Раздел девятый. Искусство второй трети XIX века

Обращение к архитектуре прошлого имело место и ранее, в частности еще в XVIII сто­летии: однако теперь, в середине XIX века, оно приобретает новое качество — стремление к почти научной точности восприятия древних образцов. В 30—40-х годах в архитектурную практику входит опыт исторической науки, в частности археологии. Художник Ф. Г. Солнцев изучает русские древности, молодые архитек­торы — пенсионеры Академии художеств при­возят в Петербург обмеры и чертежи памят­ников, обнаруженных при раскопках Помпеи и Геркуланума, и тому подобное.

Романтизированные образы древнего зодче­ства — древнеегипетского, арабского, индий­ского, средневекового (западноевропейского и русского), наконец, новое, романтическое пре­творение греческой и римской архитектуры — все это становится неиссякаемым источником I вдохновения архитекторов. В отличие от клас­сицизма, ориентированного на античность, эк­лектика признавала равноправие самых раз-I личных эпох истории архитектуры с точки зре­ния их использования как источника творче-I ских идей.

Наибольший отзвук получают готические и русско-византийские мотивы. Русско-византий­ский стиль может служить примером той внут­ренней сложности и противоречивости, кото­рые были свойственны эпохе эклектики. В са­мой основе интереса к национальной архитек­турной традиции лежали глубинные процес­сы—процессы осмысления передовыми обще­ственными силами дальнейших исторических судеб России; однако не менее отчетливы в разработке «национального» стиля архитекто­рами середины столетия и элементы, вопло­щающие официозное понимание национально­го и народного. Аналогичные противоречия можно усмотреть и в «готике».

Характерной чертой архитектуры эпохи эк­лектики, определяемой историческими осо­бенностями времени, ознаменованного разви­тием буржуазных элементов в общественной жизни, явилось тяготение к соразмерности с потребностями частного человека; в ней нара­стают черты интимности.

Изменения, происходящие в общественной жизни и в архитектуре, сказались и на внут­реннем решении зданий. В это время возра-| стает строительство жилых домов квартирного типа с 3-х, 4-х и 5-этажной структурой. Уже в 30-х годах горожане средних и высших слоев стремятся к уюту и комфорту в быту. В особ­няках и квартирах увеличивается число ком­нат внутреннего семейного обихода и диффе­ренцируются их функции.

К середине века множится число частных предприятий, вырабатывающих художествен­ные изделия широкого спроса. Внутренний

рынок наводняется разнообразными и разно­стильными предметами мебели и домашнего убранства.

Всему этому отвечают изменения стилисти­ческого характера интерьеров 30-х и более поздних годов. Разностильность внутреннего убранства становится типичным явлением вре­мени. В особняках и относительно крупных квартирах была возможность отделывать в том или ином стиле целые комнаты, в боль­шинстве же случаев в помещениях сочетались совершенно разнородные в стилистическом отношении предметы.

Развитие промышленности, капиталистиче­ских форм общественной жизни поставило перед архитектурой ряд совершенно новых задач. К жизни были вызваны типы общест­венных сооружений, связанных с железнодо­рожным транспортом, промышленностью, но­вые решения торговых и административных зданий. Десятилетиями выработанные компо­зиционно-плановые схемы и трафареты клас­сицизма начали стеснять функциональные про­граммы новых зданий.

Одним из определяющих обстоятельств в процессе становления архитектуры эклектизма явилось развитие инженерной мысли, исполь­зование достижений техники своего времени. Это открыло возможности для воплощения самых смелых и необычных архитектурных идей.

Чрезвычайно существенные сдвиги происхо­дят в строительной технике. Практика строи­тельства обогащается новыми материалами (чугун, железо, облегченные «горшковые» своды и другое). Их начинают применять пре­имущественно в крупных, сложных по конст­рукциям сооружениях (перекрытия Александ­рийского театра, Исаакиевского собора). В 40—50-х годах возводят первые многопролет­ные постоянные металлические мосты через Неву, заменившие собой прежние деревянные наплавные.

Рост металлургической промышленности обеспечивает выполнение новых инженерных конструкций. Большие заказы по созданию строительных конструкций выполняли Алек­сандровский завод в Петербурге, Александ­ровский завод в Петрозаводске и заводы Ура­ла. Методы расчета конструкций стали более совершенными. Специальные технические учебные заведения, созданные в это время, стали выпускать специалистов-инженеров. На­чали издаваться книги строительно-техническо­го содержания, в которых основное внимание уделялось статическому расчету сооруже­ний и производству работ.

