Старая Пудога съ XIV по XVIII вѣкъ. 2 страница

Кромѣ Государя и Юрьева монастыря вотчины въ Шальскомъ погостѣ имѣли Муромскiй м. (1 деревня на Уножскомъ островѣ по кн. Сабурова: «Дворъ Оникейко Семеновъ, да его дѣти Михалка да Микулка, въ дворѣ Ульянко Семеновъ, да зять его Игнатко»… Въ началѣ XVII в. отъ боярина Морозова пожаловано было въ Муромскiй м. 3 деревни на Шалѣ) и Палеостровскiй м. — ему, по разъѣзжей 1539 г.2), въ Уножскихъ островахъ принадлежало двѣ деревни: на Маръ-наволокѣ и Перъ-наволокѣ… Въ Пудожскомъ погостѣ Палеостровскому м. принадлежала съ 1617 г. небольшая тягловая земля и мельница на р. Рагнуксѣ3) и займище — мельничное мѣсто на р. Нигижмѣ, въ порогѣ, повыше Чидъ ручья4).

Укажемъ здѣсь же на ближайшихъ сосѣдей вотчинниковъ Шальскаго и Пудожскаго погостовъ. Таковыми въ предѣлахъ нынѣшняго Пудожскаго у. были первоначальные владѣльцы (XII—XIV в. в.) дер. и земель по р. Вакукской и въ окрестностяхъ Муромскаго озера: князь Василiй Ивановичъ Новгородскiй Вячеславъ (какъ говорится въ грамотѣ отъ половины XVI в., хотя лѣтописи знаютъ только трехъ князей съ этимъ именемъ: Вячеслава Борисовича Ливонскаго, Вячеслава Юрьевича Новгородскаго въ началѣ XIII в., и Вячеслава, сына Владимiра Мономаха XII вѣка5), «посадники Иване да Волосе6), Иванъ Захаровичъ и сынъ его Ѳеодоръ7).»

С. 292

V.

Состоянiе православiя въ Пудожскомъ и Шальскомъ погостахъ. Монастырь, часовни, церкви, и причты при нихъ.

Въ предѣлахъ Пудожскаго и Шальскаго погостовъ христiанство современно появленiю новгородцевъ колонистовъ, т. е. существовало уже въ XI—XII в. в.1) Располагаясь здѣсь становищами, отважные новгородскiе промышленники, конечно, знакомили со своей вѣрой мѣстныхъ лопарей и чудь, но, какъ усвоившiе христiанство только съ внѣшней, обрядовой его стороны и преслѣдовавшiе при томъ главнымъ образомъ коммерческiе интересы, новгородцы не имѣли въ дѣлѣ вѣры замѣтнаго влiянiя на инородческое населенiе. И къ половинѣ XIV в.,[4] ко времени удаленiя «въ предѣлы окiяна моря», заонежскiе лопари и чудь въ массѣ были по прежнему «страшивыми сыроядцами» и грубыми язычниками. Для удовлетворенiя религiозному чувству на мѣстахъ своихъ становищъ новгородцы строили часовни и ставили кресты. Но очень рано подлѣ нѣкоторыхъ часовень («да у часовни церковь»… часто отмѣчается въ писцовыхъ книгахъ) возникли и церкви. На такое заключенiе уполномочиваетъ очень раннее упоминанiе (въ 1391 г.) погостовъ въ Пудогѣ и Шалѣ. Дѣло въ томъ, что «въ древности погостъ кромѣ податного (не административнаго) округа означалъ еще и мѣсто: описанiе каждаго погоста (въ писц. кн. уже съ 1500 г.) начинается указанiемъ на то, есть ли въ немъ погостская церковь или нѣтъ. Мѣсто, гдѣ находится погостская церковь и называется въ описяхъ погостомъ и описывается особо со всѣмъ тѣмъ, что «на погостѣ» находится. Эти мѣста — погосты, Неволинъ и принялъ за главныя мѣстности погоста — округа2). И такъ, можно утверждать, что въ концѣ XVI в. въ Пудогѣ и Шалѣ было двѣ погостскихъ церкви, созданныхъ[5], быть можетъ, при содѣйствiи Юрьева монастыря, проявлявшаго свою помощь и впослѣдствiи, напр. въ 1650 г. написанiемъ иконъ въ Георгiевскую Негижемскую церковь3). Свидѣтельства отъ 1-ой половины XVI столѣтiя показываютъ, что въ Шалѣ существовалъ монастырь тогда мужской. Объ основателѣ

