John Foster. Leafs Will Fall Forever I 4 страница

Фостер-младший до сих пор стоял с вытянутой вперёд рукой и только сейчас впервые позволил себе моргнуть. Стало очень темно и ноги его подкосились. Фостер упал. Но тут снова возникло чувство, предшествующее пребыванию в больнице. Квартербэк видел, как камин от столкновения с ним трупа начал вибрировать. Из задней стенки, которая находилась в другой комнате, прыснула струя газа. Камин работал на газу, а не на дровах! Струя угодила в недокуренную сигарету и, Джон видел это снаружи, прогремел ошеломляющий взрыв, который смёл полквартала подчистую. К нему под ноги со шлепком упала почерневшая часть головы Луиса… Реальность вернулась также внезапно, как и сменилась видением и Джон снова находился в "Красном листе".

- Все на улицу!!! - прокричал он, но шокированные посетители, в числе которых находились и Луис с Самантой, смотрели на него вытаращенными глазами, и ни в какую не собирались слушаться малолетнего убийцу. Фостер не задумываясь схватил друзей за одежду и потащил к выходу. Выход ребятам преградил какой-то байкер.

- Ты сейчас никуда не пойдёшь! Полиция уже в пути, сынок.

- Твою мать, пошёл с моей дороги!!! – Фостер был невероятно зол, в придачу мужик был просто омерзительный. Посетители услышав наглость со стороны юнца ахнули, а байкер толкнул Джона в грудь.

- Как ты разговариваешь, щенок?! – брызгая слюной зарычал этот тип.

Озлобление Джона нельзя было передать словами, он буквально трясся одновременно и от страха перед взрывом и перед желанием оторвать ублюдку голову и запихнуть ему поглубже в задний проход. И тут случилось то, чего ни Джон ни Сэм не ожидали - Луис вылез из-за спины Джона и двумя, соединёнными вместе руками треснул жирдяю со всех сил, да так, что двухсот девяносто футовый целлюлитник умудрился подпрыгнуть перед неизбежным падением. Друзья мигом выскочили наружу и остановились возле тротуара проезжей части.

- Джон, - спрашивал Луис, - что проис...

Взрыв…

- Дети, далеко не расходиться! - едва ступив на траву предупредила Сара Фостер трёх своих детей.

Малыш Барни, Никки и Джон выскочили из машины и принялись носиться на сочной зелёной травке. Отец заглушил мотор автомобиля и, подойдя к багажнику, один за одним начал вытаскивать приспособления для их пикника.

- Ребята! – обратился он к детям, показывая футбольный мяч.

Джон первым смекнул в чём дело и подбежал к отцу взять свою любимую игрушку.

- Спасибо, па. – Хватая мяч, сказал он, восьмилетний чудо-мальчуган.

Отец продолжил ковыряться в весьма вместительном заднем отделении их авто, а мать в это время расстилала огромную скатерть под древним каштаном, который обеспечивал место под собой прохладной тенью. Солнце жарило неимоверно сильно в этом году и оставаться дома в выходные было равнозначно самоубийству, поэтому семья Фостеров решила отправиться на небольшое озеро в ближайших горах, всего-то в двух часах езды на север от их дома...

По прошествии пятнадцати минут всё съестное мирно покоилось на красно-белой полотняной скатерти и ожидало Фостеров. Те, закончив семейную игру в жалкое подобие вышибал, воссели по периметру. Так как Фостеры каждое лето ездили на пикники на свежем воздухе, каждый член семьи заблаговременно знал своё место. Так, например, Джон всегда покоил свой зад слева от Никки и справа от отца. И блюда ставились в расчёте на расположение их любителей. Таким образом, маленькому Джону не нужно было тянуться за миской с чипсами, ведёрком с крылышками, беконом, французской булкой, а холодильник с кока-колой и вовсе стоял у него за спиной.

- С чего бы начать? – призадумался Дэниэл, глядя на изобилие вкусных и очень вредных продуктов.

