Глава 5. Огурчики.

* * *

Стефании казалось, что она еще никогда не танцевала настолько плохо. Прямо, не лучше Луизы. После танца даже Джон ей это высказал:

- Что с тобой сегодня? – в его больших фиолетовых глазах читалось волнение. Он всегда очень близко к сердцу принимал дела младшей сестренки. От чего средняя – Лу – очень обижалась и ревновала.

- Да, не знаю, братик, - она решила пока не говорить, что познакомилась с парнем. Хотя, прекрасно понимала – дело именно в Крисе.

- Может, выпить хочешь?

- Не, Джон, я ж не пью.

- Ты такая красивая становишься. Я даже боюсь за тебя. Ты, конечно, элита, танцовщица. Но, если за тебя большую сумму предложат…

Стефания гневно глянула на него:

- Неужели ты думаешь, что я буду продаваться, как простая шлюха?

Джон в свою очередь так же гневно глянул на нее:

- А если не как простая? Если как элитная? Многие танцовщицы потом элитными шлюхами становятся.

- Я! Не! Такая! – заорала Стефания и даже замахнулась на него. Еще секунда – и ударила бы прямо по башке…

Джон перехватил ее руку и спокойно сказал:

- Ну, не кричи, я просто волнуюсь и боюсь за тебя. Вот ты даже доучиваться в школе не стала…

- А зачем мне это надо, если я все равно не хочу ни учиться, ни, даже танцевать? Я же солдатом быть хочу. Воевать хочу. Ведь ты тоже хочешь. Помнишь, мы клятву давали?

- Ох, сестренка… Ну, ты реально рассуждай. Где мы сможем подать заявку в армию? Тут, на Джете, это не делается. Через Сеть? Но это все равно надо потом туда лететь. А где столько денег взять?

- Заработать.

Стефания никогда не сомневалась, что ее названный брат действительно хочет стать солдатом. Только почему-то казалось, что его желание основано не на том, на чем ее собственное – отомстить Хаммеру, а скорее на том, чтобы не ударить в грязь лицом перед малышкой, которая восемь лет назад заявила этому самому Хаммеру:

- Я убью тебя.

В общем, мотивация у Джона была совсем иная, чем у Стефании. А тот самый Голос всегда говорил, что не поступки, а именно мотивация – самое главное…

* * *

Позже, уже почти в полночь, у Стефании состоялся очень серьезный разговор в мадам Мартой, хозяйкой «Райских птиц», которая официально являлась опекуншей девочки. До четырнадцати лет по закону Джеты детям следует или жить в приюте или иметь опекуна. Когда Стефания поступила на работу в это шоу и призналась хозяйке, что не хочет ни жить в приюте, ни вообще учиться в школе, та выделила ей замечательную квартиру и взяла под свою опеку. А полгода назад, когда Лу исполнилось четырнадцать, мадам Марта позволила ей жить со своей подопечной.

Лучше опекуна и придумать было нельзя. Чисто формальное опекунство и полная свобода. Единственное, что требовалось от Стефании – это танцевать. А в остальное время она могла делать абсолютно все, что хотела.

Мадам Марта пригласила девочку в свои апартаменты. Стефания была тут до этого только раз, когда прошла кастинг и заключала договор. Тогда ее настолько поразило убранство этой комнаты, что она чуть не онемела. Здесь присутствовали все чудеса Джеты и Лабиринта развлечений – и радужные стены, и драгоценные камни в отделке дверей, и потолок, имитирующий небо (днем синева и облака, ночью звезды), и, даже фейерверки, выстреливающиеся из маленькой пушки в углу и растекающиеся по поверхности водоема, выложенного плоскими цветными камнями, вокруг которого росли в горшках диковинные растения…

В смысле, конечно, Стефанию поразило не количество «чудес», а тому, почему их тут столько. То есть – причина. (Голос всегда говорил… да, она и сама знала, что причина куда важнее следствия, даже, если она не всегда видна)…

А причина такого огромного количества эльфинских «предметиков» состояла в том, что Мадам Марта умела с ними общаться. А значит, либо была эльфином, либо вообще каким-то Существом, которых Голос называл Слугами Игры…

- Проходи, садись, деточка.

Стефания робко присела на краешек шикарного дивана, положила руки на колени, словно послушный малыш и покорно глянула на опекуншу. Она думала, что мадам Марта будет сейчас высказывать ей за сегодняшнюю плохую работу, но вышло иначе:

- Что ты смотришь на меня, словно нашкодила?

Стефания совсем смутилась, пожала плечами, поправила свое белое платье ангелочка… настроилась, чтобы голос не выдал ее, и спросила:

- А в чем дело?

