8 страница

– Я потеряла босоножку, – сказала девушка так тихо, что Аля еле расслышала.

«Кто вы?» – это первый вопрос, который бы возник в подобной ситуации. Но Аля и без него поняла, кто эта незнакомка. Но сказать что‑либо в ответ не успела, потому что в это мгновение Женька вдруг громко всхрапнул, Алевтина вздрогнула от неожиданности и машинально оглянулась. А когда повернулась обратно, девушки уже не было.

Аля тихо присела на край кровати и стерла ладонью выступивший на лбу пот. Ей было жарко, несмотря на то что в комнате, казалось, стало немного прохладней. Это продолжается. И, похоже, теперь ей стоит ждать череду снов‑видений с утопленниками.

– Весело, – грустно вздохнула девушка, вставая и направляясь к балкону. Спать расхотелось. «А мне ведь… почти не страшно», – вдруг с удивлением поняла Аля. «Привыкаю, что ли?» – продолжала она иронизировать над собой, но в этот момент тихо вскрикнула от неожиданности, потому что попала босой ногой во что‑то мокрое.

– Скажи кому, не поверят, – проворчала она, разглядев, что возле балконного порога образовалась крохотная лужица воды.

А уже находясь на балконе, остудив мысли и эмоции, вызванные сном и видением, Аля вдруг подумала о том, что, пожалуй, могла бы воспользоваться своими способностями ради того, чтобы раскрыть какие‑то семейные тайны. Она очень жалела о том, что ей так и не удалось познакомиться и поговорить со своей сестрой. Но если не вышло пообщаться с ней живой, она может… вступить в контакт с ее духом. Аля подумала так и испугалась собственной смелости. Неужели она всерьез собирается поступить так? Один‑единственный раз в своей жизни она вступала в контакт с душами умерших по своей инициативе (хотя, если говорить правду, потому что ее обязали, молили о помощи), и хоть контакт прошел благополучно и принес пользу, напугал Алю до обморока и высосал у нее все силы. Так неужели она сейчас всерьез полагает, что осмелится повторить подобное?

– А если мама откажется рассказывать об отце и его второй семье, что мне в таком случае делать?

Хотя… оставалась еще тетка, которая жила не так уж далеко.

Но как бы там ни было, какой бы бравады она сейчас ни набралась, Аля решила, что попробует вначале куда более спокойные способы выведать семейные тайны. А дальше будет видно.

К тому же для сеанса ей нужны были помощники. Но согласятся ли ее новые друзья вновь повторить попытку выйти на связь с душами умерших?

«Диана, может быть, согласится. Илья – под вопросом. А Женя – Женя, мой милый, хороший, всегда на моей стороне», – думала она.

ДИАНА

Она долго не могла уснуть, ворочалась в кровати часов до двух. Отчасти сон не шел из‑за возбуждения, вызванного историей, рассказанной хозяйкой квартиры, отчасти потому, что Диана слышала, как за стеной так же метался на диване Илья.

Ей хотелось думать, что он не спал потому, что его мысли, как и ее, были об одном – о трагедии, связанной со свадьбой и последующим строительством моста, и… о запретном плоде, сладость которого Диана мечтала распробовать уже не только в чувственных снах, но и наяву. Ей хотелось грезить о последнем, но она безжалостно возвращала себя в реальность, напоминая, что Илья думает не о ней, а о своей Варваре и той утонувшей в реке девушке, его бывшей невесте.

В какой‑то момент Диана услышала, как парень встал и принялся беспокойно ходить по комнате. Она тоже приподнялась на постели. Ей хотелось выйти к нему, но девушка вспомнила, с каким раздражением Илья попросил оставить его одного, и не решилась вновь докучать ему.

Чтобы не думать об Илье, она, слушая его шаги, стала вспоминать то, что рассказала им Анна.

