John Foster. Leafs Will Fall Forever I 8 страница

- Вот и отлично, - Фостер выпрямился и повернулся в сторону совещающейся команды соперников. – Эй! Чак! Кикофф чей?

- Мы выбьем. Вы, что уже готовы? – презрение чувствовалось в его голосе.

- Да. И ещё, спросить хочу, что за ставка?

- Ах, ставка… Ну, если побеждаем мы, то вы будете покупать нам хапок на хоккее. Если выиграете вы, то это делаем мы. Сюда входит исполнение любого каприза, вплоть до жвачки и баночки колы.

- Хм, а коков лимит?

- Лимит?

- На какую сумму? Не бесконечно же проигравшие будут тратить деньги.

- Устроит полторы тысячи?

- Полторы штуки?!! – взмолился Луис.

Фостер отнёсся к этому не так эмоционально и дал утвердительный ответ. Чак приготовился вводить мяч в игру…

*Все точки над…*

…Автобусы произвели дозаправку и ребятам сообщили о том, что скоро путешествие продолжится. Команда Джона вела в счёте 38 против 32. В атаке была команда Хаггерти и эта была последняя атака в игре. Чак раздал указания товарищам и приготовился. До линии оставалось футов десять, что давила на Фостера. Хаггерти скомандовал:

- Кило одиннадцать! Кило одиннадцать! Пошли!.. – он получил мяч и отбежал немного назад. В это время разъярённый Стэн Маршалл пытался снести с пути Шона Собера, Луис старался оббежать линию защиты их офенса и атаковать Хаггерти. Джон же держался поблизости от потрясающе играющего сегодня Аштона Джонсона.

«Мы не должны проиграть» - постоянно про себя повторял он.

На другой стороне импровизированного поля Аарон Гарсия следил за Роном Батлером. На месте розыгрыша Чак выжидал удачный момент для атаки. Шон Собер на пару с Майком Бронсоном повалили Маршалла и их капитан смог подойти поближе. Краем глаза Фостер увидел, как эта двойка бросилась на Луиса и снесла и его. По неведомым причинам Стэн не мог подняться.

«Чёрт, чёрт, чёрт, так быть не должно» - Джон был в смятении, ведь теперь Хаггерти мог беспрепятственно сам провести атаку, но стоит или ему, или Аарону оставить опекунство их противников, как Чак может кинуть им мяч, ведь он ещё не прошёл питч-зону. Вдобавок и на Гарсию и на Фостера бежали Шон и Майк соответственно. Трое игроков Джона лежали на газоне, двое крыли атакующих, двое пытались помешать их квартербэку начать ран. И вот, мяч полетел… Чак бросил кожаный снаряд в сторону Рона Батлера. Впрочем, это было и неудивительно. Рон сильно толкнул в спину Аарона и подставил ему подножку. Гарсия упал, а нападающий без проблем словил передачу.

«Нет!»

До линии тачдауна Батлеру оставалось несколько шагов и, тогда, Джон решился на нечто ранее недопустимое. Он сконцентрировался на Батлере, сильно сжал челюсти и просто щёлкнул пальцами… Ноги Рона рванули вверх, словно притяжение стало реверсивным, и потянули за собой парня. Пару раз, кувыркнувшись в воздухе, он грохнулся за территорией площадки и выпустил из рук мяч. Парень не двигался. Что-то забурлило внутри Джона, что-то заставило его повернуться ко всем остальным игрокам и сделать в их сторону какой-то жест руками, и, все они пали без сознания. Кое-кто из учеников-зрителей с криками рванул к автобусам, стоявшим за поворотом, но и их настиг всемогущий и безжалостный щелчок пальцами. Фостер ощутил небывалое удовлетворение, сродни сексуальному и впервые почувствовал свою мощь. Джону было как никогда легко дышать. Движения квартербэка были очень плавными и грациозными, но окружающий мир как бы «потемнел». Солнце всё ещё находилось на небе, но его свет очень потускнел. Как будто на глаза парня наложили фильтр, ослабляющий контрастность и яркость. Взгляд Джона пал на Чака Хаггерти. Тот был без сознания. Фостер сел рядом с ним на колени и приподнял его голову левой рукой.