С. 293

и времени основанiя этого монастыря свѣдѣнiй не имѣется. Е. В. Барсовъ, впрочемъ, утверждаетъ, что это тотъ самый монастырь, который устроилъ Антонiй Сiйскiй, разставшись съ преп. Пахомiемъ, основателемъ Кенскаго монастыря[6], и который авторъ «Церковной Iерархiи» назвалъ Шелекскимъ. Нынѣ здѣсь погостъ Шальскiй, одна изъ церквей котораго построена въ 1505 г., именно въ годъ постриженiя Антонiя Сiйскаго4). «Но мнѣнiе это основано на недоразумѣнiи: преподобный Антонiй Сiйскiй, подвижникъ Архангельскаго края[7], разставшись около 1505—1510 г. г. съ Пахомiемъ Кенскимъ, подвизался не на р. Шалѣ, впадающей въ рѣку Водлу, а именно на р. Шелексѣ, притокѣ р. Онеги, гдѣ должно полагать, и устроилъ монастырь[8], упоминаемый авторомъ Церк. Iерархiи.1) Первый разъ Шальскiй Спасскiй монастырь упоминается подъ 1505 г. Отъ этого года есть разводная грамота на земли Вяжицкому и Юрьеву монастырямъ, «грамоту эту писалъ дiякъ съ Юрьевскiе стороны Нектарей Шальскаго монастыря святаго Спаса2)». Существованiе въ Шалѣ Спасопреображенской церкви въ 1537 году подтверждается тажебнымъ[9] дѣломъ Муромскаго монастыря съ Палеостровскимъ (въ 1537—39 г. г.) Дѣло это заканчивается такъ: «А въ судѣ сидѣли люди добрые: Ермъ Сергѣевъ сынъ, староста… — да Иванъ Ѳедоровъ сынъ Смолевъ изъ Нигижмы. А сей судной списокъ писалъ дьякъ св. Спаса нашего. Шальскiе волости Олешка Еремѣевъ сынъ4)». Въ 1548 г. въ Шалѣ продолжаетъ существовать Спасскiй мужской монастырь. Подъ этимъ годомъ въ одной платежной о поземельныхъ деньгахъ говорится: «Язъ Юшко Митрофановъ сынъ, десятской Шальской, взялъ есми у Спасскаго игумена у Еуфимья съ братьею»…5) По описи 1582 г. въ Шалѣ значится Спасскiй мужско-женскiй монастырь.» На погостѣ тогда была церковь Преображенье Господне, да церковь Успенiе Св. Богородицы деревянные. Да на монастырѣ келья Игумена Кирилла, да 4 кельи, а

С. 294

въ нихъ живутъ черноризцы, да 6 келей пустыхъ, да за монастыремъ 5 келей, а въ нихъ живутъ 5 старицъ черноризцъ». Монастырь владѣлъ и землей: «пашни пашутъ игуменъ съ соборяны 3 чети съ третникомъ въ полѣ, а въ дву потомужъ; сѣна 15 копенъ треть обжи». Послѣ же Литовскаго разоренiя Шальскiй монастырь обратился въ приходскую церковь, писцовая книга 1628 г. говоритъ о немъ, какъ лишь о существовавшемъ: «да на погостѣ же и за погостомъ 16 мѣстъ келейныхъ, а живали на тѣхъ мѣстахъ въ кельяхъ старцы и старицы».

Изъ бѣлыхъ Шальскихъ священниковъ, конца XVI в. извѣстенъ, по книгѣ Плещеева, Титъ Маковѣевъ, имѣвшiй для «торговли рыбою и мелкимъ товаромъ два амбара подъ клѣтью, да подъ горницею».

Церкви и причтъ Пудожскаго погоста впервые упоминаются[10] у Плещеева: л. 1227 «на погостѣ ц. Никола чудотворецъ древняя, да церковь живоначальная Троица съ трапезою, древняя же, на Царя и Великаго Князя землѣ. Да на п. же дворъ попъ Богданъ Ивановъ, дв. попъ Василей Григорьевъ, дв. дьячекъ церковной Ломанко Васильевъ, дв. дьячокъ церковной Якушъ Микулинъ, дв. пономарь Клепа, дв. пономарь Тарасъ, дв. проскурница Ираида старица, да 6 келей, а въ нихъ живутъ нищiе, питаются милостиною о церкви Божiей. Пашни церковныя земли 10 чети въ полѣ, а дву потомужъ; сѣна 120 копенъ». Около половины XVII в. извѣстенъ священникъ Жданъ Прокопьевъ1), а въ 1693 г. при Троицкой и Никольской Пудожскихъ церквахъ въ составѣ причта были: попы Семенъ Петровъ и Антипъ Михалевъ, дьяконъ Михей Аѳонасьевъ и пономарь Иванъ Матѳеевъ.