Характерно для того времени, что архитек­турные формы и конструкции в ряде случаев перестают соответствовать друг другу. Значи-

РАЗДЕЛ ДЕВЯТЫЙ. ИСКУССТВО ВТОРОЙ ТРЕТИ XIX ВЕКА

тельно усложнившиеся конструктивные эле­менты, применяемые в крупных сооружениях, часто обособляются от архитектурно-декора­тивных частей и скрываются от зрителя (осо­бенно ясно это проявляется в архитектуре пе­рекрытий). В строительной практике начинает ощущаться разрыв архитектуры и инженерии. Часто тот или иной стиль воспринимается как сумма внешних, порой второстепенных призна­ков; иногда сооружение оказывается перегру­женным декоративными элементами, приобре­тающими самодовлеющий характер, отчего архитектура утрачивает свои пластические ка­чества.

Центральное положение в русской архитек­туре 30—50-х годов занимали А. А. Монфер-ран, А. П. Брюллов, А. И. Штакеншнейдер, К. А. Тон.

Август Августович (Огюст) Монферран (1786—1858), француз по происхождению, при­ехавший в Россию в 1816 году, сумел заинте­ресовать Александра I своим альбомом 24 ми­ниатюрных проектных рисунков Исаакиевского собора. В следующем, 1817 году Монферран был уже назначен строителем этого крупней­шего петербургского сооружения середины XIX века.

На месте Исаакиевского собора стояла прежде не­достроенная Исаакиевская церковь, автором которой был Ринальди. При строительстве нового здания реше­но было частично использовать стены, фундамент и под-купольные столбы старого сооружения. Это значитель­но осложнило поставленную задачу.

Постройка Исаакиевского собора продолжалась в течение сорока лет — с 1818 по 1858 год (ил. 301). В проектировании со­бора приняли активное участие крупнейшие русские архитекторы, входившие в состав спе­циально утвержденного комитета,— В. П. Ста­сов, К. И. Росси, А.А.Михайлов 2-й, А.И.Мель­ников и другие. Особенно активное участие приняли в постройке Стасов и Михайлов. Кри­тическими замечаниями и предложениями (ими были разработаны самостоятельные варианты проекта собора) они значительно исправили первоначальный проект Монферрана (в част­ности, его крупные конструктивные неувязки), помогли найти удачный архитектурный мас­штаб здания и т. д.

Исаакиевский собор возник в результате коллективной работы замечательных русских архитекторов, строителей, скульпторов, худож­ников, мастеров обработки камня и литей­щиков.

Объемная структура Исаакиевского собора исходит из идеи пятиглавия, свойственного русской церковной архитектуре, однако эта задача была решена не в полной мере — четы­ре угловых купола слишком малы по сравне­нию с центральным. Собор решен в формах

классицизма с привнесением элементов Ренес­санса.

Исаакиевский собор — одно из крупнейших для своего времени произведений синтеза ис­кусств. Для отделки его были приглашены са­мые значительные мастера. Живописные рабо­ты возглавил В. К. Шебуев, росписи внутри собора были выполнены художниками К. П. Брюлловым, П. В. Басиным, Ф. А. Бруни и другими. К сожалению, сугубо официозный характер заказа помешал им создать что-ли­бо по-настоящему значительное.

В скульптурном оформлении собора принял участие И. П. Витали. В меньшей степени участвовали Н. С. Пи­менов, А. В. Логановский, П. К. Клодт и другие. Витали были исполнены, в частности, колоссальные бронзовые горельефы на двух фронтонах и статуи ангелов со све­тильниками (см. выше, главу седьмую).

Значительная часть скульптур исполнена способом гальванопластики, открытым незадолго до того акаде­миком Б. С. Якоби (1836).

Купол собора диаметром 21,83 м выполнен из чу­гунных и железных конструкций. Стропила основной части собора и его фронтонов также металлические.

К числу недостатков собора относится его слабая освещенность, вследствие чего здание кажется внутри мрачным и темным, что меша­ет рассматривать его богатое убранство. Сна­ружи здание несколько перегружено скульпту­рой крупного масштаба. Однако в целом Иса­акиевский собор производит большое впечат­ление хорошо найденным силуэтом, монумен­тальностью форм; облик его величествен. Это сооружение — один из последних выдающих­ся памятников культового зодчества в Евро­пе XIX столетия.