- Жалкий ублюдок. – Сказал Фостер, глядя на бессознательное тело.

- Это неправильно, это не я - тут же добавил он более мягким голосом.

- Это та часть тебя, благодаря которой ты переживаешь лучшие годы своей жизни мальчишка.

- Что вам от меня нужно? Кто вы?

- Мне нужно вернуть себе то, что у меня забрали. Я не имею определённого имени, а даже если и назову тебе одно из многих, то что-то изменится? Не думаю…

- Как это что-то связано со мной?

- Ох, ты ещё не догадался? Ты носишь это в себе. Всю свою жизнь. Все твои физические способности, ментальные, астральные если хочешь.

- Почему во мне? Почему именно я?

- Воля случая. Ты получил это, оказавшись не в том месте, не в то время. Леса Йеллоугамо или как их там…

- Что со мной сделали?

- Тебе одолжили то, что было украдено у меня.

- Как такое может быть?! Это что связано с религией?

- Какая к чёрту религия? Религия это просто книги, такие как Библия, Коран и так далее. Коммерция. Церкви тоже просто здания. Камень, дерево и золото. Самый простой способ получать денежки.

- Тогда кто ты?

- Я нечто, выходящее за ваше понимание. Меня бы могли назвать Богом, но это неправильно. И всё же более точного описания я дать не могу.

- Почему ты во мне?

- Я не знаю. Я знаю лишь то, что те, кто меня запер в твоём теле, намереваются заполучить меня обратно. Они собираются забрать мою, нашу силу.

- Кто они? И зачем, то есть ясно зачем, но как?

- Они это жители Йеллоугамо. Дикари, живущие в глубоких пещерах, занимающиеся мистицизмом и пожирающие людское мясо.

- В этих лесах никто не живёт, это заповедные территории.

- Я же сказал, глубоко в пещерах. Они живут там с начала времён, они вынашивают планы по воцарению хаоса и наказания людей.

- Война?

- Нет, они не прогрессируют с момента своего, так скажем, основания. Они не знают что такое электрический ток, бензин, музыка, газ и прочее. Они, как бы это не звучало, цивилизация шаманов и чёрных колдунов. Утром они пожирают человеческое мясо, а вечером общаются с богами, принося завтрашний завтрак им в жертву.

- Но это невозможно. Волшебными палками и непонятными словами ничего не сделать.

- Они заперли такую силу в мальчишке!!! Я знаю, что они могут! Я уверяю тебя, если они исполнят предначертанное, то всё в этом мире изменится.

- Что за «предначертанное»?

- Согласно их легендам, в шестом году третьего тысячелетия должна быть освобождена огромная энергия из тела человеческого. Эта энергия переходит от человека к человеку. Он получает ношу в юном возрасте и носит до своей смерти. В прошлом было трудно её скрывать: такие люди как Иисус, Геркулес, Ахиллес, Александр Македонский, Адольф Гитлер – все они были носителями меня.

- Но ведь они умирали? Я же чувствую себя неуязвимым!

- Они выставляли способности напоказ. Они теряли контроль над собой. Я «срастался» с телом, если человек был слаб. А если же я соединюсь с плотью, то ОНИ потеряют своё божество, своё спасение, своё оружие хаоса.

- И что теперь делать мне?

- Тебе ни в коем случае нельзя ехать дальше. Я пытался показать тебе то, что произойдёт там. Тебе не избежать встречи с ними. И пусть они вооружены копьями и палками, но у них в распоряжении нечто сверхчеловеческое, нечто демоническое. Ты видел, кем оказалась та девушка со светлыми волосами из колледжа. Они подослали её. Я показал тебе, кем станет мужчина, убитый ножом. Если они вытащат силу из тебя, то пострадает всё человечество. Я исправлю то, что ты сделал со своими знакомыми на этом поле, но впредь знай, что, пользуясь своей силой, ты обнаруживаешь себя для них. Я потратил слишком много сил на то, чтобы поговорить с тобой, боюсь больше у меня этого не получиться,… Держись подальше от лесов Йеллоугамо, Джон Фостер и смотри в оба, их шпионы среди нас… - резкая боль в ушах повалила Джона на землю и парень потерял сознание.