Кромѣ Пудожскихъ и Шальскихъ погостскихъ церквей рано возникли церкви съ постоянными причтами при нихъ и въ волосткахъ: очень значительныя разстоянiя волостокъ отъ погостовъ (до Нигижмы отъ Шалы 20 вер., до Купецкаго отъ Пудожскаго погоста около 40, тоже почти разстоянiе до Отовозера, а до Колодоозера даже 70 верстъ) дѣлали бы невозможнымъ отправленiе церковныхъ требъ, если бы приходилось исполнять все однимъ погостскимъ причтамъ[11]. Въ Шальскомъ погостѣ существовали церкви во имя Георгiя Побѣдоносца въ Купецкой и Негижимской волосткахъ уже въ 1628 г., та и другая «у часовни». Въ книгѣ Плещеева объ этихъ церквахъ упоминанiя нѣтъ. Изъ Нигижемско-Георгiевскихъ священниковъ конца XVII в. извѣстенъ Аѳанасiй. На допросѣ по дѣлу

С. 295

о раскольникахъ въ 1693 г. «жонка Ѳеклица Данилова показывала, что была де она у отца духовнаго въ прошлыхъ давнихъ годѣхъ въ Нигижемской волости у попа Аѳонасiя, а чей онъ сынъ — того сказать не упомнитъ». Кромѣ того, изъ надписи на старинной деревянной водосвятной чашѣ, сохранившейся при церкви отъ XVII в., видно, что тогда служилъ еще свящ. Ѳедоръ. Въ 1628 г. причтъ Нигижемской церкви состоялъ изъ попа Степана Селиверстова, дьячка Кондрашки Селивестова[12] и пономаря Ларки Клементьева — прозвищемъ Третячки. О количествѣ имѣвшейся при Негижемской церкви земли и получаемаго съ нее хлѣба говоритъ то обстоятельство, что у священника съ крестянами дер. Великой дворъ была своя мельница, одна изъ двухъ2), имѣвшихся въ 1628 г. на всю Негижемскую волость; «да у попа Стеѳана и у крестьянъ у Ондрюшки Григорьева съ товарищи на Долгомъ ручью мельница мутовочная», читаемъ въ книгѣ к. Долгорукова. — При Купецкой церкви въ 1628 г. служили попъ Аристъ Мироновъ, дьячокъ Кирилко Кириловъ и пономарь Ѳомка Ивановъ. Въ Пудожскомъ погостѣ по писцовымъ книгамъ извѣстны церкви — съ 1628 г. Отовозерская Ильинская и съ 1583 г. «на Колодозерѣ ц. Никола Чудотворецъ». Въ чертѣ этого же погоста находятся еще слѣдующiя церкви: Сумская, Кулгальская, Корбозерская, Градская кладбищенская во имя архистр. Михаила, Коловская, Салмозерская, Устьколодская и Кумбасозерская; первыя три безъ сомнѣнiя большой древности3). Церковь Нигижемско-Пречистенская, по клировымъ вѣдомостямъ, существуетъ съ 1728 г., Шальская Александроневская, въ д. Семеновой, построена въ концѣ истекшаго столѣтiя, Александроневская же кладбищенская въ г. Пудожѣ освящена въ 1903 г. Итого, въ началѣ XVII в. число церквей въ районѣ Пудожскаго и Шальскаго погостовъ было вдвое меньше, чѣмъ въ настоящее время.

Немногочисленныя по количеству пудожскiя и шальскiя церкви, по даннымъ о нихъ писцовыхъ книгъ, поражаютъ своей бѣдностью: построенныя изъ дерева «клѣтцки», нѣкоторыя съ шатровымъ верхомъ, онѣ снабжены деревянными[13] сосудами, крашенинными покровами, полотняными ризами. Церкви имѣютъ ограниченное[14] количество богослужебныхъ

