|
Читайте также: |
Мрачный и скрипящий Сальватор остался далеко за спиной. Вместе со злополучной таверной, золотоволосой незнакомкой и двумя дюжинами трупов. Затерялись позади и несколько деревушек, разбросанных вдоль главного тракта. Их названий Дэйн не знал, хоть и провёл в каждой ночь.
Вороной конь с всадником в сером дорожном плаще устало прошествовал через северные ворота города сотен храмов. Лошадь пришлось оставить в местных конюшнях, таковы были правила, и дальнейший путь Дэйн продолжил пешком.
За те пять лет, что он не был в Мириаме, город ничуть не изменился. Разве что обзавёлся десятком новых храмов. Люди брели по белоснежным улицам тем же ярким нескончаемым пятном. Храмы выглядели всё так же величественно в напыщенной красе и гордо взирали на прохожих сквозь разноцветные глазницы.
Признаться, глубоко в душе Дэйн верил в богов. Кто-то ведь создал Таланис, сотворил людей и прочие народы. Были ли это Ушедшие или Спаситель – не важно. Они просто были.
Но ни разу с тех пор, как Дэйн покинул дом, который некогда считал родным, с его губ не сорвалась молитва. Будучи мальчишкой, он осознал, что можно надеяться лишь на самого себя. Родители способны бросить тебя как ненужную вещь. Они будут лгать, а когда обман раскроется, станут умолять простить их. Но вряд ли слёзы будут искренни. Друзья в любой миг повернутся к тебе спиной, когда ты будешь нуждаться в помощи. А возлюбленная... предаст и изменит.
Он один. Потому что единственный, кому может доверять. И потому что так проще. Ты никому ничего не должен. И никто не мешается у тебя под ногами. Никакой ответственности ни перед кем. Есть лишь ты – и всё.
Многие, отчаявшиеся что-либо изменить, верят в судьбу. Будто наступит день, когда всё изменится, и они станут богатыми. Или удачливыми. Или у них не будет отбоя от женщин. Власть, деньги, женщины, бесплатная выпивка – кому что. Но люди слепые глупцы. Они верят в то, во что хотят верить. Судьбы нет. Есть только случай. Жизнь не более чем череда случайностей, которые подчиняются твердой руке.
Дэйн усмехнулся и сплюнул на белокаменную мостовую.
Священники с алыми звездами на груди заполонили улицу и наперебой кричали проповеди, призывая присоединиться к истинной вере. Спасение – награда, которую обещают раскаявшимся. Вечность в Элизиуме и столь желанный покой.
Взгляд Дэйна без особо интереса скользил по фигурам проповедников. Они вполне могли бы стать одним большим серым пятном, если бы не медальоны на груди. Алая шестиконечная звезда с раскрытой ладонью в центре[56] выделялась на фоне прочего, она просто не могла не привлекать внимание.
Будто кровавая рана. Глубокая и смертельная.
Дэйн никогда не понимал смысла подобных проповедей. Здесь в Мириаме, столице Святой Церкви, они походили на фарс. Неужели неверующим могло понадобиться что-либо в городе, битком набитом рыцарями Алой Чаши? Да и хранящих верность Ушедшим осталась жалкая горстка – капля в море верующих в Спасителя. Но церковь, тем не менее, стремилась к абсолютному господству, пытаясь превратить всех без исключения в послушные марионетки.
Дэйн же привык быть кукловодом.
Спаситель, если он действительно существует, где-то далеко, и ему нет дела до убийцы. К тому же, либо он слеп, либо изрядный молчун. Святоши не раз умирали на глазах у Дэйна, причём чаше всего именно от его руки. Они мертвы, он – жив. Значит, правда на его стороне. И быть может, Спаситель тоже.
Он быстрым шагом двигался сквозь толпу.