- Ты в это веришь? – с округлёнными глазами спросила Саманта, услышав эту историю. Ученики уже вернулись на свои места в автобусы и путешествие продолжалось.

- Почему нет? Я слышал этот голос ранее. Я чувствую, что во мне что-то есть и это оно даровало мне сверх способности. Этот голос рассказал мне историю очень похожую на историю старика Харольда.

- Джон, он был в тебе в тот момент, когда Харольд это всё тебе рассказывал! Он вообще слышал всё, что ты говорил и слушал. – Саманта подняла руку, когда прозвучала её фамилия.

- Да-а… - Джон был вынужден признать её правоту. – А почему же, если голос желает мне зла, он помог исправить то, что я наделал на игре с парнями?

- Ну, может, он не хотел повышенного к тебе внимания? Может, он наоборот хочет, чтоб ты целым и невредимым попал в леса? Может, он один из этих шаманов?

«А ведь и, правда! Очень много знает, охотно всё рассказывает…»

Джон засунул в уши наушники и откинулся на спинку сидения, закрыв голову капюшоном. Автобусный аналог таблички «не беспокоить» помог расслабиться и забыть о крови, разбросанных внутренностях и кровожадных людях.

*Калгари*

- Дамы и господа, добро пожаловать в Калгари!!! – в микрофон добрым голосом сказал тренер.

Джон закрыл книжку Айзека Азимова, своего любимого писателя, и кинул её в рюкзак. Затем посмотрел в окно. Автобус как раз проезжал большой зелёный знак, на котором большими белыми буквами было написано: «Добро пожаловать в Калгари». До города оставалось всего ничего. Они ехали по широкому и гладкому хайвэю. Дороги были практически пусты. Лишь изредка их кто-то обгонял. На наручных часах Фостера стрелки показывали половину шестого утра. Густой утренний туман застилал безграничное зелёную равнину, через которую и было проложено это шоссе. Горы остались позади, позади осталось и предчувствие беды. Если это не случилось по пути в Калгари, значит, случится на обратном. На место страха и обречённости пришло чувство смирения. Каждый раз, когда Джон думал о неумолимо настигающем будущем, он злился, сжимал кулаки так, что белели костяшки и рисовал в голове картины жестокой расправы над любым злодеем. Он часто спрашивал себя о том, почему же всё-таки отправился в поездку. Ответ не был связан с желанием посмотреть финал кубка Стэнли и не с друзьями, а с убивающей необходимостью получить все ответы на все вопросы. И он знал, что только в лесах Йеллоугамо он сможет избавиться от того, что ему подарили его тайные жители. Этот дар с каждым днём становился всё невыносимее. Он делал Фостера более жестоким, менее внимательным, злобным, безразличным к чужим словам, вдобавок ощущался физический дискомфорт, казалось, что кому-то становится тесно в его теле. Зудели руки и ноги, сильно билось сердце, рефлексы ухудшались. Прошлой ночью квартербэк покалечил Сэм. Случайно, конечно. Джон проснулся от сильной жажды и решил разбудить подругу, попросить газировки, так как свою он всю уже прикончил. Фостер взял девушку за плечо и тихонько потряс. Сэм проснулась с визгом, разбудив пол автобуса. Когда она обнажила место контакта с рукой друга, то Джон увидел на её плече синяки от пальцев. Он так сильно сжал её плечо, что причинил ей боль. Как же он собирается защищать пол дюжины друзей, если сам становится для них опасен? Его стал бесить Тодд. Не известно с чего, Джон перестал разговаривать со своим старым другом. Во время различных остановок, квартербэк никогда не выходил из автобуса. Он сидел, слушал музыку и смотрел в окно с отсутствующим взглядом. Парень не замечал обращающегося к нему мистера Грина, не замечал то, что в плеере села батарея, он просо сидел и смотрел в окно. Его не волновало что за ним, будь то лес, горный пейзаж, бетонная стена заправки или как сейчас туманная равнина. Просто устремить куда-нибудь свой взгляд, о чём-нибудь задуматься, убраться подальше от этого мира. Мира полного противоречий. Джон Фостер никогда не жалел о том, что появился на свет. Он имел право, чтобы сказать «я счастлив» сразу при рождении. Великолепная любящая семья, замечательные друзья, жизнь в одной из самых красивых стран мира, популярность в средней школе, первый поцелуй с лучшей девчонкой, какую он когда-либо знал (Саманта Престон, выпускной класс) – воплощение американской мечты упало к его ногам, при его рождении. Быть может в этом-то и проблема Джона Фостера? Имея то, о чём другие мечтают, о чём будешь мечтать ты? Ещё большем количестве денег? Девушек? Известности на весь мир? Остаются эгоистичные цели в жизни… Бедняк отдаст половину жизни за чемодан с деньгами. За что отдаст богач чемодан с деньгами? За новое авто? Пол сотни в гараже. За еду? Свой ресторан на одной из главных улиц. За девушку? Имея много денег тебе не найти ту единственную. За дружбу? А почему у тебя не осталось старых друзей, и ты вынужден искать новых? На благотворительность? Да, потешьте свой эгоцентризм. Быть преуспевшим в жизни сладко, но невыносимо скучно. Фостеру было скучно.