С. 296

и учительныхъ книгъ, а на колокольницахъ[15] вмѣстѣ съ колоколомъ или двумя висятъ еще клепала желѣзныя. Вотъ описанiе трехъ приходскихъ церквей Пудожскаго края — бѣдной Отовозерской и болѣе состоятельныхъ Нигижемской и Купецкой. Описанiе заимствуется изъ списка съ писц. книги кн. Долгорукова1) л. 397. «Волостка Отовозеро, а въ ней церковь Ильи Пророка древяна клецки, а въ ней образовъ: образъ мѣстной Ильи Пророка, Пр. Богородицы знаменiе, Одегитрей, Деисусъ, двери царскiе и сѣнь и столпцы на краскѣ[16], да въ олтарь за престоломъ образъ Пр. Богородицы знаменiе, на другой сторонѣ образъ Николы Чудотворца, крестъ выносной и крестъ благословящiй на краскѣ, индитья и покровы крашенинные[17], потиръ и блюда древяные, звѣзда мѣдная, воздухъ и покровы крашенинные, ризы и стихарь полотняные, оплечья выбойчатые, патрахиль и поручи крашенинные[18], да кадило желѣзное, да книгъ: Евангелiе письменное въ ½ дести, Евангелисты и средина мѣдные, апостолъ, апракосъ, шестодневецъ, минея общая, Златоустъ, соборникъ, служебникъ всѣ книги письмяные въ ½ десть. Да на колокольницѣ два колокола по смѣтѣ 2 пуда, клепало желѣзное. Строенiе церковное, образы и книги тоежъ волости крестьянъ».

«Об. 363 и 364 л.: др. въ Нигижимѣ у часовни Спирка Иванова, а Великой дворъ тожъ, а въ немъ церковь великомученика Георгiя, деревянная клѣтцки теплая съ трапезою верхъ шатровой, а въ церквѣ образовъ: образъ мѣстной Георгiя страстотерпца на краскѣ, да предъ тѣмъ же образомъ свѣча поставная, образъ мѣстной[19] Николы чудотворца на золотѣ въ дѣянiи, обр. м. Пречистые Богородицы Умиленiя на краскѣ, образъ м. Покровъ Пр. Богородицы на краскѣ, обр. м. О Тебѣ радуется, на краскѣ[20]. Да въ олтарѣ за престоломъ образъ Пречистыя Богородицы воплощенiе, а на др. сторонѣ обр. Николы Чудотворца; крестъ выносной на краскѣ; на престолѣ индитья выбойчатыя, покровъ крашеной; воздухъ и покровцы крашенные; сосуды потиръ и блюда деревянные, звѣзда желѣзная. Да книгъ: Евангелiе напрестольное письмяное апракосъ въ десть, часовникъ письм. въ ½ десть, псалтирь письм. ½ десть, Златоустъ письм. ½ десть, треѳолой письм. въ ½ десть, 2 охтая письм. въ ½ десть, треодь цвѣтная печатная въ десть. Да на колокольницѣ[21] 2 колокола по смѣтѣ въ 4 пуда, да клепало желѣзное».

С. 297

«Др. на Купецкомъ озерѣ у часовни, а въ ней поставлена церковь вел. Георгiя деревяна клѣцки теплая съ трапезою верхъ шатровой, а въ церкви образовъ: обр. м. страстотерпца Хр. Георгiя въ дѣянiи на золотѣ, у Георгiя вѣнецъ серебрянъ, а усменъ золоченъ, обр. м. Покровъ пр. Богородицы на золотѣ; обр. великомуч. Георгiя на краскѣ[22] у Георгiя вѣнецъ и гривенка серебряны… золочены, обр. м. Пр. Богородицы, Одегитрiи на золотѣ, да передъ тѣми образъ три свѣчи поставные не велики; Деисусъ и празники[23] и пророки и двѣри царскiи и сѣнь и столпцы на краскѣ. Да въ олтарѣ за крестомъ обр. Пр. Богородицы воплощенiя, а на др. сторонѣ образъ Юрiя Страстотерпца на краскѣ; крестъ благословящей на краскѣ и крестъ выносной; индитья выбойчатая, сосуды потиръ и блюда древяные, воздухъ выбойчатой, покровцы крашеные, кадило мѣдное, да въ трапезѣ образовъ Дѣисусъ[24] поясной на краскѣ. Да книгъ: Евангелiе напрестольное тетръ писм. въ десть, поволочено крашениною. Евангелисты и средина мѣдная; Ев. толковое печатное въ десть, псалтырь[25] слѣдов. письм. въ ½ десть, апостолъ письм. въ ½ десть, двѣ треоди посная да цвѣтная письм. въ десть, два пролога во весь годъ письм. въ десть, два охтая, да минея, да двѣ трiоди, да треѳолой письм. въ ½ десть, ермолой въ ½ десть. Да на колокольницѣ колоколъ по смѣтѣ пуда въ 3, да доска желѣзная. Строенiе церковное, образа и книги и ризы и сосуды и колокола тоежъ волости крестьянъ».

