|
Читайте также: |
Моим жизненным девизом всегда было: «Если не могу это контролировать, то я этому не доверяю». В бизнесе такой подход очень помогал. После разрыва с Шарлоттой я практически никому не доверяла – Элизабет оказалась редким исключением – и за всем в магазине следила сама. Но склонность к постоянному контролю не давала мне двигаться вперед, меняться и расти. Я прекратила рисковать. Боже, я ведь даже волосы обрезала сама, потому что никому не решалась их доверить. Я просто садилась перед зеркалом и сама подстригала кончики. Люк говорил, что это не Шарлотта разлучила нас, а то, что я остановилась в своей жизни и никуда не шла.
Когда Кэсси вышла из коуч‑центра, она не сразу меня узнала. Я распустила волосы и была не в платье. Нет, я выбрала брюки чуть ниже колена и с застежкой на боку, в стиле шестидесятых, пеструю блузку без рукава и босоножки на веревочной подошве. Мне хотелось выглядеть свободной, но не слишком, собранной, но не застегнутой, как говорится, на все пуговицы. А Кэсси явно чувствовала себя прекрасно в джинсах и белой футболке.
«Ох, Дофина, хватит думать о ерунде!»
– Я опоздала?
– Нет, точно вовремя. Готова?
– Как никогда.
Я вошла в ворота следом за ней. За высокой живой изгородью все выглядело именно так, как я и воображала: безупречно подстриженная зеленая трава, кусты ярко‑розовой гортензии, огромные белые розы вдоль крытой галереи… Вблизи этот особняк просто зачаровывал: сразу хотелось войти в него. Кэсси подхватила меня под руку, мягко увлекая к красной двери квадратного строения слева.
Мы не успели постучать, дверь сразу открыла Матильда:
– Дофина, женщина с прекрасным именем! Добро пожаловать в наш коуч‑центр. Комитет с нетерпением ждет встречи с тобой.
Все происходило так быстро, что я не успела ничего рассмотреть вокруг, хотя мне показалось, что я узнала два больших абстрактных полотна на стенах, уж очень выразительными были цвета и движения кисти…
– Ох, не может быть! Это… это холсты Мендосы? – спросила я к восторгу Матильды.
– Отчего же не может, именно так! Это два последних из нашей коллекции. Мы душеприказчики Каролины Мендосы. Ты знакома с ее работами?
– В основном с дизайнерскими. Я слушала курс по современному искусству Луизианы, – ответила я, уставившись на большое полотно, на котором сияли два яростно‑красных квадрата, на краях переходившие в желтые и оранжевые тона. Я тут же вспомнила кое‑какие факты о художнице: молодая революционерка из Южной Америки, страстная феминистка…
– Она была близким другом общества С.Е.К.Р.Е.Т. и одним из его основателей, – добавила Матильда. – Мы раз в несколько лет продаем что‑то из ее работ и на это существуем. В этом году мы будем предлагать вот этот холст – «Красная ярость». И нам будет грустно расстаться с ней.
– Не сомневаюсь. Работа прекрасна.
Мы прошли мимо сидевшей за стойкой в приемной девушки, похожей на панка: черные волосы и ярко‑красная помада.
– Дэника, это Дофина.
– Привет! – сказала девушка. – Я большая поклонница вашего магазина.
– О… Спасибо.
Я с трудом припомнила ее, потому что все эти юные неформалы были уж слишком похожи друг на друга. И они редко покупали качественные старые вещи, предпочитая взять что‑нибудь похуже и потом самостоятельно переделать для себя.
– Не беспокойтесь, ваши секреты в безопасности в С.Е.К.Р.Е.Т.! – произнесла Дэника.
Матильда откашлялась:
– Дэника, пожалуйста, отведи Дофину в мой кабинет, пусть заполнит наш вопросник. – Матильда посмотрела на часы.
– Это что, тест? – спросила я с сильно бьющимся сердцем.
– Нет‑нет, – сказала Кэсси. – Это просто список того, что ты делала или хотела бы проделать. В смысле секса. Это помогает Комитету спланировать фантазии. Дел примерно на полчаса.
Дэника нагнулась и достала из ящика под стойкой буклет в мягкой бордовой обложке, размером с паспорт. И протянула его мне. Буклет на ощупь был как замшевый. И на обложке были изображены три женщины, абсолютно нагие, прикрытые лишь длинными волосами. Под ними тянулась надпись на латыни: «Nibil judicii. Nibil limitis. Nibil verecundiae».
– Это значит: «Не осуждать. Не знать пределов. Не стыдиться», – пояснила Кэсси.