Безусловно, удачна другая работа Монфер­рана— Александровская колонна на Дворцовой площади в Петербурге (1829—1834), органично вошедшая в ансамбль и придавшая ему еще большую выразитель­ность. Монферран был также автором дома князя Л о б а н о в а - Р о с т о в с к о го на Исаакиевской площади (1820), архи­тектура которого близка к позднему класси­цизму.

Александр Павлович Брюллов (1798—1877), брат знаменитого русского живописца К. П. Брюллова, во многом исходил из тради­ций классицизма, но стремился обновить и расширить круг применяемых им архитектур­ных форм главным образом за счет более ши­рокого использования элементов древнегрече­ской и «помпейской» архитектуры.

Отражая эклектические тенденции эпохи, Брюллов шел путем ретроспективных роман­тических исканий. Это сказалось в таких про­изведениях, как «готическая» православная церковь в Парголове (1831) и люте­ранская церковь Петра и Павла на Невском проспекте, решенная в «ро­манских» формах (1832—1838). Это сооруже-

РАЗДЕЛ ДЕВЯТЫЙ. ИСКУССТВО ВТОРОЙ ТРЕТИ XIX ВЕКА

К. А. Тон. Московский вокзал в Петербурге

В формах, совмещающих черты романского и древнерусского искусства, были построены Быковским колокольня и ограда Страстного монастыря в Москве (1849—1855). Постройки в псевдорусском сти­ле свидетельствуют о воздействии на него творчества К. А. Тона, усиленно насаждавшего подобные архитектурные формы (см. ниже).

Повышению интереса к архитектуре Воз­рождения способствовала постройка в этом стиле здания Нового Эрмитажа в Пе­тербурге (1842—1852), по проекту Л. Кленце. На фоне жесткого по форме и сухого по рисунку фасада здания выделяется большой красивый входной портик, антаблемент кото­рого поддерживается высеченными из серого гранита скульптурами атлантов работы А. И. Теребенева. Строителями здания Ново­го Эрмитажа были архитекторы Н. Е. Ефимов

и В. П. Стасов.

Николай Ефимович Ефимов (1799—1851) создал в форме зрелого Возрождения симметрично расположен­ные здания министерств земледелия и государственных имуществ на Исаакиевской площади в Петербурге (1844 — 1853). При возведении этих зданий Ефимов обнаружил редкое для этого вре­мени понимание роли ансамбля.

В «ренессансно-барочном духе» создавал свои про­изведения и Альберт Катаринович Кавос (1801—1863), работавший в свое время под руководством Росси. Ка­вос специализировался в области архитектуры театров. В 1847 — 1849 годах им был построен в Петербурге (про­тив здания Большого театра Тома де Томона) театр-цирк, простой и строгий по архитектуре. В компози­ции его фасадов автор следовал приемам Возрожде-

ния. Здание это было переделано им же после лсиара 1859 года в театр, названный Мариинским. Кавос реконструировал в 1855 —1856 годах Большой театре Москве, сооруженный по проекту А. А. Михайлова 2-го архитектором О. И. Бове и пострадавший от пожара 1853 года. В архитектуру театра Кавосом были введены ренессансные мотивы.

В 1859 году Кавос заново оформил зрительный зал Михайловского театра в Петербурге, построенного ра­нее А. П. Брюлловым. Обработка зрительных залов им­ператорских театров Кавосом отличается сугубой деко­ративностью и «барочной» пышностью.

Во второй трети XIX века выдвинулись и многие другие талантливые архитекторы, сре­ди которых необходимо назвать Г. А. Боссе (1813—1894), Н. Л. Бенуа (1813—1898), А. И. Кракау (1817—1888), А. И. Резанова (1817—1887).

Деятельность этих зодчих продолжалась и в последующее время. Для них характерно умение работать в разных стилях, выработан­ное еще в годы ученичества и закрепившееся в процессе жизненного опыта. Одной из луч­ших построек Боссе был дом ведомства уделов в Петербурге на Литейном проспек­те, внешний облик которого сочетает элемен­ты раннего североитальянского Ренессанса и мотивы древнегреческой архитектуры.

Бенуа построил в формах романтизирован­ной английской готики царские конюшни и вокзал в Новом Петергофе. Наиболее из­вестным произведением Кракау является Бал-тийский вокзал (Ленинград) с фасадами, созданными под влиянием мотивов флорен-

Дата добавления: 2015-12-01