Глава четвертая 1 страница

Возрожденная. Вечная жизнь.

Прекрасная даль вскипающего моря,

Его простор играющий широк.

Но берег мертв. Из мыт волной песок.

Свистит, хрустит, с гремучей влагой споря.

(«На разных языках» К.Д. Бальмонт)

Пролог

Я часто думаю о смерти. Если вы меня спросите, страшно умирать, то я вам отвечу, что нет. Смерть всё равно придёт, и мы все умрём, и каждый по-разному: кто-то по болезни, кто-то попадёт в аварию… Смерть бывает разная и каждый умрет по-своему

Как надоела этот дождь, вечный дождь. Этот серый город мозолит глаза, его серость и сырость… Уф!

«— Как это все надоело!» — хочется чего-то солнечного, веселого, радостного, а это дождь, сырость нагоняет ностальгию.

Один человек поступит правильно, если сам себя убьёт, не выдержав напряжения. Я убивала себя: я резала вены, глотала таблетки, но смерть не хотела забирать меня. Меня разрождало все, как хочется солнышка и тепла. И почувствовать, что ты кому-то нужна.

И вот, наконец, я далеко от мамы. Все в моих руках: жизнь, смерть, будущее и настоящие. Я уже не мечтаю о смерти, солнышко и любовь растопило весь тот негативный лёд во мне.

И все изменилось, каждую минуту я стою на лезвии ножа, кто меня заберёт: вечная жизнь или все-таки смерть.

Я стою перед ищейкой, когда-то я хотела умереть, но не сейчас, когда у меня появилась жажда жить.

Что мне делать?

Глава первая

«Крым. Ялта.»

На вокзал мы приехали на машине с закрытыми окнами. В Санкт-Петербурге лил дождь. Если бы его не было, то я высунула голову и наслаждалась скорость, волосы развивались по ветру… Мечтать не вредно, вредно не мечтать. Как надоел этот город своей серостью. Нет ничего яркого, не считая реклам, магазинных вывесок. Тут редко светит солнце, в основном тучи. Как надоела это!

Все люди бедные их кожа была почти прозрачной. Глаза людей грустны и темны от непогоды.

Не могу сказать то же самое о себе. Моя кожа была смуглой от рождения. Я, «маленькая негритянка» (так называет меня мама), за цвет кожи, который передался от папы.

Прощай дождь, я еду в Ялту и надеюсь, она изменит всю мою жизнь.

На юге Крыма, за необыкновенными горами притаился просто не вероятной красоты городок — Ялта, конечно, я преувеличила, что он красивый, скорей всего он необычный. Ялта не являет мегаполисом, где живут миллионы людей, а я не очень люблю, когда много людей. Летом приезжают туристы, чтобы помиловаться красотой дворцов, гор и другими достопримечательностями Южного берега Крыма.

В таком городе можно найти дом, который стоит бешеные деньги, а можно и за сущую мелочь снять квартиру. И зря мама сбежала оттуда, там по крайне мере тепло и дождя нет.

И вот я еду туда к папе. Я довела маму до того, что она была вынуждена меня туда отправить. Как мне надоела жить здесь. Белые ночи — чушь, достали.

— Ирина, — позвала меня мама, я догадывалась, что она мне скажет. — Ты обязательно дашь отцу понервничать, уж я тебя знаю, веди себя нормаль. — В который раз строго и укоризненно сказала она и посмотрела на меня через зеркальце дальнего вида.

Мы с мамой совершенно разные. Она брюнетка, решительна, расчётливая и медлительная. А я совершенно другая, я — блондинка и горжусь этим. Вспыльчивость, быстрое принятие решения и не задумываюсь о последствиях — это по мне. Иногда мама говорила, что своим характером и цветом волос я должна благодарить отца.

Я последний раз в этом году посмотрела в её глаза, там я увидела печаль. Возможно, она была строга со мной, потому что любит меня и хочет как лучше. Теперь у неё был Александр, которого я ненавижу, но он заботится о моей маме. Он ненавидит меня с самого своего появления в нашей жизни.

