении.

- А у меня есть танец про то, что я ангелочек, - сказала девочка.

- Пойдем, искупаемся, ангелочек,- предложил Крис.

- Крис, а ты плавал когда-нибудь в шторм?

- Да, мы должны уметь плавать в шторм.

- Тогда поплыли! - радостно воскликнула девочка, ее глаза загорелись нетерпением.

- Куда?

- Я тебе одно место покажу. Я его одна знаю. По крайней мере, сколько я там была, никого не видела. Туда надо плыть через шторм.

Крис удивленно посмотрел на нее:

- Ты плаваешь одна через шторм? Где это?

- Я покажу, поплыли. - Она вскочила, схватила его за руку, - ну, давай, вставай, хватит валяться.

Она побежала к морю. На волнорезе остановилась, поджидая его. Крис подошел.

- Вон, смотри! - она указала туда, где гора Кинес обрывалась в море, - там есть залив, отсюда его не видать, но там красиво. Внизу под морем Реактор. Из-за него волны. Всегда. Видишь?

Небольшой участок моря возле скалы, врезающейся длинным мысом в воду, пенится барашками. С такого расстояния трудно было точно оценить размер волн, но человек, который хоть немного разбирается в подобных вещах, без сомнения сказал бы – не менее четырех баллов. А то и все пять.

- И ты плаваешь туда? Не боишься?

- Нет. Я что, не говорила тебе, что я хочу быть солдатом? Поэтому я и тренируюсь.

- Стефания, война – не игра.

- А я и не играю, я серьезно говорю. Я слово себе дала. В пять лет.

Крис положил руку ей на плечо.

- Ты танцуешь, не надо тебе быть никаким солдатом.

У нее что, своей головы нет? Нечего ее учить!

- Давай-ка я сама решу. Ты плывешь со мной или нет?

Она прыгнула в море.

Вот упрямая девчонка, подумал Крис, прыгая за ней в воду. Конечно, он поплывет с ней. Не допустит же он, чтобы она одна плыла через такие волны.

Они поплыли рядом.

- Ты прямо твердо решила туда плыть? - спросил Крис.

- Я хочу показать тебе одно очень красивое место.

- Стефания, я верю, что там очень красиво. И я уже понял, что ты смелая и очень решительная девочка. Эти качества как раз нужны военному. Может, теперь поплывем обратно?

- Боишься?

- Да, за тебя.

- За меня не бойся.

Дальше они плыли молча. Она чуть впереди. Крис смотрел, как она плывет, и восхищался красотойе ее движений – ничего лишнего, техника отточена до мелочей…

Волны начались. Пока еще не очень сильные, балла два, но человек, плавающий не особенно хорошо, уже сейчас вполне мог бы запаниковать. Стефания плыла спокойно, точно дельфин, правильно рассчитывая силы. Создавалось впечатление, что она всю жизнь только и делала, что плавала в шторм.

Когда волна шла к берегу, она ложилась на воду и, вытянув руки лодочкой, скользила вперед, затем делала три сильных рывка – не суетливых, а размеренных. Крис был гораздо сильнее – на такое же расстояние ему хватало одного – двух. Потом, когда волна откатывалась в море, девочка ложилась звездочкой, тормозя на месте, не давая воде унести себя обратно. В промежутке между волнами она плыла вразмашку. Крис вспомнил, что их учили справляться с волнами по-другому, но он мог по достоинству оценить и ее способ.

Волны усиливались. Если смотришь на пятибалльный прибой с суши, завораживает, как правило, ближайшая волна, которая с грохотом и брызгами разбивается о берег. И ты не представляешь, как она выглядит с другой стороны. А это – жуткое зрелище. Когда плывешь на гребне волны, вода поднимает тебя так высоко, что берег внизу кажется недостижимым. И глядя на него с пятиметровой высоты, думаешь, что обязательно разобьешься о камни. А еще страшнее между волнами, когда и спереди и сзади поднимаются водяные глыбы, грозящие обрушиться на тебя.

Крис испугалиспугался, что у Стефании не хватит сил удержаться на воде. Когда волны стали слишком высокими, он подплыл совсем близко, готовый в любой момент схватить ее за руку.

Стефания это почувствовала и разозлилась, что он не верит:

- Все нормально, - закричала она, - последние три волны надо подныривать. Сверху не получится.