Джон безразлично взглянул на Сэм, с интересом смотрящую в окно рядом с ним. Она была очень красива в этот момент.

«Чёрт возьми, она всегда была очень красива» - мгновенно поправил он себя.

Серо-голубые миндалевидные глаза неожиданно посмотрели в его глаза.

- Что такое? – Саманта подумала, что у неё что-то на лице и потянулась в сумку за зеркалом.

Фостер взял её за левую руку. Он продолжал смотреть в её очи.

Даже самая-самая грустная песня в мире всех времён и народов не смогла бы сейчас стать звуковой дорожкой для душевных смятений Фостера. Её лицо начало краснеть, но ничто больше не выдавало точно такое же смятение. Это как раз тот случай, когда принято целоваться. Но принято кем? Людьми из ящика с картинками? В этот момент Джону меньше всего хотелось «осквернить» Саманту. Он мечтал схватить её, обнять. Обнять так сильно, так крепко… Дышать её волшебными волосами, слиться своей щекой с нее. Соединить воедино эти две половинки, расколотые кем-то. Единый организм, единое пылающее сердце, души, не имеющие оправдания в своём странствии по этой планете, если они не вместе.

«В тот день… В последний день с Челси… Челси была ей… Челси была Самантой!»

Челси вырвала этот образ идеальной девушки из его головы. Саманта Престон предел мечтаний Джона Фостера. Вот почему он не смог устоять перед этим притворным чудищем. И в тот же момент вот почему он раскусил Челси. Саманта – не только безукоризненна внешне, она совершенна и внутри. Этот факт душил Фостера. Его единственная мечта в жизни была реальностью. Каждую ночь он думал о ней. Каждый день он проводил вместе с ней, но не мог прикоснуться, не мог задержать на ней свой взгляд дольше обычного. Бывали ночи, когда он рыдал в подушку, думая о ней. Он не мог провести с ней вечер наедине так, чтобы это не была только легкомысленная дружеская встреча. Он хотел встретить с ней рассвет, проболтав перед этим всю ночь, сидя где-нибудь на пляже. Он хотел танцевать с ней, хотя и не умел этого делать. Он хотел нечаянно наступить ей на ногу, услышать её смех, смутиться и покраснеть. Затем снова обнять её и опять оступиться… Он хотел купить для неё звезду, хотел отдать всё, что имеет, чтобы быть всегда рядом. При этом, Фостер ни секунду не думал о ней, как о девушке для удовлетворения своих потребностей. Она была святой. Неприкасаемой. Идеальной… Идеальной… Идеальной…

- Джон. – Она увидела слезу на его щеке. Маленькую капельку, скользящую вниз по очень грустному лицу.