- Я хочу стейк с картофелем! – пискляво заявил Барни и получил желаемое из рук матери.

Трапеза началась…

Джона отшвырнуло взрывной волной шагов на пятнадцать и он пришёл в себя на дороге, окружённый кучей автомобилей, попавших в пробку. Только спустя пару секунд он понял, что над ним сгрудились несколько мужчин, они шевелили губами, как в немом кино, но парень ничего не слышал. Скорее всего он оглох от взрыва, временно. Попытка встать была пресечена одним из незнакомцев, но Фостеру нужно было знать, что с Сэм и Луисом. Перед глазами всё плыло, а запах гари, казалось, оккупировал лёгкие. Джон постарался вглухую сказать пару слов этим людям, надеясь, что произнесёт это членораздельно:

- Где мои друзья? – голос дрожал, но мужчины поняли вопрос. Кто-то, стоявший позади потерпевшего, приподнял его голову и чуточку повернул её вправо.

Приехала скорая и куча полицейских машин, плюс пара гигантских пожарных грузовиков, но это было не то, что волновало парня. Он покачал головой, чтоб как-то растрясти полупрозрачную пелену, окутавшую его глаза и вторая рука человека, державшего его голову указала пальцем на машину скорой помощи. Джон увидел как Саманту погружают на носилки, она без сознания и у неё порваны штаны на коленках и кровоточат локти, вдобавок на лице кислородная маска. Рядом коп приводит в чувства Луиса, мотая перед ним ватным тампоном, понятно, что запах этот мексиканцу не по душе. Внезапно рука снова кладёт голову Джона на асфальт. Подбегает доктор и расталкивает зевак, опускаясь на колени рядом с Джоном. Он слушает грудь, прощупывает пульс, убедившись в том, что и то и другое в порядке, достаёт из чемоданчика маленький серебристый фонарик и светит юноше в глаза. Свет режет их, рукой Фостер отталкивает руку доктора. Тот бормочет что-то в ответ и осматривает пациента на наличие физических увечий. Показывает большой палец, словно Цезарь, позволяющий жить гладиатору, и подзывает кого-то из толпы справа…

Джон Фостер почти догнал этот мяч, улетевший чёрт знает куда, после удара бездарного младшего брата. Джону всего восемь лет, он не обратил внимание на то, что догоняя мяч, оказался чёрт знает где, ведь он всё-таки нашёл его. Он поднял мяч и на него сошло озарение... Ребёнок заблудился... Маленький мальчик стоит один-одинёшенек посреди незнакомого леса с мячом в руках. Маленькому мальчику становится страшно. Никто на поляне, которая находится неизвестно где, не знает, что Джонни побежал за мячиком. Папа отправился за дровами, мама учит Барни насаживать червя на крючок, чтоб при этом тот не превратился в фарш, Николь должно быть слушает аудиокассету Ника Кэйва или Аэросмит, восседая на складном стульчике с надписью "Спилберг". А Джонатан встал посреди лесной чащи, сжимая в руках чёртов футбольный мяч, и не знает куда идти. Фостер не хотел больше оставаться на месте и решил сделать ход туда, откуда ему казалось, он пришёл...

- Господи, сынок!!! Как же такое могло произойти?! – Дэниэл Фостер прибежал к сидевшим в холле больницы Джону и Луису.

Ему ответил полицейский, капитан Браун, как значилось на жетоне:

- Твоему сыну и его друзьям невероятно повезло, что они вышли из заведения до того как случился взрыв, Дэн.

Отец осмотрел и ощупал Джона, затем перешёл на Луиса. Мексиканец при падении сломал мизинец и безымянный палец левой руки и, падая на асфальт, стёр в кровь ладонь правой, она была забинтована.

- Луис, ты как себя чувствуешь?

- Я в порядке, мистер Фостер, - ответил тот, - но нам не говорят как Саманта.

- Да, пап, нас привёз капитан Браун, а её забрала скорая и нам в справочной не выдают информацию о ней. - Немного запинаясь сообщил Джон.