Он знал, что не получится – под водой проплыть легче, чем удержаться на гребне. Оставалось надеяться, что она умеет это делать. Потому что следить за ней под водой будет практически невозможно. И если девочка утонет, он никогда не простит себе своей глупости. Побоялся показаться трусом, и к чему это может привести.

Стефания занырнула под волну, когда та начала откатываться назад. Крис попытался все-таки увидеть ее под водой – не смог, увидел, как она качается уже между третьим и вторым валами.

Это был короткий отдых. Вторая волна поехала обратно, и они снова нырнули. И вот остался последний рывок. Преодолеть прибрежную волну, которая поднимается над берегом, а потом с огромной высоты в два – три человеческих роста обрушивается мощным потоком. Вот тут Крис испугался по-настоящему. – она не сможет, она маленькая и слабая –.Он подплыл и схватил ее за руку. Стефания посмотрела на него – взгляд напряженный и возбужденный, но страха в нем не было. Она вырвала руку. И в тот же миг волна накрыла их.

Успела ли она набрать достаточно воздуха? Крис знал, что в последней волне можно барахтаться довольно долго. Она будет накрывать раз за разом, и затягивать вниз – запросто может не хватить воздуха. Он выплыл на гребень, дождался момента, когда вода хлынет вниз, и нырнул туда – в пену.

Вот он уже почувствовал под ногами дно, а Стефании все не было. Крис встал к волнам боком – только так можно устоять, иначе смоет обратно. Ее не было и в следующий вал. Слишком долго ее нет. Столько не дышать почти невозможно. Он уже не знал, что думать. Нет, знал. Просто не хотел в это верить. Крис решил нырнуть и посмотреть, не осталась ли она за валом, понимая, что – вряд ли, конечно, она там. Но, так надежда на то, что она Стефания все-таки жива, останется еще на несколько секунд…

В этот момент Стефания она показалась-таки под волной. Он рванулся к ней и протянул руку. Теперь она приняла его помощь. Он Крис выдернул ее из потоков воды и потащил сквозь пену и крутящиеся в ней камни на берег.

Они упали на песок и несколько минут лежали молча, успокаивая дыхание.

Потом Крис поднял ее на руки, прижал к себе и стал целовать в лоб, в глаза, в щеки. Стефания обвила его шею руками и с замиранием сердца ждала, когда он дотронется губами до ее губ. Ведь, если быть честной перед собой, она притащила его сюда именно для э того. Но он пока не оправдал ее ожиданий. Она даже немного обиделась.

- Господи, Стефания, ты сумасшедшая. Ты так меня напугала. Я думал, что ты утонула. Тебя так долго не было.

- Ты сильный, ты плаваешь по-другому, а я по-своему, - прошептала она, гладя его плечи.

- Даже сильному мужику трудно выбраться на берег в такой шторм, а ты – маленькая девочка…ну, ладно, пойдем смотреть, ради чего мы сюда плыли, - Крис поставил ее на землю.

Она взяла его за руку и уверенно повела сквозь прохладные влажные заросли.

Какие красивые места есть на Джете: в синей зеркальной поверхности маленького озера отражаются высокие пальмы и белые облака, плывущие по синему небу. На берегу в нескольких местах располагаются каменные диванчики, к которым ведут дорожки, выложенные плоскими камнями-блинами. По краям дорожек посажены – кем, интересно? – растения с крупными полосатыми и пятнистыми листьями. Возле каждого диванчика растут корделины, увитые салатово-желтым плющом и лианами с душистыми синими цветами. А остальная территория затянута травкой – попрыгунчиком. И над этим всем возвышается огромная белая скала – отрог Кинеса. Шум волн сюда не доносится. И стоит такая тишина, что отчетливо слышны шаги босых ног и даже дыхание.

- Здорово! - прошептал Крис.

Стефания была довольна и очень горда. Словно сама создала это место. Она провела его по тропинке к ближайшему сидению и села на теплый камень. Крис расположился возле ее ног и смотрел на нее снизу вверх.

- Ты уже была тут?

- Много раз. Я же тебе говорила. Ты, что, не поверил?

- Откровенно говоря, не поверил, - он обнял ее колени, - давно ты сюда плаваешь?

- С одиннадцати лет. Уже почти два года получается.

- А как ты решилась первый раз?

