|
Читайте также: |
– Ага, как же! Да она меня выставила почти сразу за вами. Сослалась на то, что к ней должен какой-то клиент со своим барбосом заехать. Типа ему срочно надо навести лоск на пса. Жесть! Собака дороже меня! – раздраженно проговорил Даня. – Уф, я даже проснулся от злости. Прикинь, суббота, вечер! А мне скучно! Ты укатил с Жанночкой, в клуб меня как-то сегодня не тянет. Тут еще одна тусовка наклевывалась, но и туда я не хочу. Это что? – испуганно спросил он. – Депресняк накатывает? Только этого мне не хватало! Думал, в универе будет развеселая жизнь, сплошные студенческие вечеринки, тусовки, девчонки, а по ходу в школе и то интереснее было! Да и учеба какая-то занудная получается, дисциплины все мне не по душе! И кой черт я согласился поступать в эту финансовую академию? Да еще и на юриста! Скукотень!
– Дань, у меня к тебе просьба… – наконец смог я воспользоваться паузой в его речи. – Ты же сейчас все равно свободен?
– Говори! – оживился он.
И я изложил идею снять фильм-признание. Даня мгновенно воодушевился, восхитился моей задумкой и тут же начал развивать мысль с присущим ему буйством фантазии. Я даже испугался. Даня уже хотел устроить спецэффекты в кадре, благо петард и фейерверков в продаже перед новогодними праздниками было предостаточно.
– Представляешь, – тараторил он, – ты стоишь с розами в руках, говоришь на камеру, как ты любишь Жанну… потом бах! – позади тебя взрывается огненное сердце. Круто, да?
– Главное, чтобы я не получил заряд в пятую точку, – хмуро ответил я. – А то взлечу прямо в кадре с дикими воплями.
– Да ладно тебе, – хохотнул он. – Ради красивой картинки потерпишь, даже если я не рассчитаю, сколько и чего будет нужно, и сила взрыва превзойдет допустимый уровень.
– Ну уж нет! – резко ответил я. – Я задумывал романтический фильм. А ты хочешь устроить, как в боевике, взрывы и море крови! Не пойдет!
– Тогда у меня другая идея! – радостно сказал Даня. – У иллюзионистов есть классный фокус, как раз в романтическом стиле…
– Разрезание тела на две части? – мрачно предположил я.
– Нет! Зачем же так пугать девушку? – рассмеялся он. – В протянутой ладони каким-то образом загорается огонь, фокусник дует на него, и тут же возникает живая роза. Вот это будет суперромантично! Осталось только выведать технику проведения этого трюка. Инет нам в помощь!
– Ну не знаю… А если я нечаянно обгорю! Чего тебя на такие опасные для жизни эффекты тянет? Может, обойдемся без жертв?
– Макс, давай, я к тебе сейчас приду, и мы все обсудим на месте? Я и камеру возьму! Ты хотя бы порепетируешь перед ней… ну как будешь признаваться. А то с первого раза может и не получиться. Слышал, наверное, про стандартный зажим перед камерой? Он почти у всех людей.
– Хорошо, – со вздохом согласился я.
Я понимал, что если Дане «скучно», то он жаждет немедленного и любого развлечения. А уж снимать на камеру для него всегда было первым удовольствием!
...
Одна цитата
«Дружба – это воздушная любовь без крыльев».
Дж. Байрон
Я положил трубку, и тут же пришло СМС. Номер был незнаком. Я открыл сообщение.
«Макс не курит и не пьет, как последний идиот», – прочитал я. Это было грубо, и я, разозлившись, перезвонил по этому номеру. И как я сразу не догадался, что подобный «стих» мне могла прислать именно Наташа? Но я удалил все ее контакты, поэтому номер не определился.
– Алло! – весело ответила она. – Чего звонишь? Стих понравился?
И Наташа захихикала. У нее что, снова истерика?
– Ты грубишь, – ответил я.
– Да ладно! – невразумительно ответила она.
– Вот что, Наташа, – твердо проговорил я, хотя до этого ничего объяснять ей не собирался, – это дело каждого, как ему жить и с кем дружить! Если мы не хотим с тобой общаться, то нечего и лезть к нам!