Неделя дороги вымотала его – он жаждал действий. Весь его мир представлял одну бесконечную войну без конкретной цели непонятно с кем и ради чего. Он жил от схватки к схватке, лишь в бою ощущая себя по настоящему живым. Ярость, поселившаяся многие годы назад в сердце, до сих пор пребывала с ним. Периодически она вырывалась наружу, приносила боль, даровала надежду и наслаждение – всё то, что делает человека живым.
Дэйн надеялся, что вскоре получит желаемое. Он ни на секунду не забывал о предателе и намеревался сегодня же ночью отправиться в обратную дорогу. В душе всё ещё клокотала злость на Безмолвного.
Покинув Ферин, Дэйн успел неплохо подготовиться. Широко разбросанная по землям Таланиса сеть Братства могла достать любую информацию в кратчайшие сроки. Её агенты были в каждом городе, даже в самой маленькой и непримечательной деревне.
К тому времени, как Дэйн въехал в Мириам, он знал уже всё, что требовалось. В голове дозревал план будущих действий: неполный, лишь смутные наброски. Но Дэйн привык действовать именно так, и ни разу ещё не ошибся.
Катакомбы шестого храма должны были стать легкой прогулкой без особых сюрпризов. Попасть внутрь храма не составит проблем. Он уже многие столетия пустует, но по неизвестным причинам до сих пор цел, хоть и затерян среди более молодых и изящных собратьев.
Под храмом проложена сеть катакомб. Внутри десятки ловушек. Во всяком случае, так рассказывали очевидцы, у которых не хватило смелости войти внутрь каменного лабиринта под храмом, но достало подлости подкараулить товарищей, решивших прибрать к рукам сокровища Древних. К недовольству трусов и несчастью смельчаков, лабиринт по сей день не выпустил никого из дерзнувших поживиться «легкой» добычей.
Сокровище Ушедших находится в центре лабиринта. Несколько неожиданными в украденных записях оказались слова о необходимости магического вмешательства, без которого, как уверял автор послания, добраться до сокровища невозможно.
Заметка была сделана много веков назад и наивность автора вызывала у Дэйна презрительную усмешку. Ещё ни разу ему не попадался такой замок, которой невозможно было бы вскрыть без посторонней помощи. Хотя тот факт, что Святая Церковь знала про катакомбы, но так и не сумела попасть внутрь, не мог не настораживать.
Баловнем судьбы Дэйн себя не считал, хотя многие придерживались иного мнения. Но, тем не менее, случай всегда оставался на его стороне, частенько подкидывая весьма приятные сюрпризы. Поэтому Дэйн отбросил сомнения и переступил порог храма.
***
Едва глаза привыкли к полумраку, царящему в пыльных развалинах, Дэйн понял: сегодня здесь он не единственный визитер. О присутствии незваных гостей кричало всё: разбитая неуклюжим движением руки ваза, едва заметные следы на полу, смазанная пыль на алтаре. Наметанный глаз убийцы замечал каждую мелочь.
Три цепочки следов шли от входа до проржавевшей двери, за которой находился проход в катакомбы. Первые были глубокими, более отчетливые, чем остальные. Оставивший их носит латные сапоги. Рыцарь или наемник? Дэйн склонялся к первому варианту. Интерес Святой Церкви к здешним катакомбам очевиден, а вот наемник вряд ли бы согласился спуститься вниз. Только дурак не ценит собственную жизнь.
Или тот, кто играет со смертью.
Вторая цепочка следов вела в сторону алтаря и обратно. Третья была едва заметна, и шла прямо, никуда не заворачивая. Убийца так и не смог понять, кому они принадлежат.
Дэйн беззвучно двинулся к входу в катакомбы. Дверь, как он и предполагал, оказалась приоткрыта. Это лишний раз доказывало, что незнакомцы не принадлежат к Братству – настоящие воры не допустили бы столько нелепых промахов.
На лестнице было темно, но уже секунд через десять глаза Дэйна привыкли к царящему мраку, и он мог свободно ориентироваться.