— Я хочу уехать, — твёрдо сказала я и надула губу.

— Передавай Вите привет, — попросила мама.

— Конечно, — вздохнула я.

— Мы расстаёмся с тобой на очень долгое время. Не забывай, пожалуйста, что ты можешь мне звонить. — Строго сказала она.

Тома храбрилась, но я чувствовала, что она говорит откровенно, ничего не скрывая. Мы даже не обнялись на прощание, и я сразу пошла на платформу. Странно, я не чувствовала угрызенье совести, что вот так, не очень тепло попрощалась с мамой. Мы не были лучшими подругами, как часто бывало у меня в школе, мои подруги часто ходили за покупками со своими матерями. А я не очень приветствовала такие отношения, мне лучше — одной.

И так, день езды до Харькова, там таможенный досмотр, а потом полдня до Симферополя, там отец должен меня встретить, и наконец, два с половиной часа, в обществе папы, до Ялты. Разве не прекрасно!?

Папа — это образец идеального мужчины: не пьёт, не курит и примерный мужчина. Как мама могла такого бросить?

Папа был счастлив, когда мама решила меня отправить к нему. Он уже оформил меня в гимназию и обещал устроить сюрприз. Мы с отцом были очень общительные и всегда могли найти темы для разговоров.

Симферополь встретил меня с солнцем. Дождь — ненавижу!

Папа приехал за мной на крутом джипе. Блондин с голубыми глазами, да ещё плюс к всему бизнесмен. Я не могла поверить, что мой папа, такой красавчик! Наверно по нему сума сходят все женщины? Папа стал преуспевающим бизнесменом и его считают самым выгодным партнёром. Интересно, как я буду добираться до гимназии?

Сразу, спустившись с поезда, я кинулась в объятья отца.

— Я рад тебя видеть, Ириша. — промолвил он, осторожно отпуская меня. — Ты выросла?! Как Тома?

— С мамой всё в порядке. Я рада встречи, папа.

Багажа у меня было две сумки. Я накупили целую кучу новой одежды, для южного района и потратила большую кучу денег.

— Я купил тебе классную тачку, — сказал отец, когда я устроилась на первом сиденья и пристегнулась.

— Что за машина? — с энтузиазмом спросила я.

— Ну, это секрет.

— Ну, папочка, пожалуйста. — я посмотрела на него умоляющим взглядом.

— «BMW»!

— А какого цвета? — я мысленно нарисовала машину.

— Белого.

— Классно, спасибо папочка, но только мне не выдали права. — я была счастлива.

— Жаль, очень жаль, придется тебя возить самому. — с сожалением произнес папа. — Это ненадолго, зимой тебе исполнится восемнадцать и ты их получишь.

— А как твой друг Емельян Иннокентьевич Черных? — как это я выговорила без ошибок?!

— Он, отлично! Его даже вылечили от паралича, но пока он должен оставаться в коляске. Ты не видела, как вымахал Андрей, он стал настоящим бизнесменом у него свой автомагазин.

— А он случайно не помогал тебе выбирать машину? — Я не была удивлена.

Андрей был старше меня на два года. Интересно его увидеть.

— Да, он знает о машинах все и даже больше.

— Да, — согласилась я. — А его автомагазин в Симферополе?

— Да, он там учится и работает одновременно.

Разговор с отцом был самым любимым делом, после покупок. Я не обращала внимание на пейзажи за окном, я и так знала, что они необычайно красивые.

Наконец мы приехали к папе. Он по-прежнему жил в большом домище, в котором можно уместить три квартиры мамы. Я редко бывала у папы дома, мама летом работала, и поехать к папе было просто не реально. Но иногда мама позволяла, и мы приезжали сюда.

