Причина Франко-Прусской войны и цели воюющих стран.

После австро-прусской войны 1866 г. Под эгидой Пруссии успешно проходило объединение германских государств. У восточных границ Франции вырастало мощное милитаристское государство - Северо-Германский союз, правящие круги которого, прусское юнкерство и верхушка буржуазии, открыто стремились к захвату экономически богатых и стратегически важных областей Франции - Эльзаса и Лотарингии. Наполеон III войной с Пруссией решил помешать окончательному созданию единого германского государства. Однако международное положение Франции в это время было далеко не благоприятным. Ухудшились отношения с Англией, которая не мирилась с активной колониальной политикой Франции, особенно после того, как открытый в 1869 г. Суэцкий канал первоначально оказался в руках французских капиталистов. Напряженность в отношениях Франции и Россией возросла из-за нежелания Наполеона III идти на пересмотр статей Парижского договора 1856 г., запрещавшего России держать военный флот на Чёрном море и строить укрепления на его побережье. В Италии были недовольны оккупацией Рима французскими войсками, что задерживало национальное объединение Италии.

Внешнеполитическая изоляция Франции учитывалась канцлером Северо-Германского Союза О. Бисмарком, который усиленно готовился к заключительному этапу воссоединения Германии. Бряцание оружием в Париже лишь облегчило Бисмарку и Прусской военщине реализацию плана создания единой германской империи путём войны с Францией, к которой в Пруссии стали готовиться сразу же после заключения мира с Австрией. Но в отличии от Франции, где бонапартистские военачальники много шумели, но мало заботились о боеспособности армии, в Берлине скрыто, но целеустремлённо готовились к войне, перевооружая армию и тщательно разрабатывая стратегические планы предстоящих военных операций. Прусские дипломаты легко добились нейтралитета России и Австро-Венгрии.

Итак основной причиной войны являлись глубокие противоречия между Францией, стремившейся сохранить свою гегемонию в континентальной Европе и препятствовавшей объединению Германии, и резко усилившейся после австро-прусской войны 1866 Пруссией. Война представлялась Наполеону III в тоже время единственным средством для преодоления глубокого кризиса бонапартистского режима Второй империи. В свою очередь, прусские юнкеры и крупная буржуазия стремились к войне, усматривая в ней средства установления господства Пруссии над всей Германией и захвата французских территорий (прежде всего Эльзас Лотарингии).

Поводом к войне послужил вопрос о замещении испанского королевского престола. В 1868 г. После революции королева Изабелла бежала из Испании, и кортесы предложили занять трон принцу Леопольду из прусской династии. Французское правительство заявило протест и приняло все меры, чтобы не допустить замещения испанского королевского престола Гогенцоллернами, усматривая в этом опасность германской угрозы со стороны южной границы. Французский посол в Берлине Бенедетти отправился в курортный город Эмс, где в это время отдыхал прусский король Вильгельм I, и добился от него устного заверения, что в Берлине не будут настаиваться на кандидатуре Леопольда. Вслед за этим 12 июня 1870 г. Принц Леопольд официально заявил о своём отказе от предлагавшейся ему испанской короны. Казалось, инцидент был исчерпан. Но умиротворение между Францией и Северо-Германским союзом не входило в планы обеих сторон. Поэтому и во Франции и в Пруссии пошли на разжигание конфликта, в Берлине пресса заговорила об “унижении Германии”, а Париж предложил Бенедетти добиться, чтобы Вильгельм I личным письмом на имя Наполеона III заверил что он никогда ни даст своего согласия на кандидатуру Леопольда. Однако Вильгельм I отказался дать такую гарантию. На другой день при встрече с Бенедетти король сказал Французскому послу, дальнейшие переговоры будут вестись в Берлине, а не в Эмсе. Вслед за этим в Берлин Бисмарку была послана телеграмма, излагавшая содержание переговоров Вильгельма I с Бенедетти 13 июля.

Получив телеграмму Бисмарк существенно изменил её текст и передал для опубликования в печати. “Эмская депеша” в редакции Бисмарка носила явно оскорбительный характер для Франции. В телеграмме сообщалось: “ Французский посол обратился к его величеству в Эмсе с просьбой разрешить ему телеграфировать в Париж, что его величество обязывается раз и на всегда не давать своего согласия, если Гогенцоллерны снова выставят свою кандидатуру. Тогда его величество отказался принять французского посла и велел передать, что более не имеет ничего сообщить ему”. Французское правительство восприняло “эмскую депешу” как оскорбление Франции. 19 июля 1870 г. Франция объявила войну Пруссии, Бисмарк торжествовал: он жаждал войны с Францией и добился своего. В глазах германского народа Франция предстала как страна нападающая, агрессивная. После Бисмарк цинично признавался, что он спровоцировал войну 1870-1871 гг.