– А нечего задаваться! – ответила Наташа. – Строите из себя с Даней невесть кого! Я с ним у лифта столкнулась. И он мне же начал выговаривать, типа я к нему пристаю, проходу не даю. Да нужны вы мне оба, как зайцу пятая нога!
Я слышал, что она говорит прерывисто и все больше возбуждается. Я хотел прекратить разговор, но девушку понесло:
– Да что ты можешь понимать в моей жизни? У меня, может, и радости-то никакой нет! И универ я свой ненавижу! А парни вообще все козлы! Вам лишь одно надо от девушки! И денег у меня нет, и это тоже достало! Девчонки друг перед другом и перед нашими парнями только наряды и меняют, а я все в одних джинсах да блузке… и опять всю зиму в синтепоновой куртке ходить придется…
И Наташа всхлипнула.
Если честно, меня ее речь не тронула. Не то, что я такой черствый, но точно знаю, что все зависит от человека. И почему бы Наташе не найти работу? Или хотя бы подработку. Это вполне реально.
– А ты что, хочешь у меня денег попросить на новую куртку? – не выдержал я.
– А ты можешь дать? – тут же перестала она всхлипывать. – И сколько не пожалеешь?
Ответить я не успел, потому что пришел Даня.
– С Жанночкой? – спросил он, входя в комнату.
Из-за его плеча выглянула моя мама.
– Ребят, вам, может, чайку? Или еще чего? – поинтересовалась она.
– Да я только из-за стола! – улыбнулся Даня.
– Понятно! – ответила мама и скрылась за дверью.
– Это Наташа, – ответил я. – И она не в адеквате.
– Еще бы! – рассмеялся он. – Ты знаешь, какую эсэмэску она мне прислала? Я чуть не упал.
– По типу «не курит, не пьет и…»?
– Вот-вот! Ты тоже, что ли, получил? Ненормальная! Дай-ка сюда!
И Даня взял смартфон из моих рук.
– Слышь ты, оставь нас в покое! – строго произнес он. – Ага, Даня! Но общаться с тобой я не собираюсь!
И он прекратил звонок.
– Чего ты вечно с девчонками церемонишься? – спросил он и положил смартфон на стол.
– Она хотела денег на новую куртку, – сообщил я.
– Негодяйка! – возмутился он. – Быстрей бы Стаська поменяла квартиру! Не видеть больше эту Наташу ни-ког-да! А то у меня уже ощущение, что как только я приезжаю, так она тут как тут! Или караулит меня? Привязчивая какая!
– А Стася хочет менять квартиру? – уточнил я.
– Надо это сделать! Ты же видел двор и обшарпанный подъезд. Звезды не очень-то любят шастать по таким стремным местам. Она боится, что растеряет богатых клиентов. Правда, в салон уже с понедельника выходит, но частную практику прекращать не собирается. Ей это невыгодно.
– Салон? – удивился я.
– Прикинь, у барбосов есть и салоны красоты и, как рассказала Стася, даже свои престижные рестораны. Мало того, есть и модельеры… А твоя Жанка просто поражает воображение! – добавил он и достал камеру из чехла. – Она что-то такое нагадала Стасе, что та была сама не своя. На все мои вопросы отвечала односложно. Правда, потом сообщила, что Жанна точно рассказала ей один эпизод ее прошлого. После этого она начала более внимательно слушать, что «говорят карты». И они ее устройство в салон «одобрили». Жаль, вы так быстро ушли, и я не успел приобщиться к магии! Тебе-то Жанна наверняка часто гадает?
– Ни разу! – ответил я. – Во-первых, ты знаешь, что я человек рацио, так что во все это верю с трудом, Жанна уже успела меня понять и даже не предлагает. Во-вторых, мне вообще не нравится это ее увлечение всякими аномалиями. Взять хоть призраков! Она тогда жаждала его увидеть! И зачем? Могу допустить, что привидения существуют, но пусть уж они остаются в своих мирах, непересекающихся с нашей реальностью. Зачем ей все это?