Хозяйка поведала, что лет семь назад в этих краях выходила замуж дочь занимающего не последний пост в администрации области человека. Девушка связывала себя узами брака с таким же «непростым» молодым человеком – сыном другого важного человека. Этот брак явно был устроен не по любви, а по расчету, да, как судачили, имел еще более вескую причину, чем объединение семейных капиталов. Говорили, будто девушка прогневала своего могущественного отца тем, что закрутила «неприличный» роман с человеком совершенно не ее круга – молодым и симпатичным водителем самосвала. Так вот отец, дабы прекратить эту связь, поторопился выдать дочь за «нужного» человека.

В день свадьбы и произошла трагедия. Молодые расписались и отправились на обязательную прогулку по окрестностям – искать семь мостов на счастье, фотографироваться, гулять. У последнего моста стояла шашлычная, свадебные кортежи, миновав седьмой мост, останавливались у пластиковых столиков. Молодые фотографировались на фоне реки, гости угощались ароматным мясом. Кафе пользовалось такой популярностью у свадеб, что заранее резервировались места и заказывался шашлык, иначе легко можно было остаться без места и угощения.

Не стала исключением и свадьба детей местных олигархов.

Когда гости и молодые угощались за столиками уличного кафе, и произошло страшное: в гущу молодежи на полной скорости врезался грузовик, за рулем которого был экс‑жених невесты. После того как самосвал снес столики и будку кафе, при этом задавив почти всех присутствующих, он свалился в реку. Сидевший за рулем парень тоже погиб.

Позже отец невесты отстроил новый мост на месте поврежденного временем и грузовиком старого и назвал его в честь дочери – Эллиным.

Диана решила, что надо обязательно рассказать эту историю и Алевтине с Евгением. Ее огорчало то, что первоначальный план заняться расследованием загадки моста терпел крах: братья Евгения нашлись, и это было счастье, но их возвращение лишило «расследование» главного мотива, и теперь поездка превращалась просто в отдых на природе с рыбалкой и планируемыми шашлыками. Алевтине с Евгением, занятыми друг другом, вообще было не до мистических историй, так как их интересовали любовные «романы». А Илья, такой же авантюрист, как и Диана, поддался общему настроению, в первый же день увлекся рыбалкой, забыв об истинной цели путешествия, а потом погрузился в скорбь по поводу гибели своей бывшей невесты. Хотя, по мнению Дианы, смерть молодой девушки при таких странных обстоятельствах и должна была сподвигнуть парня на расследование.

Диана чувствовала легкий стыд за то, что она не сопереживала Илье так, как того требовали обстоятельства, а досадовала, что произошедшая трагедия нарушила их первоначальные планы. И вновь ощущала себя одинокой, обманутой в ожиданиях, лишней.

«Может, мне одной заняться этим?» – подумала она, перед тем как наконец уснуть. Раз больше никому нет дела до того, какие тайны скрывает мост, она сама приступит к поискам разгадки. Диану заинтриговала история чужой трагичной любви (все, что было насыщено драматизмом, привлекало ее внимание потому, что и ее собственная жизненная дорога оказалась усеяна не лепестками роз, а их шипами).

«Поговорю еще раз с братьями Евгения. Такое ощущение, будто они… перенеслись в тот день, когда случилась трагедия на свадьбе», – решила Диана и, успокоившись, уснула.

Она проснулась в несусветную рань, несмотря на то, что уснула поздно. За окном еще серели сумерки, едва‑едва раскрашиваемые желтоватыми проблесками восходящего солнца. Диана вновь закрыла глаза, надеясь уснуть, но даже легкая дрема не туманила сознание, напротив, мысли были такими ясными, словно девушка проспала целую ночь.

Диана поднялась, взяла чистую смену белья и отправилась в душ.

Она тихонько выскользнула из своей комнаты, собираясь мышкой прошмыгнуть через проходную гостиную, в которой спал Илья. Но неожиданно для себя остановилась возле дивана.

