История замысла романа и истоки образа князя-Христа (литературные предшественники героя).

Проблема положительного героя в творчестве Ф.И.Достоевского

(на примере романа «Идиот»)

История замысла романа и истоки образа князя-Христа (литературные предшественники героя).

Достоевский Федор Михайлович. История создания романа "Идиот "

Идиот - пятый роман Фёдора Михайловича Достоевского, впервые опубликован с января 1868 по февраль 1869 в журнале «Русский вестник».

Недели через три, после отъезда за границу, Достоевскому становится тяжело в Европе. Для Анны Григорьевны начинаются страшные дни, игрок проигрывает все в рулетке. Анна Григорьевна понимает, что мужа нужно спасать. Она не упрекает его ни в чем. Он говорит, что им нужно переехать в Баден Баден, и он будет играть по системе. Там он проигрывается окончательно. И, однако же, Бог посылает мне иногда минуты, в которые я совершенно спокоен, и в такие-то минуты я сложил в себе символ веры. Этот символ очень прост: верить, что нет ничего прекраснее, глубже, симпатичнее, разумнее, мужественнее и совершеннее Христа. Мало того, если б кто мне доказал, что Христос вне истины, то мне лучше бы хотелось оставаться со Христом, нежели с истиной.

Достоевский берется за то, за что до него из писателей не брался никто – изобразить человека подобного Христу. Христа, живущего в России девятнадцатого века. Неверие, которое ведет к убийству, становится главной идеей романа. Давшее ему название слово «Идиот» кроме бытового своего употребления имело еще и другие значения: народное, где оно было близко словам «кроткий», «убогий», «юродивый», то есть Божий человек, и древнекнижное, где слово это прилагалось к человеку, далекому от ученых знаний, но мудрому сердцем. «Ну, коли так, - воскликнул Рогожин, - совсем ты князь, выходишь юродивый. И таких, как ты, Бог любит!»

По замыслу Достоевского, образ Мышкина (изначально он хотел дать своему герою фамилию Христов) должен навести читателя на очень простую, но крайне необходимую для нормальной человеческой жизни мысль: Христос умер не только потому, что когда-то какие-то люди, исполненные злобы, Его погубили. Он умер из-за каждого из нас и ради каждого из нас.

В феврале 68-го происходит событие, которое отвлекает Достоевского от рулетки. У него рождается дочь. Федору Михайловичу 46, и это его первый ребенок. Он дает ей имя своей любимой героини – Соня. Но Софье Федоровне суждено было прожить на свете только три месяца. «Я был очень несчастен всё это время. Здоровье мое некрасиво: припадки, климат расстроили мои нервы. Романом я недоволен до отвращения. Работать напрягался ужасно, но не мог: душа нездорова. Теперь сделаю последнее усилие на 3-ю часть. Если поправлю роман – поправлюсь сам. Если нет – погиб. «Смерть – единственный царь и владыка на земле. Смерть – разгадка тайны мира», – говорит в третьей части молодой чахоточный нигилист Ипполит. Картина Гольбейна подтолкнула его к идее самоубийства. «Смерть не победил даже Тот, Кто побеждал природу при жизни своей. Лазаря воскресил, а Самого природа поглотила».

Самой любимой картиной Достоевских была Сикстинская Мадонна. Они с много раз любовались ей в Дрездене. У Анны Григорьевны невольно вырывалось: «Что за красота!», а Федор Михайлович находил в улыбке Богородицы скорбь. «Если нам так тяжело теперь, - думал он, - когда мы уже знаем о том, что Христос победил смерть, то каково было Божией Матери хоронить Саму Надежду на вечную жизнь?»В какое-то мгновение ему показалось, что он прикоснулся к истине. Великая Суббота ставит человека перед величайшим выбором: либо ты веришь, либо – нет. Картина Гольбейна, которая висит в комнате Рогожина над дверью, всем задает этот вопрос. В третьей части Достоевский на него отвечает. «Если нет воскресения мертвых, то и Христос не воскрес

Достоевский не был доволен своим романом. Только к последней части, как пишет он в письме, я убедился, что никогда еще в моей литературной жизни не было у меня поэтической мысли лучше и богаче. Но роман уже написан и напечатан. Главный герой получился не таким убедительным, как он хотел, и все же последняя глава ему нравится.