Перед домом стоял мой новенький беленький «BMW» с красным бантом на крыше. Ему не хватало яркости, но я что-то придумаю. Нарисую что-то ярко и не обычное, чтобы все обзавидовались моей тачке. Ох, да я не смогу на ней ездить в школу.

Папа вышел из машины и с кем-то разговаривал по телефону. Но потом резко отключился.

— Что-то случилось? – взволновано спросила я.

— Нет, тебя завтра в школу отвезет Александр Викторович, мне сегодня ночью придется улететь, прости.

— А кто такой Александр Викторович? — да, кто он?

— Это мой телохранитель и сторож, и водитель, и дворецкий, и экономист, и уборщик, и повар в одном лице. — улыбнулся отец. — Тебе нравиться машина?

— Она просто восхитительна, но яркости не хватает. — ответила я.

— Надеюсь, ты этот недостаток исправишь, — папа щёлкнул меня по носу.

Сразу после обеда займусь этим и завтра поеду в гимназию на ново-прокаченной машине, мне все будут завидовать, я в этом уверена.

— А меня отвезут на моей машине или ты выдашь, какой-то джип?

— Конечно на твоей.

Папа отдал мне южную спальню с выходом на море. Это комнату я отлично знала. Она была моей любимицей. Лощёный пол, бело-розовые стены, высокий потолок с большой люстрой. Ярко-розовые кружевные занавески закрывали огромное окно, выходящие на море. Только мебель была заменена на более новую. Моей маленькой кровати не было, вместо неё стояла огромная двух спальная с балдахинами, как у принцессы. В углу раньше стоял журнальный стол, теперь его заменял огромный стол, на нём стоял компьютер, а от модема тянулась проводка в неизвестном направлении. Мама говорила папе, что не следует меня подключать к Интернету, но он все-таки подключил. А как же комната без кресла-качалке, на котором лежит мой огромный Михаил Потапыч, которого я оставила. Теперь я буду делить комнату с этим зверем.

Ванна у меня была собственная.

Одно из лучших качеств папы — навязчивость. Мы с ним быстро разложили вещи в огромную гардеробную. Каждой вещи было предназначено своё место. Мама на такие подвиги не способна. Как здорово, проводить время с отцом! Нам надо узнать друг друга лучше. Я не буду думать о своей прошлой жизни, и плакать в подушку я не собираюсь. Моя единственная мечта — умереть, а пока я живу с отцом.

В гимназии имени Т.Г. Шевченко, так называется заведение, в котором я буду учиться. В ней учатся тысяча триста пятьдесят четыре человека, а со мной тысяча триста пятьдесят пять. Местные жители отличались мобильность, они не так хорошо друг друга знают. Меня будут некоторое время считать новенькой, а может через две недели я стану им как родной, а может даже старенькой.

Хорошо, что я не выгляжу, как типичная жительница дождевого края: темноволосая, бледная, с темным цветом глаз. Всё это не про меня, хотя большинство подруг попадают под это описание. Кожа у меня, как не странно, смуглая и никакого намёка на темноту волос, глаза голубые, но иногда зелёные. Фигура стройная: координация отменная, хорошая реакция, меня можно включить в любой вид спорта.

После обеда я спустилась в гараж с отцом. Он провёл меня в маленькую мастерскую, где я могла найти всё необходимое для тюнинга машины. Заклеив стёкла машины, я начала рисовать огромную розу на капоте. Основной цвет я выбрала красный, а внутренний цвет лепестка я смешала с менее ярко-красным и серебряном, вышла отличная работа. По бокам машины я нарисовала не раскрытые бутоны на стеблях, а на багажнике красовалась граффити: "Best". Папа гордился моей работай, у него самого в гараже имеются парочку тюнингованных автомобилей.

Я сидела на кресле-качалке и смотрела на лунную дорожку. Просидев так до полуночи, я думала о своей жизни, как хорошо, что я здесь. С этими мыслями я легла спать, завтра в школу.

Выглянув утром в окно, я увидела; как лучи солнце играют на морской глади. У меня сразу поднялось настроение.

