|
Читайте также: |
Здесь на холме, примерно в пол-ли к востоку от шатров, было безлюдно. Над головой раскинулось ясное небо, вдалеке мерцали огоньки – костры засыпающего лагеря. Суета, шум и тревоги – всё это осталось там, далеко. Лишь тишина и покой. Свет Селы, царицы ночи, робко пробивался сквозь густую листву и покрывал серебром примятые травы. Едва заметный ветерок приятно холодил кожу, подталкивая влюбленных, замерших в нерешительности, в объятия друг к другу.
Эта ночь только для них.
Джус взял Тали на руки: ему показалось, что она весит не более чем пушинка. Он прошёл с ней несколько шагов и осторожно опустил на разбросанные под сенью дерева шкуры. Тали прижалась к нему, не желая, чтобы он отпускал её руку. Но Джус и сам не собирался этого делать.
Их глаза встретились...
Разве можно найти более завораживающее занятие, чем любоваться блеском глаз любимой? Разве может что-либо быть прекраснее улыбки на её губах?
Первый поцелуй всегда сладок. И не важно, первый ли он вообще, когда сердце замирает от страха, не до конца понимая, чего жаждет, и одновременно боясь разрушить этот хрупкий миг неловким движением. Или этот поцелуй просто первый за день, но от этого не менее желанный и волнительный.
Губы встретились, и Джус потерялся, купаясь в лучах чего-то непередаваемо прекрасного и неуловимого. Да, сегодня особенная ночь! И поцелуи тоже особенные.
В кронах деревьев шумел ветер, принося с собой ночные шорохи, но Джус слышал лишь стук сердца в нескольких сантиметрах от груди. Он так долго ждал этого, что решил отбросить прочь даже малейшие попытки разума взять контроль. Сейчас не время, чтобы сомневаться, размышлять и строить планы. Эта ночь должна быть полна страсти и любви.
Джус медленно и с огромным трудом оторвался от сладких губ Тали. Её горячее дыхание на щеках ещё сильнее распаляло жар. Его губы скользнули по щекам Тали, оставляя после себя сладкий горячий след. Через несколько ударов сердца Джус добирается до девичьей шеи, и с губ любимой сорвался приглушенный стон.
В такие минуты невозможно оставаться неподвижным, ведь движение – выражение чувств. Джус пододвинулся ближе и прижал Тали к себе. Любовный жар переполнял его, стремясь вырваться на волю. Руки, едва касаясь, бродили по телу возлюбленной. Лаская. Изучая. Сверху вниз. Потом наоборот. Вновь и вновь. И каждый раз всё увереннее, настойчивее и более страстно.
Тали начала постанывать, прижимаясь к Джусу и заставляя его дрожать от возбуждения, которое теперь уже невозможно было скрыть. По шее пробежало горячее дыхание Тали, и Джуса бросило в дрожь.
Любимая что-то шептала...
Руки скользили по чужому телу – стоны всё чаще и громче...
Джус опрокинул Тали на шкуры и навис над любимой. Руки, ведомые страстью, принялись развязывать мешающую одежду. Он был слишком возбужден и торопился, и веревочки жутко раздражали. Со стороны выглядело, будто бы он срывает с Тали одежду, но разве возможно теперь было остановиться? Чужая кожа обжигала, сводила с ума. И этот жар, эти сладостные ожоги помогали чувствовать себя нужным, и самое главное – по-настоящему живым.
Что-то вспыхнуло в голове.
Яркая, ослепляющая вспышка, и Джус пропал, а Тали растворилась вместе с ним. Сейчас вместо них двоих существовало нечто большое и единое.
Сплетение сердец. Сплетение душ. Сплетение тел.
– Ты прекрасна, – из груди Джуса вырывается стон блаженства. Он смотрит на любимую и не может налюбоваться. Глаза полуприкрыты в беспамятстве. Они блестят и полны страсти. Щеки покрывает легкий румянец. Изящная шея манит, умоляя прикоснуться к ней. Джус не способен противиться её зову – он нежно целует, покусывает. Потом переводит взгляд ниже. Тот задерживается на аккуратных округлых холмиках, и Джус чувствует, как с каждым мгновением усиливается жар внизу живота.