- Решила проверить свои силы. Заплыла до больших волн. Когда до берега осталось метров двадцать, я поняла, что обратно плыть мне не хватит сил. Волны там, конечно, меньше, а расстояние больше. А тут хоть и волны, а берег рядом. Пришлось плыть. Правда, в тот раз я была уверена, что утону. Но не утонула. А потом, в другие разы, научилась правильно силы рассчитывать. Иеще поняла, что в последние волны надо заныривать на глубину, а то в первый раз я прям по верху плыла. Кое-как до берега доскреблась. Наверное, час выбраться не могла, так устала, что чуть не подохла.

Крис слушал и, качая головой, с восхищением смотрел на нее.

- Ты очень смелая. Как ты рискнула второй раз плыть после того, как чуть не утонула,?

- Крис, - с осуждением произнесла она, - ты что, не догадываешься?

- О чем?

- Ну, о том, что второй раз это обратная дорога.

Он напряженно смотрел ей в глаза и молчал. Стефания поняла, о чем он думает – им предстоит еще раз плыть по этим кошмарным волнам, а он боится за нее.

- Обратно легче, - успокоила она его и добавила, - а я это место никому не показывала. Даже Джону. Это моя тайна.

- А мне показала, - задумчиво произнес он и спросил мягко, но настойчиво, - почему?

Потому что когда он рядом, все меняется – настолько, что ей кажется, будто все вокруг оживает вместе с ней и наполняется теплом. Что пылинки, играющие в лучах солнца, улыбаются ей, гладкие камешки на берегу улыбаются ей, облака, плывущие по небу улыбаются ей. Даже сама Джета понимает ее и тоже улыбается ей. Слова «я тебя люблю» готовы были сорваться с языка. Но она почему-то боялась произнести их, не уверена была, что это действительно любовь:

- Потому что это ты, - ответила она.

Крис провел ладонями по ее ногам, резко встал и нырнул в озеро. Оно было неглубоким, вода доходила ему лишь до груди.

- Иди ко мне! - позвал он.

Стефания прыгнула, он поймал ее налету. Весело рассмеявшись, они вместе скрылись под водой. А когда вынырнули, уже никто не смеялся. Крис смотрел на нее очень серьезно, так, как ни разу до этого не смотрел. Того, что должно было сейчас произойти, Стефания желала так же сильно, как и боялась – ощущение, подобно тому, какое она испытывала перед первым полетом на тарзанке. От волнения у нее внутри все сжалось, ноги стали «ватными», а перед глазами все поплыло. Крис, взял ее за талию и усадил так, чтобы она обхватила его ногами, и положил ее руки себе на плечи. Дрожа от волнения, она приклонила голову к его плечу.

- Ты боишься? – спросил он, касаясь губами ее виска.

- …Н…нет, - с трудом выговорила она.

- Стефания, я тебя люблю.

Ее дыхание стало частым и глубоким, и ей казалось, как будто это не воздух наполняет легкие, а мягкая кошачья лапка с едва выпущенными коготками легонько поскребыват изнутри – это было приятно и волнующе одновременно.

Она подняла голову. Ее длинные волосы свесились на лицо, и Крис видел только один ее глаз – тот, что темнее. Он поцеловал ее в этот глаз, отодвинул мокрые пряди и поцеловал во второй глаз, потом наклонил голову и слизал капельки воды с ее шеи. Никогда в жизни Крис не пытался проникнуться романтикой окружающей обстановки. А сейчас, глядя на капельки воды на ее теле, чувствуя разгоряченной кожей дуновение ветерка и вдыхая аромат цветов, понял, что так хорошо ему еще ни с кем не было.

Потому что она маленькая.

Потому что она – ангелочек.

И он поцеловал ее в губы. Этот поцелуй был чистый, свежий, как утренняя роса, сладкий, как сок волшебных экзотических плодов, и долгий. Для Стефании это был самый первый настоящий поцелуй.

Она на всю жизнь запомнила те ощущения: нежность, какой ей не удалось испытать больше ни разу в жизни, любовь, еще не омраченную противоречиями, предательством и потерями, страсть и магию неведомого.