Что касается часовень, то кромѣ расположенныхъ подлѣ самыхъ Купецкой и Нигижемско-Георгiевской церквей, упоминаются еще у Плещеева — часовня въ деревнѣ на Острову и надъ Вайбучемъ порогомъ, на р. Водлѣ, у кн. Долгорукаго — въ Купецкой деревнѣ Бураковой и въ 1693 г. — часовня, во имя Николая Чудотворца, въ др. Коловѣ, въ которой самочинно служили раскольники.

Относительно причтовъ при церквахъ Юрьевской вотчины должно сказать, что они находились въ значительной зависимости отъ монастыря и ничего не могли предпринять безъ вѣдома Юрьевскихъ настоятелей. Эта зависимость проявлялась въ слѣдующемъ. О постройкахъ и перестройкахъ церковныхъ зданiй причты отписывали въ монастырь и черезъ монастырское начальство получали на то разрѣшенiе власти епархiальной; получали отъ монастыря билеты, въ случаѣ отлучекъ изъ мѣста службы, причемъ монастырское начальство дѣлало распоряженiе о замѣнѣ уволеннаго въ отпускъ другимъ для исправленiя

С. 298

требъ. Причты же Пудожской и Колодозерской церквей, чуждыхъ зависимости отъ монастыря, по всѣмъ означеннымъ дѣламъ сносились съ епархiальною властью непосредственно.

Причты и монастырскихъ, и Государевыхъ церквей пользовались, какъ мы видѣли, землями для своихъ хозяйственныхъ надобностей, а монастырскiе, кромѣ того, получали отъ монастыря и денежный и хлѣбный трактаментъ.

Общею очень хлопотливою и обременительною обязанностью[26] для всѣхъ причтовъ было выплачиванiе «Софѣйской дани», собиравшейся въ пользу митрополита новгородскаго его боярскими дѣтьми. Съ духовенства каждой церкви собирались: «подъѣздъ и десятина, и казенная, и вѣнечная пошлина, и новогодные и перехожiе гривны… и за прошлые годы, гдѣ не плачены, всего по 10 алтынъ съ церкви, а буде попы учнутъ вѣнечную пошлину и новогоднiе и перехожiе гривны за собой таити… на тѣхъ попѣхъ правити промыть по 2 рубля и по 4 алтына и по 1¹/₂ деньги… и подъемныя деньги со всякой церкви по 10 алтынъ, да пищею со всякаго платежу 4 деньги, да истопничего по 4 деньги. А которые попы и причетники не учнутъ Софѣйской казны беречи на крѣпко и не учнутъ сами провожать отъ церкви къ церкви, и что учинится Софѣйской казнѣ какова истеря и то доправити на тѣхъ потѣхъ и причетниковъ церковныхъ 1).

Священники Юрьевской вотчины въ своей пастырской дѣятельности подлежали контролю со стороны архимандритовъ Юрьевскихъ. Былъ даже случай, когда особымъ ордеромъ поручено было приказчику въ одной вотчинѣ «понуждать попа» исправлять «безотговорочно» требы, вѣроятно по жалобѣ на священника со стороны того же приказчика. Случалось, что монастырская власть обращалась къ своимъ вотчинымъ священникамъ съ предложенiемъ «поучать и вразумлять народъ въ церквахъ и домахъ». Былъ, конечно, контроль надъ дѣятельностью и Пудожскаго и Колодозерскаго причтовъ, но онъ не могъ предупреждать тѣхъ злоупотребленiй Пудожскаго причта, о которыхъ говоритъ «дѣло» 1693 г.

С. 299

VI.

Пудожскiй расколъ. Походъ раскольниковъ на Пудожскiй погостъ (21 iюля 1693 года) и самосожженiе ихъ въ д. Строкиной (12 авг. 1693 года).