Рассыпающийся камень, пыль и тлен были повсюду. Стены заросли мхом и лишайниками, ступени крошились под ногами. Но Дэйн не обращал на это внимания, превратившись в хищника, выслеживающего добычу. Азарт захватил убийцу с головой. В своих силах он был уверен: кем бы ни были незваные гости, у них нет ни единого шанса.
Комната с колоннами. Три выхода.
Доверившись интуиции, Дэйн выбрал центральный и спустя несколько минут усмехнулся, убедившись, что не ошибся. Пол с легким уклоном уходил вниз, полы плаща ласкал едва ощущаемый ветерок. Центр лабиринта был всё ближе. Каждая новая комната уводила глубже под землю. Ловушки, разбросанные в них, не представляли для Дэйна угрозы. Это были детские игрушки. Заметные. Медленные. Чересчур простые. Никакого адреналина.
Но именно простота настораживала. Чем дальше Дэйн углублялся в лабиринт из комнат, тем громче кричала об опасности интуиция. Дэйн был вынужден признать, что испытывает некоторое беспокойство. Это было непривычное, давно позабытое ощущение.
Ловушки закончились, и из-за поворота донеслись звуки боя.
Убийца скользнул в тень и медленно двинулся на шум. Через несколько секунд он оказался в новой комнате. Она мало чем отличалась от предыдущих, но была гораздо просторнее: её потолок терялся в тенях. Дальняя стена отсутствовала. Вместо неё неизвестные строители использовали гранитную стену пещеры, невероятным образом придав ей некоторую гладкость, убрав выступающие части. Она шла полукругом, и центр занимала каменная дверь излучающей голубоватое сияние.
Вдоль глыбы, иначе назвать её было нельзя, шли письмена. Дэйн не был знатоком языков, но сразу почувствовал, что руны буквально пропитаны древностью.
Однако куда больший интерес вызывала троица, устроившая восхитительное представление. Юный светловолосый храмовник яростно сверкал голубыми глазами и пытался пробиться сквозь выставленный магом щит. Тот был примерно того же возраста, что и рыцарь, лет двадцати двух – двадцати четырех. Ало-черные доспехи и украшенный магическим кристаллом посох кричали о том, что перед Дэйном боевой маг[57].
И это казалось невозможным. Маг в центре Мириама?! Да ещё сражающийся с паладином? Мир сошёл с ума! Но удача была определенно на стороне Дэйна. Быть может, чародей окажется полезен и поможет открыть эту светящуюся дверь. Убийца решил, что если паладин начнёт побеждать, то он вмешается.
Взгляд скользнул к последнему... вернее, последней.
Дэйн вздрогнул, тут же забыв и о паладине, и о маге. Происходящее выглядело куда более диким, чем беглый маг под носом у церкви: широко раскрытыми глазами за сражением наблюдала голубоглазая девушка из таверны.
Откуда она здесь? Подобных совпадений не бывает. Не может быть!
Дэйн попытался вспомнить, как её зовут: она ведь назвала себя. Имя послушно выплыло из дальних уголков памяти.
«Эстель...»
Пока Дэйн пытался прийти в себя, бой закончился. Паладин очутился на земле, и стоя в нескольких десятках шагов, убийца почувствовал металлический запах крови.
– Я предупреждал, – маг выглядел смущенным, будто ребёнок совершивший проступок и пытающийся уйти от ответа.
Эстель склонилась над умирающим рыцарем.
Её голос побежал вперёд, отражаясь от стен:
– Спаси его!
Последовало секундное замешательство. После храмовник что-то прошептал, а маг сплел заклинание, излечив нанесенную им же рану.
Вот он! Его шанс! Дэйн вошёл в ру-тар и метнулся к магу. К чести того, чародей успел выпустить молнию, промчавшуюся совсем рядом.