Завтрак прошёл в молчании, папы нет дома, он только оставил записку с пожеланиями удачи. Да уж, его вторим домом, после ухода мамы, была работа. В кухню меня не впустил сам шеф-повар Александр Викторович. Столовая была огромной, посреди неё стоял огромный стол на десять персон. К столовой примыкала огромная гостиная с огромным камином, сделанная в стиле XIX века. На его полочках размещались мой детские снимки.

Видно, кого больше всех любит папа — меня.

Время поджимало и надо ехать в гимназию, натянув лёгкую блузку, кофту я вышла на улицу. Солнечно, тепло, было приятно. Лёгкие туфельки на каблуке были в самый раз в такую погоду.

Я остановилась посмотреть и насладиться своим творением на машине. Я села в машину ожидая Александра Викторовича.

В кабине было очень чисто. Чего я ожидала — грязи? Кожаная обивка сидений пахла новизной, не было запаха бензина или мятной жвачкой. Водитель появился быстро и мотор завелся быстро. Заработало новенькое радио, и кабина наполнилось музыкой. Мелочи, а приятно.

Виктор Александрович хорошо знал город и нашел гимназию очень быстро, я никогда раньше ее не видела. Как и во многих других городах, она находилась в центре. Большинство улиц Ялты пересекали город с запада на восход и обозначались полным названием, а не как в американских городках. Итак, гимназия была на пересечении Южной улицы и Вернадского. Я тихонько заржала. Да, нервы шалят.

Сама школа была примечательной — несколько зданий из белого камня, и только вывеска «Ялтинский УВК "ОШ I—III ступеней — гимназия имени Т. Г. Шевченко"» говорила о его назначении. К тому же вокруг корпусов не росло не единого дерева и кустарников, что я сразу смогла определить истинный размер каждого.

Я припарковалась у первого из корпусов, дверь которого украшала маленькая табличка с надписью «Администрация». На стоянке было целая куча машин, владельцы не скрывали своего удивления, пялились на мою тачку. Тем не менее, лучше войти и узнать расписание, чем выставлять свою кандидатуру на показ. Я вышла из кабины и услышала мнение о себе: «Смотри, какая красотка!?» или «Машина под стать, этой крале!» и другие высказывания.

В административном корпусе было очень светло и прохладно, чего я ожидала. Большой кабинет канцелярии оказался довольно уютным: складные кресла для посетителей, яркая ковровая дорожка, множество плакатов и объявлений на стенах, громко тикающие часы. Я насчитала больше десяти растений в пластиковых горшках, недостаточно зелени на улице они возмещали в здании. Невысокая стойка, заваленная папками с яркими ярлыками, делила кабинет пополам. За стойкой — три стола, за одним из которых сидела тощая русая женщина. Незнакомка была в юбке-карандаш и бордовой блузке, и я тут же почувствовала себя в своей тарелки.

Женщина подняла на меня глаза. Так, она очень-то миленька и молоденькая, отметила я.

— Чем я могу вам помочь? — спросила администратор. Видимо, она привыкла видеть в канцелярии не знакомые лица.

— Ирина Белова, — представилась я, и женщина понимающе кивнула. Меня здесь ждали с явным любопытством: кто такая дочь бизнесмена Белова?!

— Ну, конечно! — воскликнула администратор и лихорадочно стала что—то искать в большой стопке документов. — Вот ваше расписание и карта нашего заведения, — наконец объявила она, положив на стойку несколько листов.

Администратор рассказала о предметах, которые мне предстояло изучать, и объяснила, где находятся нужные классы и лаборатории. Затем вручила формуляр, его, с подписями преподавателей, я должна была вернуть в конце дня.

— Надеюсь, в Ялте тебе понравится! — с чувством проговорила женщина.

Я улыбнулась искренне и благодарно.