Война началась 19 июля 1870 г. Против Франции выступила не только Пруссия, но и все государства Северо-Германского союза, связанные с нею договорами. В войну вступили и четыре южно-германских государства(Бавария, Вюртемберг, Баден и Гессен-Дармштадт), которые французская дипломатия тщетно пыталась противопоставить Северо-Германскому союзу, опираясь на имевшиеся там анти прусские сепаратистские настроения. Провалились расчеты правительства Наполеона III и на поддержку со стороны Австро-Венгрии и Италии.

К моменту объявления войны французская армия была слабо подготовлена для ведения боевых операций. Пороки Второй империи, как ржавчина, разъедали и армию. Объединенным силам немецких армий, насчитывавшим около 1 млн. человек, французское правительство могло противопоставить только 300 тыс. человек. Прусская армия комплектовалась на основе всеобщей повинности, во Франции же продолжала существовать система заместительства, позволявшая выходцам из состоятельных семей откупаться от службы в армии. Вследствие этого немецкие солдаты и офицеры в моральном отношении были более стойкими и боеспособными, чем французские. К тому же немцы были воодушевлены сознанием того, что служат прогрессивному делу национального объединения их родины, на пути к которому стояла бонапартистская Франция. “Со стороны Германии война эта является оборонительной”, - указывал в воззвании Генерального совета I Интернационала от 23 июля 1870 г. К. Маркс.

Французские войска уступали немецким и в боевой подготовке, и в артиллерийской мощи, и в постановке разведки, и в организации материального снабжения, и в квалификации командного состава. “Казнокрадство, использование служебного положения в корыстных целях, всеобщие злоупотребления общественным положением ради личных интересов – всё то, что составляло основу основ режима Второй империи, охватило и армию”, -- писал в одной из своих статей Ф. Энгельс, подчеркивая: “Вся система прогнила насквозь…”

Вследствие всего этого план наступательных операций, разработанный главным штабом французской армии, оказался неосуществимым. В первые же дни войны французские войска потерпели ряд поражений, а 2 сентября 84-тысячная армия во главе с Наполеоном III, попав в окружение немецких войск, сдалась в плене при Седане.

В дни франко-прусской войны основная дипломатическая проблема была одной и той же и для Франции и для Германии. Останется ли война локализованной или же последует вмешательство других держав? Над этим вопросом трудилась дипломатия обеих воюющих стран. Франция мечтала о вмешательстве Австро-Венгрии и Италии; Германия стремилась добиться их нейтралитета. Наибольшее значение имела при этом позиция России. Никто так много не работал над тем, чтобы обеспечить Пруссии благожелательность России, как император французов. По сравнению с его “трудами” усилия Бисмарка, пожалуй, покажутся скромными.

Наполеон III и в 60-х годах не переставал противодействовать России на Востоке. Политика крымской коалиции отнюдь не была им оставлена. Не забыли в России и о том, что император Наполеон III был одним из авторов унизительного для России Парижского трактата. Свежи были в памяти и попытки Наполеона III вмешаться в русско-польские отношения во время польского восстания 1863 г. Наполеон III проявил легкомысленное пренебрежение к интересам царской России, и для царского правительства не было иного пути, кроме сближения с Пруссией. Вдобавок, поражение Пруссии неминуемо привело бы к усилению Австро-Венгрии. Для царского правительства в этом заключалось ещё одно основание к тому, чтобы предпочесть победу Пруссии.

23(11) июля в “Правительственном вестнике” появилась декларация России о нейтралитете. Последняя фраза этой декларации была весьма многозначительной: “Императорское правительство всегда готово оказать самое искреннее содействие всякому стремлению, имеющему целью ограничить размеры военных действий, сократить их продолжительность и возвратить Европе блага мира”. Указание на “ограничение размеров военных действий” было призывом к Австро-Венгрии не вмешиваться в франко-прусскую войну.

Между тем, вмешательство Австро-Венгрии было весьма возможным. Император Франц-Иосиф, военные, феодально-аристократические и клерикальные круги Австрии жаждали реванша.

Политическая линия этих элементов встречала оппозицию со стороны австрийской буржуазии, которая не одобряла какого-либо антинемецкого выступления. Ещё более активно противодействовали вмешательству в войну Венгры. Они видели в Германии опору против ненавистных им славян и боялись, что успешный реванш позволит Габсбургам отнять у Венгрии те привилегии, которые она получила в 1867 г. Вот почему венгерский премьер граф Андраши решительно воспротивился военному вступлению Австро-Венгрии.

Исход внутренней борьбы в правящих кругах Австро-Венгрии был решен позицией русского правительства: австрийцам стало известно, что на их вступление в войну Россия ответит открытием военных действий против Австро-Венгрии.