- Крис, - обратился отец к старому знакомому капитану Брауну, - возьми ребят и разузнайте всё о Саманте. У меня очень важная операция и я просто не могу быть сейчас с вами и, спасибо Господи, что вы чудом живы и стоите передо мной.

Дэниэл крепко обнял сына и дружески постучал Луису по плечу, кивнул Брауну и удалился.

- Ну, что, пошли на первый этаж...

Он шёл уже около пяти минут в выбранном наугад направлении. Свет солнца еле пробивался через верхушки деревьев и казалось, что уже наступил вечер. К тому же было несколько прохладно. Малыша Джона завоёвывал ужас, исходивший откуда-то из глубины леса, его темнота, холод и неизвестность… Неожиданно мальчик услышал какой-то шум. Джон опознал его как треск веток. Что-то тяжёлое и громоздкое упало неподалёку от него. Мальчишка испугался и прижался к земле. Руки сами схватились за уши, а губы и язык, словно сговорились и начали напевать одну из песенок из мультиков Уолта Диснея. Частенько Джонни изолировал себя таким способом, когда возникали какие-либо проблемы, но, чтоб изолировать себя в лесу...

Саманта лежала в палате номер двести сорок на, конечно, одноместной кровати, но и в одноместной комнате. Она была довольно бледная и с кислородной маской на лице. Врачи сказали, что Сэм очень сильно ударилась головой и мгновенно потеряла сознание. К счастью, всё обошлось и после тщательного осмотра ничего серьёзного у мисс Престон не обнаружилось. Когда она придёт в себя, то спокойно может собирать вещи и выходить на "свободу", но до тех пор никаких посетителей ей принимать не разрешено. Как только Дэниэл Фостер освободился, отрезав у какого-то клерка из "Дженерал Моторс" аппендикс, то мигом направился в зал ожидания, где застал задремавшего Луиса и своего сына, крутящего в руках пустую баночку "Колы". Фостер старший избавился от медицинских перчаток и присел рядом с Джоном.

- Эта дрянь прямо сейчас сжигает тебе внутренности, - отец ткнул пальцем на напиток.

Джон повернул голову и посмотрел отцу в глаза. Разве не нашлось другого способа завязать беседу? Стандартный "Как дела?" или там неуместное "Здорово выглядишь!", но это было чересчур.

- Пап...

- Знаешь, что! - перебил его отец, - Бери Луиса и дуйте к нам, ложитесь спать или перекусите, посмотрите телевизор, не знаю, что сейчас делают подростки в три часа ночи, но не сидите в больнице. Я присмотрю за Самантой, всё будет в порядке. Прямо сейчас договорюсь с Бобом, водителем скорой, и, не успеешь моргнуть, как очутитесь в тёплых постелях. - Дэниэл положил руку сыну на плечо.

- Спасибо, пап...

- Ну вот и отлично! - хирург поднялся со скамьи и вышел через двойные двери в холл, прихватив с собой пустую банку сына.

Фостер взглянул на Луиса. Тот спал сидя, облокотившись о перпендикулярную стену головой, скрестив руки.

- Эй, дружище! - почти шёпотом сказал Джон. - Луис!

Мексиканец лишь всхрапнул в ответ. Тогда Джон схватил друга за плечи и начал трясти. Немного прибавляя усилия каждые три секунды, он всё же добился желаемого.

- Джон, ну ё моё... - воспалённые глаза Луиса просили пощады.

- Давай вставай, мы едем ко мне, отоспишься там. Давай-давай-давай!

Луис встал "растирая" глазницы и, немного шатаясь, побрёл вслед за лучшим другом. В холле к ним подошёл молодой парень лет двадцати пяти и заговорил:

- Ты должно быть Фостер! Я Боб. Боб Редстоун, водитель машины скорой помощи. Следуйте за мной...