Это было… слишком интимно и неприлично – смотреть на спящего. Так, будто она подглядывала за ним в замочную скважину, либо читала его личный дневник, либо вторглась в мысли. И все же Диана ничего не могла поделать с собой и этим странным желанием – смотреть на Илью, замирая от ужаса, что вдруг он сейчас, почувствовав ее взгляд, проснется, повернет голову и застанет ее за таким неприличным занятием – подглядыванием. И эта боязнь быть застигнутой и ощущение того, будто она ворует это не принадлежащее ей право смотреть на него спящего, еще больше будоражили ее, наполняли сладким волнением.

Но Илья спал так крепко, что его, похоже, не разбудил бы и громкий шум. Он лежал на животе, обняв руками подушку. Легкое покрывало частично соскользнуло на пол, обнажив его спину до пояса. И в какой‑то момент Диане вспомнился эпизод из ее снов, тот, в котором она касалась ладонями спины своего неизвестного любовника, кончиками пальцев целовала прохладную кожу.

Спохватившись, Диана мысленно отругала себя и осторожно поправила покрывало, закрыв им спящего парня до плеч. После чего торопливо вышла из комнаты и скрылась за дверью ванной.

Принимая душ, она решила, что воспользуется советом, который Анна дала накануне, и сходит на местный рынок. Посмотрит, что и как, возможно, купит свежих овощей к обеду, фруктов, горячего хлеба и парного молока. На рынки Диана любила ходить. В том городе, в котором она жила до переезда в Москву, был большой, занимающий всю центральную площадь рынок. В основном на нем продавались продукты: овощи‑фрукты, мясо‑рыба, молоко, пряности, травы и сладости. Диана почти ежедневно ходила туда за свежим домашним творогом и фруктами для сына и парным молоком для себя. Но рынок нравился ей не столько из‑за покупок, сколько из‑за атмосферы. Там она вырывалась из своей рутины и оказывалась в центре фееричного праздника. Ведь туда ходили не столько ради покупок, сколько ради общения, получения свежих новостей, эмоций. Несмотря на то что базар был большим, все друг друга знали: продавцы – покупателей, покупатели – продавцов.

И сейчас Диане захотелось почувствовать схожие ощущения, очутиться в знакомой беззаботной атмосфере.

Дорога заняла не более пятнадцати минут. Рынок, который находился за большим высотным зданием, единственным в этом поселке, уже издали манил веселым шумом и смесью запахов пряностей, солений, выпечки и чего‑то еще, ароматного, острого, аппетитного. Диана обогнула высотку и оказалась возле широких чугунных ворот, в которые бодрым потоком втекала лава посетителей. Несмотря на ранний час, рынок уже жил активной, крикливой, яркой жизнью. Проходы между выстроенными рядами прилавков были заполнены покупателями, которые бойко торговались с продавцами из‑за пучков петрушки либо килограмма картофеля – не столько из желания сбить цену, сколько подчиняясь рыночным законам купли‑продажи. Параллельно с торговлей шел и активный обмен новостями: продавцы бонусом к проданной петрушке или морковке сообщали новости, покупатели, принимая сдачу, в ответ делились своими.

Диана прошла вдоль фруктово‑овощных рядов, купила яблок, свернула к мясным лавкам, прошла их, ничего не выбрав, и, привлеченная острым, раздразнивающим аппетит запахом прянностей и чеснока, остановилась возле прилавка с солениями. Приобретя немного маринованных огурцов, чеснока и «корейского» салата, она отправилась к торговкам сладостями, подумав, что Илье захочется сладкого. Тщательно отобрала печенье, шоколадные конфеты и свежую пастилу. Купленными специально для Ильи гостинцами она надеялась немного поднять ему настроение.

Далее шли «одежные» ряды, в которых Диана задерживаться не стала.

Рынок заканчивался небольшим «пятачком», на котором продавали щенков, котят и цыплят, и девушка провела там достаточно времени, умиляясь глазастым котятам и толстолапым карапузам‑щенкам.

