Найти и доставить! Часть 6

Проснулся от стука в дверь. Долго соображал. Еле поднялся, дошел до двери, приоткрыл. Здравствуйте, говорит дежурная по гостинице, вы просили вас разбудить в восемь часов! Спасибо, говорю. И обратно на кровать. Вот это я вчера набрался! Башка раскалывается! Начинаю вспоминать для чего просил разбудить так рано? Ничего в голову не приходит. Нет, надо приводить себя в порядок. Закипятил с помощью бульбулятора воду в кружке, чайку покрепче засыпал в эту же кружку. Бульбулятор хоть вещь незаконная, но удобная в поездках – маленькая вилка от радио, два опасных лезвия бритвы, между ними обыкновенные спички, обмотано для крепежа нитками, все это соединено двумя проводками. Место мало занимает. Подождал, пока остынет чаек и одновременно вспоминал цель раннего подъема. Нет, черт возьми, не помню! Провалы памяти. Надо начинать от печки. Разбудили меня вчера, по моей просьбе в семь утра. Позавтракал, приготовил сумку с бумагами, наручниками. Не в кармане же таскать! Все остальное оставил в номере. К восьми часам я уже стою у дверей милиции. Холодно, периодически заскакиваю в автовокзал, благо он открыт, погреться. Час жду, нет никого. Второй жду - ни одного милиционера. Мой план начинает рушиться в самом начале. Смоется ведь мой беглец из квартиры и рыщи его опять. А без милиции соваться в квартиру бессмысленно. Наконец появился какой-то милиционер, не начальник. Открывает помещение милиции, и я следом за ним. Представляюсь ему и объясняю, что мне надо поговорить со старшим. Блюститель порядка звонит куда-то, сообщает и дополнительно уточняет у меня вопросы, задаваемые на другом невидимом конце провода. После чего кладет трубку и сообщает, что старший участковый, главный тут милиционер, скоро должен подойти. Жду еще минут тридцать. Наконец примерно в половине одиннадцатого дня появляется главный начальник в звании старшего лейтенанта. Примерно минут тридцать ушло на знакомство, предоставление документов и разъяснение цели визита моего. Пойти со мной на квартиру Островного вызвался сам начальник. О том, что Островной сбежал из части, они были оповещены. И, якобы, искали его. Что-то сомневаюсь я в этом. В конечном итоге мы с Вовой, так звали участкового главного, примерно к половине двенадцатого подошли к квартире Островного. Позвонили в квартиру. Открыла хозяйка, мама беглеца. По-моему это был выходной день. Вова объяснил цель визита и мы, без сопротивления хозяйки, зашли в квартиру. Все домочадцы, легальные, были в сборе. Хозяйка, ее звали Люда, стала нам объяснять, что сына в поселке отродясь не было, ничего она не ведает, и ничего не слыхивала. Пришлось осмотреть всю трехкомнатную квартиру, заглянув в шкафы, под кровати и другие места, где можно спрятаться. Нет беглеца. Вовремя смотался. Чертовы менты, не хотят работать! Где они шляются в рабочее время? Но все это я, конечно, не высказал, но подумал. Вместе с Вовой мы поговорили с хозяйкой, говорил, правда в основном я. Не сознается маманя. Но начала говорить о притеснениях в части его сына. Какой-то сержант Петров не дает проходу ее сыну. Заставляет бегать, физкультурой, по ее мнению, чрезмерно заниматься. А еще работать ему приходилось, уборкой, в том числе туалетов, заниматься. Угрожал сержант ее сыну, дескать, будет тот плохо все делать, сержант его сгноит! Очень страшно, аж у меня мурашки пошли! Как мамани представляют себе армию? Как институт благородных девиц? Никто не ругается, не материться, не заставляет! Все ходят, как при царском дворе – здрасти-с, пожалуйти-с, будьте любезны-с,… Откуда в России столько дворян и князей наберется, что бы можно было армию сформировать? Да нет же вся эта «элита» от армии гасится, а служат попроще пацаны, да погрубее. Ежели, на каждое слово реагировать так болезненно, легче не жить в России вообще. Предупредили маманю, что сыну лучше сдаться, а не бегать. А то в дезертиры запишут. А это не малый срок и не в дисбате, но в зоне.

Пробыли мы в квартире около часа и ни с чем пошли восвояси. Я предложил Вове посетить друзей Островного. Поселок не великий, все друг друга знают. Зашли с Вовой в две квартиры, где проживали друзья беглеца, но безрезультатно. Вернулись в милицию часа в три дня. Вова, как хозяин, предложил перекусить у него дома. Я, естественно, не отказался. Пришли к нему, сели обедать. Надо сказать, что бутылку антисептика, я в сумочку-то свою положил. Пригодилось! Уничтожили мы с Вовой одну бутылку, появилась от куда-то вторая. Между делом разговоры разные вели и по делу, и ни о чем. Кое-что удалось у него выяснить. Например, то, что Островной, заядлый рыбак. На хулиганском и других плохих поприщах замечен не был. Что отец Островного живет в Охе. Семья Островного благополучная. Помню, что ходили мы с Вовой в милицию, откуда я позвонил в свою часть и доложил о ходе розыска начальнику штаба – командира Пашки не было, а может в отключке был. Дополнительных указаний не получил от командования. После этого мы еще где-то пили. «Потом не помню, дошел до точки» (Высоцкий). Примерно после восьми вечера память меня покинула. Вообще-то я спокойный, надеюсь, глупостей не совершал. Ну не помню я, что должен был сделать сегодня! Намечаю новый план. Опохмелятся, я не привык, а значит, буду отлеживаться. Авось вспомню чего, или придет кто сам. Да и выходной пора сделать. По приезду в часть мне ведь никто отгулы не предоставит, кто за меня мою должность исполнять будет?

Вот так и провалялся до следующего дня.

Продолжение следует.

PS: Написано по-памяти, возможны ошибки. Фамилии, имена изменены.

В.Ф. Афанасьев

Дата добавления: 2015-12-01