Но против ру-тар у мага не было шансов. Всего два удара сердца, и Дэйн приставил к горлу юноши клинок.
– Какая удача. Ты-то мне и нужен, маг.
– Ты!!! – воздух колыхнулся, рассекаемый сталью.
Дэйн лениво отмахнулся – Эстель вместе с клинком полетели на землю.
– Я предупреждал. Второй раз повторять не стану.
– Так вы знакомы..., – у поверженного мага вырвался легкий смешок. – О, Тарра! Я начинаю верить в судьбу.
Дэйн яростно сверкнул глазами, но промолчал.
«Тарра? Так он не человек – эл. Кто бы мог подумать».
Маг продолжил:
– Мы можем помочь друг другу.
– Согласен. Откроешь дверь – и останешься жив, – отрезал Дэйн. Но взглянув в серые глаза юноши, понял, что угрозы бессмысленны.
– Вперёд, – маг улыбался. – Открой её. На ней два замка: магический и обычный. Второй ты сможешь взломать, но что станешь делать с первым?
«Он играет со мной!»
Дэйн зарычал и надавил кинжалом. На горле эла выступило несколько алых капель.
– Мне ничего не стоит убить тебя, – прошипел Дэйн.
Маг очень тихо, стараясь не дышать, прошептал:
– Я единственный маг в Мириаме. Убьешь меня – и дверь останется заперта. Я могу отпереть первый замок, но не справлюсь со вторым. Никто из нас не сможет открыть дверь в одиночку. Мы нужны друг другу. С этим ничего не поделаешь.
– Хорошо, – прошипел Дэйн. – Вставай и открой эту проклятую дверь!
– Поклянись.
«Он не так прост, как мне показалось».
Дэйн понял, чего пытается добиться маг, но выбора у него, похоже, не было.
«Да уж, загнал сам себя в ловушку!»
Впрочем, из любого тупика существует как минимум два выхода.
– На время мы союзники. Клянусь. Твоя очередь, чародей!
– Клянусь Таррой. Мы союзники, пока не получим желаемое.
Дэйн медленно убрал кинжал от горла мага.
Что же он дал слово не трогать его до того, как артефакт окажется в их руках. Но вот потом... Изумрудные глаза блеснули, но чародей не заметил этого.
– Эстель пойдёт с нами.
– Нет!!! – вырвалось одновременно у Дэйна и Эстель. Их взгляды встретились, и сложно было сказать, в чьих глазах тлела большая ненависть.
– Он убийца!
– Я не стану терпеть её присутствие! – зашипел Дэйн.
Маг развел руками:
– Она знает об этой двери больше, чем я. Без неё я не сниму заклятье. А ты, Дэйн, лучший вор в Эстере. Нужно действовать вместе. И кстати, меня зовут Белтас.
«Проклятая известность! Кто бы мог подумать, что она предаст?!»
Дэйн прошипел сквозь зубы, понимая, что вновь проиграл чародею:
– Девчонка на твоей совести, маг. Я не хочу иметь с ней ничего общего!
– Талигор идёт с нами, – вмешалась, не обращая внимания на яростную речь Дэйна, Эстель. Она всем своим видом игнорировала присутствие убийцы. – Мы не можем оставить его здесь.
– Я справлюсь, – прошептал паладин и поднялся на ноги. Было видно, что он всё ещё очень слаб и держится на ногах лишь благодаря гордости.
– Девчонка идёт с нами. Рыцарь бесполезен, – отрезал Дэйн, пытаясь удержать контроль над ситуацией. Падший! Зачем он согласился на это задание?
«Гордыня...»
– Согласен, – поддержал Дэйна Белтас.
– Талигор нам нужен, – голос Эстель звучал на удивление уверенно. – В том, что мы четверо пришли сюда одновременно, есть какой-то смысл.
Дэйн фыркнул. Белтас улыбнулся и развёл руками. В ухмылке мага было куда больше уважения, чем следовало бы.