– Не нуди! – засмеялся он. – Ты же сам постоянно твердишь, что каждый волен выбирать свой путь. Раз девушке это нравится, то пусть себе развлекается. А если честно, мне даже полегчало, когда Жанна сообщила об этих своих гаданиях перед рейсами, – серьезно произнес Даня.
– Думаешь, она сможет предвидеть какую-то опасность и вовремя откажется от полета? – напрягся я.
– Макс, ну не до такой же степени преувеличивать ее способности! Если бы она могла такое видеть заранее, ей бы цены не было! Я где-то читал, что таких экстрасенсов сразу вербуют спецслужбы для работы. Я сейчас не об этом. Просто объяснилось, почему Жанна выбрала именно тебя, а не меня. Помнишь, она сразу хотела, чтобы ты пришел на свидание вместе со мной? Меня это раздражало, и я понять не мог ее поведение. А сейчас все встало на места. Раз тебя ей «предсказали карты», то так тому и быть!
Но меня эта мысль не порадовала. Получалось, что Жанна выбрала меня не сердцем, а повинуясь гаданию. Конечно, мне это не могло нравиться!
– Ладно, не грузись! – сказал Даня. – А то что-то даже побледнел! Любит она тебя, дело в этом!
– Правда? – тихо спросил я.
– Конечно! И дело тут не в гадании! Это же видно невооруженным взглядом, как сильно она на тебя запала. И потом, кто их, этих девушек, поймет? Ты не допускаешь, что у нее случилась любовь с первого взгляда, но ей по каким-то нелогичным девичьим соображениям неудобно говорить открыто, вот она и прикрылась якобы заранее увиденным при помощи карт. А на самом деле увидела тебя и сразу втюрилась.
Я глянул на Даню, но он говорил без тени улыбки и выглядел вполне серьезно. Может, он и прав! Мне сразу полегчало на душе и захотелось хотя бы начинать осуществлять задуманное.
– Вот-вот, – пробормотал мой друг и навел на меня камеру, – сохраняй именно это выражение этакой мечтательной грусти… И сейчас проникновенно говори о любви. А я посмотрю, что в кадре получается. Мотор!
Я прыснул, уж очень достоверно Даня изобразил «маститого режиссера». Он и правда актер по натуре, ему бы во ВГИК с такими способностями. Недаром ему так «скучно» в финансовой академии.
– Макс! Кончай ржать! В кадре просто жесть! Никакой романтики! Представь, что перед тобой Жанна. Ведь именно она увидит нашу короткометражку. И кто знает, может, будет многократно ее пересматривать. Так что соберись!
Я попытался представить Жанну, но видел только Даньку и камеру, а им я по-любому не мог объясняться в любви. Помучавшись с полчаса, «режиссер» решил изменить тактику.
– Поступим так, – озабоченно проговорил он, – я тебе оставлю камеру, ты в одиночестве настроишься… ну там фотки с Жанной посмотришь, ее нежные эсэмэски перечитаешь, если они, конечно, имеются… и сам запишешь основное признание. А я потом смонтирую.
– Давай! – обрадовался я. – Так будет мне комфортнее!
– А сейчас пошли и снимем натуру! – с воодушевлением предложил он.
– Какую натуру? – испугался я.
– Ну ты же фильм хочешь! А не просто тупой ролик из разряда хоум-видео по типу: вот я сижу перед камерой, мнусь и несу всякую чушь. Сейчас как раз чудесный фон получится! Снежный вечер… и ты бредешь под фонарями по пустынной улице с грустными глазами, и непонятно, то ли это тают снежинки на твоих щеках, то ли блестят капельки слез.
– И где ты найдешь пустынную улицу? – рассмеялся я. – Суббота, вечер! И мы в Замоскворечье!
– Тут ты прав! – озаботился Даня. – Хотя как раз в нашем районе народу не так и много. Но лучше бы куда-нибудь поехать… в пустынный парк, занесенный снегом… и ты бредешь…
– Уймись, друг! – оборвал я. – На улицу выйду, но ни в какой парк в одиннадцать вечера не поеду. Да и вообще эта идея мне кажется бредовой!
– Какая именно? – уточнил он и начал упаковывать камеру в футляр.
– Что я весь такой грустный брожу в одиночестве! Я вообще-то в любви признаюсь. Наоборот, должен сиять от счастья!