Маленького Джонни окончательно захватил неописуемый ужас, он заставил мальчика бежать со всех ног куда глаза глядят. Когда паренёк изнемог он посмотрел на небо. Уже стало темно. Сейчас около десяти часов вечера, а значит Джон пробыл в лесу как минимум часа четыре. Также стало очень холодно. Фостер был одет лишь в тоненькую летнюю футболку и модные камуфляжные шорты, что, естественно, не могло обеспечить защиту от холода. Теперь Джон дрожал не только от страха, но и из-за низкой температуры. Маленькие веточки хрустели под ногами, деревья молча смотрели на беднягу и лишь его Бог знал как отсюда выбраться...

- Дом номер четыре, господа. - Боб, водитель скорой помощи, остановил машину напротив почтового ящика семейства Фостеров.

- Спасибо, Боб.

- Да... - выползая из машины промычал Луис.

Они захлопнули двери и Боб, включив магнитолу, поддал газу. Джон молча смотрел на уезжающий красно-белый автомобиль. Когда тот скрылся Фостер повернулся к Луису. Его друг никогда ещё не выглядел так человечно. Луис Мартинез обычно жизнерадостный здоровый крепыш, а такого засыпающего на ходу, уставшего до чёртиков Луиса Мартинеза его лучший друг ни видовал.

- Пошли, зомби. - Джон положил другу руку на плечо и пошёл к входной двери. Луис покорно следовал за ним.

Джон уложил мексиканца на диванчик в своей комнате, а сам, конечно же, лёг на своей кровати. Несмотря на то, что юноша очень хотел спать, быстро уснуть он не сумел. Он лежал и размышлял о прошедшем дне. Он смотрел в потолок и вспоминал то видение, именно такое название Джон дал увиденному в кафе, и взрыв. Некто, говоривший голосом Сэм, предупреждал о чём-то. Это что-то должно было случиться зимой, то есть через два-три месяца. Это явно было предостережение. Но от чего? Что случится зимой? И разве может быть, чтобы у каких либо ещё людей во всей северной Америке были такие же голоса как у него и его подруги? Что за девушка похитила его разум из кафе? Кто такие ОНИ, кого так боялась эта девушка? И, что чёрт подери случиться с Тоддом?.. Куча вопросов и только один маловероятный вариант ответа - Джонатан Фостер псих...

*Туманности прошлого*

Подлый луч солнца, пробившийся через занавески ударил Джону Фостеру в глаза и между ними завязалась жестокая схватка. Лучу противостояли веки парня, защита оказалась неплохая, если бы осаждающий не позвал подкрепление. Фостер потерпел сокрушительное поражение и вынужден был немедленно капитулировать с кровати. Джон свесил ноги, потянулся и осмотрелся. Он, естественно, находился у себя в комнате. На диванчике мирно похрапывал Луис, застыв в интересной позе. Фостер-младший нашёл взглядом телефон, брошенный им вчера мимо тумбочки, и выяснил, что ещё только десять часов утра. Суббота. Суббота - лучший друг детсадовца, ученика средней школы и студента. Свободный, выходной, отсыпной день, если, конечно у вас пятидневка. Почти на всей территории Соединённых Штатов, за исключением, пожалуй штата Мэна, и на всей Канаде приветствовалась только пятидневная форма обучения. Заставлять несчастные, загромождённые знаниями и проблемами подростковые умы было бы не гуманно, не этично, не разумно. Джон непроизвольно зевнул и положил телефон рядом с подушкой. Он посмотрел в окно, на небо. Голубое, почти безоблачное утреннее небо. Наверное, думал Джон, что если бы его можно было бы потрогать, то на ощупь оно напоминало бы бархат или восточный шёлк и легко могло бы порваться. Небо навевало тоску. Тоску также навевало то, что он и его друзья не попали на вечеринку первокурсников - "самую крутую тусовку на восточном побережье", как сказал Герман ЛеБланк, тот самый потный еврей. А хрен с этой вечеринкой, лишь бы с Сэми всё было в порядке. Это гораздо важнее, чем громкая музыка, бесплатная выпивка, ужасно вредная и ужасно вкусная еда, сотня девчонок "что надо" и все вытекающие из всего этого последствия. Плюс кто-то пустил слух, что в город приезжают ребята из Simple Plan и именно на этот тусняк. Что ж, завтра или даже сегодня Джон узнает какого там было. А сейчас он должен был поискать что-нибудь из одежды, сходить в туалет и, наверное разбудить своего сонливого друга...