– Красавица, хочешь погадаю? – услышала она вдруг за спиной. Оглянувшись, Диана увидела расположившуюся прямо на земле молодую, свою ровесницу, как определила на глаз Диана, цыганку, одетую в пестрые юбки и свободную блузу со шнуровкой. Перед цыганкой стоял покрытый платком ящик, на котором лежала придавленная камнем колода карт. По противоположной от цыганки стороне разместился раскладной табурет, какой обычно используют рыбаки.

– Да я сама кому угодно погадаю! – парировала Диана, но не с вызовом, а так, будто признавая в цыганке равную и шутя с ней. Что‑то в этой цыганке показалось ей неправильным, странным, необычным. И только когда гадалка повторно глянула на нее, поняла: цыганка была голубоглазой, а не ожидаемо черноглазой.

– Сестра, значит, – сощурилась гадалка. – Да только вряд ли тебе известно такое гадание, которое знаю я. Это наш семейный секрет, который передается строго от матери дочери в нашем роду. Всю‑всю правду скажу.

– А ну давай! – завелась Диана. – Смотри, мне ты не сможешь соврать.

Цыганка улыбнулась, показывая белоснежные зубы, и похлопала ладонью по ящику, приглашая Диану. Будь гадалка постарше, возможно, оскорбилась бы. Но цыганка была молода, и дух соперничества и залихватского азарта овладел ею так же, как и Дианой. Неизвестно, кто кому бросил вызов – цыганка ли Диане или наоборот.

– Значит, сестра, – вновь повторила гадалка, рассматривая клиентку с прищуром. – Бабка передала?

– Она самая, – не стала вдаваться в подробности Диана, с интересом следя за гадалкой. Интересно, воспользуется ли та теми же приемами, которые применяла сама Диана, «гадая» клиентам, читая столько не в картах, сколько по лицам посетителей, подмечая каждую мелочь и приходя к почти безошибочным выводам. Многие «гадалки» действовали так же, и Диана почти на девяносто процентов была уверена в том, что молодая цыганка сейчас примется строить свой рассказ на подмеченных деталях. Вот уже один «козырь» Диана сама вложила ей в руки: намекнула на свою «одаренность».

– Обманываешь, – хитро подмигнула гадалка, раскладывая карты почти не глядя. – Бабка тут твоя ни при чем, она тебя не обучала.

«Откуда знаешь?» – чуть не вырвалось у Дианы, но она вовремя прикусила язык.

– Гадать ты тоже не умеешь, хоть и знаешь, как раскладывать карты, – продолжала цыганка. – Я не в этом вижу твое предназначение – не в гадании. Дар у тебя есть, но ты его неправильно использовала, да и закрывалась от него. Если перестанешь так делать, можешь многого добиться.

– Откуда тебе это все известно? – не выдержала девушка. Шутить уже пропало настроение.

Цыганка вновь блеснула зубами:

– А это мой дар – читать людей. Я это и без карт могу. У тебя же, повторяюсь, другое предназначение.

– Какое?

– А это ты уже сама выберешь! Когда перестанешь отрицать свой дар и закрываться от него, когда избавишься от страха полностью. Выбор будет за тобой: всего один шаг в ту или иную сторону, и пойдешь либо по белой дороге – добра, либо по черной.

– Мудрено как‑то ты говоришь, – скривилась Диана. – Как по писаному.

– Я‑то говорю, а твое дело – верить или нет. Выбор тебе все равно придется делать, тогда меня и вспомнишь, – нравоучительно произнесла цыганка и быстро принялась раскладывать карты неизвестным Диане способом. Она метала их на ящик отрывистыми уверенными движениями – друг на друга, в несколько слоев, улыбаясь, почти не глядя в них и то и дело зыркая на клиентку. Диана уже жалела о том, что поддалась на эту авантюру. Впервые гадали ей. И хоть поначалу она приняла это предложение не всерьез, после слов цыганки, в чем‑то созвучных с тем, что говорила Аля, ей стало не по себе.

– С сыном твоим все будет в порядке, не тревожься, – сказала вдруг цыганка, и Диана вздрогнула. – На сердце у тебя, вижу, неспокойно, но беспокойство это связано сейчас не с ребенком, а с молодым королем.