Мадам Марта засмеялась, поправляя свою высокую прическу из собственных черных волос, украшенную бабочками, стрекозами и птичками, сделанными из драгоценных металлов, инкрустированных драгоценными камнями. Она очень гордилась своими волосами – если распустить их, они достанут до колен…

- Ты прекрасная танцовщица, хотя и маленькая еще совсем, - проворковала мадам Марта и погладила Стефанию по голове, отчего сразу стало спокойно и так хорошо, словно от добрых рук матери. Правда, Стефания почти не помнила родителей. И не потому что, когда те погибли ей было всего пять лет… Память ее уходила не просто в более ранний возраст, а вообще… в «до рождения»… туда, откуда она пришла в это тело. А то место… ужасное место – Темница душ. В общем, родителей она не помнила потому что, даже, когда они были, то мало времени уделял дочке, так как были актерами и пропадали на гастролях. И ее постоянно оставляли с какими-то разными людьми или вообще одну… В общем, она никогда не испытывала на себе, что такое любовь родителей.

И вот, Мадам Марта гладит ее по голове сейчас. И Стефания прямо млеет… потому что опекунша делает это так ласково, с такой нежностью и заботой, как делала бы это настоящая мать. А, возможно, эта женщина (не имеющая собственных детей), просто действительно мать по своей Сути… скорее всего… Поэтому Голос рассказывал, что есть такие Существа. Мать Иисуса Христа тоже звали Марта. И вообще, он говорил, что те, кто Мать по своей Сути – Существа из Дома Марий. И почти всех их в миру зовут Мариями… или Мартами… или еще какими-то аналогичными именами.

А Мадам Марта продолжала:

- У тебя дар. И мне бы хотелось, чтобы ты уже начала работать в паре. Я поставила бы тебя в мюзикл.

У Стефании аж дыхание перехватило. Она уже давно хотела участвовать в больших постановках, а не только танцевать соло в одиночных танцах. Но это ее и пугало. Ведь танец с партнером предполагает не только талант. От эротического танца требуется… скажем так… сексуальная страсть. А она еще не доросла до этого.

- Что ты задумалась, детка?

- Думаю… получится ли у меня…

- Ну, если получается у менее талантливых, то и у тебя получится. Но есть один момент…

Вот этого Стефания и боялась – именно этого момента.

- Какой? Опыт, да? Ну… я имею в виду, сексуальный, - пробормотала она и посмотрела на опекуншу несчастными глазами.

- Да, - согласилась Мадам Марта, - конечно, сексуальный опыт. У тебя его нет – это видно невооруженным глазом. Твоя чистота и невинность это красиво, это трогательно, но если к этому прибавить немного страсти, хуже не будет.

Стефания удрученно кивала головой. Да, хозяйка права. Она и сама порой ощущала себя в шоу, как не в своей тарелке: словно наивная первоклассница попавшая на торжественный бал выпускников. Ее не обижали тут, это верно. Никто никогда не смеялся над ней, не подшучивал, как над другими девочками ее возраста. Все относились к ней, как к ребенку, очень снисходительно. Даже парни никогда не заигрывали с ней, никто ни разу не зажал ее в тесном коридоре, никто никогда не хлопнул по попке… Но порой ей казалось… Стефания чувствовала это, она же эльфин… что если бы она не была протеже хозяйки, ее просто сгнобили бы. Никому не нравится подрастающая конкуретнка, тем более, если это еще и такой странный человек – танцовщица эротического шоу, не имеющая представления, что такое секс.

- И что мне делать?

- Получать опыт. Ведь у тебя есть парень?

Стефания и удивилась, и нет – у мадам Марты везде глаза и уши. Но чтобы так быстро!!!

- Тебя изумляет, деточка, что я знаю про твоего парня? – она засмеялась, взяла со столика две изящных длинных, чуть ли не полуметровых сигареты ярко розового цвета, одну протянула Стефании, - давай покурим, это поможет тебе немного успокоиться. А откуда я знаю, что у тебя есть парень… Ведь ты-то, эльфин, должна понимать, откуда такое можно знать. Все думают, что у меня полно шпионов, поэтому я всегда все про всех знаю. Но…, - женщина снова погладила Стефанию по голове, нежно обняла и, внимательно заглянув ей в глаза, вздохнула и с усмешкой (чуть печальной, чуть саркастической), произнесла, - у меня нет ни одного шпиона. Но есть то, что люди называют телепатией или ясновидением. Я просто сразу чувствую, что с кем происходит. Понимаешь?