Луис, открыв впервые за сегодня глаза, увидел перед собой Джона, смотрящего не него, и, трясущего в руках свой телефон. Мексиканец не сразу понял в чём дело, но, когда прошла заложенность левого уха, он мгновенно выхватил мобильник из его рук.

- Да, пап!

- Луис! Я звоню узнать всё ли в порядке. Дэниэл, отец Джона, позвонил мне вчера глубокой ночью и предупредил, что ночевать ты будешь у них...

- Да, со мной всё в порядке.

Луис прикрыл телефон рукой и повернулся к ходящему по комнате Джону:

- Чувак, можно мне остаться у тебя на выходные?

- Да, нет проблем, хоть переезжай сюда навсегда, а-то моя сестра...

Мексиканец вернулся к телефонному разговору:

- Па, я останусь у Джона на уикенд. За меня не волнуйтесь, пока.

Не дождавшись взаимного прощального слова, Луис нажал на красную кнопку. Мартинезы переживали не лучшие моменты семейной жизни. Родители Луиса были на грани. На той, за которой обрыв, на дне которого одиночество, алименты, свидания с отроками только раз в месяц и тому подобное...

- До сих пор живёт в мотеле? - выразил интерес Джон, забирая телефон.

- Да, до сих пор... - с вздохом ответил Луис, встал с дивана и принялся складывать постельное бельё.

Фостер тем временем включил музыкальный центр и направился к гардеробу. Заиграли "Theory of a Dead man". Джон достал из шкафа вчерашнюю сложенную одежду Луиса и аккуратно подбросил её на чайный столик, стоявший напротив диванчика, который уже выглядел как обычно. Сам же принялся искать выглаженную футболку и какие-либо шорты.

- Я думаю сразу после завтрака нужно бы проведать Саманту. - предложил Фостер.

- Да...

- Заглянем к мистеру Шенахану, купим цветы и коробку конфет. - Продолжал Джон.

- Да...

- Она не любит горькое и чересчур сладкое, значит тёмный и белый шоколад отпадают. Я не выношу орехи и изюм, а ты точно не ешь карамель. - Он выбрал белую футболку с длинными рукавами и чёрные великоватые ему шорты со свисающей с пояса цепью.

- Да...

- Значит выберем... Эй, да что с тобой такое? У твоей мамы и отца всё образуется, ты же сам говорил, что уже дела идут лучше.

- Я не из-за родителей переживаю Джон, а из-за тебя. - Когда Луис говорил таким тоном, то обычно он после этого бил в морду, но Джон знал, что между ними такого никогда не произойдёт.

- Из-за меня? Я в порядке.

- Не коси под придурка, Джон! Ты прекрасно понимаешь о чём я! Ты вчера убил человека и хвала Господу, что все свидетели взорвались чёрт знает от чего! И мне почему-то кажется, что это не несчастный случай!

- Ты хочешь сказать, что я убийца? И, что я подорвал это сраное кафе?

- А как тогда ты объяснишь его смерть и то, что ты вовремя нас оттуда вывел? Ещё секунда и мы тоже бы разлетелись на кусочки!

- Я не хотел его даже калечить, я просто оттолкнул этого человека. Даже ты бы не смог заставить его пролететь через всё заведение и отскочить от стены как теннисный мячик. А взрыв я увидел ещё до... взрыва. - Фостер безумно не хотел разговаривать о том, из-за чего он всю ночь не мог уснуть.

- Что значит увидел? Типа ты эта тёлка из Заколдованных?

- Что? Кто?

- Сериал про ведьм, назывался Заколдованные.

- Зачарованные. Ты при Фиби говоришь?