Лев Николаевич Мышкин - главный герой романа Ф. М. Достоевского "Идиот", князь. Создавая образ, автор ставил целью "изобразить вполне прекрасного человека". Возможным прототипом героя (хотя бы по части внешности) мог быть граф ГА. Кушелев-Беэбородко. В черновиках Достоевский несколько раз называет Мышкина "Князь Христос". В поле его зрения во время работы над образом были Дон Кихот Сервантеса, диккенсовский Пиквик, Жан Вальжан Гюго, пушкинский "рыцарь бедный". Предшественниками Мышкина можно считать Мечтателя ("Белые ночи"), Ивана Петровича и отчасти Алешу Валковского ("Униженные и оскорбленные"), Ростанева ("Село Степанчиково и его обитатели"). Двадцати шести лет, роста выше среднего, белокур, густоволос, с впалыми щеками и остренькой белой бородкой, большие голубые глаза, в пристальном взгляде что-то тихое, но тяжелое. Боле падучей. Последний из древнего рода князей Мышкиных, рано осиротел, воспитывался в деревне, в детстве был боле тяжелой нервной болезнью. Прожил четыре года в швейцарском санатории. После выздоровления возвращается в Россию, о которой прочел много книг и на благо которой хочет потрудиться. Обладает он и талантом каллиграфа.

Роман - "Идиот" Достоевский задумал как продолжение "Преступления и наказания". Главным героем его является "обновленный Раскольников", "исцелившийся" от гордыни человек, князь Мышкин, носитель "положительно-прекрасного" идеала. Не случайно в рукописи он называется иногда "князем-Христом". Роман "Идиот" - драматический эксперимент писателя над дорогой для него идеей. Разумеется, Мышкин - не Христос, а смертный человек, но из числа тех, избранных, кто напряженным духовным усилием сумел приблизиться к этому сияющему идеалу, кто глубоко носит его в сердце своем.

Его возвращение в Россию, в кипящий эгоистическими страстями Петербург напоминает отдаленно "второе пришествие" Христа к людям в их запутанную, "греховную" жизнь. По замыслу автора он призван исцелять пораженные эгоизмом души людей. Как христианство пустило корни в мире через проповедь двенадцати апостолов, так и Мышкин должен возродить в мире утраченную веру в высшее добро. Своим приходом и деятельным участием в судьбах людей он должен вызвать цепную реакцию добра, продемонстрировать исцеляющую силу великой христианской идеи. Замысел романа скрыто полемичен: Достоевский хочет доказать, что учение социалистов о бессилии единичного добра, о неисполнимости идеи "нравственного самоусовершенствования" есть нелепость.

Князя Мышкина отличает от всех других героев романа естественная "детскость" и связанная с нею "непосредственная чистота нравственного чувства". Возможно, Достоевский держал здесь в уме "Детство" Л. Н. Толстого и потому дал своему герою толстовское имя и отчество - Лев Николаевич. В общении с окружающими людьми он не признает никаких сословных разграничений и прочих барьеров, рожденных цивилизацией. Уже в приемной генерала Епанчина он ведет себя как равный с его лакеем и наводит последнего на мысль, что "князь просто дурачок и амбиции не имеет, потому что умный князь и с амбицией не стал бы в передней сидеть и с лакеем про свои дела говорить...". И тем не менее "князь почему-то ему нравился", и "как ни крепился лакей, а невозможно было не поддержать такой учтивый и вежливый разговор". В Петербурге все "блюдут себя", все слишком озабочены тем впечатлением, которое производят на окружающих. Все, подобно Макару Девушкину, очень боятся прослыть смешными, раскрыть себя.

2. Трагический пафос романа. Проблематика и основные идеи. Проблема «положительно прекрасного человека».

3. Антибуржуазная и антикапиталистическая темы в романе. Образы Рогожина и Гани Иволгина. Семейство Епанчиных.

Парфён Рогожин — одна из самых трагических фигур в русской литературе. Поначалу — битый собственным отцом купчик в смазных сапогах и тулупе, потом — миллионер, равнодушный к приумножению своего состояния, и, наконец, в финале — убийца.

На первых страницах романа, в вагоне Петербургско-Варшавской железной дороги, рассказ Рогожин о себе и о встрече с Настасьей Филипповной — экспозиция всего, что в романе произойдет.