Фостер сильнее сжал её руку.

- Сэм, я… - он почувствовал, что обронит вторую слезу, - я не хочу терять тебя… Сэмми.

- Я знаю, Джон. – Она обняла его. Она чувствовала, как дрожь поражает его тело, - всё будет хорошо.

Он плакал. Плакал ей в плечо. Её руки медленно гладили его спину, он же впился своими пальцами в её тело.

- Сэм… Сэм… Сэм…

Он любил её всем сердцем, всей душой, каждой частью себя.

«Cause you’re all I want, you’re all I need,

You’re everything, everything,

You’re all I want, you’re all I need,

You’re everything, everything,

You’re all I want, you’re all I need,

You’re everything, everything,

E-V-E-R-Y-T-H-I-N-G»

*Признание*

Он любил её всем сердцем, всей душой, каждой частью себя.

- Я люблю тебя, Сэм. Я люблю тебя! – прошептал он ей в ухо.

Она отодвинулась назад, её руки отпрянули от Джона. Он отцепился от неё. Саманта ещё никогда не видела такого Фостера. Его красные глаза были словно сделаны из воды, щёки порозовели от слёз, он был как никогда человечен. Саманта шмыгнула носом. У неё дёрнулся правый глаз. Слёзы… Своими ладонями она прикоснулась к его щекам.

- Я тоже люблю тебя. Всегда любила… - она поцеловала его.

…Джон Фостер возвращался домой с выпускного в компании уже бывшей одноклассницы Келли Нельсон. Они жили в одном районе, были почти соседями. Дом Келли находился на той же стороне улицы, что и Джона, но в её конце. Джон решил прогуляться по ночному городу и, оказалось, что мисс Нельсон тоже не прочь этим заняться. Она была прилично подвыпившая и шла, в основном держась за кавалера. Келли была типичной американской старшеклассницей, капитаном группы поддержки с великолепной фигурой и прямыми светлыми волосами. Она была пустышкой. Не сказать, что Фостер терпел её, но и не сказать, что он был счастлив в её обществе.

- Долго нам ещё идти? – пробурчала она недовольно.

- Почти пришли…

Келли была очень красива, даже в таком удручающем состоянии. Шлейф её белоснежного платья волочился по тротуару, одной рукой она держалась за Джона, второй жестикулировала. Как понял её помощник, Келли не была удовлетворена тем, что с ней сейчас должен быть Крис, её как бы бойфренд.

Фостер довёл подругу к дверям её дома и уже собрался было развернуться и побрести домой, как услышал довольно непривычную для его ушей фразу:

- Эй, Джон, было бы ужасно если бы ты сейчас ушёл. – В этот момент она казалось очень даже трезвой. – Не хочешь зайти?

- Ну, я как бы…

- Да ладно тебе! У меня всё-равно родителей нет, ты, я думаю, своих среди ночи будить не захочешь.

- Да.

Келли подвинулась в сторону и прожестикулировала «добро пожаловать». Джон вошёл, она закрыла дверь.

- Ты садись, посмотри пока телевизор, я переоденусь и сделаю нам кофе. Окей? – невинный взгляд растопил парня.

- Конечно.