– Ну никакой романтической жилки! – рассмеялся Даня. – Короче, ты слушай меня. Все сделаем, как надо. Потом я смонтирую, музыку наложу, и сразу поймешь ход моих мыслей. Одевайся!
Выдержки из файла Из прочитанных книг. docx
...
Стефан Цвейг
«Письмо незнакомки», цитаты
«Любовь, или только игра в любовь к кому-нибудь, кроме тебя, была для меня немыслима, невозможна, одно уж поползновение на это я сочла бы изменой».
«…мне отрадно было видеть, что ты хранишь мои цветы, что вокруг тебя витает частица моего «я», дыхание моей любви».
«…как изменчиво для мужчины лицо девушки, женщины, ибо чаще всего оно лишь зеркало, отражающее то страсть, то детскую прихоть, то душевное утомление, и расплывается, исчезает из памяти так же легко, как отражение в зеркале».
«А ведь нет ничего более ужасного, чем одиночество среди людей».
Признание
Крышеснос. docx
Я сказал родителям, что провожу друга и немного подышу воздухом, и мы выкатились на улицу. Стояла чудесная тихая погода, падали крупные мягкие снежинки, и Даня моментально воодушевился картинкой.
– Жаль, конечно, что ветер совсем исчез, – сказал он, сложив пальцы в рамку и наводя ее то на меня, то на двор, то на дом, – было бы круто, если бы ты шел, склонив голову, а в лицо тебе летел снег. Но так тоже ничего. И картинка совсем рождественская!
– Дань! Мы вообще-то не про Рождество снимаем! – встрял я.
– Надо бы тебе сделать «снежного ангела», – не слушая меня, продолжил он. – Девчонки обожают всю эту чепуху. Давай найдем местечко во дворе, ты ляжешь и подвигаешь руками и ногами.
– Не лягу! – отказался я. – Мы вообще-то не в Европе и за собаками никто не убирает. Не хватало измазаться невесть чем!
– А мы найдем девственно чистый снег!
– Интересно, где? – скептически заметил я.
Но Даня не ответил и потащил меня на детскую площадку.
Мы увидели на качелях девушку. Она сидела неподвижно, снег падал, ее плечи и шапочка были уже белыми.
– Какая прелестная картинка! – обрадовался «режиссер» – Надо срочно снимать, а потом подумаю, куда вставлю. Будет типа фона… Макс, ты встань вот здесь, пусть качели окажутся позади и чуть слева. О, как здоровски смотрится эта одинокая печальная фигурка на заднем плане. Дружище, не выходи из кадра! Сделай лицо погрустнее.
Я встал там, где требовал Даня, он начал увлеченно снимать. За моей спиной, видимо, что-то происходило, потому что он вдруг поднял руку и громко сказал:
– Прошу вас, не двигайтесь!
– Ребята, вы чего? – раздался знакомый голос.
И я резко обернулся. Девушка приближалась к нам. Это была Луиза.
– Черт побери! – пробормотал мой друг. – Только этого нам не хватало. Приветик, Лу! – громко сказал он и натянуто улыбнулся. – А мы тебя и не узнали! Богатой будешь! И чего ты тут сидишь?
– Просто так! – нехотя ответила она и поцеловала Даню в щеку. – Привет!
И девушка потянулась ко мне. Но это было уже выше моих сил. И я уклонился. Я думал, что она наконец успокоилась. Но, судя по ее лицу, вовсе нет. Луиза смотрела на меня жадно, ее глаза начали увлажняться и заблестели. При расплывчатом свете фонарей ее лицо выглядело даже хорошеньким, вьющиеся от природы волосы выбились из-под берета, от таящего на них снега они закручивались в колечки и казались пушистым черным облачком в завитушках. Огромные глаза Лу гипнотизировали меня. Я начал напрягаться и ощутил ставшую уже привычной неловкость в ее присутствии. Спас положение Даня.
– Ты, наверное, замерзла, – заботливо проговорил он. – Иди домой!
– А может, я хочу с вами побыть! – ответила она, не сводя с меня глаз. – Мы совсем перестали видеться! А ведь столько лет учились в одном классе. Макс, ты совсем мне не звонишь, – жалобно добавила она.