Убийца не сказал ни слова, развернулся и отправился к двери. Всё пошло не так, и впервые за свою жизнь, он не был уверен в происходящем. Неизвестность раздражала. Лучшее, что он мог сейчас сделать, так это начать действовать.
– Теперь у меня есть парочка живых щитов на всякий случай, – злорадно пробормотал Дэйн, проклиная про себя всех и вся.
Образы истыканных стрелами Робера и Зака оставались свежи в памяти. Насколько бы Дэйн равнодушно к ним не относился, честь не позволяла забыть, что эти смерти на его совести. Впрочем, совесть оставалась холодна и спокойна.
Если подумать, то исход очевиден: он убьёт их. Одного за другим, как только спрятанное здесь, окажется в его руках. Два точных удара: по одному для Эстель и храмовника. С магом, возможно, придётся чуть повозиться. В зависимости от того, настолько он будет истощен.
Дэйн остановился перед дверью и принялся изучать её.
Руки скользнули прямо над каменной поверхностью, едва не касаясь её. Убийца ощутил легкое покалывание, охватившее сначала ладонь, а после устремившееся к локтю, и тут же убрал руку.
«Умно!»
Следовало отдать должное тому, кто придумал всё это. Ни один вор не сможет справиться с замком, если его рука немеет всё сильней с каждой секундой. А маг, попытавшись снять заклинание, заблокирует другой замок.
– Дверь – одна большая ловушка, – пробормотал Дэйн. – Если попытаться открыть её, мы умрём.
– Действуйте вместе, – посоветовала Эстель, опередив на несколько мгновений Дэйна. Он собирался предложить именно это, но девчонка оказалась шустрее.
Убийца метнул полный презрения взгляд в её сторону. Эстель стояла, скрестив руки на груди, гордо приподняв подбородок.
– И мы должны в это поверить? – усмехнулся Дэйн. – Мы сами откроем дверь. Без твоей помощи. Пусть паладин попытается первым.
– Открывай, – Белтас двинулся к двери, разминая кисти. – На счёт три.
Дэйн схватил мага за руку, и развернул к себе:
– Ты шутишь? Доверять ей?! Ты хоть знаешь, кто она такая?!
Убийца взглянул на Эстель.
Кожаные походные доспехи. Золотистые волосы, разметавшиеся по плечам. Чистые голубые глаза. Глубокие. Наивные как у ребенка.
«Можно ли её доверять? Конечно, нет».
– Мы могли бы попереубивать друг друга. В живых остались бы один или двое, – Белтас с сожалением посмотрел в сторону храмовника. – Но Эстель права. Мы пришли сюда вместе. В этом что-то есть. Действуем. Или будем стоять, и ждать второе Пришествие?
Мгновение понадобилось Дэйну, чтобы взвесить все «за» и «против». «Против» оказалось существенно больше. Но о том, чтобы уйти ни с чем, не могло быть и речи.
– На счёт три. И учти, маг, даже умирая, я заберу тебя с собой, – бросил Дэйн.
Его руки замерли над едва заметными впадинами в камне.
И в ту же секунду начали неметь.
– Раз. Два! Три!!
Белтас прочёл заклинание – пальцы Дэйна коснулись механизма ловушки.
Вспышка. Щелчок.
Пол под ногами задрожал. Дверь завибрировала, стряхивая с себя пыль. По камню побежали, обгоняя друг друга, искры. Они наполняли руны, и те вспыхивали от центра к краям как круги на воде. Дверь охватило золотистое сияние. Немного ослепляющее, но не настолько, чтобы нужно было отворачиваться. Когда загорелась последняя руна, камень раскололся надвое, и обе половинки медленно поползли в стороны.