Я открыла книжицу. На первой странице было написано:
То, что вы держите в руках, строго конфиденциально. Ваши ответы предназначены только для вас самой и Комитета. Никто другой их не увидит. Чтобы С.Е.К.Р.Е.Т. мог оказать вам помощь, мы должны узнать о вас как можно больше. Отвечайте подробно, честно и ничего не бойтесь. Пожалуйста, приступайте.
– Значит… я должна все это заполнить?
– Да. Мы просто хотим понять твою сексуальную историю, твои предпочтения, что тебе нравится, а что не нравится, – сказала Матильда, и я пошла следом за Дэникой в уютный кабинет, оглянувшись на ходу на Кэсси, которая подняла два больших пальца.
– Чаю? Воды? – спросила Дэника, показывая мне на черное кожаное кресло с подголовником и скамеечкой для ног работы Чарльза Имса и на оттоманку рядом с книжным стеллажом.
– Спасибо, я в порядке, – пробормотала я, оглядывая прекрасную комнату: белые стены, полки орехового дерева, современность с налетом Средневековья…
Я подумала, что здесь обитают люди моего склада. А потом Дэника оставила меня наедине с моими страхами.
Но ведь нужно просто быть по‑настоящему честной с Комитетом. Следует рассказать, чего мне хочется, а чего не хочется делать. Я должна подробно перечислить свои правила: никаких полетов, никакого включенного света, никаких пляжей, никакой воды… И если они не сочтут нужным принять все это во внимание, то и ладно. Я могу просто уйти. Я ведь здесь не для того, чтобы полностью менять свою жизнь, я хочу лишь улучшить ее, немного исправить. До некоторой степени. Ну, ее сексуальную сторону.
Однако они прежде всего хотели получить основную информацию. Я сосредоточилась на маленьком буклете, просматривая вопросы. Они касались того, сколько любовников у меня было, бывали ли знакомства на одну ночь, занималась ли я сексом втроем, анальным, оральным… Напротив каждого вопроса стояли квадратики, номера и кружочки. Первые несколько вопросов оказались легкими. Я даже не задержалась на вопросе, сколько у меня было мужчин после пятнадцати лет, и перешла сразу к двадцатилетнему возрасту. Ладно, сначала годы с Люком, а потом… Мне всегда казалось, что я склонна к авантюрам, но секс всего с двумя мужчинами за год – не слишком много.
Некоторое время спустя в комнату заглянула Кэсси:
– Ну, как дела? Готова?
– Готова как никогда, – ответила я, протягивая ей испещренную пометками анкету.
Я прошла следом за Кэсси через главный холл, потом сквозь высокую двойную белую дверь. Мы очутились в зале заседаний, наполненном женщинами. Как только мы вошли, они все разом умолкли. Знакомство с новыми людьми никогда не было моей сильной стороной, а тут находилось множество женщин, перед которыми я оказывалась совершенно беззащитной, ранимой… «Похоже, идея была не слишком хорошая…»
Но прежде чем я успела развернуться в обратную сторону, Кэсси пододвинула мне стул. Я села на него и медленно оглядела зал с белыми стенами, казавшийся безупречным фоном для десяти женщин разного возраста, цвета кожи и комплекции. Они были одеты ярко и разнообразно и выглядели как Национальный комитет по безупречным аксессуарам и прическам. Я пыталась охватить взглядом все эти лица и в то же время почти ужасалась при мысли посмотреть им прямо в глаза.
– Леди, – заговорила Кэсси, – спасибо, что собрались здесь сегодня. Я с удовольствием представляю вам Дофину. Она, как я надеюсь, наш следующий кандидат в члены общества С.Е.К.Р.Е.Т. Если мы ей понравимся.
Это вызвало веселые аплодисменты в зале. Потом последовала небольшая пауза, пока все рассматривали меня. А потом я сообразила, что от меня ждут каких‑то слов. Но что я могла сказать? «Ох, нет, я не готова по‑настоящему ко всему этому! Я все разрушила… и доверие, и контроль».
– Привет… – с трудом начала я. – Спасибо. Я просто… Ну, у меня множество вопросов. И я не совсем… Ну, просто все это так необычно…
Несмотря на мое невнятное бормотание, я видела, что женщины смотрят ободряюще, ласково, и я начала понемногу расслабляться. Кэсси представила мне всех членов Комитета по очереди: Бернис, Кит, Бренда, Анджела, Полин, Мария, Марта, Амани и Матильда.
– Не пугайся. На самом деле тебе нужно запомнить только одно имя: мое, – сказала Кэсси. – Я, само собой, буду твоим наставником, а они, в смысле Комитет, – она широким жестом обвела зал, – будут руководить мной.