На этот раз Диана покраснела, что подтвердило и слова цыганки, и ее собственные опасения.

– Ну вот что, красавица, скажу: все в твоих руках – быть тебе с тем королем или нет. Захочешь, будешь.

– Он почти что женат, – мрачно заметила Диана.

– Почти – это не женат, – недобро усмехнулась цыганка. – Говорю же, все в твоих руках. Выбор за тобой. Привлечь его ты сможешь если уж не своей красотой, то силой. Поняла?

Диана кивнула, ясно и сразу осознав, что цыганка имела в виду. Девушка интересовалась магией, правда, не практиковала, считая, что одной теории мало, а нужной силы у нее нет. И знала, что есть достаточно способов получить желаемого мужчину. Только вот какие последствия повлечет за собой такое вмешательство?

– Решишься, приходи к моей бабке, она тебя научит, как сделать. Сила для этого у тебя своя есть, а вот что сделать – бабушка скажет.

Диана неопределенно промычала. О привороте она не думала.

– Выбора не избежать, – вновь повторила цыганка. – И помни о том, что единственным шагом ты определишь свой путь.

– Но… я буду с ним счастлива, если… мы будем вместе? – тихо от волнения произнесла Диана. Впервые вслух она высказала желание быть с Ильей.

– А вот это я тебе не скажу, чтобы не влиять на тебя, – засмеялась цыганка. – Ты сама должна будешь выбрать дорогу.

– Это и все твое гадание? – разочарованно протянула Диана.

– И все, – кивнула цыганка с таким видом, что стало ясно: она не раскрыла и десятой части предсказаний.

– Даже если я тебе, как вы говорите, «позолочу ручку», не станешь говорить дальше?

– Не стану! А ручку все равно позолоти.

– Что с тобой поделать, держи, – восхитившись наглостью цыганки, протянула Диана банкноту.

С рынка девушка отправилась не к дому, а, находясь под впечатлением от услышанного, к реке, к тому месту, на котором вчера нашла Илью. Что‑то в этом было символичное.

Сумбурные мысли. Что в самом деле происходит с ней? Неужели ее влюбленность в приснившегося незнакомца «спроецировалась» на реального человека? Возможно ли такое? Или она сама себе надумала? А может, все дело в том, что ее существо желало любви, которой она была лишена столько времени и даже уже почти смирилась с тем, что ей так и суждено прожить жизнь одной, и в тот момент, когда Диана «искала» объект для своей любви, рядом оказался Илья. Случайное попадание. «Целился в одного, попал в другого – видимо, спросонья не разобрался амурчик», – грустно пошутила она про себя. Как все это похоже на подростковые переживания – по силе эмоций, по внезапности их возникновения, почти без повода, по нелепости ситуации.

И поговорить‑то об этом не с кем. Не с тихоней же Алевтиной.

«Это катастрофа…»

– Так и знал, что найду тебя здесь! – вдруг раздался у нее над ухом знакомый голос. Диана вздрогнула, приходя в себя от грез, и подняла глаза, взглянув на присаживавшегося рядом Илью. Легок на помине…

– Я рано проснулась, мне стало скучно и не знала, чем себя занять.

– Поэтому решила отправиться к реке – покидать в воду камешки? – засмеялся Илья. И девушка с некоторым удовольствием отметила, что он находится куда в лучшем расположении духа, чем вчера.

Выглядел Шахов хорошо, даже следов бессонной ночи в виде темных кругов под глазами заметно не было, будто и не бродил Илья в раздумьях полночи по комнате, а спал безмятежным сном младенца. На нем были простые синие джинсы и обтягивающая торс черная футболка, на голове – синяя бейсболка.

Опять, как во сне. Наваждение… Диане на какой‑то момент показалось, что она переживает дежавю: вот она подходит к Илье, протягивает руку, чтобы снять бейсболку с мешающим им козырьком. А он мягко перехватывает ее запястье и, властно привлекая Диану к себе, целует.

