Является ли магическое мышление антикаузальным?

Основной предпосылкой для тех, кто верит в магически-религиозный универсум является утверждение о существовании тайных и невидимых сил, существующих за рамками этого мира, но при этом ответственных за то, что в нем происходит. Эта вера также сродни вере в паранормальные феномены. Согласно ей, имеется ряд исключений из материальной или физической причинности. В этой аномальной области загадочные духовные факторы и силы, непостижимые для человеческого понимания, отвечают за то, что происходит в природе.

* ¹ Sir Francis Galton, “Statistical Inquiries into the Efficacy of Prayer,” The Fortnightly (Aug. 1, 1872); перепечатано в Paul Blanshard, Classics of Free Thought (Buffalo: Prometheus Books, 1977).

Раньше антропологи считали магическое мышление дологической моделью реакции на природные явления. Древние были обеспокоены необъяснимостью происходящего. Вначале они отнесли ее к анимистическим силам, считая, что материальные объекты и животные, как и люди, имеют внутреннюю реальность — душу, которую можно отделить от тела и которая имеет особую сверхъестественную силу.

Магическое мышление оказывается квазикаузальным, так как те, кто обращается к нему, не могут найти естественное объяснение происходящему. Неожиданная молния может вызвать лесной пожар. «Что является причиной молнии и сильного ветра?» — размышляет первобытный человек. Случилась страшная засуха и погиб урожай. Происходят ли эти гнетущие события по воле богов? Ребенок бьется в лихорадке и кажется, что он умрет. Что является причиной болезни? Чем можно ему помочь? Ведь человек еще ничего не знает ни о метеорологии ни об инфекционных болезнях. Или наоборот, случился невиданный урожай или племени повезло с большим количеством скота, который обильно обеспечивает племя мясом и молоком. Кого должны благодарить старейшины племени за эту удачу?

Кажется, что события происходят загадочным и чисто случайным образом. Первобытное мышление не может найти глубинных связей между вещами и не знает о естественных причинах и закономерностях, которые могут объяснить наблюдаемый эффект. Но значит ли это что магическое мышление анти-каузалыю? В некотором смысле оно кажется контркаузальным, так как оно разрывает наши обычные представления о причинности. Если мы не в состоянии что-то объяснить, мы считаем это «магическим» или «мистическим», так как это превышает силу нашего понимания. Но вместе с тем человеку сложно принять полностью хаотичный мир. Сознание ищет порядка и регулярности, и потому первобытный человек предполагает существование тайной, т.е. оккультной или невидимой причины. Он верит, что может на нее повлиять и направить в желательное для него русло. Таким образом, магическое мышление создает специфические последовательности и причины, но все они тайны, непознаваемы или неизвестны. Действие не считается беспричинным: полагают, что оно вызвано сверхприродными, сверхъестественными или паранормальными причина. Магическое и религиозное мышление подразумевает наличие разрыва или разрушения естественного причинно-следственного ряда, основанного на обыденных привычках и ожиданиях. Таким образом, «оккультная причина» наполняет смыслом и связывает фрагменты опыта. Магическое является синонимом неизвестного, неочевидного. Но для сознания оно не антикаузалъно, поскольку предполагается, что задействована некая сила и что она отвечает за происходящее.

Когда мы наблюдаем за магом, который развлекает нас тем, что выскальзывает из цепей, распиливает пополам женщину или угадывает выбранную кем-то карту, мы спрашиваем: «Как ему это удается?» Мы полагаем, что это хитрый трюк, и когда мы узнаем, как этот трюк действует то удивляемся тому, насколько все просто. Но до тех пор мы остаемся обескураженными, поскольку не можем найти причину, хотя и верим, что на самом деле она существует.

Сверхъестественное, магическое, религиозное мышление, которое обращается к чудесным событиям имеет две составные части: (1) игнорирование действия реальной или природной причины и (2) предположение о том, что есть некая непознаваемая причина, которая считается чудесной или сверхъестественной. Те, кто верят в духов и медиумов, мыслят соответствующим образом. Они обнаруживают, что происходят странные вещи: стуки по столу, левитация, предсказание. Не зная причины происходящего, они полагают, что имеет место паранормальное событие. Происходит трансформация причины: из неизвестной она становится сверхъестественной. Причины как бы переносятся из природной реальности в иную, которая, как полагают, существует в качестве параллельного мира. Разница между этими двумя типами объяснения заключается в том, что первое можно проверить в контролируемых условиях, тогда как второе — нет, поскольку оно коренится в магическом мышлении.

