Я медленно подхожу к двери, берусь за ручку.

Давай, Кен, поверни ручку и войди, наконец, внутрь, — говорит голос в моей голове.

— Знаете, мои мама с папой, — говорю я, — чудесные люди, просто чудесные. Но я не уверен, что они когда-нибудь перестанут цепляться за бумерит.

За день до этого я ужинал с родителями. Яростный революционер до сих пор в ужасе от отвратительного состояния нашего мира; с лица счастливого глобалиста до сих пор не сходит улыбка безмятежной уверенности. Но я, кажется, очень люблю их обоих, хотя и ненавижу это признавать. Я чувствую, что в моих венах течёт кровь этих людей.

— Но их вторая половина жизни только начинается! — воодушевляющее улыбается Джоан, — тебе рано списывать их со счетов.

— Наверное, действительно рано. Я, вообще-то, и не собирался их списы-вать.

Я поворачиваю ручку, открываю дверь и вхожу в большую, пустую комнату. В дальнем конце комнаты кто-то сидит на стуле… кажется, какой-то мужчина. Я иду к нему.

Начинается второй акт выступления Стюарта, и он возвращается на сцену.

Я больше не могу выносить напряжение.

— Джоан, зачем ты держишь меня за руку?

— Скоро узнаешь.

Я подхожу к сидящему мужчине. На вид ему около пятидесяти, он высокий, почти два метра, и лысый или, может быть, бритый наголо.

Подойди, — говорит голос в моей голове, — подойди сюда, Кен.

— Думаешь, ты в меня влюблён, да? — спрашивает Джоан.

— Я в этом уверен, — твёрдо отвечаю я.

— Ты думаешь, сущность по имени «Кен» любит сущность по имени «Джоан», да?

— Наверно. Что-то вроде того. Да. И что?

Я иду к мужчине. Я уже в трёх метрах от него, в полутора, в метре… я наклоняюсь, чтобы лучше разглядеть его. Сначала я ничего не пони-маю… а потом вдруг узнаю его и резко отпрыгиваю назад.

— И что же ты чувствуешь, Кен, когда по-настоящему влюблён?

Джоан не сводит с меня взгляда своих небесных глаз, держит меня за руку, а я сбит с толку и хочу защитить себя, потому что не знаю, как ответить на этот вопрос.

— Ну, ты знаешь, любовь — это приятно.

— Кен.

— Ладно, это такое безмерное чувство, сознавание, которое расширяет твои границы, позволяет выйти из своих рамок, выйти за пределы себя.

Мужчина, который сидит передо мной на стуле это… я сам. Мой пятидесятилетний двойник. Или я сам в 50 лет. Или…

— Подойдёт любой вариант, — говорит голос, всё ещё звучащий в моей голове, хотя мужчина сидит прямо передо мной. Я начинаю нервно смеяться.

Значит, ты Большой Кен?

— Любовь позволяет тебе выйти за пределы себя, — повторяет Джоан. —

И ты думаешь, что это имеет какое-то отношение к тебе? или ко мне?

— Реальность — забавная вещь, — говорит голос большого Кена. —

Когда начинаешь всматриваться в точки Омега, реальность действи-тельно их тебе показывает.

---

Дата добавления: 2015-11-14