Тали мурлычет, прижимается к нему, покрывая его грудь страстными поцелуями. Теперь уже стон срывается с губ Джуса. Он запускает одну руку в густые волосы любимой, ласкает их, а второй начинает поглаживать столь манящие всю его мужскую сущность бедра.
– Люблю тебя, – шепчет он, оказываясь сверху Тали. Капля страха в глазах, но так и должно быть. Эта ночь изменит судьбы, свяжет их воедино. Эта ночь принадлежит им.
Но в один миг всё меняется.
Тишину разрывает звон стали. Темнота в ужасе убегает прочь, спасаясь от дрожащего света факелов. Судьбе чужда нежность. Ей ничего не известно о страсти и нет дела до чьих-либо чувств. Она сама по себе.
Джус вскочил на ноги, едва успев увернуться от пронесшегося над головой меча. Сын вождя перекатился в сторону и схватил лежащий на земле клинок. Рука настолько привыкла к жару чужого тела, что выкованное много лет назад оружие дышало холодом
Врагов было несколько: шесть мужчин в латных доспехах с разъяренным грифоном на груди. У троих в левой руке – щиты, оставшиеся несли факелы.
Джус кинул мимолетный взгляд на любимую, та замерла, прижавшись к дереву, и дрожала. Без раздумий юноша кинулся на ближайшего врага, заслоняя собою Тали.
В груди зарычал дикий зверь, жаждущий мести. Они испугали её! Они хотят причинить вред его Женщине! От нежного и заботливого юноши не осталось ни малейшего следа. Джус преобразился, превратился в дикого зверя, вставшего на защиту самого дорого, что у него было.
Взмах полутораручным мечом – и первый из напавших повалился на землю с разрубленной грудью. Доспехи не помогли, превратившись под мощным ударом в груду скомканной искореженной стали. Факел рухнул на траву, и та начинает тлеть.
Если хочешь побеждать – удивляй соперника, находись в движении.
Наступай. Постоянно. Чтобы ни происходило.
Над ухом просвистел клинок, оставив алую царапину на плече. Зато меч рычащего Джуса впился в живот врага, проткнув его насквозь. Окровавленное острие вырвалось из спины, и клинок увяз в прорубленных доспехах.
Это едва не стоило Джусу жизни. Он лишь в последний момент услышал свист и повалился на землю, выставив перед собой тело убитого. Меч разрезал воздух в нескольких сантиметрах от плеча и впился в мертвого рыцаря. Мерзкий скрежет прокричал в уши и унесся во тьму.
Джус отбросил мертвеца прямо на его товарища – тот не удержался на ногах и упал, щит отлетел в сторону. Вскочив на ноги, гарр с размаху вонзил клинок в грудь врага. Рыцарь в последний раз дернулся и остался лежать в кровавой луже.
Спустя несколько секунд Джус разделался ещё с двумя. Он остановился, перепачканный в чужой крови, и засмеялся.
Ха! Ничтожества! Черви! Они все станут грязью!
В этот миг к небу устремились первые языки пламени: упавшие факелы сделали своё дело. Джус оглянулся, и ярость на какое-то время отступила. Её сменил страх: из-за кустов показались новые рыцари. Ещё около десятка латников.
Под ноги ударили арбалетные болты, вспахав землю.
– Тали, беги! – закричал Джус и бросился на врагов.
Зверь внутрь вновь подчинил себе разум юноши. Распоров живот очередного недруга, Джус развернулся к следующему. Тот прикрылся щитом, но гарр налетел на него, ударом локтя уронил на землю и опустил ногу прямо на лицо. Что-то хрустнуло – враг захрипел, давясь собственной кровью.
Ха! Следующий!!!
Но противников было слишком много даже для зверя. Где-то далеко, на самой границе разума Джус осознавал это, но не мог остановиться. Он зарубил ещё одного, и в тот же миг ночной воздух прорезал женский крик.
Сердце сжалось от страха.
– Нет!!! – зарычал Джус и кинулся на крик. Один из рыцарей, схватив Тали, перебросил её через плечо и тащил сквозь кусты прочь. Она кричала, вырывалась, колотила похитителя руками и ногами, но всё было бесполезно.