Что касается Италии, то король Виктор-Эммануил первоначально склонялся к союзу с Францией. Однако, на пути этого союза стояли серьёзные препятствия. Соображения внутренней политики не позволяли Наполеону III задевать духовенство: следовательно, он не мог пойти на ликвидацию папского государства. Между тем, национальное объединение Итальянского государства оставалось не законченным до тех пор, пока Рим не был включен в состав единого итальянского государства. С другой стороны, Италия находилась в столь сильной финансовой зависимости от Франции, что ссориться с Наполеоном III ей тоже было нелегко. Это грозило бы государственным банкротством. Перед войной велись оживлённые переговоры о франко-итальянском союзе с участием Австрии. Они были прерваны началом военных действий между Францией и Пруссией. Бисмарк серьёзно опасался вступления Италии и даже вел переговоры с Маццини и другими представителями Итальянских республиканцев: в случае вступления Италии на стороне Франции Бисмарк собирался деньгами и оружием поддержать республиканское восстание в Италии. Окончательно внешнеполитическую позицию Италии на время франко-прусской войны определил Седан. Вместо того чтобы помогать Франции, итальянские войска 20 сентября вступили в Рим.

Иначе чем на Австрию и Италию, военные успехи Пруссии повлияли на русскую дипломатию. Теперь Горчаков стал думать о скорейшем прекращении войны, с тем чтобы ослабление Франции не стало чрезмерным. Уже под влиянием первых успехов пруссаков, за несколько дней до битвы при Седане, царь написал письмо прусскому королю, убеждая его не навязывать Франции унизительного мира. Ответ Вильгельма I был мало утешительным. Король указывал, что “общественное мнение вряд ли позволит ему отказаться от аннексий”. “ Не довольствуясь заявлением, что он взял на себя командование германскими армиями, “чтобы отразить нападение”, Вильгельм в подтверждение оборонительного характера войны присовокупил, что только “ход военных событий” привёл его к тому, чтобы перейти границы Франции. Оборонительная война, конечно, вовсе не исключает наступательных операций, продиктованных “ходом военных событий”.”.

После Седана французский поверенный в делах де Габриак стал пугать Горчакова, указывая на чрезвычайное усиление Германии. Горчаков посоветовал “правительству национальной обороны” Франции возможно скорее заключить мир. Он обещал, что царь снова напишет Вильгельму I и посоветует ему соблюдать “умеренность”. Он добавил даже, что в случае созыва европейского конгресса Россия заговорит на нем достаточно громко. По просьбе Горчакова Габриак показал ему телеграмму, в которой сообщал своему правительству о беседе с русским министром. В телеграмму Габриак было включил такую фразу: “Россия не допустит мира не основанного на нашей территориальной целостности”. Горчаков поспешил пресечь такое истолкование его слов: “ Не допустить какого-либо положения, -сказал он, -это для великой державы значит обратиться к оружию, чтобы воспрепятствовать ему. Россия не может идти так далеко”. Царь и Горчаков решили принять Тьера, который в октябре отправился в объезд по большим столицам просить о “заступничестве”. Тьер был принят в Петербурге довольно любезно, но ему было сказано, что царь хочет мира. “Он окажет вам помощь, чтобы завязать переговоры но не больше”, - сказал Тьеру Горчаков. Царь действительно написал новое письмо Вильгельму. Ответ заставил себя довольно долго ждать. Когда он, наконец, пришел, Горчаков вызвал Тьера и сообщил ему, что “мир возможен”. Он дал понять что считает приемлемым те мирные условия, которые, по его сведениям будут предложены Пруссией. “Надо иметь мужество заключить мир”, - закончил Горчаков. По возвращению во Францию, Тьер 30 октября прибыл в Версаль, где находилась главная прусская квартира. Здесь он встретился с Бисмарком, и между ними начались переговоры о перемирии. У Тьера был составлен совершенно определённый план действий. Он намеревался торговаться с Бисмарком как можно более упорнее и дольше, но, дойдя до того предела, когда станет ясным, что Бисмарк больше не уступит ни на йоту, - капитулировать. Тьер горел желанием скорее развязать себе руки для расправы с нараставшим революционным движением рабочего класса. Ради этого он готов был принять выдвинутые Бисмарком тяжелые условия. “Правительство национальной обороны” собиралось последовать его примеру. Оно уже успело превратиться в правительство национальной измены. Но оно не посмело выполнить свои намерения. Оно испугалось народных масс Парижа, настаивавших на продолжении борьбы с врагом. Под давлением масс правительство отвергло мирные предложения. Привезенные Тьером из Версаля. Так называемая “Турская делегация” правительства организовала сопротивление пруссакам. Глава этой делегации, Гамбетта, не разделял капитулянтских настроений своих коллег. Сопротивление Франции продолжалось до января 1871 г.

Переговоры Горчакова с Тьером свидетельствовали о том, что позиция русской дипломатии снова несколько изменилась. Советы пруссакам заключить мир на основах умеренности продолжались, но главная энергия направлялась уже на то, чтобы убедить Французов скорее капитулировать. Из мемуаров Бисмарка известно, что это всецело отвечало и его желаниям: он боялся, как бы война не осложнилась чьим-либо вмешательством, и стремился возможно скорее договориться с французами. Горчаков решительно отказался от какого-либо коллективного выступления держав перед прусским правительством, о чем хлопотали австрийцы, или от созыва конгресса, о котором он одно время сам заговаривал.

Дата добавления: 2015-11-14