Присев на диван, Джон осознал, что за это можно было бы убить человека. Он впервые сел отдохнуть за последние десять часов. Десять часов веселья на выпускном вечере. Он взял сероватый пульт от телевизора и начал переключать каналы. Остановившись на незнакомом сериале, он осмотрел комнату. Это была большая гостиная, с большими окнами, большим диваном, двумя большими креслами. Обставлена была в стиле ранних восьмидесятых. Можно было сделать выводы, что её родители традиционалисты, если бы Джон не знал этого ранее. На кофейном столике, откуда квартербэк взял пульт, стояла рамка с семейной фотографией. Мать, отец, дочь. Все счастливы, все улыбаются. Также на столике лежал выпускной альбом. Джон открыл эту книжку и увидел на первом листе своё пожелание Келли. Оно выделялось из пятнадцати других не только подчерком, но и содержанием.

«Келли, опыт – учитель, дорого берущий за свои уроки, но никто не учит лучше его. Джон Фостер»

Также в этой книге были фотографии всех ребят из его класса. Луис, Тодд, он сам, Келли, вот чудак Бадди Квинкул, Саманта…

«Бедняжка Сэмми, была одна на выпускном, а я даже ни разу к ней не подошёл…»

- Вот ваш кофе, мистер Фостер! – Келли протягивала дымящуюся кружку. На ней была коротенькая юбка и майка, оголяющая спортивный живот.

- Спасибо.

- Что, уже начал скучать по одноклассникам? – она села совсем рядом с ним, скрестив ноги и взяв в руки альбом.

- Не совсем. – Грусть нахлынула на Джона. Он хотел увидеть Саманту. Он понимал, что это будет непросто сделать в три часа ночи, но почему-то это стало целью номер один.

- Тебе нужно расслабиться, - сказала Келли, отхлебнув из своей чашки. Затем она поставила указательный и средний пальцы правой руки Джону на бедро. Этим «человечком» она начала медленно подниматься вверх.

Непонятно почему парень этого вообще не заметил. Он думал о Сэм. Какое-то новое чувство насчёт этой девушки возникло в его груди. Острая её нехватка, некая душевная боль… Он собрался встать и поблагодарить Келли за гостеприимство, но обнаружил хозяйку дома у себя на ногах, сидящую к нему лицом и снимающую единственную верхнюю одежду, свою майку.

- А-а! Кел… - язык Келли проник в его рот.

«Саманта!»

Джон скинул бывшую одноклассницу с себя и встал. Не слушая, что кричала Келли, он вышел из дома, громко хлопнув дверью.

«Когда-нибудь я пожалею об этом» - думал в тот момент Фостер.

Он остановился перед домом семейства Престон после двадцати минут максимально быстрой ходьбы и не знал что делать. Стучать в дверь, значит разбудить её родителей, бросать, как в кино камушки подвергать себя риску разбить окно или, опять же, разбудить её родителей. Руки, спрятанные в карманы, нащупали мобильный телефон.

«Вот это я идиот!»

Фостер мигом нашёл подругу в записной книжке и нажал на зелёную кнопку с изображением телефонной трубки. Пошли гудки. Через десять секунд в самой левой комнате на втором этаже зажёгся свет. Джон увидел силуэт, прошедший мимо окна.

- Блин, четыре часа утра, блин…

- Саманта, это я, Джон! Выгляни, пожалуйста, в окно.

Сэм повиновалась.

- Джон, чего ты не дома? – после этих слов последовал долгий зевок.

- Сэм, мне нужно кое-что тебе сказать. Это очень важно, не могла бы ты одеться и выйти наружу?

- Да, сейчас… - Престон снова зевнула.

В ту ночь они просидели до рассвета в дворике дома Престонов. Джон рассказал ей о своих чувствах, Саманта внимательно слушала, но молчала. В семь двадцать Джону позвонил его отец и обругал сына за неприсутствие дома, в своей постели.

- Сэм, я ничего от тебя не требую. Я даже не хочу знать твоё ко мне отношение. Я счастлив от нашей дружбы и прекрасно понимаю, что тебе не нужны сейчас отношения. Тем более со мной… Давай забудем об этой ночи, о моих словах и продолжим жить в былом, этом самом, ручье… Придёт время и у меня это пройдёт. – Фостер встал со скамейки и повернулся к Саманте. – А сейчас мне нужно идти домой, звонил отец и…

Сэмми тоже встала и поцеловала Джона в губы, не дав ему закончить предложение.