Недостаточныя для предупрежденiя злоупотребленiй духовенства заботы и распоряженiя Новгородской духовной власти не могли предупредить и проникновенiя раскола въ Олонецкiя вотчины, особенно въ предѣлы Пудожскаго погоста. Съ этимъ церковнымъ настроенiемъ бороться было еще тѣмъ труднѣе, что съ самаго возникновенiя раскола, съ половины XVII в., на сѣверной и южной границахъ Пудожскаго и Шальскаго погостовъ выросли два такихъ центра раскола, какъ Рогозерская2) и Курженская3) пустыни. Въ первой изъ нихъ жилъ одно время чернецъ Корнилiй, собравшiй вокругъ себя видныхъ расколоучителей и имѣвшiй громадное влiянiе въ Поморьѣ, а о значенiи Курженской пустыни достаточно говоритъ уже тотъ фактъ, что съ ея именемъ раскольники соединяютъ мысль о бывшемъ, будто-бы, здѣсь большомъ раскольничьемъ соборѣ въ 1650 г.

Какъ извѣстно, характерною чертою раскола въ первый его перiодъ было явленiе самоистребленiя раскольниковъ. Эта «смертоносная язва» въ видѣ самосожженiя — нашла себѣ въ концѣ XVII в. не мало жертвъ и въ Пудогѣ, при чемъ раскольники, по наученiю своихъ наставниковъ-фанатиковъ смотрѣли на «горѣнiе», какъ на путь ко спасенiю, показанной отъ самого Бога. Свои наставленiя фанатики подтверждали ссылками и на «видѣнiя». Такъ, въ сочиненiи инока Евфросина «о самоубiйственныхъ смертяхъ»1) передается объ одномъ мужикѣ, который, заснувъ на берегу р. Водлы, видѣлъ двухъ нѣкiихъ свѣтообразныхъ[27]. Они имѣли въ рукахъ горящiе факелы и просили мужика перевезти

С. 300

ихъ на другой берегъ. На вопросъ сновидца: кто они и откуда идутъ? Тѣ отвѣчали, что они ангелы, сожгли Игнатiя и Емельяна въ Палеостровѣ (въ 1687 г.), а теперь идутъ въ Пудогу устроить новое горѣнiе2). Влiянiе ревнителей «горѣнiя» сказалось: въ Пудогѣ совсѣмъ было приготовились къ сожженiю (фактъ былъ ранѣе 1693 г.), которое не безъ труда удалось отвратить иноку Минѣ3), одному изъ представителей раскольничьей партiи, противной самосожженiю. Однако самосожженiе раскольниковъ имѣло мѣсто въ Пудогѣ, именно 12 августа 1693 г. Подготовилъ его Соловецкiй выходецъ старецъ Iосифъ, имѣвшiй пристанище на Коловомъ и на Ножевомъ. «Онъ часто приходилъ въ село рекомое въ Пудожскiй погостъ и поучалъ христiанъ… хранити древнецерковное благочестiе, отъ Никоновыхъ же новинъ веляше вельми бѣгати»4). Страшному по количеству жертвъ «горѣнiю» 12 авг. предшествовалъ характерный раскольничiй походъ на Пудожскiй погостъ, подобный Палеостровскому походу.

21 iюля 1693 г. въ Пудожскiй погостъ черезъ д. Вянгозеро вступили многiе незнаемые люди съ пужьями. Это были ревнители древняго благочестiя во главѣ съ чернецомъ Тимошкой и дьячкомъ Васькой Зайцемъ. Пришли они изъ Рогозерской пустыни, гдѣ у нихъ построена была изба о пяти житьяхъ. Здѣсь жило муж. и жен. полу близъ 100 челов. Хлѣбъ имъ приносили Пудожскiе и окольныхъ деревень жители. Оружiя раскольники имѣли «больше 100 пищалей, пороху четверика съ два». Вступивъ въ Пудожскiй погостъ и достигнувъ церквей, Васька Заяцъ «въ колокола по вѣстовому забилъ» и пришельцы вломились въ церкви Живоначальныя Троицы и Николы Чудотворца. Фанатики тотчасъ же принялись снимать и обмывать иконы и одежды на престолахъ. Съ водой появились даже на главахъ церквей и лили ее на кресты. Въ то же время тогожъ Пудожскаго погоста три жонки соблазнь чинили и были будто внѣ ума. Отъ прелестныхъ словъ сихъ жонокъ, по показанiя раскольника Анички, Великаго Государя и Юрьева Монастыря крестьяне всѣ были въ раскольничьемъ совѣтѣ у церквей Божiихъ, опричь 10 дворовъ. Тимошка затѣмъ пересвятилъ даже церковь Николая Чудотворца, при чемъ «антиминсъ