- Да, понимаю, - ответила Стефания. И сразу ощутила странное доверие к этой женщине. И прижавшись головой к плечу Мадам Марты, без утайки сообщила:

- Да, у меня есть парень…, - помолчала несколько секунд, взяла предложенную сигарету, которую опекунша уже давно держала в руке, и призналась в еще более серьезном, - я влюбилась, наверное, Мадам Марта.

Та засмеялась… по доброму. И сказала:

- Так ведь это же хорошо, девочка моя. Это же хорошо. Просто замечательно. И вовсе не потому, что мне нужно, чтоб у тебя был сексуальный опыт. А само по себе хорошо.

И Стефания успокоилась. Вставила сигарету в зубы… и сделала то, чего никогда бы не сделала при постороннем человеке – поставила ладони рядом, сжала силовое поле, образовавшееся между ними и зажгла маленькую искорку, от которой прикурила. Этому фокусу она научилась лет семь назад, когда хотела развести костер и разозлилась на что-то как раз в тот момент. Но до сей минуты эту искорку видели всего двое: Лу и Джон. Еще пять минут назад Стефания сочла бы, что Мадам Марте этого видеть не обязательно… даже не желательно. Кстати, она и не увидела, занятая поправлением своей шедевральной прически. Но, если бы и увидела… ничего страшного. Потому что она – такая же… волшебное Существо, а не невежественный человек, которым невдомек, что кроме привычного физического мира есть другое… сопределье, тонкие миры… где куда интереснее…

Стефания курила первый раз в жизни. От дыма у нее чуть закружилась голова, но ей понравилось это ощущение. Она решила, что будет время от времени курить.

- Спасибо, Мадам Марта, мне понравились сигареты, - сказала она.

- А-а… ну, это хорошо. Продолжим дальше наш разговор, ты не против?

- Да, да, конечно, я слушаю.

- Так вот. У меня не бордель, хотя, разумеется, присутствует интмим за деньги, поэтому я не хочу заставлять тебя делать то, что ты не хочешь. И твое присутствие в моем шоу очень выгодно. Но ты растешь, взрослеешь. Если год назад, когда ты пришла, то была совсем ребенком, то теперь уже молоденькая девушка и от тебя хотят видеть несколько другое. Ты понимаешь, что я говорю. А сегодня я почувствовала, что, наверное, у тебя появился парень, и решила, что пора тебе подниматься на новую ступень: будешь танцевать в паре. Соло ангелочка тоже останется – пока еще не наскучило. Но это просто танец. Я же хочу взять тебя в мюзикл. У тебя будет одна из главных ролей. И для нее тебе нужен опыт. Не надо получать его с кем попало, если тебе это не к душе. Вот с тем красавчиком и попробуй, - мадам Марта ласково посмотрела на нее. Но, кроме ласки во взгляде была настойчивость, которой перечить не следует.

- Хорошо, - твердо сказала Стефания. Но сказать одно, а сделать – другое. Она в принципе была не против некоторого опыта, но считала, что спешить тоже не стоит. Это должно произойти только, когда очень хочется… чтобы приятно было, а не отвратительно…

Но ведь Крис красивый! И он будет рад дать ей такой опыт…

Только будет ли ей приятно? Понравится ли? Не всем сразу нравится, это она знает – ну, боль, там всякая, кровь. Конечно, боль ей по барабану, она заметила это еще очень очень давно. Еще в пять лет… в тот ужасный день, когда пообещала Хаммеру, что убьет его, а себе поклялась, что станет воином. Но ведь глупо терпеть боль в процессе секса. Ну… хотя бы потому что секс предназначен для приятных ощущений, верно? Так что… кто его знает, хочет ли она секса… даже ради шоу она не собирается терпеть боль такого рода. И вообще, как-то даже унизительно во-первых, трахаться ради шоу, а во-вторых – не получать от этого приятных ощущений, когда тот, кто тебя оттрахает, будет испытывать кайф…

В общем… она даже не знает, что делать, если Мадам Марта все же будет настаивать…

Стефания тяжко вздохнула и обреченно опустила глаза в пол…

Но тут же вздохнула еще раз – с облегчением, потому что Мадам Марта сказала:

- Ну что ты, милая… я ведь не принуждаю тебя. Как ты могла такое подумать. Сделаешь это только тогда, когда тебе самой захочется этого. Если заставлять себя, то никогда не ощутишь наслаждения. А без этого грош цена такому опыту.

- Спасибо, Мадам Марта.

Опекунша усмехнулась, поцеловала девочку в макушку и добавила:

- А мне была бы грош цена, если бы я заставляла получить такой опыт без твоего на то желания. Уж поверь… мне хорошо известно, чем секс, которого ты сам хочешь, отличается от такого секса, когда тебе просто приходится им заниматься.