Когда я вышла на стоянку, там уже почти не было свободных мест. До начала первого урока времени оставалось немного, и я решила оставаться на месте. Хорошо, что у большинства студентов машины не такие новые и тюнингованные, как и у меня. В Питере мы жили в богатом районе, по иронии судьбы примыкавшем к новому бедному кварталу, так что увидеть на школьной стоянке новенький «Мерседес» или «Порше» было необычным делом. Здесь же самой лучшей машиной был сияющий «Ламборджини» и моя «BMW», они сильно выделяются на общем фоне. Моя машина стояла, на припаркованном Александром Викторовичем месте, а сам он куда-то вышел. Я стояла возле машины, в машине было слишком душно, я изучала карту, стараясь разобраться и запомнить как можно больше. Ходить по зданию, уткнувшись носом в карту, совершенно не хотелось. Ну, все, похоже, я готова. Я сложила сумку, повесила ее на плечо и снова глубоко вдохнула. «Всё будет хорошо, — повторяла я и сама себе не верила, — Я самая, самая». Шумно выдохнув, я отошла от машины.

Выровняв спину и гордо задрав в подбородок, я постаралась смешаться с шумной толпой подростков.

Я быстро нашла кафетерий, а за ним и нужный мне корпус №5. Огромная черная пятерка красовалась на квадратном белом наличнике. Дверей оказалось всего четыре, так что найти нужную, будет несложно. Между тем я набралась силы, и прошла за двумя фигурами в джинсах.

Какие большие классы в этой школе! Джинсовые фигуры оказались девушками — пепельная блондинка и смуглая шатенка. Ну что же, цвет моей кожи здесь никого не удивит. Я подала формуляр на подпись преподавателю, которого, судя по табличке на столе, звали Анатолий Васильевич. Прочитав мое имя, Анатолий Васильевич окинул меня оценивающим взглядом, я не смутилась. Меня посадили на заднюю парту, но для моих новым знакомым это не было препятствием, они все-равно на меня пялились. Я не обращала на них внимание, и принялась, изучаю список литературы. Обычный набор авторов, которых я знала понаслышке: Стендаль, Пушкин, Ги де Мопассан, Исенбек. Я все эти книги из списка глазами не видела, ни говоря уж о том, что читала. Я почувствовала негодование с примесью разочарования. Интересно, в Нете про них что-то написали? Я навострила свои уши, чтобы хоть как-то упростить своё положение.

Наконец прозвенел звонок, звук которого показался каким-то весёлым, и долговязый, прыщавый парень подошел ко мне, явно желая пообщаться.

— Ты, Ирина Белова? — широко улыбаясь, спросил он, вертя в руке наушники от MP3.

— Ира, — уточнила я. Все, кто находился в радиусе трех метров, так и застыли с тетрадями в руках.

— Какой предмет у тебя дальше? — поинтересовался парень.

— Правоведение у Елены Александровны Мельниковой в шестом корпусе. — говоря я смотрела ему прямо в глаза, а куда мне ещё смотреть?

— Я иду в четвертый корпус, так что могу проводить! — Боже, от него просто так не отделаешься… — Кстати, меня зовут Денис.

— Спасибо, — неопределенно ответила я.

Мы вышли на тёплое солнце, которое только усилилось. Почему-то мне показалось, что кто-то идет за нами по пятам и подслушивает. Надеюсь, у меня не прогрессирующая паранойя! Я и так еле излечилась от своей паранойи — смерти.

— Ты откуда? — с любопытством спросил он.

— Из Питера.

— Что, не очень похоже на Санкт-Петербург? — спросил Денис.

— Да уж.

— Наверное, дождей там море?

— Да, целый год идут и идут.

— Не представляю, как же без солнца?! — изумленно воскликнул парень.

— Ну, солнце светит, — объяснила я.

— Что-то ты очень загорелая под таким солнцем, — заметил Денис.