Арбалетный болт ударил в ногу – её тут же пронзила резкая боль. Джус рухнул на колено, из груди вырвался нечеловеческий крик: вопль обезумевшего зверя. Перед глазами застыл образ врагов, удаляющих вместе с Его Женщиной.
Он не смог защитить, подвёл её. Но он вернет её!! Он всё исправит!!
Похититель скрылся за деревьями, спереди подступали трое латников, сзади ещё четверо. И неизвестно, сколько арбалетчиков пряталось в кустах.
Нога пылала. Обломав древко стрелы, Джус вскочил и бросился вперёд. Ему было наплевать на боль, пронзающую при каждом движении всё тело и рвущую разум на мелкие кусочки. Ему было наплевать на свою жизнь. Сейчас не существовало ничего более важного, чем желание вернуть Тали. Джус держался теперь лишь на страхе за любимую и всепожирающей ярости, хохочущей в груди и наслаждающейся схваткой.
Ближайший латник рухнул, зажимая распоротое горло. За ним ещё один. И ещё.
Но собственные руки уже едва держали клинок, кровоточа из множества глубоких порезов. По спине наперегонки бежали струйки крови, срываясь на землю и смешиваясь с кровью поверженных врагов.
Каждое следующее движение давалось всё труднее, каждый новый взмах клинка был медленнее предыдущего. Раненая нога почти не слушалась: несколько раз она подкашивалась, и Джус с трудом умудрялся сохранить равновесие.
Ему удалось расправиться ещё с двумя. А потом он упал, получив удар чем-то тяжелым по затылку.
Кругом бушевало пламя – Джус не слышал ничего, оглушенный его ревом. Огонь распространялся с огромной скоростью, окружая юношу в кольцо. Перед глазами мелькали алые вспышки. Гарр рычал, пытаясь подняться, осознавая, что не все враги отправились в грязь, и они где-то рядом.
Но всё было бесполезно. Он полз, цепляясь за траву, вырывая её с корнями, а жар тем временем всё ближе подбирался к ногам.
Зацепиться. Подтянуться. Замереть, пытаясь сохранить сознания в водовороте боли.
Джусу показалось, что он слышит звон стали и крики. Тело задрожало, из горла вырвался смех. Он умрет здесь, в огне, но прежде сойдет с ума. Если, конечно, уже не сошёл.
Чьи-то сильные руки подхватили его и поволокли прочь от огня и смерти.
– Джус! Джус!!! – кричали ему на ухо. Перед глазами плыло, и юноша не мог рассмотреть лица спасителя. – Как ты? Очнись! Ну, давай же!! Давай!!
Джус закашлялся, сплевывая застрявшую в горле кровь и пепел. Его вырвало. После этого дышать стало намного легче.
– Дядя??! – разум неспешно возвращался, кровавая пелена перед глазами рассеялась.
– Да, – Гвалар прижал его к себе. – Хвала Древним, ты жив, мой мальчик!
– Тали... Она у них!! – прохрипел Джус. Память полностью вернулась, принося с собой новую порцию боли и отчаяния. – Где они?? Куда... ушли??!!
– В сторону лагеря. Нужно спешить. Твой отец приказал мне найти тебя. Их около двух сотен, и все они из легиона Грифона.
– Идём! – Джус попытался подняться, но удалось ему это, лишь когда дядя подставил своё плечо. Оно оказалось гораздо крепче, чем показалось юноше ранее: дядя всё-таки остался воином. – Я должен найти Тали.
Минуты дороги до лагеря тянулись мучительно долго. Джус проклинал себя за собственную слабость, не позволявшую двигаться быстрее. Они поднялись на холм, и Джусу пришлось зажмуриться: в глаза, привыкшие к темноте, ударил яркий свет.
Лагерь горел. Ровная цепочка пожаров начиналась у южной границы и тянулась прямо к центральным шатрам. Ветер раздувал пламя, подхватывал его языки и опускал на соседние палатки, приглашая их присоединиться к огненному буйству.