Пройдет совсем немного времени, когда Стефания вспомнит эти слова… потому что уже сама сможет сказать эти слова, зная их суть не понаслышке…

А пока что… пока она просто радовалась сразу двум обстоятельствам: тому, что есть Крис и тому, что встретила еще одно Существо, подобное себе…

* * *

Придя домой, Стефания завалилась спать. Даже то, что Лу еще не вернулась, не огорчило ее. Они созвонились, Лу сказала, что все хорошо, она вернется позже и кое-что сообщит. Ну и славно…

Проваливаясь в сон, девочка думала о Крисе. Еще никто ее не захватывал, не подчинял вот так все мысли…

Ну… не совсем так, конечно. Хаммер никогда не уходил из ее мыслей, даже сейчас маячил в глубинах сознания, но это другое. Совсем другое… Не надо сейчас думать о Хаммере. Пусть война и симпатия к парню не пересекаются. Еще не хватало, чтобы Хаммер и это ей отравил…

Стефания проснулась. Через большое панорамное окно над лесенкой лился свет. Море искрилось, освещенное восходящим солнцем, разноцветные блики плясали по воде – словно россыпь драгоценных камешков. Она любила море. Это Стихия. И она умела дружить с ней… И всегда удивлялась людям, которые зачем-то стремятся подчинить Стихию вместо того, чтоб просто дружить с ней. Поэтому у них и не получается то, чего они хотят от Стихий. Их ведь невозможно подчинить… даже смешно, что можно такое предположить… Но люди невежественны. Они не понимают, что Стихии сильнее всего, что есть…

- Тебе предстоит подружиться с более грозной Стихией, - насмешливо сказал Голос.

- Да? И что это за такая грозная Стихия? – не менее насмешливо спросила Стефания.

- Ощущения, - был ответ.

Стефания засмеялась. Что же грозного в ощущениях? Но тут же пришло воспоминание о Хаммере и «Великой казни»… И смеяться расхотелось. Да, Сила ощущений может быть очень грозной.

Только ей сейчас хочется думать о других… приятных ощущениях… Крис.

Крис!!!

* * *

Она потянулась, потом, как обычно делала, резко подскочила с кровати, глянула на соседнюю постель – пусто. Значит, Луиза так и не появилась. Да что же случилось? Так… так… Комлог не доступен. Пора бить тревогу! Такого еще никогда не было. Сестра всегда предупреждала, если задерживалась до утра. Вчера она сказала, что придет позже. Но ведь она не говорила, что задержится до утра или еще позже! Нет, не говорила!

Стефания не находила себе место. С Лу что-то случилось!

К тому же, она чует, что случилось. А это ее никогда не подводит. Конечно, она не знает и не может знать конкретную ситуацию… но то, что Луизе плохо – это бесспорно.

Она позвонила Джону, но тот ничего не знал:

- Я сейчас приду! Урок закончится, я свалю и приду к вам! – крикнул он и отключился.

Но это произойдет не раньше, чем через час. И, кстати, не решит проблемы…

Стефания ходила по комнате из угла в угол. Сидела возле окна на своей любимой лесенке, брала на руки плюшевого кота по имени Чувак, тут же бросала его на мохнатый ковер… Пятнадцать минут паники… Весьма грозная Стихия…

Но вот, наконец-то раздался щелчок входной двери. И на пороге возникла блудная красавица-сестрица…

Залетев в квартиру, она прямо в туфлях протопала по ковру и плюхнулась на диван.

И Стефания тут же забыла о том, что чуяла, как сестре плохо. Ведь она пришла! А это – самое главное! Значит, все нормально. Однако высказать ей все равно необходимо:

- Где ты была? - возмутилась Стефания, - я же волнуюсь! Почему ты комлог отключила?

- Меня приняли в шоу «Аделаида». Я буду танцевать.

Стефания подумала, что тот, кто ее принял, ничего не смыслит в танцах: Луиза совершенно не слышит музыку и двигается так, словно ее заставляют танцевать, а она хочет в туалет. Это во-первых. А во-вторых, то, что Лу все-таки приняли в какое-то шоу не объясняет того, что она где-то болталась всю ночь.

- Где ты была? - повторила она свой вопрос.

- Ты, что, не рада, что меня приняли? Я, конечно, не буду гениальной танцовщицей, как ты. Но я все равно буду на сцене.

