В общем не хочу каркать, но парень ваш… ну, ты понял. Прости Саша, но ничего сделать нельзя. Ничего. Прими это как факт. …За что «спасибо»-то?.. Будь здоров.

Опускает трубку (телефонов на приставном столике три, левый — с гербом на диске), подходит к окну и, окинув взором открывающуюся панораму, вполголоса выносит вердикт:

— Это ж надо: даже мост — и тот Бородинский … Ну и страна…

Помещение, не несущее на себе отчетливых примет времени и места. За длинным столом — человек семь или восемь, из которых нам знакомы Чип, Ванюша и Подполковник; во главе стола — атаман, Робингуд:

В маленькой, но гордой республике Тюркестан раскрыто очередное якобы покушение на тамошнего Пожизненного Фюрера. К сотворенному «при помощи веревочной петли и палки» заговору местная охранка для красочности букета подверстала и Ванюшиного брата. Российское государство, как водится, только мычит и разводит руками — стало быть, выручать парня некому, кроме нас. В нашем распоряжении на всё — про всё неделя: семнадцатого «заговорщиков» повесят. По флотской традиции, высказываться будем начиная с младшего; давай, Чип — какие у тебя будут соображения?..

То же помещение — некоторое время спустя: воздух — геологические напластования табачного дыма, повсюду полные пепельницы и пустые кофейные чашки. На столе — раскрытый ноутбук, карты-двухкилометровки, космические снимки столицы Тюркестана.

Робингуд — в расстегнутой на три пуговицы рубашке от Армани с обозначившимися уже под мышками темными полукружьями — подводит промежуточные итоги:

— Итак. Для начала мы поставили жирный андреевский крест на лобовых решениях. Отбить арестованных во время транспортировки в суд или в самом суде — вариант канонический, но, к сожалению, не наш: по имеющимся данным, их судят прямо в тамошней внутрянке; там же и вешают — «не отходя от кассы». Организовывать побег из гэбэшной тюрьмы — крайне малореально, и в любом случае поздно. Штурмовать тамошнюю Лубянку… ну, тут всё ясно. Дальше возникли две, так сказать, стратегии «непрямых действий».

Во-первых, можно решить проблему радикально, и В НАТУРЕ замочить этого ихнего пожизненного фюрера, Тюркбаши; как говаривал незабвенный дон Корлеоне: «Если история чему и учит, так только тому, что убить можно кого угодно». И в этом, варианте, согласитесь, есть своя прелесть — тот вроде как сам накликал… нашел-таки ту золотую отверточку на свою задницу… Из трех предложенных сходу вариантов покушения по меньшей мере один кажется мне реальным… Ну, — уступает он в ответ на раздраженный жест Подполковника, — скажем мягче: «не кажется безнадежным». Через пять дней, пятнадцатого, Пожизненному Президенту не миновать сидеть на стадионе: Тюркестанской сборной впервые светит выход в финал чемпионата мира. И я берусь самолично ДОСТАТЬ его в правительственной ложе из этой новейшей Штейер-Маннлихеровской гладкостволки, как бишь ее — ISW-2000… ну, та, что кидает двадцатиграммовую вольфрамовую стрелу на два километра с гаком, — тут Робингуд азартно припечатывает ладонью один из раскиданных по столу космических снимков Тюркбашиабада, расчерченных фломастерными линиями. — Я достану его хоть с вот этой самой телебашни — до нее всего-то кило-двести, хоть просто с вертолета… — С телебашни, которая, надо полагать, охраняется так, как и положено при тоталитарном режиме; или с вертолета, которого у нас нет, — меланхолично уточняет Подполковник, не отрывая глаз от экрана ноутбука, а пальцев — от клавиатуры.

Товарищ Подполковник, — усмехается Робингуд, — как всегда, тактично оставляет за кадром главную проблему, акцентируя внимание на технических деталях… Да, замочить-то Тюркбаши, мы может, и замочим, но только не факт, что от того будет прок. А ну, как наследник престола устроит, на радостях, вместо всеобщей амнистии — гекатомбу: не выпустит всех, кто сидит — а, напротив того, похоронит их, так сказать, в одном кургане с вождем? Бывали пре-це-денты… Отсюда — наша вторая стратегическая линия… которую, собственно, и отстаивает товарищ Подполковник. Суть — апелляция к ЖИВОМУ Тюркбаши как к минимально вменяемому бизнесмену: отпусти нашего человека, и мы не станем рушить твой героиновый бизнес в Москве, а то… Дальше начинаются, в свой черед, разнообразные игры; смысл их — продемонстрировать контрагенту, что с нами лучше не ссориться. За оставшуюся неделю необходимо провести по меньшей мере пару эффектных операций по перехвату их героиновых конвоев; ПАРУ — просто чтоб он уразумел, что это не случайность, и не самодеятельность юных пионеров из низового, не полностью купленного им, звена РУБОПа. В этой стратегии тоже хватает слабых мест; до сих пор мы никогда не проводили операций непосредственно в Москве: нельзя охотиться прямо у порога своей пещеры, это азбука… Короче, нам сейчас предстоит выбрать одну из этих стратегических линий — покушение в чужой столице или героиновая война дома; и выбор этот, как легко видеть, не между хорошим и плохим, а между плохим и совсем скверным… — В порядке бреда… — подает голос Чип. — А если этого Тюркбаши не грохнуть, а похитить? И обменять… — Ты думай, чего несешь! — укоризненно взирает на компьютерную звезду Ванюша.

Дата добавления: 2015-07-16