– Тали!! Отец!! – Джус оттолкнул Гвалара, и кинулся вниз. Каждое движение отдавало болью, но юноша лишь морщился и шипел, сквозь крепко сжатые губы.
Ветер принёс с юга звуки боя. Но там, где пылало, всё было уже кончено.
Огонь ослеплял, дым мешал ориентироваться, но тело само несло Джуса к шатру отца. Когда он добрался до него, было слишком поздно. Палатка догорала, превратившись в чёрные остовы и пепел, взлетающий в воздух.
Повсюду валялись тела убитых. В основном это были гарры и всего несколько рыцарей. Откуда-то доносились крики о помощи, перекрывающие нескончаемый женский плач и стоны. Джус никогда в жизни не видел ничего настолько ужасного и угнетающего. Хаос пробрался ночью в лагерь, и теперь купался в своих всевозможных воплощениях.
– Его не было в шатре, – Гвалар положил руку на плечо Джусу. – Идём.
Пламя потихоньку сдавалось. Мимо пробегали гарры, пытающиеся с помощью воды и песка остановить его продвижение. Почти из каждой уцелевшей палатки доносились стоны раненых. Немыслимо! Как могло две сотни воинов совершить подобное??
– Сюда, – Гвалар отодвинул полог шатра, стоящего вдали от огненного следа.
Джус зашёл внутрь, и в ноздри ударили запахи крови, алкоголя и смеси лекарственных трав. Вдоль стен на носилках лежали тяжелораненые воины.
Джус отыскал взглядом отца, кинулся к нему и присел рядом.
– Джус, – голос Дагнара был слаб. Лицо покрывали засохшие пятна крови. От правого плеча через грудь шла перевязь, прямо на глаза становящаяся всё более алой.
Лгать было бесполезно: отец умирал. Осознание этого рвало разум в клочья, и Джусу приходилось прикладывать усилия, чтобы не сорваться.
– Отец... Прости!! Я подвёл тебя! Мне не следовало уходить сегодня из лагеря, – по щекам пробежали слёзы. Джус никогда прежде не плакал, но сейчас был слишком измотан, чтобы сопротивляться нахлынувшим эмоциям.
– Нет... Это хорошо... что тебя не было рядом. Нас застали врасплох. Шатры вспыхнули, и неверные воспользовались созданным хаосом. Они стреляли из арбалетов, спрятавшись в тени, вылавливали нас поодиночке. Я расправился с пятью, прежде чем....
Мужчина закашлялся: изо рта хлынула кровь.
Знахарки подбежали к вождю, но тот оттолкнул их.
– Прочь! Моё время прошло. Помогите моему сыну. Он теперь вождь.
Женщину кинулись выполнять приказ, засуетившись вокруг Джуса. Но юноша не обращал на них внимания.
– Я отомщу! Клянусь жизнью! Клянусь Рагосом!
Дагнар улыбнулся:
– Вот так... Правильно. Без слёз и переживаний. Я уйду в Чертоги к Воину и буду наблюдать оттуда, как ты расправишься с нашими врагами. Я горжусь тобой, Джус!
Он подал знак, и Джус наклонился ближе, прямо к самому рту отца.
– Я глупец... – прошептал тот. – Позабыл о людском коварстве... Кто-то предал нас! Они не могли прийти просто так и уйти, ничего не взяв. Не допусти, чтобы моя жизнь и все эти смерти прошли впустую. Гарры должны быть едины... В этом... наша... сила...
Дагнар приподнялся на постели, и прижал к себе Джуса. Тот почувствовал, жар, поглощающий силы отца, услышал бешеный стук его сердца.
А потом всё пропало...
***
Пламя лишь чуть не доставало до неба.
Оно обдавало жаром: по спине ползи капельки пота. Кожа чесалась, но Джус стоял неподвижно. И смотрел на огонь, пожирающий тела отца.
Чувство вины терзало душу, но когда становилось совсем невыносимо, его сменяла ярость, то перерастающая в неконтролируемую ненависть, то затухая, превращаясь в зудящую жажду мести.
– Джус, – дядя протянул юноше клинок Дагнара. – Он теперь твой.