- Конечно, рада! - воскликнула «гениальная танцовщица» и, схватив Чувака, и принялась лупить им сестру: по ногам, по животу, - конечно, я рада! Ведь ты столько старалась. Столько тренировалась. Наконец-то твоя мечта исполнилась. Ты станешь танцовщицей! Ура! Здорово, правда, Чувак? - она взяла кота на вытянутые руки и потрясла им. Его большая игрушечная голова закивала в ответ, - вот, и Чувак тоже говорит, что рад.

Но на лице Лу Стефания почему-то не заметила особой радости. Только вымученная улыбка.

- Ну, и чего ты такая кислая? Ее приняли в одно из самых известных шоу в Кинесе, а она кислая. Радоваться надо, а она…, - и осеклась, увидев, что сестра беззвучно плачет, - или не надо радоваться? Что случилось?

Лу выхватила Чувака и, уткнувшись в него лицом, зарыдала.

- Лу! Скажи мне! – крикнула Стефания. Она уже начала предполагать, что произошло. Бездарную Луизу скорее всего приняли с условием, что, она в благодарность за оказанную ей услугу будет трахаться с каким-нибудь администратором этой «Аделаиды».

Так и оказалось. Стефания слушала, вытирая Луизе глаза и щеки мягкими лапами Чувака, а ее сердце сжималось от жалости и обиды за сестру.

- Мне так стыдно, они меня вдвоем… этот ихний директор и его помощник. Они меня везде щупали, везде своими руками лазили, всю меня обслюнявили. От них п о том воняло, так противно. А когда они меня… ну, трахать начали… Ох! Это так больно. Так ужасно. Эти ихние херы такие огромные. Все внутри раздирает. Я никогда не думала, что это так больно, особенно, когда первый раз. А они даже не обращали внимания, что мне больно, мне даже кажется, им нравилось, что я орала. И столько крови! А он все долбит, долбит и пыхтит… А когда они кончат, там все липко, скользко. Гадость. Только это еще не самое ужасное… Нет, я не буду тебе говорить.

Стефания сидела, притихшая и онемевшая от жути. Ей казалось, что после таких рассказов, она ни за что никогда не станет заниматься сексом, даже если ей предложат за это кучу денег. Не имея собственного опыта, после таких рассказов, можно заранее возненавидеть секс.

Вот же, эта Луиза. Ни раньше, ни позже… Вляпалась в такое дерьмо именно этот в день!

И как теперь ей получать этот самый опыт, о котором твердила мадам Марта? Когда на сцене – это красиво, а в жизни-то вон что происходит… Нет… не нужен ей этот опыт, даже, если это грозит увольнением из шоу и возвращением в приют.

Конечно же, Мадам Марта не отправит ее в приют. И не выгонит из театра. Возможно, даже переубедит. Ведь она же говорила, что секс приносит наслаждение. Только все равно… не хочется секса, хоть ты убейся…

* * *

Успокоившись, Стефания позвонила Джону, чтобы тот не приходил, и приготовила завтрак. То есть, просто вымыла огурцы, помидоры и нарезала хлеб, пока сестра принимала душ.

Потом они сели есть. Лу уже не плакала – даже пыталась улыбаться. Она забрала к себе в тарелку почти все помидоры, но не взяла ни одного огурчика, чем очень удивила Стефанию, которая всегда знала, что из всех овощей сестра ест только помидоры (без особого удовольствия) и огурцы (их она обожает). Огурцы Луиза могла есть килограммами. До сегодняшнего дня.

- Почему? - спросила Стефания.

- Что почему?

- Почему ты не берешь огурчики?

Улыбка Лу мгновенно сменилась злобным оскалом. Луиза схватила огурец и заорала так, что Стефания вылетела из-за стола и прижалась к шкафчику с посудой:

- Потому, что огурцы похожи на ихние члены, которые они суют тебе в рот! - Лу швырнула в сестренку огурцом, - на! Попробуй, затолкай его себе в рот целиком и представь у себя перед лицом жирное брюхо.

- У Криса нету жирного брюха, - растерянно прошептала Стефания, уворачиваясь от огурца.

Лу не обратила внимания на незнакомое имя, она в ярости сматерилась, стукнув кулаком по столу. А потом взяла еще один огурец и протянула его сестре вместо того, который разбился об угол шкафа:

- На, возьми, засунь в рот целиком!

Стефания так и сделала. Огурец уперся в нёбо, и она, подавившись, закашлялась. От рвотного рефлекса из глаз покатились слезы.

- Дура! Я чуть не наблевала.

- Вот! - с издевкой констатировала Лу, - только ихние херы, как правило, побольше этих огурчиков. А еще они скользкие, морщинистые, как шланги. Представь себе эту дрянь у себя во рту!

Дата добавления: 2015-07-19