Это воспаленная исповедь незнакомым людям — о смерти отца, о том, как на отцовских похоронах «с покрова парчового на гробе родителя, ночью, брат кисти золотые обрезал», о миллионном наследстве, жгущем руки, и, наконец, о женщине, которой он за десять тысяч «подвески» купил, за что был избит отцом. Исповедь грозит бедой. Страсть поселилась в душе Рогожина, а между ним и предметом страсти — пропасть. В мучительных попытках перешагнуть эту пропасть — трагическое движение характера. Достоевский в «Идиоте» сталкивает и переплетает самые разные социальные стихии — от великосветской до самой низкой, низменной.

Благодаря своему капиталу Рогожин как бы посредине, он вхож в богатые дома. Но рогожинская компания, его постоянная свита — полууголовные типы, как мухи к меду прилипающие к чужим деньгам. Известен интерес Достоевского к уголовным хроникам. Психологию преступника, пожалуй, никто из русских писателей не изучил так глубоко и всесторонне, как Достоевский. Тема преступления, Сибири, каторги то и дело возникает на страницах романа. Но при всем том сказать, что Рогожин — тип преступника, невозможно. В нем поселилось непостижимое для другого человека чувство — прежде всего к князю Мышкину.

«Неизвестно мне, за что я тебя полюбил», — было сказано при первой встрече, а потом это переходит в любовь-ненависть, изматывающую душу. Не случайно лицо Рогожина постоянно мерещится князю. У вокзала, в уличной толпе, в церкви, у лавки ножовщика — всюду он видит это бледное лицо и горящие глаза. Видит, тут же забывает, потом вспоминает и спрашивает Рогожина, он ли это был. Тот не скрывает: он. По желанию Парфена они побратались, поменялись крестами — Рогожин будто отвел от себя страшную мысль, попросил мать благословить своего названого брата. Мышкин, бродя по городу, убеждает себя, что Парфён «на себя клевещет; у него огромное сердце, которое может и страдать, и сострадать. Когда он узнает всю истину и когда убедится, какое жалкое существо эта полоумная, поврежденная, — разве не простит он ей все прежнее, все мучения свои? Разве не станет ее слугой, братом, другом, провидением? Сострадание осмыслит и научит самого Рогожина…» Такова логика Мышкина, и в ней свет его души. А Рогожин в это время уже заносит над князем нож. «Парфён, не верю!» — успел крикнуть Мышкин и упал в падучей. Припадок спас ему жизнь.

У Рогожина темная, звериная душа. Всмотревшись в портрет его отца, Настасья Филипповна заметила, что Рогожин, если бы деньги полюбил, то «не два миллиона, а пожалуй, и десять скопил, да на мешках своих с голоду бы и помер». Но случилась «напасть», одна страсть подменила другую, и вся жизнь Парфена переломилась. В страшных мучениях, не зная, что делать, чтобы эти муки, свои и чужие, прекратить, он идет на убийство. Финальная мизансцена страшна: у тела мертвой Настасьи Филипповны ночуют в обнимку, как два брата.

В "заключении", Достоевский рассказывает, что во время судебного процесса Рогожин был молчалив, ничем не подтвердил мнения своего адвоката о воспалении мозга, напротив, ясно и точно припомнил все мельчайшие обстоятельства события, а строгий приговор выслушал сурово и «задумчиво». После этого автор бегло упоминает, что многие другие, обыкновенные, герои его романа «живут по-прежнему, изменились мало, и нам почти нечего о них передать». Так что характер и судьба Рогожин, Настасьи Филипповны, Мышкина явно отстраняются от ряда обыкновенных.

Гаврила Ардалионович Иволгин — персонаж романа Ф.М. Достоевского "Идиот", сын Арлалиона Александровича и Нины Александровны Иволгиных, брат Коли Иволгина и Варвары Ардалионовны Иволгиной (Птицыной).

Князь Мышкин впервые увидел его в прихожей квартиры генерала Епанчина: "Это был очень красивый молодой человек, тоже лет двадцати восьми, стройный блондин, средневысокого роста, с маленькою наполеоновскою бородкой, с умным и очень красивым липом. Только улыбка его. при всей ее любезности, была что-то уж слишком тонка; зубы выставлялись при этом что-то уж слишком жемчужно-ровно; взгляд, несмотря на всю веселость и видимое простодушие его. был что-то уж слишком пристален и испытуюш."

"Он должно быть, когда один, совсем не так смотрит и, может быть, никогда не смеется», - почувствовалось как-то князю."