- Спокойной ночи, Джон. Или доброе утро, – еле слышно сказала она, глядя на восстающее солнце.

Фостер, обуреваемый незнакомыми ранее чувствами, в полном непонимании поступка своей возлюбленной, побрёл домой, еле волоча ноги. Он упал на кровать и мгновенно уснул. На следующий день парня разбудит кошмар, на следующий день он увидит тогда ещё незнакомого мужчину с топором у себя в телевизоре и именно на следующий день начнётся эта история…

Когда губы Джона и Саманты разомкнулись, то послышались голоса вокруг. Красными от слёз глазами Джон осмотрелся и понял, что всё это время все пассажиры автобуса с открытыми ртами смотрели на них с Сэмми. Через пару секунд тишину нарушил голос Винсента:

- Эй, вам тут театр что ли? Давайте по своим местам! Быстро пошёл отсюда! – какой-то тип не желал садиться на своё место. – До тебя что, не доходит?! Вали нахрен!

- А иначе что? – что-то странное было в этом ученике. Мало того, что Фостер видел его впервые, так ещё этот юноша был обладателем неестественного голоса и пугающим выражением лица.

- А иначе я тебе череп сучёнышь раскрошу!!! – отодвинув Винса, сказал Стэн Маршалл.

Появился мистер Грин.

- И что здесь происходит? Маршалл, Федрик и Левин объясните, пожалуйста.

Джон решил, что необходимо заступиться за своих заступников.

- Мистер Грин, всё в порядке. Это как бы репетиция пьесы, в которой мы записаны. Ключевая сцена в кульминации.

Учитель посмотрел на того, другого ученика и спросил его, так ли это. К всеобщему удивлению, этот Левин подтвердил смехотворную версию Джона. Мистер Грин ушёл в начало автобуса.

- Спасибо ребята. Я очень ценю вашу помощь.

Джон обнял Стэна и Винса по очереди. Это было самое синтементальное утро в жизни Фостера.

*«Калгари Централ»*

Автобусы остановились возле большой гостиницы под названием «Калгари Централ» в самом центре города. Его оценивали минимум в четыре звезды и все ученики «Кроуфорд Юнион» застыли перед этим восьмиэтажным зданием с раскрытыми ртами. На входе стоял консьерж, приветливо улыбающийся и желающий постояльцам хорошего дня. То и дело подъезжали красивые автомобили, и шустрые лакеи в красных жилетках с вышитым названием отеля быстро отвозили их в подземный гараж. Деление на автобусы означало деление студентов на группы. Главным ответственным лицом четвёртой группы, группы Фостера, был мистер Грин, ему помогал мистер Сильвер.

- А, прикиньте, какие у них в номерах минибары… - мечтательно произнёс откуда-то сзади Стэн.

Послышался лёгкий смех.

- Меня лично больше интересуют горничные! – улыбаясь, добавил Винс. Фостер взглянул тому в глаза.

- Обдумай то, что ты сейчас сказал и сделай выводы…

Перед подростками встал мистер Грин со своей большущей сумкой.

- Так, сейчас спокойно входим внутрь, собираемся в каком-нибудь углу и ждём, пока Марк Сильвер не принесёт вам ключи от комнат. – Учитель поправил ношу. – Номера двухместные. Кто станет вашим сожителем выбирать тоже вам, но без криков и аналогичной подростковой хаотичности. Пошли!

Джон, всё это время державшийся за руку с Самантой, неспеша побрёл к входу.

- Доброго вам дня, господа! – взмахом белоснежной перчатки их поприветствовал добродушный консьерж.

