Сугубо доверительно. Отношения между СССР и США при новом президенте стали быстро ухудшаться

Отношения между СССР и США при новом президенте стали быстро ухудшаться. Надежды советского руководства на то, что после пред­выборной кампании открыто враждебное Советскому Союзу поведение Рейгана сменится более трезвым подходом к межгосударственным отношениям, оказались несостоятельными. Белый дом стремился дейст­вовать повсюду в ущерб СССР, рассматривал все международные события только через призму конфронтации с Москвой. А это замкнуло амери­канскую внешнюю политику на грубом, можно сказать, примитивном антисоветизме.

Правда, американская администрация не могла не считаться с реальнос­тями стратегического ядерного баланса обеих стран, с опасениями своих союзников, а также собственного народа относительно возможной военной конфронтации с СССР. Поэтому под влиянием этих факторов США пошли на установление не очень активного и в целом малопродуктивного диалога с СССР - путем личной переписки Рейгана и Брежнева и по дипломатическим каналам. Конфиденциального канала связи в отличие от предыдущих администраций не было. Долго не было и прямых контактов на высоком уровне. Лишь в сентябре 1981 года в ООН состоялась первая встреча Громыко с госсекретарем Хейгом. Однако сам президент уклонился от традиционной встречи с советским министром.

Курс администрации на максимальное наращивание американского военного потенциала, по существу, блокировал возможность деловых переговоров с СССР по ограничению гонки вооружений и уменьшению опасности войны. Итоги советско-американского сотрудничества в этой области в прошлые годы, в частности договор об ОСВ-2, были объявлены Рейганом невыгодными для США. Переговоры с Москвой должны были, по замыслу нового руководства, вестись с позиции силы и „в увязке" с общим поведением СССР.

Такой практический вывод вытекал из переписки на высшем уровне и из нескольких моих безуспешных попыток, как посла, завязать в течение 1981 года диалог с Хейгом относительно возобновления переговоров по ядерным вопросам.

Следует добавить, что руководящий эшелон администрации, занимав­шийся разработкой и реализацией политики США в вопросах разоружения, состоял в основном из фактических противников реальных мер в области разоружения и договоренностей с СССР (Ю. Ростоу, директор Агентства по контролю над вооружениями и разоружению, Э.Роуни, специальный пред­ставитель США на переговорах по ограничению вооружений, Р.Пэрл, заместитель министра обороны).

США продолжали курс на отрыв стран Восточной Европы от СССР, причем проводили эту политику в значительно более прямолинейной и откровенной форме, столь характерной для нового руководства в Вашинг­тоне (свидетельство тому - события в Польше).

Отношения США с Китаем получили дальнейшее развитие на основе „стратегической общности" интересов. Началось их военное сотрудни­чество.

Политика в районе Ближнего и Среднего Востока, в бассейне Персид­ского залива ставила целью добиться господствующего положения США в этом регионе и в других ключевых районах мира, наращивать давление на позиции СССР и связанные с ним режимы и движения. Резко усилился политический и психологический нажим на Гавану.

ПРЕЗИДЕНТ

РОНАЛЬД РЕЙГАН 501

Становление новой администрации

В Москве не питали иллюзий в отношении нового президента США. И все-таки где-то, скорее, подсознательно, у кремлевского руководства теплилась надежда, что Рейган, хотя и говорит жестко, но все же реалист, с которым можно будет попытаться найти контакт.

Тем сильнее были разочарование и озабоченность, когда советское руководство пришло к выводу, что имеет дело с опасно конфронтационным деятелем, который не желает достичь каких-то договоренностей с Со­ветским Союзом. Во всяком случае, именно так выглядел в глазах Москвы первый год его правления. У дипломатического корпуса Вашингтона, естественно, вызывали наибольший интерес назначения на посты, связанные с внешней политикой.

Сенатор-демократ Пелл, член комитета по иностранным делам, сообщил мне в начале января, что скоро в комитете состоятся слушания по поводу утверждения бывшего генерала Хейга на пост госсекретаря.

Сенатор сказал, что, когда Хейг находился на посту главнокомандую­щего войсками НАТО, он на нескольких закрытых заседаниях конгресса „довольно свободно" говорил о возможности использования тактического ядерного оружия в случае конфликта в Европе. Правда, он оговаривался, что этот вопрос может решить лишь один президент США, но „ядерное мышле­ние" генерала тогда все же насторожило либеральных сенаторов. Поэтому они и хотят допросить Хейга на слушаниях „с некоторым пристрастием".

Я неплохо знал Хейга еще по его работе в никсоновском Белом доме и не считал, что это был лучший выбор на пост госсекретаря США. Хейг был по характеру задиристый человек, склонный к конфронтационной манере беседы, а не к поиску возможных договоренностей. Для него все было или черное, или белое - полутонов он не признавал. Категоричность его суждений, видимо, объяснялась тем, что он был профессиональным военным. Атмосфера конфронтации была для него более привычным сос­тоянием, чем неопределенность, связанная с ослаблением напряженности или с неясными перспективами затяжных переговоров.

Привычка к военному единоначалию, которое Хейг стремился ввести и в руководство внешней политикой США, быстро привела его к столкновениям с ближайшим окружением президента и военным министром Уайнбергером, которые, по существу, не признавали за новым госсекретарем права пол­ностью монополизировать сферу внешней политики и исподволь настраива­ли против него президента. Короче, он становился противоречивой фигурой не только вовне, но и внутри администрации, хотя его внешнеполитические взгляды, по сути, мало чем отличались от взглядов самого президента.

За несколько дней до официального вступления Рейгана на пост президента Вест, заместитель госсекретаря по делам Европы, сообщил мне об ожидаемых перестановках в госдепартаменте. На пост заместителя госсекретаря по политическим вопросам (третий по значению пост в госдепартаменте) вместо Ньюсома намечался Стессел, посол в ФРГ и бывший посол в СССР, с которым Хейг сблизился во время своей работы в НАТО. На пост заместителя госсекретаря по делам Европы планировался Иглбергер, посол в Югославии (был ранее помощником Киссинджера). С учетом того, что вопросы СССР были хорошо знакомы Стесселу, а также отчасти Иглбергёру. Хейг решил не иметь при себе специального советника по советским делам.

сугубо

Дата добавления: 2015-07-19