— Цвет кожи по наследству перешёл. — не очень дружелюбно ответила я. — У меня мама — китайка, все как не у людей. — я вежливо улыбнулась

Парень внимательно на меня посмотрел, и я вздохнула. Видимо, после дождя чувство юмора невесёлое. Пара месяцев — и я вспомню, что такое сарказм.

Мы обогнули столовую, и подошли к южным корпусам, соседствующим со спортивной площадкой. Денис довел меня прямо до двери, наверное, опасаясь, что я могу заблудиться.

— Ну ладно, пока, — попрощался он, когда я толкнула дверь, — надеюсь, мы будем часто видеться. — В голосе парня было столько надежды!

Я ободряюще улыбнулась и вошла.

Утро прошло в том же духе. Учитель математики, Людмила Петровна Ситниковая, которая понравился мне с первого взгляда, выставил меня перед классом и велел рассказать о себе. Я говорила о себе гордо, конечно некоторые грешки, я даже не упоминая, а когда закончила, кокетливо улыбнусь всему классу.

После двух уроков я стала потихоньку запоминать имена. В каждом классе находилась пара ребят посмелее, которые подходили знакомиться и спрашивали, нравится ли мне Ялта. Я старалась быть вежливой и не врала вообще. Зато мне ни разу не понадобилась карта!

С одной девушкой я сидела на математике и английском, а потом мы вместе пошли на обед. Моя новая знакомая была высокой, сантиметров на десять выше меня, но шапка темных кудрей скрадывала разницу в росте. Ее имя я запомнила, Оля, я рассеянно улыбалась и кивала, в то время как она без остановки болтала об учителях и уроках.

Мы сели за столик к ее подругам, и она нас познакомила. Признаюсь, я тут же забыла, как кого зовут, тем более что девушки оказались куда более болтливыми, чем сама Оля. Видимо это и есть самые главные сплетницы в школе.

Парень с английского, Денис, помахал мне с другого конца зала. Я лишь кивнула.

Я заметила, кое-кого. Их было пятеро, они сидели в самом дальнем углу, не разговаривали и не ели, хотя перед каждым стояло по подносу с едой. Меня они не заметили, так что я наблюдала за ними из-под тешка, не боясь нарваться на любопытный взгляд. Однако мое внимание привлекло вовсе не отсутствие интереса с их стороны.

Уж больно разными они были! Из трех парней один — крупный, мускулистый, как штангист, со светлыми, вьющимися и длинными волосами. Другой — брюнет, выше, стройнее, но не такой мускулистый. Третий — высокий, красавиц, со спутанными золотистыми кудрями. Он выглядел моложе своих друзей, которые могли быть студентами в университетах или даже преподавателями.

Девушки тоже принадлежали к разным типам. Одна высокая, стройная, с длинными золотистыми волосами и фигурой фотомодели. Именно такие часто появляются на обложках глянцевых журналов. По сравнению с ней остальные девушки в столовой казались гадкими утятами. Вторая, миниатюрная брюнетка её волосы тоже были длинными, но истинность их длины, я не могла оценить, потому что они были завязаны в хвост.

И все же было у них что-то общее: они казались не естественно бледнее, чем надо. Даже бледнее моих подруг из Санкт-Петербурга, альбиноски во втором поколении. Несмотря на разный цвет волос, глаза у всех пятерых были почти белыми, а под ними — темные круги, похожие на огромные багровые синяки. Словно они не спали несколько ночей или сводили синяки после драки, где им переломали носы. Однако носы, как и остальные черты лиц, были благородными, словно профили королей на старых монетах.

Мне в голову пришла бредовая мысль, что они вампиры. Да, я псих!

Но все равно я не могла отвести глаз от странной пятерки.

Я смотрела на них, потому что никогда в жизни не видела ничего прекраснее, чем их лица, разные и одновременно одинаковы. В городской школе таких не увидишь — только на обложках журналов и полотнах голландских мастеров. Трудно сказать, кто был самым красивым: статная блондинка или парень с золотистыми волосами.