Эстель ахнула, Белтас присвистнул, Талигор замер, приоткрыв рот. Дэйн внешне остался невозмутим, хотя тоже был поражен увиденным. Перед ними предстал громадный зал: полукруглое помещение, освещенное золотисто-белым светом, струящимся одновременно со всех сторон. Ни время, ни грязь с пылью не тронули это место. По краю шли два ряда светло-зеленых колонн, устремляющихся настолько высоко вверх, что взгляд не мог коснуться их вершин, скрытых в тени.
Зал напоминал небольшой холм. Пройдя сквозь дверь, Дэйн и его спутники ступили на белоснежную лестницу, ведущую к пьедесталу, расположенному в центре комнаты. Шаг за шагом, они вчетвером поднялись на вершину. Убийца насчитал около двух сотен ступеней. Грандиозно и невообразимо, если учесть, что они находятся под землей.
Верх пьедестала оказался вогнутым, во впадине лежал темно-золотой медальон. Белтас приблизился и осторожно поднял его: украшение свободно поместилось в ладони.
Поверхность медальона покрывали мелкие символы, идущие по спирали от края к центру. Присмотревшись, Дэйн понял, что неровные, местами рваные строчки были нанесены так, что казалось, будто на медальоне вырезано солнце.
– Так это и есть, та самая могущественная вещь? – нарушил воцарившуюся тишину Дэйн. Медальон, лежащий в ладони, выглядел как обычная безделушка.
– Я чувствую магию. Но она необычна. Никогда не встречал подобного, – Белтас выглядел растерянным. Он перевернул медальон. Обратная сторона была вогнутой и абсолютно гладкой. И цвет у неё был совершенно другой – серебряный.
– Ты права Эстель. Это не оружие Древних, – вынес вердикт Белтас. – В медальоне есть магия, но она крайне слаба. Похоже, это действительно, Ключ.
Дэйн метнулся к магу и схватил его за грудь.
– Ты знал, что оружия здесь нет!!
Белтас слабо улыбнулся:
– Можешь убить меня, Дэйн. Но есть ли в этом смысл?
Маг вырвался из рук убийцы и продолжил:
– Я много слышал о тебе. Для этого не было нужды покидать магириум: слухи способны проникать даже сквозь каменные стены. Ты пришёл сюда за оружием Древних. И мы найдём его. Ключ укажет нам путь.
– Я ведь убью тебя, – Дэйн тяжело дышал, пытаясь унять бушующую ярость. – Ты не глупец и понимаешь это. Как только мы найдём это проклятое оружие, меня ничто не удержит от того, чтобы забрать его себе.
Белтас кивнул.
– Я всё же рискну. Разгуливать в одиночку, оказалось весьма опасно.
«Чего же он пытается добиться, раскрыв все карты? Предложит стать его телохранителем?! Убийца, который не убивает, а защищает? Ха! Это что-то новое. Но что мальчишка может предложить взамен?!»
– Я поклялся вернуться с тем, что найду здесь. В этом мы похожи, – продолжил Белтас. – В одиночку никто из нас не справится, даже ты, Дэйн.
– Пусть всё решится, когда артефакт будет у нас в руках, – Талигор в первый раз с тех пор, как они вошли в зал, нарушил молчание. До этого момента он всем видом демонстрировал, что компания убийцы и беглого мага ему противна. Но теперь надменность куда-то исчезла, Талигор выглядел спокойным и держался довольно уверенно, хоть и был до сих пор бледен.
Белтас скривил губы:
– Не знаю, чего ты добиваешься, паладин, но вынужден признать, что ты прав. Не сомневаюсь, что проблем и схваток у нас будет предостаточно. Нас четверо. Но неизвестно, кто из нас дойдет до конца. Рано делить... добычу.
– Согласна, – пропела Эстель. – Я с вами.
– Твоё слово, Дэйн? – Белтас замолчал, ожидая ответа.
Убийца, который защищает... Странно, но в этом было нечто будоражащее. Но у него не было времени. Разобраться с наследством Ушедших нужно как можно скорее.