- Да, та самая тёлка. Видела будущее. Только ты не веришь в эту хрень! Ты говорил ты Акмеист.

- Не акмеист, а атеист! Да, я не верю в колдовство и магию, я не верю в Бога, но я верю в то, что вчера я видел взрыв заранее. И ты, если ты тот Луис, которого я знаю, поверишь мне и прекратишь гнать на меня!..

- Большое спасибо, миссис Фостер. - Выразил искреннюю благодарность Саре Фостер Луис, принимая от женщины кружку чая.

- Тебе нужно почаще у нас бывать Луис. - Размышляла мама Джона, намазывая себе кусок хлеба сливочным маслом.

- Мам, Луис живёт на другом конце города, ехать на автобусе часа три с пересадками, а чтобы отдавать за такси восемьдесят баксов нужно быть идиотом! - поспешно вставил старший сын.

Они сидели вшестером за широким прямоугольным кухонным столом семейства Фостер: Дэниэл, Сара, Никки, Барни, Джон и Луис. Они пили кто чай, кто крепкий кофе, ели бутерброды, сдобные булочки, утренний омлет, фруктовый, псевдо-натуральные фруктовые соки и мирно разговаривали стараясь не затрагивать тем вчерашнего происшествия.

- Как учёба? - обратился отец семейства к гостю.

- Оу, э-э-э, нормально. - Мартинез чувствовал себя не в своей тарелке. В своё время он был лишён семейного общения.

- Нормально? Я слышал, что студенческая жизнь лучшая пора в жизни...

- Пап, мы учимся всего несколько дней! - парировал Джон, - Мы даже как одногруппников зовут не знаем.

- Великая звезда находится в режиме забвения. Как ощущение оттого, что никто не просит автограф?! - ехидно бросила сестра.

- Николь Фостер! Что это ещё за такое? - Никки оскорбила не только Джона, но и мать семейства, поставив на обсуждение гостю тему воспитания. Луис конечно даже не повёл ухом, как и полагалось в это время, в веке информации, XХI веке.

- Ничего мам... - Джонатан не обращал внимание уже третий год, - В этом есть небольшой плюс!

- В чём? - не поняла мама.

- В её подколках.

- И какая польза, сын? - проглотив кусочище сыра, спросил отец, чтобы не оставаться белой вороной за столом.

- Она учится подбирать синонимы. Например, раньше Никки бы сказала: "никто не знает, что Джон Фостер хорошо играет в футбол и был звездой в школе, и поэтому никто не просит у него автограф". Прогресс на лицо: "великая звезда находится в забвении"! - при этом он так взглянул на сестру, что опустил её ниже подвала университета, где располагается котельная. А это чертовски глубоко, чертовски... Николь больше не произнесла ни слова, а Луис впервые за утро улыбнулся и немного расслабился.

Далее трапеза проходила без эксцессов. После завтрака Джон решил вернуться в комнату и взять деньги на гостинец Саманте, Луис пошёл за Фостером старшим в гараж, Дэн пообещал отвезти ребят, Барни уселся на диване в гостиной перед телевизором (каждый выходной смотрит Спанджбоба Сквэиепэнтса), сестра Николь ускакала в молл, а Сара взялась за посуду.

Как только Дэниэл открыл двери гаража его мобильник буквально взорвался противным дребезжанием, отдалённо напоминающим колокольный звон.

- Вот чёрт, воскресенье же! - вскипая от негодования он полез за телефоном, причехлённом у него на ремне, - Фостер слушает!..

Луис присел на маленькое, явно переживающее не лучшие времена, креслице и осмотрелся. В гараже у Фостеров всё было как обычно: куча инструментов на стенах, ящички с аналогичным содержимым, пара бочек с горючим, грязные тряпки, даже какие-то награды в виде трёх маленьких кубков и одной серебряной медали.

- Томми, я не могу давать тебе указания из своего дома! - Дэниэл заходил взад-вперёд, - Приехать? У меня выходной, Томми, я не брал его целый месяц из-за... Томми... Ар-р-р, я скоро буду, вколи ему что-нибудь покрепче и приготовь к оперированию, вызови также Коллинса и этого, который новенький... Да, точно, его.