Ребята сгруппировались чуть левее главных дверей внутри отеля. Количество денег, потраченных на его обустройство, поражало воображение. Одна гигантская золотая люстра на высоченном потолке чего стоила. Столики и стулья были сделаны из невероятно дорогого дерева, темно-бордовые изящные как картины великих мастеров искусства. Маленькие двухместные диванчики выглядели настолько роскошно, что неловко было опускать на них свой зад. Они блестели из-за своей новизны. Джон видел, как тренер Сильвер взял билеты у администратора и пошёл к своей группе. Напротив ребята из первого автобуса уже расхватывали железки с бирками.

- Джон, мы должны поселиться в разных комнатах. – Шепнула Сэм.

Фостер в недоумении повернулся к ней и спросил:

- Как? Почему?..

- Так будет лучше и проще для нас обоих сейчас.

- Но нам о многом нужно поговорить! – он крепче сжал руку Саманты.

- Джон, прошу тебя… Мне бы не хотелось говорить о наших отношениях. Я люблю тебя и это главное. Вернёмся в колледж и там поговорим. Чужой город не место для настолько серьёзных разговоров.

- Ты права…

Подошёл Марк Сильвер и начал принимать «заказы». Джона записали вместе с Винсентом. Комната Саманты и Кимберли Бэкк находилась напротив. После раздачи ключей ученикам был дан приказ веселиться, но кровь из носу придти в фойе к завтрашнему утру, в восемь часов. Часы показывали десять утра, очень хотелось спать.

- Ну, что, пошли, посмотрим нашу комнату? – предложил Винс.

Они поднялись на лифте на шестой этаж и стали искать дверь с номером 613.

- О, вот оно!

Винсент вставил ключ в скважину и повернул его. Дверь открылась. Их взору предстала небольшая комната с двумя одноместными кроватями, средних размеров телевизором, маленьким холодильником, прямоугольным гардеробом, дверью в ванную и туалет, письменный стол и огромное окно на две трети стены. Фостер положил свою сумку рядом с койкой и упал на неё…

*Алкоголь и сигаретный дым*

Джон Фостер разбудил тошнотворный запах сигаретного дыма. Он открыл глаза и первым, что он увидел, было облако смога над его головой.

- О! Смотрите, кто проснулся! – послышался голос Германа.

Затем Эндрю:

- Джон, давай вставай, у нас тут небольшая вечеринка.

Поднимаясь, Фостер заметил, что уже начинает темнеть.

- Сколько я спал? – протирая глаза, спросил он. – Господи!!! Где вы это достали?!

Он был шокирован зрелищем, имевшим место в его номере. Эл, Герман, Луис, Эндрю и Стэн сидели на полу, вокруг полудюжины бутылок из-под пива, горы из сигаретных пачек, нескольких разорванных упаковок из-под чипсов и десятка пакетиков с каким-то рыбным деликатесом. Эл Хаммер пытался зажечь какую-то здоровущую самокрутку, Герман разливал пиво по одноразовым стаканчикам, Луис смеялся над шуткой Стэна, а Эндрю начал разговор по телефону.

- Что значит, нету? Ну-у, возьми другой… Да, это. Давай быстрее.

К Джону повернулся Эл:

- Ты, блин, чувак, не ори, а садись. – Его косяк наконец-то разгорелся и лицо Эла мгновенно покраснело.

- Какой садись?! А если кто-нибудь зайдёт? Мистер Грин, например? Надымили… Служащие отеля уже пожарников вызвали, наверное. – Джон встал, наконец, с кровати и снял кофту, в которой спал и бросил её на свою сумку.

- Хорошо, что ты сам встал, мы тебя уже будить собирались. – Заявил Эндрю.

- Зачем это?

- Я и Винс прогулялись по округе и нашли одно офигенное заведение, которое все и собирались посетить вечером, то есть уже примерно через час.

- Что за место?

В это время Эл сильно закашлял, и из его слёз побежали слёзы.

- Вот это штука! – еле выговорил он.

- Клуб один, называется… Стэн, как он называется?

- Дыра! – подсказал Маршалл, оторвавшись от горлышка бутылки.

- Да, точно. Знаю, звучит лажово, но лучше ничего всё-равно в этом районе нет.

Дата добавления: 2015-11-16