Вполне. Похоже, мистер Миллидж, вы именно тот человек, что нам нужен.

Я весь внимание.

Мы предлагаем вам снять сенсационный репортаж, по настоящему сенсационный. Однако это затрагивает интересы столь могущественных людей и организаций, что Россию вам придется покинуть немедленно и, может быть, даже не вполне легально; ну, это мы вам обеспечим… — Небось, опять генпрокурор, мистер Александер? Только уже не с девочками, а с мальчиками? Увольте, такие игры не для меня… — Ошибаетесь. Речь идет о наркобизнесе под государственным прикрытием.

Вот это уже интересно. Могу я узнать какие-либо подробности?

Можете. Но вы должны ясно понимать, что после этого у вас уже обратного хода не будет: дальше либо с нами, либо… Ну, вы поняли.

Несколько мгновений англичанин, чуть прищурясь, что-то калькулирует в уме; потом отхлебывает пива и решительно отставляет кружку:

Ладно, черт его знает почему, но я вам доверяю: вы, похоже, и вправду нуждаетесь во мне, а я — в вас. Дурацких вопросов, типа «Какую именно из конкурирующих спецслужб вы представляете» я задавать не буду; однако, судя по безупречности вашего кокни, в Третьей мировой вы немало повоевали как раз с англичанами, нет?

С кем я только не воевал… — усмехается Подполковник. — А самое смешное, что я всю сознательную жизнь был англофилом… Англофильство, извольте ли видеть, уже два века как является фирменной болезнью российских интеллектуалов, наряду с чахоткой и алкоголизмом… вечная платоническая любовь без взаимности, а попросту говоря — онанирование перед портретом прекрасной дамы.

Знаете, мистер Александер, ВАС я без труда могу представить во множестве жизненных ситуаций — в том числе и непристойного характера, — но вот онанирующим перед портретом прекрасной дамы — увы: ту мое воображение отказывает… И на чем же это вас так «повело», если это не чересчур интимно?

Ну, пожалуй, последней каплей была одна история времен той самой Фолклендской войны… Берут ваши на штык остров Южная Георгия, и в плен при этом попадается некий аргентинский капитан, который, по рассмотрении, оказывается — ну, очень нехорошим человеком. Уж сколько он там своих аргентинцев укокошил за время тамошней диктатуры — это их дела, но были среди его клиентов и англичане — шестеро правозащитных монахинь… Ну, натурально, ваши британские «Эмнисти» тут же в крик: «А подать его сюда — он в наших списках значится! Вот мы ему сейчас!..» (и светило ему, по ихнему, правозащитному, разумению — где-то, считай, по целому году британской тюрьмы гостиничного типа за каждую из тех монахинь, а то и все полтора...) На что командующий операцией только задирает бровь: «Вы, ребята, чего-то с чем-то путаете! Мы вам не Интерпол, а армия, и не аресты тут проводим, а воюем. И приятель ваш — он под погонами, сиречь не арестант, а интернированный, до момента подписания перемирия. Так что — ничем не могу поспешествовать...» И отсидел означенный капитан до окончания военных действий на британской гауптвахте, получая ежедневно энное количество жиров, белков и углеводов — предписанное Женевской конвенцией и оплаченное британскими налогоплательщиками. А по заключении мира невозбранно убыл в свой Буэнос-Айрес... Только вот по прошествии пары месяцев — вы будете смеяться! — нашли его, болезного, на улице: типа, подсклизнулся на банановой кожуре и приложился затылком об бордюрчик тротуара...

И очень я, знаете ли, мистер Миллидж, государство то зауважал. Что во-первых закон там — не дышло, и менять правила игры посередь второго тайма — нельзя, даже ежели кому очень хочется, и даже когда вроде по справедливости хорошо бы... А во-вторых — «Наших не тронь: на дне морском достанем»; к ЭТИМ делам, правда, Закон касательства как бы уже и не имеет. Потому как по закону разбираются с людьми, а с отморозками — PO PONYATIYAM; тут, что называется, «мухи — отдельно, котлеты — отдельно». И кстати есть еще одна, весьма мною уважаемая, ближневосточная страна — та, вроде, по тому же примерно алгоритму действует; или нет?

Я, кажется, уловил смысл этой вашей аллегории, мистер Александер, — задумчиво кивает англичанин. — Не хочу сказать, что я разделяю вашу позицию, но она внушает определенное уважение. Считайте, что на данном историческом этапе — я с вами… Ну что, поехали MOCHIT' V SORTIRE этого вашего наркобарона, что под государственной KRYSHEI?

Дата добавления: 2015-07-16