Стефания закрыла глаза, наслаждаясь этими новыми ощущениями. Его руки гладили ее спину. А потом вдруг до нее дошло – целовать Криса – это еще не все, что она сейчас делает. Она со всей силы сжала его тело бедрами и скользит вверх-вниз. Он опустил ее чуть пониже, давая почувствовать, чего она добилась своими движениями. Стефания поняла это, испугалась и откинулась назад. Их губы разомкнулись. Но она еще несколько секунд чувствовала, как его бьет дрожь. Его рука коснулась ее груди, и он Крис вопросительно посмотрел ей в глаза. Стефания покачала головой. Крис все понял – она боится заходить так далеко.

Для него это тоже был в какой-то мере первый поцелуй. Раньше, когда он целовал девушку, то не придавал этому большого значения. Теперь все изменилось. Крис целовал ее с открытыми глазами. Он видел ее плечи цвета янтаря, ощущал ее мягкие теплые губы на своих губах, ее запах – нежный аромат то ли фруктов, то ли цветов – не духи, а ее собственный запах. Ее худенькие, точно веточки молодых акаций, ручки, обнимали его за спину. Когда она запрокинула голову, он едва сдержался от порыва вернуть ее назад и продолжать целовать ее губы и шею и грудь. Ее всю. А потом снять с себя и с нее всю мешающую одежду и продолжить – только уже правильно – те движения, которые она начала, а потом так внезапно прекратила. Но она маленькая, она боится, она не готова. И Крис остановился в самый последний момент. В следующую секунду уже не смог бы.

В тот день ни один из них еще даже не предполагал, что судьба связала их прочными канатами. Стефания не знала, кто такой Крис, а он не догадывался, кто она…

* * *

Вернувшись из залива, девочка и Крис долго стояли, обнявшись перед ее дверью. Стефания думала примерно о том же, о чем подумал Крис, когда назвал ее ангелочком. У них слишком мало времени. Он уедет. И сказать, что она будет скучает по нему – ничего не сказать. Без него все краски поблекнут – небо станет серым, море – грязно голубым, а огненный шар солнца – бледной остывающей звездой. Без Криса она больше не сможет ощущать себя настоящей. Она превратится в робота, который выполняет набор каких-то действий, потому что так надо, но которого не интересует, зачем все это.

Она понимает, что работа есть работа. Ну а ей-то как жить потом?

- Когда мы увидимся? - прошептала она.

Крис прижал ее к себе:

- У меня мало времени. Очень много дел. Но, завтра на часок вырвусь. Я позвоню. Скажи номер.

Она, сдерживая слезы, назвала свой номер. Крис, не выпуская ее из объятий, набрал цифры на своем комлоге. Стефания подняла на него несчастные глаза:

- Что у тебя за работа?

- Нельзя говорить.

- Тогда иди.

- Ага.

Но они продолжали стоять. Крис снова поцеловал ее в губы.

- Не грусти, - сказал он потом, - еще увидимся.

- Крис, зря мы с тобой встретились. Ты меня бросишь.

- Нет, - хотя сам понимал, что она права. Выполнит свое задание и улетит, а она останется.

Девочка выскользнула из его рук, криво улыбнулась, (улыбка вышла печальная) и сказала:

- Я переживу это. Лучше не звони, - она набрала код на замке, открыла дверь и быстро исчезла за ней. Лучше разорвать их дружбу сразу, пока она не успела превратиться во что-то более серьезное. Пока еще ничего не произошло. Пока Стефания еще кое-как может справиться со своими чувствами.

Кстати, мадам Марта может порадоваться – какой-никакой, а опыт она получила. Теперь у нее есть представление о том, что такое сексуальная страсть…

Она плакала всю ночь. Не только из-за того, что Крис – это не надолго. А скорее оттого, что

Это не совсем то, что она хотела от ощущения любовь

Хорошо, что Лу не было сегодня. Стефании не хотелось бы, чтоб сестра видела эту истерику.

Многие люди, когда им плохо на душе, хотят, чтоб в этот момент рядом был друг, который утешит, успокоит, пожалеет… Стефания и сама столько раз выступала в роли такой вешалки для чужих переживаний. А вот, когда плохо ей – не хотелось ни с кем делиться. Не потому, что других ее проблемы не интересуют. Как раз нет – ее проблема очень и очень заинтересовала бы мадам Марту, эта женщина не просто умела давать советы в подобных ситуациях, и, как говорят, всегда дельные советы давала, она еще и очень хорошо относилась к Стефании. Так же, ее выслушали бы и попытались успокоить самые родные люди – Лу и Джон…

Только она не хотела никому показывать, что ей плохо. Она не хотела, чтобы даже брат и сестра видели ее слабость. Она – эльфин, она – сильная. Она должна справиться сама и только сама.