– А когда ему? – засмеялся Даня. – Учеба, зимняя сессия, к тому же любовь!
Он сделал упор на последнем слове, и я понял, это специально, чтобы Лу поняла намек и оставила меня в покое.
– Да что вы можете понимать в любви-то? – с горечью произнесла она, отвернулась и пошла в сторону своего дома.
Я машинально сделал шаг за ней, на душе было неприятно, уж очень потерянной выглядела Лу. Но Даня схватил меня за локоть.
– Не надо! Пусть идет! – сказал он. – И молодец, что с ней не общаешься! Быстрее поймет и забудет!
Лу остановилась. Потом повернулась и быстро пошла к нам.
– Что-то еще? – сухо спросил Даня.
Она остановилась напротив меня.
– Ты жесток! – сказала Лу. – Ты ведь даже на мое письмо не ответил. Неужели так трудно было написать хоть пару слов! Или это намек, что вообще больше не хочешь со мной общаться? А может, я уже и в «черном списке»?
– Какое письмо? – удивился я.
– А ты не получил? – оживилась она.
– Знаешь, я почту пару дней не проверял. Хорошо, я сегодня же посмотрю! – пообещал я. – А что там? Раз уж мы встретились, то можешь сказать все на словах.
– На словах так не получится, – тихо ответила она, отвернулась и быстро пошла к своему дому.
Мы молча проводили ее взглядами. И когда Лу скрылась в подъезде, посмотрели друг на друга. Мне все еще было неприятно. Эта затянувшаяся история начала раздражать, а мне не хотелось выходить из безмятежного состояния счастья и влюбленности, в котором я находился последнее время.
– Кто б меня так любил! – со вздохом заметил Даня.
– Уверяю, это не так приятно, как кажется на первый взгляд. Чувствуешь себя мерзко, словно совершаешь что-то подлое! – ответил я. – Но не могу же я из жалости делать вид, что Лу меня интересует. Это гадко!
– Согласен! – кивнул он и внимательно на меня посмотрел. – Зато у тебя появилось нужное мне выражение лица. Зафиксируй эти эмоции!
– Знаешь, всякое желание пропало сниматься! – сообщил я.
– А как же признание? – не унимался он. – Давай хотя бы просто скажешь: «Грустно жить на свете без любви!»
Я посмотрел в камеру, Даня махнул рукой, и я повторил эти слова. Но мой друг на этом не остановился. Он все же заставил меня улечься на нетронутый снег и сделать «снежного ангела». И пока я синхронно двигал руками и ногами, он снимал с разных точек.
Вернулся я домой почти в час. И первым делом проверил почту.
Письмо от Лу:
...
«…я знаю, любимый, совершенно точно день и час, когда я всей душой и навек отдалась тебе. Возвратившись с прогулки, я и моя школьная подруга, болтая, стояли у подъезда. В это время подъехал автомобиль… Ты взглянул на меня теплым, мягким, обволакивающим взглядом и ласково улыбнулся мне – да, именно ласково улыбнулся мне и негромко сказал дружеским тоном: «Большое спасибо…»
Вот и все, любимый; но с той самой минуты, как я почувствовала на себе твой мягкий, ласковый взгляд, я была твоя. С этого мгновения я полюбила тебя… поверь мне, никто не любил тебя с такой рабской преданностью, с таким самоотвержением, как то существо, которым я была и которым навсегда осталась для тебя…
Ты был для меня – как объяснить тебе? любое сравнение, взятое в отдельности, слишком узко, – ты был именно всем для меня, всей моей жизнью. Все существовало лишь постольку, поскольку имело отношение к тебе, все в моей жизни лишь в том случае приобретало смысл, если было связано с тобой. Ты изменил всю мою жизнь.
Ах, сколько я делала глупостей! Я целовала ручку двери, к которой прикасалась твоя рука… По вечерам я сотни раз под каким-нибудь предлогом выбегала на улицу, чтобы посмотреть, в какой комнате горит у тебя свет, и сильнее ощутить твое незримое присутствие.