Джус взял меч в руки, взглянул на пламя, отражающееся в камнях на рукояти, погладил пальцами кольцо и прошептал:
– У меня есть клинок. А этот не принадлежит мне: отец не успел передать его.
– Он хотел бы этого.
– Он не успел, – повторил Джус, ещё раз взглянул на клинок и бросил его в пламя погребального костра.
Огонь накинулся на меч. Рукоять вспыхнула первой, превратившись в факел. Самоцветы яростно сверкали. Джус не сводил с них глаз, пока они не треснули и вспыхнули столь ярко, что перебили свет костра.
***
– Нет. Эти воины пришли не из Тор-Дахота. Легион Грифона – элита армии Варенора. Я видел герб собственными глазами, когда странствовал по Эстеру, – Гвалар кивнул на заляпанный кровью нагрудник. – Варенор не послал бы сюда лучших людей, не будь на то веской причины.
– Зачем же они явились? Чего добились тем, что напали на нас? – Джус сидел на массивном деревянном троне, точной копией сгоревшего в шатре отца. Лицо юноши покрывала сетка небольших порезов. Правая нога слушалась плохо, но целебные припарки помогали, и юноша уже мог ходить. – Они напали на нас, но сразу же отступили, не взяв с собой ничего: ни женщин... ни припасы, ни оружие.
– Не знаю, – развёл руками Гвалар. – Легион подчиняется лишь королю. Долиаф, нынешний правитель, не похож на безумца. У него не было причин для нападения.
– Не было – так появились. Вместо того чтобы встретиться в честном бою, их вождь послал слуг, которые осмелились напасть лишь под покровом ночи! Они трусы! И их король – трус! А трусы недостойны жить!
Ободрительный рокот пронесся среди собравшихся вождей. В их глазах Джус прочёл ненависть к неверным.
Вождь должен в первую думать о народе, а не о личных привязанностях. Для них время ещё не пришло. Грифоны похитил у него Тали, но об этом знал лишь дядя. Гарры не пойдут за тем, кто готов броситься в погоню за похитителями, ради того, чтобы вернуть любимую. Они не пойдут за тем, кого ведут эмоции. Любовь – не то слово, которое ценят настоящие воины. Но они пойдут за тем, кто пообещает им месть. Они хотят войны, и они получат её!! За каждое нанесенное оскорбление и каждую пролитую каплю крови.
– Вождь Варенора решил бросить вызов сынами Рагоса, – в голосе Джуса зазвучал металл. – Что же... Он узнает, каков на вкус наш гнев! Братья, разве позволим мы неверным убивать наших родных?
Яростный возмущенный крик наполнил шатер. Гвалар, стоящий рядом с троном, одобрительно хмыкнул. Он не имел на совете права голоса, но Джус настоял на его присутствии.
– Я объявляю воину Варенору! Во имя Рагоса, мы сокрушим их!
Зазвенел сталь, мужчины выхватили оружие и затрясли им, крича проклятия в адрес Долиафа и восхваляя Джуса.
Люди из-за моря убили отца, похитили любимую. И теперь он не успокоится, пока не утопит Варенор в крови. Пощады не будет никому: они ответят за всё.
– Мой вождь, – подал голос Гвалар. Он выглядел слегка обеспокоенным. – Варенор сильное королевство, у него большая армия: несколько легионов отборных воинов. Во много раз больше чем нас. И пусть наши воины в прямой схватке стоят десятка рыцарей, но у них есть магия и каменные стены, за которыми они могут прятаться месяцами, обстреливая нас из луков.
– У меня будет армия, способная разрушить любые стены, – глаза Джуса вспыхнули, заставив собравшихся вождей одобрительно закивать. – Мы идём на Тор-Дахот! Я захвачу его и объединю племена гарров. Дело моего отца не останется незаконченным! Тор-Дахот будет нашим, не будь я сын Дагнара, завоевателя Гарама. Я Джус, великий вождь Южных Племён, даю слово, что крепость врагов падёт через четырнадцать дней! Да услышит меня Воин! Клянусь!
XVI
Дата добавления: 2015-12-01; просмотров: 43 | Нарушение авторских прав