– Вы обе будете нуждаться в помощи, – подмигнула мне Анджела. Она явно поддразнивала Кэсси.
Может быть, все дело было в том, что все эти лица казались мне смутно знакомыми… В конце концов, они ведь работали, обедали и делали покупки на Магазин‑стрит… А может быть, дело было в том, что я узнала еще одну работу Каролины Мендосы на дальней стене и решила сделать ее моим тайным ангелом‑хранителем… А может быть, я поняла, что вокруг меня такие же женщины, как и я, что когда‑то они потеряли веру в себя и теперь помогали другим вернуть ее. В общем, неважно, почему именно, но мне вдруг показалось совершенно нормальным согласиться на то, что они предлагали: сексуальное возрождение.
Дэника положила передо мной папку. Она была бордового цвета, мягкой на ощупь, и на ней было написано: «Мой С.Е.К.Р.Е.Т.».
– Это папка твоих фантазий. По одному листку на фантазию. Ты можешь записать все это дома, – сказала Кэсси. – А когда закончишь, Дэника пришлет за ней курьера.
С правой стороны в папке лежало несколько листов кремовой пергаментной бумаги. С левой – объяснение того, что значит каждая буква в названии общества С.Е.К.Р.Е.Т.
«Каждая фантазия должна заключать в себе:
Спокойствие – каждая участница знает, что ее тайны будут сохранены;
Естественность – фантазия должна быть сексуальной, а не отвлеченной;
Колдовство – участница искренне хочет превратить фантазию в реальность;
Романтичность – это позволяет участнице чувствовать себя желанной и ценимой;
Единение – то, что испытывает участница, когда она сливается в экстазе;
Трансформация – участница преображается фундаментальным образом».
В одном из кармашков сбоку лежал список фантазий. Я просмотрела его, и мое лицо запылало. Тайный секс на людях… Секс с чиновником… С профессором… офицером полиции… Связывание… (Спокойно! Доверие и контроль!..) Шлепки, наказания… Служение… Ожидание… Секс с известной личностью… официантом… на природе… Спасение… Лифт… Самолет… (Боже, они и полеты сюда включили?!) Секс вслепую… Во время еды… Секс врасплох… втроем… вчетвером… Подсматривание… Подсматривают за вами…
Я была возбуждена, восхищена и перепугана в равной мере.
– Помни, – сказала Матильда, – ты сама выбираешь свои фантазии, сама устанавливаешь пределы и оставляешь все под своим контролем. И в любой момент можешь остановиться, если захочешь.
Я оглядела зал, посмотрела на женщин. На этот раз мой взгляд на мгновение задерживался на каждой из них, на их теплых лицах, смотревших на меня с ожиданием. Все они заставили меня почувствовать себя так, словно вот‑вот должно было начаться величайшее приключение в моей жизни. И все равно я волновалась и тревожилась из‑за каждого сценария, не в силах оценить их, так и эдак вертя в уме, осторожно прикидывая… Я бы сделала вот это, но не то… Или бы мне хотелось попробовать вот это, но только если это будет уместно… Я видела, что и дважды, и трижды сомневаюсь в каждом возможном решении. Потом я вспомнила кое‑что, сказанное отцом в тот день, когда он наконец уговорил меня залезть в наш бассейн на заднем дворе. Я была совсем еще маленькой, и мне вполне хватило бы, если бы мне позволили, держась за край бассейна, слегка поболтать ногами в воде. Но папа сказал: «Если не хочешь когда‑нибудь утонуть, сладкая моя, ты должна научиться и нырять, и держаться на воде».
В общем, у меня не оставалось выбора, пришлось сделать то, что я сделала следом.
Я бросила папку с фантазиями на середину стола:
– Спасибо вам всем. Но я не собираюсь заполнять этот список фантазий. Не потому, что не хочу делать это. Как раз наоборот. Я не только хочу это, я в этом нуждаюсь. Но всю жизнь я составляла списки и наклейки, живя в строгих рамках и в соответствии с определенными правилами. Вы говорили мне сегодня, что ваша задача – беречь мою безопасность. Вы сказали, что я могу пресечь фантазии в любую минуту. Это выглядит вполне разумным ограничением. А остальное я предоставляю вам, лишь с одной‑единственной просьбой: удивите меня!
Все дамы очень внимательно слушали меня. Они даже рот разинули. Кэсси прикрыла рот ладонью, и ее чудесный браслет красовался на запястье… Скоро и я буду носить такой же.
– Значит, ты согласна? – спросила она.
– Да, – кивнула я, чувствуя себя дерзкой победительницей. – Я согласна.
Дата добавления: 2015-11-30; просмотров: 31 | Нарушение авторских прав