Они не смотрели в мою сторону, но и не друг друга. Вот брюнетка, захватив поднос с съеденным десертом и пустым стаканом колы, направилась к выходу изящной походкой манекенщицы. Я зачарованно наблюдала, как брюнетка выбросила остатки от обеда, грациозно покачивая бедрами, выпорхнула из столовой. Нехотя, я стала прислушиваться к тому, о чем говорили за моим столом.

— Оля, кто сидит там? — спросила я кудрявую девушку, по крайней мере, знала её имя. Она обернулась, чтобы увидеть, какой именно стол я имею в виду, хотя по моему восторженному голосу могла обо всем догадаться. В тот самый момент парень с золотыми кудрями, его взгляд обратился на мою знакомую, а потом на меня.

Красавец тут же отвел глаза, даже быстрее, чем я. В его мимолетном взгляде не было ни капли интереса — будто моя соседка назвала его по имени, и он инстинктивно отреагировал, хотя разговаривать с ней не собирался.

Девушки за моим столом глупо захихикали.

— Это Эдуард и Алексей Рубак, а также Аня и Никита. Миниатюрная брюнетка, которая ушла — Виктория. Они живут все вместе в семье доктора Николая Александровича, — чуть слышно сказала девушка с темными кудрями.

Я украдкой взглянула на самого молодого в этой странной компании — он рассеянно смотрел на поднос с едой, тонкие длинные пальцы отщипывали маленькие кусочки от рогалика. Четко очерченные губы чуть заметно двигались, значит, парень что-то им говорит, хотя его родственники безучастно смотрят вдаль. У них простые имена, такие уже распространились данным давно! Хотя, кто знает, может, в Ялте распространённые имена на пике моды!..

— Они выглядят восхитительно, — промямлила я. С каких пор я говорю то, что думаю?

— Да уж, — нервно усмехнулась Оля. — Они всегда держатся вместе, я имею в виду Алексея и Анну, Никиту и Викторию, и живут вместе! — Сказано это было с осуждением. Наверняка их осуждают все кто учиться в гимназии. Хотя, должна признать, в Питере о такой красивой семье тоже ходили бы сплетни.

— Они не похожи друг на друга? — спросила я. — Что-то особого сходства не видно.

— Естественно! Они же все приемные! Николай Александрович еще молод, ему слегка за тридцать.

— Они слишком взрослые, чтобы брать их на воспитание.

— Сейчас — да. Никите и Ане восемнадцать, они живут у Натальи Игоревны уже десять лет. Она их тетя или какая-то дальняя родственница.

— Молодец Наталья Игоревна! Заботится о приемных детях, хотя сама еще совсем молода!

— Да, наверное, — нехотя согласилась Оля, и мне показалось, что она почему-то недолюбливает доктора и его жену. Судя по тому, как она смотрит на их приемных детей, дело в элементарной зависти. — По-моему, Наталья Игоревна бесплодна…

Слушая девушку, я продолжала смотреть на странную четверку, апатично разглядывавшую стены.

— Давно они в Ялте? — спросила я, удивляясь, что не видела эту семью, когда приезжала сюда на отдых.

— Нет, — проговорила моя соседка таким тоном, будто ответ был очевиден. — полгода назад.

Я почувствовала прилив жалости и какое-то облегчение. Жалость — потому что, несмотря на красоту, они всегда будут здесь чужими. Значит, я не единственная новенькая в этой школе.

Заинтригованная, я продолжала рассматривать их. Самый младший из парней, снова на меня взглянул. На этот раз он смотрел с огоньком интереса, и, отводя взгляд, я успела заметить в его белых глазах что-то вроде разочарования.

— Того парня с золотистыми волосами зовут Эдуард? — спросила я, украдкой наблюдая за красавцем. Он все еще смотрел на меня, но не с любопытством, в отличие от большинства студентов. Интересно, что его так разочаровало?