С. 301

съ престола снявъ, въ рѣку Водлу бросилъ». Евангелiе напрестольное, книги и иконы многiе были перемѣнены. 23 iюля раскольники устроили крестный ходъ вокругъ церквей, а 1 авг. взяли иконы и кресты, ходили на р. Волгу и тамъ «безъ попа святили воду и въ ней купали своихъ прелестниковъ, въ числѣ которыхъ былъ и журавицкiй староста». Потомъ ежедневно до 12 августа раскольники строемъ съ ружьями ходили по деревнямъ, являлись въ церковь и пѣли здѣсь вечерни, утрени и даже обѣдни, отправляя и всѣ другiя церковныя требы, открывавшiяся у окрестныхъ обывателей православныхъ. Послѣднихъ Васька Заяцъ перекрещивалъ ежедневно до 77 челов., по показанiю воспрiемника Сеньки Яковлева. Молебни пѣлись и въ Коловской Никольской часовнѣ, такъ какъ крестьяне д. д. Колова, Ножова и Вяньгозера были «прельщены» раскольниками. Не прельщенные мiряне и пудожскiе попы «отъ воровъ по инымъ волостямъ и на лѣса разбѣжавшiеся, изъ опасенiя содержали караулы многiе» и на всякiй случай, «всѣ крестъ цѣловали на томъ, чтобы стоять и противиться ворамъ заодно». Кромѣ того Пудожскiе Никольскiе попы Семенъ Петровъ, да Антипъ Михѣевъ на безчинства раскольниковъ отправили челобитную Царямъ Петру и Iоанну. Она жаловались, что раскольники отняли у нихъ церковь, ихъ самихъ били, домишки разграбили и разорили; ихъ ста два и больше, съ ними чернецъ и многiе дьячки въ расколѣ.

Раскольники же изъ Пудожскихъ Государевыхъ крестьянъ въ своей отпискѣ властямъ за руками 212 челов. старались представить дѣло слѣдующимъ благовиднымъ образомъ: «воровъ де и церковныхъ раскольниковъ и никакого воровскаго собранiя въ ихъ Пудожскомъ погостѣ нигдѣ нѣтъ и не бывало и попы челобитную подали напрасно. Было же дѣйствительно только слѣдующее: «Въ 201 году, по лѣту учалъ Божiимъ изволенiемъ въ ихъ Пудожскомъ погостѣ скотъ падать и люди умирать скорою смертью и они прихожане 201 году 21 iюля съ женами и дѣтьми собрались въ Пудожскомъ погостѣ въ церкви Божiи и молились для морового повѣтрiя три дни неисходно, молебны и часы пѣли и св. водою образа въ церквахъ кропили, а молебны де у нихъ пѣли въ двухъ церквахъ дьяконъ Михей Аѳонасьевъ съ дьячки, Микитка Ивановъ, Оська Алексѣевъ сынъ Копосъ да Иванъ Григорьевъ. Служенiе совершалось безъ поповъ, потому что поповъ они мiряне отказали и они де попы въ то время въ кабакѣ пили и бражничали. Отказъ

С. 302

же послѣдовалъ будто бы «для тѣхъ ихъ поповскихъ налоговъ и безчинствъ. Попы де къ нимъ мiрскомъ людямъ къ болящимъ для исповѣди и причастiя не приходятъ и не исповѣдуютъ и не причащаютъ и многiе умираютъ, а которыхъ умершихъ тѣла они мiрскiе люди къ церкви привозили и попы съ тѣхъ умершихъ имали отъ погребенiя по 2, по 3 и по 5 рублевъ, а дать де было нечего и тѣ умершiя тѣла лежатъ безъ погребенiя, а что молитву давали родительницамъ и свадьбу вѣнчали и младенцевъ крестили и которые умирали и они де попы имали за все передъ прежнимъ вчетверо, а какъ они мiрскiе люди приходили ихъ поповъ звать къ родительницамъ и они де попы не слушали и, забывъ страхъ Божiй, пили и бражничали и многiя родительницы безъ молитвы и безъ покаянiя умерли, а ругу де они попы съ нихъ мiрскихъ людей емлютъ накладную предъ прежнимъ втрое, да какъ де попъ Семенъ Петровъ тягался съ пономаремъ съ Ивашкомъ Матѳеевымъ и взялъ съ мiрскихъ людей угрозами 10 рублевъ… ради всего перечисленнаго жалобщики просили, тѣхъ поповъ дѣла разыскать». Просьба о розыскѣ по поповскимъ дѣламъ говоритъ о наличности злоупотребленiй поповъ въ отношенiи къ прихожанамъ и низшимъ членамъ причта, но несомнѣнно, раскольники преувеличили эти злоупотребленiя «втрое и въ четверо» противъ дѣйствительности. Въ челобитной, напр. говорится, что съ умершихъ попы имали по 2, по 3 и по 5 руб. — деньги по тому времени очень большiя, — а раскольникъ Ѳедька Алексѣевъ не остановился даже предъ такимъ поклепомъ: «прошали де попы за исповѣдь и отпѣванiе по 15 рублей»!