Сегодня мы связываем причины болезни с вирусом или микроорганизмами, невидимыми певооруженным глазом. Любопытно, что когда теория микробов была впервые выдвинута Семмель-вайзом, она была отвергнута медиками, поскольку казалась оккультной. Но разница заключалась в том, что она была проверяемой. Натуралистические объяснения, в отличие от сверхъестественных, могут быть экспериментально подтверждены.

Является ли магическое явление иррациональным? Игнорирует ли оно принципы логики? Является ли оно антилогическим? Будучи не в состоянии найти точные естественные или материальные причины явлений, первобытное мышление обратилось к оккультным объяснениям. Это не было неразумным для того уровня знаний. Но сегодня так действовать нельзя, хотя оккультное мышление все еще бытует в религиозной и паранормальной сферах. Сегодня оккультное мышление отвергается во всех отраслях научной деятельности. Для экономистов, врачей или физиков было бы недопустимо обращаться к оккультному типу объяснения явлений, которые на данный момент оказываются необъяснимыми с помощью известных гипотез и теорий. Если мы в полном объеме не знаем всех причин инфляции, это еще не вынуждает нас относить их к действию оккультных сил. Обычно если причины новой болезни неизвестны, мы не можем прибегнуть к сверхъестественным объяснениям — духам, демонам и другим дьявольским силам, — обвинив их в болезни. Для мистических духовных сил нет места в современной научной лаборатории. Если нам неизвестны причины явления, то мы не приступаем к объяснению до тех нор, пока не будут найдены достаточные для этого основания.

Обычно магическое и оккультное мышление не находит своего сколько-нибудь систематического и серьезного применения в нашей обыденной жизни. Если мы потеряли связку ключей или двигатель нашей машины неожиданно заглох и мы не можем его завести, едва ли мы будем обращаться за помощью к оккультным или магическим силам. Подобные действия трактовались бы как абсурдные. Обычно не принято постулировать факт экстрасенсорного восприятия — ЭСВ — (которое действует подобно оккультной причине), чтобы объяснить отклонения от обычного хода дел. Рассматривать что-то в терминах ЭСВ, значит постулировать неизвестную сущность, фактор, который не может быть наблюдаем. Некоторые ищут теорию, объясняющую ЭСВ, такую как скрытые взаимосвязи во вселенной (Артур Кестлер) или фундаментальная синхронность всех событий (Карл Юнг). Но эти предположения рационально не обоснованы и потому ненаучны.

Основной научный методологический критерий заключается в поиске естественных причинных объяснений явлений. Оккультное или трансцендентное искушение антинаучно. Везде, где неясность неустранима, наиболее осмысленным выходом будет воздержание от какого-либо определенного суждения. Но часто это бывает сложно сделать. Магическое, оккультное, религиозное объяснение предлагает себя именно в тех случаях, когда мы попадаем в трудное положение. Такое объяснение локализируется на границах знания и незнания, а также в области высших человеческих смыслов и целей, т.е. там, где соблазн потустороннего особенно силен. Неудовлетворение от неопределенности и стремление к порядку сторожат неведомые разуму оккультные или магические причины.

Каким образом мы должны объяснять устойчивость магического и религиозного мышления, имеющего место в наши дни не только среди обычных людей, но и среди уважаемых ученых? Мы отмечали, что магические и религиозные системы сохраняются, несмотря на опровержение их критиками и независимыми экспертами. Цельс и другие древнегреческие интеллектуалы опровергали христианство, но оно пережило этих критиков. В XIX в. исследователи подвергали Библию суровому анализу, но, как видно, с еще меньшими результатами. Почему мощные мистические системы выдерживают всякую критику? Почему магические и религиозные стили мышления оказываются живучими и гибкими вопреки логике и очевидности? Существуют ли иные, кроме отмеченных, причины, которые бы объясняли их цепкую хватку, их власть во внутреннем мире человека?

Дата добавления: 2015-07-19