Луис решил поменять положение, ему показалось, что пружина забавляется с его задом. Мексиканец привстал и когда уже собрался было снова опуститься на кресло, он почувствовал, что руки начали разъезжаться и парень приготовился падать. Первое, за что он ухватился, была пыльная деревянная тумба, отсеки которой вывалились на Мартинеза, когда тот попытался уцепиться за них. Луис упал тихо и Фостер старший ничего не слышал, он был слишком занят неприятным разговором. Отряхнувшись от каких-то бумажек, парень уже собрался было выйти из гаража, но одна из них привлекла его внимание. Гость поднял аккуратно сложенную вырезку из газеты, пожелтевшую и насквозь пропахшую гаражными запахами, и развернул. Заголовок гласил:

Потерявшийся ребёнок найден!

Луис посмотрел на прилагающуюся фотографию и узнал на ней мистера и миссис Фостер с маленьким испуганным мальчиком на руках. Он продолжил чтение:

Восьмилетний сын хирурга Дэниэла Фостера и его жены юриста Сары Фостер был найден сегодня на шоссе 66 в пять часов утра. Люк Дёртвокер - водитель-дальнобойщик сообщил следующее: "Я каждую неделю езжу по этому маршруту. Часто на дороге попадались животные или живые, или уже сбитые, но оборванного и бредящего мальчика я, признаться, чуть не сбиваю впервые". Дальше водитель разъяснил, почему назвал маленького Джонни Фостера бредящим: "Ну, он это, когда я его захотел посадить в грузовик начал извиваться и царапать меня ногтями, а уже в кабине, когда уснул, нёс какую-то чертовщину явно не на английском, не помню что именно, и жутко страшно трясся". Фостеры отказались отдавать сына на психологическую реабилитационную экспертизу, это было их право. Таким образом Джонатан Фостер вернулся в свою любящую семью после четырёх месяцев пропажи. Как он выжил осенью в лесах Йеллоугамо для экспертов остаётся загадкой.

Мартинез нахмурился и отложил вырезку в сторону. Он начал собирать те бумаги, что вылетели из тумбы и жутко удивился, потому что они все были вырезками про семейство Фостер. В это время хлопнула дверь дома и Луис поспешно запихал всё обратно и двинулся к воротам гаража. Ему навстречу шёл Дэниэл.

- Луис, ты чего такой мрачный? - Фостер старший поправил ворот белоснежной рубашки и, пройдя мимо друга его сына, добавил: - Я не смогу вас сегодня отвезти, мне нужно кое-какие дела уладить на другом конце города, шёл бы ты лучше в дом. Джон тебя ищет.

- Конечно мистер Фостер... - Луис отправился в дом.

Через полчаса друзья пересекли лужайку и приостановились у почтового ящика.

- К мистеру Шенахану? - скорее утверждал нежели уточнял Джон.

- Да. Старик будет рад нашему визиту.

Магазинчик Ларри Шенахана широко известный своим владельцем и его подходом к клиентам. Ларри восемьдесят четыре года, он активный пожилой человек, не за зря получающий двойную пенсию и, просто чертовски, популярная личность в городе. Сложно сказать почему, разве что он прошёл вторую мировую, приняв участие в знаменитой высадке в Нормандии в день -Д-, герой войны во Вьетнаме, даже получил медаль за отвагу из рук Джона Кеннеди, но, к сожалению, был ранен в последний день службы. Всё бы ничего, если бы это был не снаряд девятимиллиметровой гуковской пушки, выстреливший хрен знает откуда и он же знает зачем. Ларри Шенахан вернулся к жене Бэт, троим своим детям и четырём внукам парализованным по пояс человеком. Пять лет назад его направили к ещё зелёному в Ванкувере Дэниэлу Фостеру и тот, к удивлению очень большого количества человек, провёл одну операцию, которою кроме чуда никак не назовёшь. Скальпель Фостера и шесть месяцев реабилитации в лице напряжённых физических тренировок вернули Ларри способность ходить. Шенахан называл своего доктора ни много ни мало святым и после каждого физического дня с заплаканными от счастья глазами от души его благодарил. Старик сокрушался из-за того, что словами доктора не отблагодарить, а у него всего-то старый обветшалый домина, да старый красный проржавевший пикапчик "Шевроле". Так что до сих пор и, скорее всего до конца своих дней, он с нескрываемым почтением относится к семейству своего спасителя. А два года назад Ларри открыл небольшой продуктовый магазинчик на Морроу стрит, куда Джон и Луис сейчас и направились.