Слѣдствiемъ обоюдныхъ жалобъ Пудожскихъ поповъ и раскольниковъ была присылка въ Пудожскiй погостъ изъ Олонца стрѣлецкаго сотника Микиты Ижорина да подъячаго Ивана Буракова съ стрѣльцами и съ ружьемъ и съ боевыми припасы. Имъ поручено было «чинить о поимкѣ надъ раскольниками промыслъ, а для всякаго промыслу и поимки тѣхъ воровъ взять понятыхъ добрыхъ людей съ ружьемъ и не раскольниковъ съ Вытегорскаго у. 50 челов., съ Андомы 100 и съ Нигижимской волости 20 челов. Пойманныхъ воровъ стрѣльцы должны были привезти на расправу въ Олонецъ, не замѣшкавъ; приказано также было отнюдь не допускать ворамъ жечься, какъ такiе воры и раскольники напередъ сего жглися.

Раскольники однако предупредили поимку и 12 августа «въ

С. 303

пятокъ», оставивъ Пудожскiй погостъ, во главѣ съ инокомъ Iосифомъ предались самосожженiю въ д. Строкиной. Здѣсь, «собрався въ хоромы нѣкоторыхъ христолюбцевъ со своими христiаны», Iосифъ не только заперъ всѣ выходы, но «около хоромъ и стѣну срубилъ». Какъ только показались посланные съ Олонца начальники и подъячiе и съ ними полтораста солдатъ со оружiемъ и съ пушками1), насмертники стали уговаривать Iосифа идти на кровлю обличать гонителей. Имъ хотѣлось, чтобы ихъ учитель явилъ свою ревность «къ излитiю кровному» и тѣмъ загладилъ бы свое прежнее согрѣшенiе отреченiя отъ раскола, случившееся съ нимъ послѣ неудачной попытки сгорѣть въ мѣстечкѣ Дорахъ, Каргопольскаго уѣзда. И вотъ «вышедъ на хоромы на кровлю, на рукахъ имуще образъ Спасителя, Iосифъ сталъ «о вѣрѣ стязатися съ Никонiанскими посланными. Въ хоромахъ въ это время сидѣли съ зажженными свѣчами въ рукахъ. «Стязались весь день» до вечера, ревность Iосифа превзошла всякое вѣроятiе и вызвала съ противной стороны выстрѣлъ «изъ мушкетовъ». Iосифъ упалъ мертвымъ, внутри храмины въ это время началось пожарище1). По оффицiальной отпискѣ изъ Пудоги сотника и подъячаго отъ 17 авг. 1693 г. дѣло представляется нѣсколько въ другомъ свѣтѣ. — «Воры и церковные роскольники заперлись въ д. Строкиной въ 4 избрахъ; ихъ напрасно уговаривали отстать отъ богомерзкой ереси, они хулили церковь и крестъ, ихъ хотѣли захватить живыми, но раскольники «учали стрѣлять и они со стрѣльцами, прибѣжавъ къ стѣнамъ, учали стѣнъ просѣкать, чтобы ихъ воровъ взять живыхъ и они де воры въ тое время зажглись въ скорѣ и сгорѣли всѣ безъ остатку, п. ч. де у нихъ изготовлены были къ тому пожогу всякiе припасы порохъ и солома и сѣно сухое». Общее количество сгорѣвшихъ съ точностью неизвѣстно; раскольничьи синодики («Сводный синодикъ» изд. Пыпина) о немъ не упоминаютъ, но во всякомъ случаѣ оно громадно: по оффицiальнымъ показанiямъ сгорѣло 800 человѣкъ,2),[28] «Краткое лѣтосчисленiе» считаетъ 1500 человѣкъ,3),[29] а «Исторiя Выгоз. пустыни» «къ другой тысячи нѣсколько4). «Какiе животы и рухлядь и припасы и скотъ и хлѣбъ остались

Дата добавления: 2015-11-14