Андрюш, а вот с этими пунктиками надо бо­роться?

— Со страхами — обязательно надо. С удовольст­вием от статуса — не обязательно, но точно оно не должно выглядеть так уродливо, как в твоем рассказе про «карманные» тысячи долларов. А с привычкой я бы тоже поборолся: если есть возможности, значит, надо учиться получать удовольствие от жизни, на которую ты себе заработал. В могилу не унесешь, а тратить, не получая удовольствия, да еще и мучиться—это и вовсе катастрофа.

Читаю в глазах вопрос — как бороться со страхом? Прежде всего надо попытаться быть хоть чуть-чуть рациональным существом. А что говорит разум? Он говорит, что страх сам по себе и как таковой средством защиты не является. Проще говоря, этим ты деньги не спасешь. Страх — это просто эмоция, которая указы­вает на те сферы, где мы не способны оценивать ситу­ацию объективно, рационально. Так что если боишь­ся — самое то включить рассудок. Чуть-чуть здравых рассуждений.

Я голодаю? Не голодаю. Мне жить есть на что? Есть на что. Ты зарабатываешь? Зарабатываю. Ты тратишь? Трачу. Не умер? Не умер. Чего боишься?..

И вот так приводить себя в разум, тратить и таким об­разом постепенно вырабатывать в себе привычку быть более свободным в обращении с деньгами. Прижими­стость хороша, но не до состояния фатальной зажатости.

— Постой. Значит, жадность, вызванная страхом, не является гарантом того, что мы всегда будем при деньгах?

— Абсолютно.

— Хорошо бы еще найти грань между разумным расходованием средств и жадностью...

— Весь цивилизованный мир решает этот вопрос, планируя бюджет в рамках проекта под названием «семья». И это можно использовать как некую пси­хотерапевтическую технику. Если ты боишься нане­сти ощутимый удар по своему бюджету собственным неконтролируемым транжирством, то ты просто вы­деляешь некую сумму, которую «можешь» тратить. Некий лимит средств. Но тогда уже не определяй эту сумму из экономии — мол, если ужаться хорошень­ко, все пояса затянуть, то я смогу уложиться в триста долларов. Нет, рассуждать надо иначе: при моих дол­госрочных выплатах и крупных финансовых меро­приятиях (как, например, покупка квартиры) я могу себе позволить тратить полторы тысячи. Определи­ла — то на то, то на это, и в рамках этого внятного вы­деленного бюджета уже ни в чем себе не отказывай. Если ты определила себе кредитную линию, то тебе понятно, что ты можешь сейчас себе позволить, а что нет.

— А если получится, что трачу больше, чем зара­батываю?

— Тогда скорректируешь — или заработок, или рас­ходы. Это же разумно.

— Да, и конструктивно. Слушай, а вот часто гово­рят, что нужно не жадничать, а легко расставаться с деньгами — тогда они будут так же легко «появ­ляться»...

— В этом есть некий поведенческий механизм. Ес­ли ты не тратишь деньги, то тобой владеет идеология, что ты не можешь их заработать. Ну это логично — я не трачу, потому что а где я еще возьму? И это такая политика консерватора. Но если ты решаешься на рас­ходы, то вынуждаешь себя избавиться от этой идеоло­гии, и у тебя открываются определенные шоры, что позволяет тебе зарабатывать больше. И вообще, когда ты вот-вот окажешься на мели из-за своих трат, ты на­чинаешь активнее двигаться, а это, как известно, увели­чивает обмен веществ и выделяется больше энергии. Как результат — ты больше работаешь и больше зара­батываешь. Точнее — больше тратишь, больше рабо­таешь, больше зарабатываешь — в таком порядке.

Второй поведенческий момент в этой истории следу­ющий: когда ты тратишь деньги, ты их инвестируешь— в имидж, в образование, в настроение. Я не знаю — про­сто в рабочее место. Мы с женой были поставлены вра­чами в известность, что детей у нас не будет. Соответ­ственно, купили квартиру—просторную, но без пере­городок, студию. А потом забеременели, и стало понят­но, что работать, когда родится ребенок, мы не сможем — книги же и она, и я пишем дома. И пришлось в экст­ренном порядке изменять жилищные, а по сути — ра­бочие условия. Поэтому я и вложился, можно сказать, в место работы. Так что деньги пусть и редко, но могут принести что-то полезное в нашу жизнь. И эти инве­стиции потом дают свои дивиденды: повысилось на­строение, ты лучше выглядишь, стала более образован­ной, у тебя более комфортное место работы, а в результате увеличилась эффективность и производительность труда. Ты стала более успешной.

Третья поведенческая деталь — движение финан­совых средств позволяет тебе избавиться от представ­ления о деньгах как о некоем монстре, от образа идо­ла. К ним возникает более простое отношение. Заметь, не легкое, а простое (здесь важна эта дефиниция). И это очень эффективно. Если деньги для тебя идол, то ты никогда не скажешь работодателю о зарплате, ко­торую действительно хотела бы получать, — это как у чужого племени попросить кусочек их святыни. Раз­ве такое возможно?! И ты сдерживаешь себя. А если ты относишься к деньгам просто, то спокойно назовешь реальную сумму: ведь ты говоришь всего лишь о день­гах, а не имя Бога всуе произносишь.

Поев в «Киото», я стала гораздо добрее. И уже не думала о тете Марине с таким злобным ехидством. В конце концов, она и правда была искренне рада нас видеть, и посидели мы хорошо.

Знаете, даже если жадность существует, у нее есть одно неоспоримое достоинство. Это явление, которое может нас вообще не касаться. Если я го­ворю о себе, то ведь только от меня зависит, как об­ращаться с деньгами и радовать ли близких и не очень близких людей своей щедростью и широтой (и пусть Андрей не дразнит меня баяном). Что же касается «чужой» жадности, то, по большому сче­ту, она совершенно не может меня задевать! Род­ных и друзей я люблю не за подарки, это я точно знаю. А люди не близкие мне вообще ничего не должны. И если мы с сестрой соскучимся по тете Марине, то просто позовем ее в гости. Сестра при­готовит очень вкусную долму, и мы снова душевно пообщаемся все вместе.

...Но если жадность так легко вычеркнуть из жиз­ни, может, ее действительно не существует?

Дата добавления: 2015-07-19