— Эдик. Он, конечно, душка, но можешь не тратить на него время. Этот гордец ни с кем не встречается. Очевидно, наши девушки для него недостаточно хороши, — с явной обидой проговорила Оля. Неужели Рубак успел ее отшить?

— Я и не пыталась.

Стараясь спрятать улыбку, я закусила губу и снова посмотрела на Эдуарда. Он отвернулся, но на щеках появились ямочки, будто он тоже улыбался.

Через несколько минут все четверо поднялись из-за стола. Как изящно они двигаются! Даже высокий «качек» обладал грацией танцора. Жаль, что они уходят… Эдуард посмотрел на меня прямо в глаза, как-будто хотел что-то узнать.

Я засиделась с Олей и ее подругами и чуть не опоздала на следующий урок. Неприятности мне ни к чему, особенно в первый день. Одна из моих новых знакомых, которую звали Настя, тоже шла на биологию. По дороге мы почти не разговаривали — девушка очень стеснялась. Как иногда полезно побывать в тишине и подумать.

Мы вошли в класс, и Настя села за заднюю парту. К сожалению, сосед у нее уже был. Оставалось только одно свободное место в среднем ряду. Золотистые волосы, почти белые глаза — мне предстояло сидеть с Эдуардом.

Прямо смотря на Эдуарда, я подала формуляр учителю. Когда я проходила мимо, парень окинул меня любопытным взглядом. Откуда столько любопытства? От неожиданности я споткнулась и чуть не упала, это со мной нечасто бывало. Сидящая рядом девица захихикала, я случайно её ударила сумкой по лбу.

— Ой, извини, я нечаянно. — попросила я извинение, не сильно раскаивалась.

Когда я встретилась с взглядом Эдуарда, я сразу подумала про снег.

Сергей Сергеевич подписал мой формуляр и выдал учебник, не задавая глупых вопросов. Похоже, с ним мы не поладим. Естественно, он предложил мне сесть с Рубаком. Гордо подняв голову, я подошла к парте, за которой мне предстояло сидеть рядом с ним.

Глядя прямо ему в глаза, я положила учебник на парту и села, краем глаза заметив, что Эдуард заерзал. Он двигал стул к самому краю парты, подальше от меня. В полном замешательстве я понюхала свои волосы; они пахли персиком — аромат моего любимого шампуня. По-моему, со мной все в порядке. Я поправила челку, чтобы моё лицо было лучше видно, а особенно такому красавчику. Вот теперь, буду слушать Сергея Сергеевича.

К сожалению, лекция была посвящена молекулярной анатомии, которую я не знала и знать не хочу. Пришлось делать вид, что слушаю или записываю.

Удержаться я не смогла и посматривала на своего странного соседа. Он целый урок просидел и наблюдал, стараясь держаться как можно дальше от меня. Я заметила, что его левая рука сжата в кулак, до такой степени, что аж побелели пальцы. Да, похоже, парень не из романтиков. Длинные рукава темной рубашки завернуты до локтей, и я увидела, как играют мускулы. Субтильным Эдуард казался только рядом с мускулистым братцем.

Казалось, урок тянется бесконечно. Это наверно из-за того что я не слишком увлечена уроком? Рубак словно прирос к краю стула. В чем дело? Неужели я принесла ему какую-то горесть? Похоже, Оля не так уж и права, что не любит эту семью. Наверное, дело тут не только в зависти.

Проблема не может быть во мне, я такая прелесть! Вот будет разговоров, если я начну встречаться с этим красавчиком. Но вряд ли это удастся, я не единственная красавица в этой школе.

А может, он влюблен в кого-то и иногда встречается с ней по выходным? Все может быть. — Мелькнула у меня мысль.

Возможно, его сердце будет завоевать не так легко, он боится меня, как огня или я ошибаюсь?

Как только прозвенел звонок, Эдуард вскочил, посмотрел на меня, как в последний раз, и бросился вон из класса. Оказывается, он на целую голову выше меня!

Дата добавления: 2015-12-01