И если слезы помогают, то пусть их тогда хотя бы никто не видит…

Едва она начинала проваливаться в сон, как вспоминалось то одно, то другое из их встреч с Крисом. И сразу начинало не хватать его. Только представить, что такого больше никогда не будет – и думаешь, как тогда жить?

Да, тут невозможно не согласиться, что ощущения – грозная Стихия.

- О! Что еще будет! – подтвердил Голос.

- Отстань, я научусь справляться, - ответила Стефания.

Он хмыкнул и сказал:

- Конечно, научишься. Это – еще цветочки.

А когда они летели на Джету? После «Великой казни»… Это тоже цветочки?

- Сравнишь потом и поймешь, - подсказал Голос.

Стефания принялась сравнивать. Ненависть к Хаммеру осталась до сих пор. И даже не ослабла. И ощущение потери тоже …. Ее родители сгорели заживо вместе с пятьюдесятью тысячами других беженцев. Спаслись только четверо: она, Лу, Джон и Мэри – пилот, но, она умерла еще до того, как их шаттл приземлился на Джете.

Только тогда Стефания была маленькая и, если честно, не очень сильно ощущала эту потерю. Ни мама, ни папа не вызывали у нее тех ощущений, какие должны вызывать родители. Она их почти не видела – они были актерами и отдали девочку в приют. (Кажется, это ее судьба – приюты да опекуны). И вся их родительская любовь сводилась к подаркам и редкими прогулкам по всяким интересным местам. К тому же они, как ей казалось, почему-то побаивались ее.

Когда они летели на Джету, ей было очень очень плохо, больно, страшно, у нее была паника – она не могла отделаться от кошмарных картин, которые видела: горящие люди и смеющиеся солдаты, поджигающие пол из огнеметов. Но, если можно так выразиться, тогда она не ощущала себя не целой. А теперь казалось, словно от нее отрезали кусок. Наверное, так же ощущает себя калека, потерявший руку или ногу. Ему всегда будет не хватать этой части тела. А Стефании всегда будет не хватать этой части души.

После того, как она встретилась с Хаммером, ей всегда хотелось любви. Он мечтала о ней, потому что думала – это поможет. За что же, за что сейчас с ней так поступает судьба? Почему ей не дают любить, когда это так необходимо?

Ей так нужен Крис… Он необходим ей…

Ей необходима любовь.

А может быть, будет другая любовь? Почему нет?

Потому, что она хочет эту – эту она уже знает и ей нравится, что это именно Крис. К тому же, когда еще ей встретится кто-то другой? А этот уже есть. Пусть будет, что будет. Она будет встречаться с ним до тех пор, пока он здесь…

* * *

А на утро, когда Стефания долго сидела на своей любимой лесенке возле окна, смотрела на Море и курила, то пришла к выводу, что просто не в состоянии будет пережить еще одну встречу. Чем дальше, тем сильнее она будет потом скучать. Она наговорила и отправила Крису сообщение:

- Я тебя очень люблю, но не смогу больше с тобой встречаться. Потому что потом сильно тяжело будет расстаться. Ты же понимаешь это. Прости меня, Крис, но это будет правильно.

Вот и все. Точка поставлена. Только кто бы еще помог поставить такую же точку в ее душе.

Ну почему же в ее короткой жизни было только одно плохое? Или хорошее, как сейчас, но вызывающее боль… Почему ей не дано быть счастливой?

За неделю встреч с Крисом она почти не вспоминала человека, который отравил ее жизнь ненавистью. Сид Хаммер!!! Кровожадный монстр, который наслаждается чужой болью. Садист, которому ничего не стоит сжечь заживо пятьдесят тысяч людей или на глазах троих детей зверски убивать человека.

Но теперь Стефании ненависть к Хаммеру показалась спасением. Лучше уж ненавидеть, чем страдать от боли и потерь.

А раз так, значит ей надо пойти туда, где она сможет выплеснуть все, что накопилось и успокоиться.

Дата добавления: 2015-07-19