Читайте также:
|
Лунный свет залил поляну серебром, вырвав из теней поваленное дерево и ручеек, бегущий во впадине. Эстель замерла на дереве и смотрела перед собой. Чуть поодаль, спрятавшись за кустами, догорал костер. Его искры изредка взлетали ввысь и тотчас пропадали, сметенные прохладные ветерком.
«Под лучами Селы она ещё прекраснее, чем обычно. Похожа на богиню».
Ладони вспотели, а колени пронзила предательская дрожь. Талигор замер в нерешительность. Ему безумно не хотелось нарушать покой девушки. Или он просто боится ещё одного отказа? Страшится его настолько, что не уверен, а стоит ли? Может, лучше оставить всё, как есть?
Но потом наваждение пропало, и он понял, что больше так продолжаться не может! Ожидание и неизвестность превратились для него в настоящую пытку. Каждая минута рядом с Эстель с осознанием того, что его чувства безответны, безжалостно рвала сердце в клочья. Надежда таяла с каждой минутой.
Талигор надеялся, что они вскоре расстанутся, хотя и не желал этого. Но теперь же, когда ясно, что их ожидает долгий путь вместе, нужно поставить точку. Он должен попытаться всё исправить, должен сделать хоть что-то!
Бездействие угнетало, толкало в объятия уныния.
Да, он мог бы взять и покинуть отряд. И Белтас, и Дэйн остались бы довольны подобным поворотом. Эстель... она, наверное, попыталась бы уговорить его остаться, а он ответил бы, что так правильнее.
Но это лишь мечты. Он поклялся Рене, и Иерарх надеется на него. И доспехи паладина... Они обязывают подчиняться. Они не дают отступиться.
Остался всего один выход. Эстель... Она особенная. Она всё поймёт.
Талигор надеялся, что если сможет показать, насколько сильно любит, то её сердце растает. Она просто сама ещё не знает о своих чувствах! Нужно лишь показать ей... Немного подтолкнуть.
Одинокий порыв ветра качнул кусты, и Эстель подняла голову. Талигор сделал шаг назад. Если она его заметит, то может решить, что он подглядывает за ней.
Кусты затрещали, но на этот раз это был не ветер. На поляну выбрался Белтас. Кожа эла отливала серебром, испуская ровное свечение.
– Это удивительно, – призналась Эстель. – Волшебно.
– Дар нашей богини, – пожал плечами эл, остановившись перед девушкой.
– Подумать только, мы почти месяц странствуем вместе, и впервые ночь застала нас в лесу. Я никогда прежде не спала под открытым небом.
– Я тоже. У нас будет возможность привыкнуть. Дэйн не хочет появляться в постоялых дворах, пока не покинем земли Варенора. Сейчас нам следует быть как можно осторожнее. Иначе архиепископ вновь выследит нас.
– Да... Джиральд, – задумчиво протянула девушка. – Мы чудом спаслись.
Несколько секунд они провели молча.
Ночную тишину нарушал шелест листьев в кронах деревьев и песни сверчков.
– Кто ты? – Белтас сделал шаг к Эстель, нависая над ней. В ночной мгле она выглядела такой беззащитной и хрупкой. – Кто тебя послал?
– Что?? – смутилась девушка.
Талигор понял, что маг пришёл за ответом и готов на всё, лишь бы узнать его. Он мог причинить Эстель вред. Но... Юноша не двинулся с места: он тоже жаждал узнать правду.
Белтас схватил девушку за руку и заглянул в глаза:
– Я видел твой взгляд, когда появились те четверо. Ты узнала их!
– Нет! Я просто испугалась, – Эстель попыталась вырваться, но маг держал крепко.
– Хватит! Довольно лжи! Нам предстоит долгая дорога. И мы должны действовать вместе! Я не доверяю Дэйну! И понимаю, что паладин грезит долгом и без проблем всадит мне клинок в спину! Мне нужно знать, что хотя бы тебе я могу довериться! Кто были эти маги-крови? И как ты с ними связана?!
Талигор замер, боясь даже выдохнуть, чтобы случайно не выдать себя.
– Хорошо... – вздохнула Эстель. – Я тоже хочу доверия. Ты прав: я знаю их. Я приемная дочь Вечного, главы Ордена магов крови. Те чародеи – моя семья.
Мир рухнул. Унесся куда-то далеко вниз.
В ушах гудело: «Я приемная дочь Вечного, главы Ордена магов крови».
Стоять стало невозможно – колени дрожали и отказывались держать. Талигор медленно опустился на землю и спрятал лицо в ладонях. Всё кончено. Он влюбился в дочь главного врага Церкви! Эстель – отступница! Одна из магов крови! Пусть в ней самой, если верить элу, нет магии, но это ничего не меняет. Все, кто, так или иначе, связаны с магией крови, должны умереть. Таковы правила. Исключений нет. И не может быть!
– Так в Мириам тебя послал Вечный?
– Да. Я должна была найти ключ. Остальное ты знаешь.
– Твоему Ордену известно, что за оружие мы ищем? На что оно способно?
– Нет, – покачала головой Эстель. – Мы смогли найти лишь обрывки упоминаний о силе, спрятанной в землях Эстера. Силе, которая поможет нам одолеть Святую Церковь.
– Моя Гильдия хочет того же. Церковь и наш враг. Но почему ты, а не кто-нибудь из магов? Например, не те четверо?