Ком ярости в груди встрепенулся, потревоженный воспоминанием о предательстве. Какая-то часть Дэйна рвалась в Ферине, сведенная с ума жаждой мести. Но если он возвратится в столицу, то упустит этих троих.
Безмолвный не обрадуется тому, что он вернулся ни с чем. К тому же, это станет его первым провалом. Похоже, выбора у него нет.
«Всегда есть третий путь».
– Вы станете делать то, что я скажу.
– Значит, решено, – подытожил Белтас и кинул медальон Дэйну.
Тот поймал его и сжал в ладони.
– Но я не согласен быть нянькой, – изумрудные глаза смеялись. В руку убийце прыгнул клинок. – Медальон мой! Любой, кто попытается остановить меня, останется на этих ступенях.
Ярость заструилась по телу. Мир вокруг поплыл, и в тот же миг раздался чудовищный грохот, оглушивший всех четверых. Дэйн, уже находясь в движении, краем глаз видел, как по стенам побежали трещины, с каждым мгновения становясь шире. Всё происходило слишком быстро даже в ру-тар.
Комната содрогнулась в очередной раз – Дэйн споткнулся и рухнул на колено. Ступени спереди задрожали и прямо на глазах превратились в груду обломков, тут же исчезнувших во мраке трещин. Одна за другой в небытие отправлялись прекрасные колонны. Убийцу выкинуло из ру-тар, очередной толчок швырнул его вниз, и Дэйн, ударившись плечом о камень, заскользил в сторону чернеющего разлома.
В самый последний момент убийца успел ухватиться за один из обломков и повис на одной руке над пропастью. Дэйн видел, что Эстель тоже не удержалась на ногах и полетела на ступени, но Талигор успел поймать её, схватив за талию. Белтас помянул всех богов разом и закричал:
– Наружу! Магическое плетение рвётся! Через пару минут от этого места останутся лишь воспоминания!
Подав пример, маг первым бросился к выходу. За ним последовали остальных.
«Бросили меня, но разве можно их упрекнуть? На их месте я поступил бы также».
Как и всегда, надеяться оставалось лишь на самого себя.
Дэйн попытался подтянуться, но лишь усугубил положение. Пальцы скользнули по камню и медленно поползли вниз. Сжимая второй рукой медальон, Дэйн чувствовал его холод: металл впился в кожу. Сейчас на кону была жизнь, но... убийца почувствовал, что не может, не хочет разжать руку.
«Это конец! Нелепо. Бессмысленно. Погибнуть не в бою, а разбившись о камни».
Пальцы сорвались, но в этот же миг кто-то схватил его за запястье. Вокруг вспыхнуло голубое свечение. Мир завертелся, и через несколько мгновений Дэйн понял, что лежит на ступенях. Над ним возвышался тяжело дышащий маг.
Очередная колонна с оглушительным грохотом и столпом пыли отправилась в небытие. Толчок вырвал Дэйна из оцепенения.
– Зачем?!
– Ты мой... должник! Мне... нужна твоя... помощь! Мне нужен... этот медальон!
«Он спас меня. Я... обязан ему».
– Живо! – приказал маг. – Иначе мы останемся здесь навсегда!
Они бросились к выходу, а за их спинами раскрывала беззубую пасть черная бездна, проглатывая каменные обломки колонн и ступеней.
В дальнем углу мелькнула фигура в белом. Она задержалась, то ли любуясь разрушением, то ли провожая гибнущее святилище.
– Началось..., – среди грохота камней её тихий голос казался шепотом.
Но он был услышан.
– Началось..., – шептали стены, рассыпаясь в щебень.
– Началось..., – вторили им колонны, прежде чем окунуться во тьму.
– Началось..., – застонал из последних сил воздух, кашляя пылью, крошкой и камнем.
XV
Дата добавления: 2015-12-01; просмотров: 41 | Нарушение авторских прав