Уже ближе к концу романа (в 4-й части) Достоевский, рассуждая о литературных типах и героях, дает этом) персонажу и его поступкам исчерпывающую и обобщающую характеристику, очень важную для понимания творческих принципов самого писателя. Причем, Ганя объединен в этих рассуждениях со своей сестрой и зятем: "К этому-то разряд)' "обыкновенных", или "ординарных", людей принадлежат и некоторые липа нашего рассказа, доселе (сознаюсь в том) мало разъясненные читателю. Таковы именно Варвара Арлалионовна Птицына, супруг ее, господин Птицын, Гаврила Ардалионович, ее брат.

"...В самом деле, нет ничего досаднее как быть, например, богатым, порядочной фамилии, приличной наружности, недурно образованным, не глупым, даже добрым, и в то же время не иметь никакого таланта, никакой особенности, никакого даже чудачества, ни одной своей собственной идеи, быть решительно "как и все". Богатство есть, но не Ротшнльдово: фамилия честная, но ничем никогда себя не ознаменовавшая; наружность приличная, во очень мало выражающая: образование порядочное, во не знаешь, на что его употребить: ум есть, но без своих идей; сердце есть, но без великодушия, и т.д. во всех отношениях. Таких людей на свете чрезвычайное множество и даже гораздо более, чем кажется; они разделяются, как и все люди, на два главные разряда: одни ограниченные, другие "гораздо поумней". Первые счастливее..."

"...Действующее лило нашего рассказа, Гаврила Ардалионович Иволгин, принадлежал к другому разряду; он принадлежал к разряду людей "гораздо поумнее", хотя весь, с ног до головы, был заражен желанием оригинальности. Но этот разряд, как мы уже и заметили выше, гораздо несчастнее первого. В том-то и дело, что умный "обыкновенный" человек, даже если б и воображал себя мимоходом (а пожалуй, и во всю свою жизнь) человеком гениальным и оригинальнейшим, тем не менее сохраняет в сердце своем червячка сомнения, который доводит до того, что умный человек кончает иногда совершенным отчаянием; если же и покоряется, то уже совершенно отравившись вогнанным ввутрь тщеславием Впрочем, мы во всяком случае взяли крайность: в огромном большинстве этого умного разряда людей дело происходит вовсе не так трагически; портится разве под конец лет печенка, более или менее, вот и все. Но все-таки, прежде чем смириться и покориться, эти люди чрезвычайно долго иногда куролесят, начиная с юности до покоряюшегося возраста, и все из желания оригинальности. Встречаются даже странные случаи: из-за желания оригинальности иной честный человек готов решиться даже на низкое дело; бывает даже и так. что, иной из этих несчастных не только честен, но даже и добр, содержит и питает своими трудами даже чужих, не только своих, и что же? Всю-то жизнь не может успокоиться. Для него нисколько не успокоительна и не утешительна мысль, что он так хорошо исполнил свои человеческие обязанности; даже, напротив, она-то и раздражает его: "Вот, дескать, на что ухлопал я всю мою жизнь, вот что связало меня по рукам и по ногам, вот что помешало мне открыть порох! Не было бы этого, я, может быть, непременно бы открыл — либо порох, либо Америку, — наверно еше не знаю что, но только непременно бы открыл!". Всего характернее в этих господах то, что они действительно всю жизнь свою никак не могут узнать наверно, что именно им так надо открыть и что именно они всю жизнь наготове открыть: порох или Америку? Но страдния тоски по открываемому, право, достало бы в них на долю Колумба или Галилея..."

Поступив к Епанчеву, он немедленно сказал себе: "Коли уж подличать, так уж подличать до конца, лишь бы выиграть", — и почти никогда не подличал до конца. Да и почему он вообразил, что ему непременно надо было подличать? Аглаи он просто тогда испугался, но не бросил с нею дела, а тянул его, на всякий скучай, хотя никогда не верил серьезно, что она снизойдет до него. Потом, во время своей истории с Настасьей Филипповной, он вдруг вообразил себе, что достижение всего в деньгах.

В «Заключении» романа сообщается, что Ганя живет «по-прежнему» и «изменился мало», то есть собрался заканчивать свой век приживалом в доме зятя и сестры.

Лизавета Прокофьевна Епанчина (урожденная Мышкнна) — персонаж романа Ф.М. Достоевского «Идиот», жена генерала Ивана Федоровича Епанчина, мать Александры, Аделаиды и Аглаи Епанчиных, дальняя родственница (или однофамилица) князя Мышкина.

4. Выражение в романе религиозной позиции Достоевского. Проблемы веры и неверия. Смысл бунта Ипполита Терентьева, значение его исповеди.

Дата добавления: 2015-12-01