– Я.... не знаю, – голос девушки дрогнул. – Я не знала, что отец послал следить за мной. Думала, он доверяет мне. Вечный говорил, что я рождена, чтобы изменить мир. Что вместе мы сможем этого сделать: избавить Эстер от мрака, царящего вокруг.
– Что ты сказала??!! – Белтас рухнул на колени и заглянул в лицо Эстель.
– Я?? – девушка отшатнулась, испуганная поведением эла.
– Рождена, чтобы изменить мир?? Когда? Когда ты родилась??!! Год! И день!!
– Двадцать три года назад. В день Отречения. Но я не понимаю...
– Нет! Не может быть! – Белтас схватился за голову. – Они не могли мне лгать!
– Кто?
– Совет архимагов! Они говорили, что я последний! Что ошибки быть не может!
– Да о чём ты??! Ты... пугаешь меня. Не понимаю тебя.
– Пророчество! – сверкнул глазами Белтас. – Неужели ты не слышала о нём?
– Пророчество?!
– Да! О Детях Последнего Отречения!
– Нет.
– О, боги!! Тарра! Слушай же! Слушай!
Когда небеса пронзит огонь, неся смерть и разрушение, проснётся спящая сила. В день этот в земле, объятой пламенем, там, где мрак коснётся света, взойдут два ростка, сплетенные судьбами вместе.
Не один раз солнце обернётся вокруг небосвода, но наступит час расплаты за бездействие. Пройдётся по землям клинок огненный. Возьмёт в руки его один из рожденных в день роковой. Разрубит то, что свято, и освободит из глубин Врага всего живого.
Но надежда на спасение будет. Хоть и сплетена судьба второго ростка с тьмой, пройдёт он иным путём. И сойдётся с первым в схватке, исход которой решит, канет ли мир в забвение, купаясь в клокочущем мраке.
Белтас замолчал, замер, тяжело дыша.
– Я... Одна из Детей? – прошептала Эстель.
– Я думал, что последний... Так мне сказали. Они искали, но нашли только меня.
– Значит... мы...
– Не знаю! – Белтас взял девушку за руку и присел рядом. Заглянул ей в глаза. – Не знаю... Пророчество не должно исполниться, будь я один. Но... теперь всё изменилось. Я не знаю, кто я. Мне неизвестно, солгал ли Совет или действительно ничего не знал о твоём существовании. Но... ведь мы не будем сражаться друг с другом? Ни ты, ни я ведь не желаем гибели этому миру?
– Учитель хочет спасти, а не уничтожить живое. Но... он послал вслед за мной своих людей. И я тоже не понимаю, что происходит.
– Тогда мы должны держаться вместе! И никто... никто!!! не должен узнать правды. Нам нужно разобраться, что происходит.
– Оружие... – дернулась Эстель. – Ты думаешь, мы ищем тот самый клинок?
– Возможно, – покачал головой эл. – Но в любом случае мы сами решим, как его использовать. Мы! А не какое-то пророчество!
– Мне страшно.
Белтас присел на поваленный ствол рядом с Эстель и обнял её.
– Мне тоже. Но мы справимся, если будем доверять друг другу.
Это было выше его сил. Правда стала ложью, а ложь обратилась в правду.
Талигор кинулся прочь.
Нет!!! Он отказывается в это верить!!!
«В храм придёт не просто человек, а Дитя Последнего Отречения.
...Только ты сможешь справиться с этим заданием. Ты избран Им. Убей Дитя. Вместе мы изменим мир, наполним его светом Господа нашего».
Они оба: и маг, и Эстель – Дети! Эстель!! Та, которую он любит, может привести в Эстер тьму. Она воспитанница магов крови. Она отступница! Она должна умереть!
«Но я люблю её!!»
Но она оттолкнула! Она не желает иметь с ним ничего общего! Она его не любит!
«Но разве это важно? Ведь мои чувства настоящие! Как я смогу убить её? А если... если она выпустит Падшего, а маг – тот, кто должен спасти Эстер? Как я смогу оставить в живых врага и убить любимую?»
Выл ветер. Ветви кустарников стучали по доспехам, царапали по лицу. Сбоку возник круг света, и Талигор вступил в него. Дэйн окинул его подозрительным взглядом, но тут же отвернулся.
«Единственный человек, которому можно рассказать, что происходит, меня презирает. Он не поверит. Никогда. Только не мне. Не после того, что я ему наговорил».
Талигора трясло. Он перестал понимать, что происходит. Отойдя чуть в сторону от убийцы, юноша опустился на землю и завернулся в плащ.
Перед глазами плясало пламя.
«Когда небеса пронзит огонь, неся смерть и разрушение, проснётся спящая сила. В день этот в земле, объятой пламенем, там, где мрак коснётся света, взойдут два ростка, сплетенные вместе судьбами».
Юноша закрыл глаза, и почувствовал, что мир вокруг стремительно завертелся. Талигор куда-то падал, несся на огромной скорости вниз и не мог остановиться. А потом рухнул во что-то кристально-черное и обжигающе горячее.
«Теперь не убежишь. Ты наш», – пропел ветер, и Талигор рухнул в забвение, измученный и уничтоженный прошедшим днём.
LVII
Дата добавления: 2015-12-01; просмотров: 20 | Нарушение авторских прав