…я искала встречи с тобой, я хотела, чтобы после долгих сумеречных лет тоски по тебе ты меня узнал, хотела, чтобы ты заметил меня, полюбил… непрестанно думая о тебе, я обольщала себя мыслью, что и ты часто вспоминаешь обо мне и ждешь меня; как могла бы я жить, зная, что я для тебя ничто, что даже мимолетное воспоминание обо мне никогда не тревожит тебя!»
Не было ни подписи, ни комментариев. По стилю я понимал, что Лу не сама это сочинила, а воспользовалась отрывками из какого-то произведения. Я забил в поисковик цитату, открыл ссылку и узнал, что это новелла Стефана Цвейга «Письмо Незнакомки». Я не удержался и прочитал весь текст, тем более по объему он был не очень большим. Сюжет оказался душераздирающим: некая девушка с детства влюблена в известного писателя, но не смеет ему признаться, они периодически пересекаются, но он никогда не узнает ее. И это письмо, в котором она решается рассказать ему всю свою жизнь, – предсмертное. Читая, я испытывал двоякое чувство. С одной стороны, я был захвачен гением классика, жалел несчастную, сочувствовал ее горестям, но с другой – понимал, что это произведение полностью попадает в какое-нибудь модное по тем временам литературное течение. И этот завуалированный призыв к рабской любви, бессловесной преданности, безоговорочной покорности обстоятельствам возмущал меня. Я знал, как сильно может влиять литература на умы. И чем талантливее автор, тем сокрушительней это влияние. Одно время я увлекался Гете. И первым делом прочитал роман «Страдания юного Вертера». Он произвел на меня впечатление. Но потом я узнал, что во времена Гете это произведение вызвало целую волну самоубийств среди юношей, названную «эффектом Вертера». И роман из-за этого запретили во многих странах. Литературное течение, к которому принадлежал Гете, называлось «Буря и натиск». Характеризуется отказом от культа разума, свойственного классицизму, в пользу предельной эмоциональности и описания крайних проявлений индивидуализма.
Я заглянул в Википедию, почитал о С. Цвейге. Он творил почти на век позже Гете, но предельная эмоциональность роднила их стили. Кроме того, оказалось, что писатель в конце жизни совершил двойное самоубийство, уговорив молодую жену принять одновременно смертельную дозу снотворного.
Мой ответ Лу:
...
«Я прочитал твое послание. Вернее, оно не твое, ты воспользовалась новеллой Цвейга. Ценю твою креативность, но мне больше по душе, когда люди находят собственные слова, чтобы выразить то, что они чувствуют, а не списывают из книг. И к тому же вообще не вижу смысла в подобных посланиях, ведь мы все уже обсудили.
Луиза, мне кажется, ты идешь по неверному пути! Не стоит так унижаться передо мной, это моего уважения не прибавит. Мне тебя искренне жаль, но твое нежелание изменить ситуацию начинает уже сильно напрягать. А такие романы… Ты пойми, это ведь всего лишь литература! И не стоит распалять себя такими сюжетами. А я думаю, с тобой именно это и происходит. Я читал, что определенные литературные течения рождают устойчивые мифы в сознании, к примеру, что любовь не может быть обоюдной, один любит по-настоящему, а другой только позволяет, что любовь обязательно должна быть несчастной, взаимность ее лишь губит, что истинная любовь может быть одна и на всю жизнь и так далее. Знаешь, думаю, не стоит засорять свои мозги навязанными стереотипами, ведь это только твоя жизнь, а вовсе не придуманный роман! И если я тебя не люблю и никогда не полюблю, то это еще не конец света! На нас влияет все – и искусство и литература, но научись четко понимать, что тебе во благо, а что во вред.
А вообще я очень устал от тебя! Даже хочется куда-нибудь уехать, чтобы не видеть тебя никогда!»
Я не стал больше ничего добавлять и отправил письмо. Я и правда уже настолько устал от всей этой истории, что поначалу даже отвечать не хотел. И мелькали мысли отправить все контакты Лу в игнор.
Выдержки из файла Из прочитанных книг. docx
...
Роберт Эйткен.