- Канадианс это конечно круто, но им в этом сезоне ни за что не уделать Кленовых Листьев! - Джон входил в раж, когда речь заходила о хоккее.

- И кто у Листьев?

- Чего?

- Кто у Листьев играть-то будет хотя бы "более-менее"? - Луис был не знатоком, но не упускал случая поспорить с другом. - Сандин?

- А чем тебе Сандин не угодил?

- Да ты видел его на Олимпийских играх? Полный отстой!

- Просто он не гоняется за фрагами! Гораздо важнее быть командным игроком, давать передачи, выполнять перехваты! - ребята свернули на улицу Фрейзер. - Это твой любимый Форсберг только и делает, что тянет одеяло на себя!

- Ну да, ну да...

- А, что, не так? Как получит шайбу, так сразу к воротам. Повезёт, если сможет ударить.

- Что-то ему тогда слишком часто везёт! Сколько раз ему в том сезоне свезло? Сто сорок три? Сто пятьдесят?

- Сто сорок восемь раз...

- Именно, Джон! Весь твой Торонто столько не заработал! Конечно сказывается их невыход в серию плэйофф. И будто бы сильная травма Могильны...

- Кончай!!! В среду они играют с Калгари, там и посмотришь на новых Кленовых Листьев! - Джона мало, что могло вывести, но перепалки с "Луисом-я-почти-не-в-теме-о-чём-мы-говорим-но-то-что-ты-говоришь-неправильно" было нечто.

Дальше, минуты три, они шли молча. Всё-таки Луис не выдержал и спросил:

- Джон, почему ты никогда не рассказывал о своём детстве?

- Ты о чём?

- Ну, ты никогда не говоришь, там… допустим, когда я был маленьким я делал то-то и то-то, - Мартинез как мог пытался создать иллюзию ненароком заведённого разговора.

- Ну почему…

- Каждый ребёнок ездил в какие-нибудь путешествия. Я, например, был в Египте и через каждые два года с отцом езжу в Спенс-Бэй кататься на лыжах. Это ещё у меня предки в разводе! А у тебя офигенная семья, а интересных историй нету?

- В точку, дружище. Разве что к интересностям можно отнести хоккейные матчи и рыбалку.

Луис решил закрыть тему. В Джоне он не заметил ничего нервозного, что немного усыпило его бдительность. Тем более, постановил он, о таких вещах, какие были освещены в газетах, лучше не спрашивать, раз человек сам не выражает желание поделиться ими. Это всё равно, что тыкать пальцем в инвалида и, смеясь, кричать, что он урод и недочеловек.

Ребята добрались в магазинчик Лари Шенахана, прикупили гостинцев подруге (шоколадные конфеты, как и планировалось, плюшевого слоника, да смешную открытку), выслушали историю старикашки об операции «Обломанный винт» проводимой во время вьетнамской войны и поспешно удалились. До больницы идти было далеко, и они решили доехать на автобусе.

- Жаль, что я плеер не взял, - сетовал Джон, заскучав, глядя в окно.

- Ага! И чтобы ты меня вообще не слушал? Ты и так мало разговариваешь, а ещё и с музыкой в ушах…

- Луис, просто меня в последнее время что-то не тянет на веселье, болтовню и анекдоты.

Дата добавления: 2015-11-16