Студопедия
Случайная страница | ТОМ-1 | ТОМ-2 | ТОМ-3
АрхитектураБиологияГеографияДругоеИностранные языки
ИнформатикаИсторияКультураЛитератураМатематика
МедицинаМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогика
ПолитикаПравоПрограммированиеПсихологияРелигия
СоциологияСпортСтроительствоФизикаФилософия
ФинансыХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника

XI. Притязания на рациональность 201

Читайте также:
  1. XI. Притязания на рациональность 187
  2. XI. Притязания на рациональность 191
  3. XI. Притязания на рациональность 193
  4. XI. Притязания на рациональность 195
  5. XI. Притязания на рациональность 197
  6. XI. Притязания на рациональность 199

некоторого состояния не приводит к рациональному концепту его изменений. Ныне это видно повсюду- в планировании производства на предприятиях и в экологической политике, в проектировании произведений искусства и теорий, отклоняющихся от ординарного. Повсеместно предполагается наличие рутины, которая дает возможность понять потребность в изменениях и, благодаря этому, распознать, где можно предпринимать операционные вмешательства. Из всего этого, однако, не вытекает никакого указания на рациональность изменений, не говоря уже о концепции для рационального приспособления к изменениям. Критика рутины, скорее, разлагала бы основания познания в отношении восприятия потребности в изменениях. Это могло бы быть одной из причин того, почему теории эволюции всегда удивляют нас именно там, где нельзя притязать на рациональность.

Но разум нельзя понимать и как набор критериев (или инстанцию для их установления), согласно которым до и после коммуникации можно опознаваемо зафиксировать, следует ли ее принимать или отклонять. Принятие или отклонение всегда представляют собой некоторую новую, самостоятельную коммуникацию. Поэтому разум может подвергаться, по крайней мере, ретроспективному цитированию для символизации удавшегося понимания, что используется, прежде всего, в тех случаях, в которых хотят отвлечься от ситуаций, обусловленных интересами.

Если рассматривать основополагающую парадоксальность процесса наблюдения и повторного входа различений в самих себя, то проблема слепого пятна, конечно же, остается, а значит - остается и необходимость вуалировать парадоксальность. Всякое наблюдение должно разворачивать свою собственную парадоксальность, то есть заменять ее достаточно функциональным различением. Всякая теория, притязающая на то, чтобы описывать мир, и в этом смысле стремящаяся получить универсальное значение, должна соучитывать эту необходимость вуалирования. Следовательно, теория должна принимать это во внимание, по меньшей мере, применительно к другим теориям (как их "идеология", как их "бессознательное" или как их 202 Никлас Луман

"потребность в скрытности"). Таким образом, ее следует формулировать на уровне наблюдения второго порядка. Но тогда невозможно избежать "автологического" ретроспективного вывода, восходящего к собственному наблюдению.

Теперь, с ретроспективной точки зрения, можно лучше понять, почему следует отказаться от непрерывности рациональности староевропейской традиции. Всякое наблюдение (включая познание и действие) сохраняло и сохраняет связь с отбором различения, но отбор с неизбежностью означает, что нечто следует оставлять без внимания. В двадцатом столетии для этого применялись такие названия, как прагматизм, историцизм, релятивизм или плюрализм. Они, все-таки, формулировались как ограничения универсалистских притязаний на рациональность. Но если каждое наблюдение вынуждено разрешать собственную парадоксальность, однако вместе с тем не может предложить никаких разумных (невинных) оснований для этого, то теоремы о неполноте всякого рода теряют свою особую нотку отставания" от того, что само по себе выступает в качестве предмета устремлений. В настоящее время необходимо исходить из универсальности избирательного принуждения, из универсальности различения и проведения границ, а разум, не желающий этого признавать, оказывается, тем самым, на пороге тоталитарной, если ни террористической, логики. Он также содержит в себе (хорошо скрытую) теорему вуалирования. Ведь он не может указать на то, что должно происходить с теми, кто никак не может понять предложений разума.

Видимо, рациональность была спасительным местом, ориентируясь на которое все еще можно было верить в последнюю гармонию и при возрастающей комплексности общества (экономика еще и сегодня извлекает из этого выгоду, когда свое самоописание она узаконивает предположениями о рациональности ее практики принятия решений). Исходя из этого очевидно и то, что перспектива рациональности одновременно фиксирует и разложение этого представления о последней гармонии: сначала благодаря предположению о "невидимой руке", гарантирующей хорошие результаты, затем - через эволюционную теорию - вплоть до релятивизации на основе субъектив-


Дата добавления: 2015-12-01; просмотров: 31 | Нарушение авторских прав



mybiblioteka.su - 2015-2024 год. (0.007 сек.)