«Ворон – Мастер Дзен»
(книга, подаренная мне Жанной)
Коан «Муки»
«Ворон взлетел на свою ветку на Дубе Собраний и сказал:
– Будда говорил, что у мук есть источник. Как вы назовете этот источник?
– Один я знаю. Источник мук – это привязанность, – сказала Росомаха.
– А что, если лес сгорит? – спросил Ворон.
– Я, пожалуй, почувствую себя свободной, – сказала Росомаха.
Ворон склонил голову и прошептал:
– О да… Мои поздравления».
Воскресенье мы провели с Даней, шатаясь по торговым центрам и выбирая новогодние подарки. Я никак не мог решить, чему больше всего обрадуется Жанна, и накупил всякой ерунды. Конечно, главным подарком должен был стать фильм-признание, Даня меня клятвенно заверил, что мы все успеем. Он по ходу еще снял несколько коротких эпизодов, когда я копался в куче плюшевых игрушек, изучал коробочки с духами, нюхал пробники, задумчиво стоял возле фигурок мишек и зайцев, сделанных из живых цветов.
– Хорошо, что ты не кинулся в отдел одежды! – заметил он, когда я купил очередное «сердце», на этот раз из розового кварца. – Нет ничего более пошлого, на мой взгляд, когда парень дарит своей девушке какие-то предметы гардероба.
– У меня и в мыслях не было! – ответил я.
– Вот и отлично! – рассмеялся Даня. – А то ты как-то резко поглупел последнее время! Верный признак… Жанна тобой полностью овладела!
– Никто мной не овладевал! – натянуто улыбнулся я. – И вообще у нас полное согласие. Иногда это пугает.
– Вот вам и здрасте! – рассмеялся он. – Наоборот, радоваться должен. Но я тебя понимаю. Когда все гладко, то так и жди каких-то гадостей от судьбы. Не помню у кого, читал, что «судьба – самый лучший поэт». Кстати, ты же любишь собирать цитаты. У меня мысль! Пришли мне несколько особо красивых о любви.
– Хочешь удивить Стасю?
– Макс! Да я только о твоем фильме и думаю! Было бы неплохо, чтобы они появлялись в кадре.
– Здорово! – обрадовался я. – Сегодня же подберу и пришлю.
– И вот еще мысль… – задумчиво начал Даня, – хотя…
– Ну говори! Не тяни!
– Было бы круто… я так и вижу этот кадр!.. типа ты бежишь, куртка распахнута, глаза сумасшедшие, словно пытаешься догнать мечту. Твое лицо прямо на камеру, понимаешь? Но вот как это осуществить? Было бы идеально, если бы я, к примеру, стоял на задней площадке трамвая, а ты бежал по рельсам за ним. А я бы снимал через заднее стекло. Будто бы Жанна уезжает, а ты мчишься за ней.
– Уймись, Даниэль! – сухо проговорил я. – Конечно, мне хочется сделать оригинальное признание, но кто ж позволит мне бежать по трамвайным путям, сам подумай!
– Да, это точно! Нарвемся на проблемы с милицией, – задумчиво проговорил он. – А если уезжать на машине?.. Пошли!
И Даня решительно двинулся из торгового центра. Я поспешил за ним, недоумевая, как он собирается это снимать. Мой друг вышел на улицу и огляделся. И тут же поймал такси.
– Вам куда, парни? – высунулся из салона водитель, пожилой мужчина.
– В какой-нибудь тихий переулок, – с улыбкой ответил Даня.
– Ну-ну, – сказал тот, – садитесь, разберемся!
– Дань! – начал я, но мой друг уже забрался внутрь и начал что-то оживленно объяснять водителю.
Тот смотрел на него с серьезным выражением лица, затем широко улыбнулся и открыл заднюю дверь.
– Давай, Ромео, забирайся! – пригласил он. – Таких пассажиров у меня еще не было!
Я сел на заднее сиденье, и мы поехали.
– Надо найти тихое местечко, – озабоченно начал водитель, – чтобы машин не было, а то нас живо оштрафуют!
– Я знаю где! – обрадованно заявил Даня. – Давайте на Якиманку! Знаете, там есть большой храм… ну такой красный…
Дата добавления: 2015-11-30; просмотров: 40 | Нарушение авторских прав