«Это просто бейсболка. Как и футболка, в которых ходит полгорода, – строго сказала она себе и тут же возразила: – А родинка?..»

Футболка, родинка, бейсболка. А вкус его губ такой же, как у незнакомца из снов?

– Нет. Вначале я отправилась на рынок. Кстати, кое‑что купила для тебя, – нарочито небрежно произнесла Диана. – Не знаю, любишь ли ты сладкое, но я почему‑то подумала, что любишь.

– Люблю, – согласился Шахов то ли потому, что действительно питал слабость к сладостям, то ли из желания сделать Диане приятное. – Диана, я решил, что займусь расследованием, – с клятвенной нотой в голосе объявил он после недолгой паузы. – Это место действительно странное, здесь погибла моя знакомая при весьма странных обстоятельствах.

– Заметь, при обстоятельствах, сопровождавших и другие случаи гибели и исчезновения людей. Я рада, что ты «проснулся».

– Ты мне поможешь? – серьезно спросил он.

– Конечно! – без раздумий ответила Диана, ликуя не столько из‑за того, что Илья решил заняться расследованием, а из‑за того, что попросил ее о помощи, и в его устах эта просьба прозвучала с таким значением, будто от решения Дианы зависело все. Он, задавая вопрос, смотрел на Диану чуть прищурившись, что делало его взгляд слишком интимным, слишком значимым, такому взгляду невозможно отказать.

– Спасибо! – с заметным облегчением выдохнул он.

Диана лишь молча кивнула.

Как же он хорош… Как же чертовски хорош!

* * *

Утром Алевтина проспала. Она не слышала, как встал Евгений, как поцеловал ее в щеку, как тихонько оделся. Что‑то он ей сказал, прежде чем выйти из комнаты, но она, погруженная в дрему, не расслышала, однако на автомате «угукнула».

Когда она проснулась, увидела стоявшую на прикроватной тумбочке простую вазочку с букетом полевых цветов. «Моей милой соне, – гласила прислоненная к стенке вазы записка. – Спи, сладкая, медово‑медово. Скоро вернусь, не скучай. Люблю».

Аля улыбнулась и прижала к груди бумагу. Завтра она встанет пораньше и приготовит Жене приятный сюрприз. Какой? Она еще не решила, но, зная Женину любовь к сладкому, подозревала, что сюрприз будет носить кулинарный характер.

«А может… я ему тоже цветы подарю! Это ведь так необычно – подарить цветы мужчине».

Аля накинула халатик, сунула в карман записку и отправилась в ванную. Квартира безмолвствовала, и девушке даже показалось, будто она осталась одна. «Куда все подевались?» – недоумевала она.

Объяснил позже Игорь, который, оказывается, тоже оставался в квартире. Он постучался в комнату гостьи в тот момент, когда Алевтина, умытая и одетая, собиралась выйти на кухню к завтраку.

– Я тебя чай пить зову, – немного смущенно сказал он, не осмеливаясь переступить порог комнаты, которую занимали его двоюродный брат и невеста. – Пойдем, составишь мне компанию.

– А где все?

– Ушли на рынок за овощами и мясом. Евгений тоже пошел, потому что захотел купить тебе что‑то вкусное.

– А Светлана?

– Она спустилась в булочную за хлебом, – ответил Игорь и поторопил девушку: – Давай, пока чайник горячий!

Алевтина решила не удивляться, хоть ей и показалось, что горячий чайник – лишь предлог, а на самом деле парень торопился успеть узнать у нее что‑то до прихода матери. Но Аля, хоть ей и было любопытно, решила дождаться, когда Игорь сам расскажет о том, что ему нужно.

И она не обманулась в ожиданиях.

– Скажи, ты ведь подруга Дианы? – спросил он в тот момент, когда стоял к Але спиной и разливал чай. Спросил нарочито небрежным тоном, но его оттопыренные уши вдруг заалели. «Вон оно в чем дело!» – поняла Алевтина и развеселилась про себя. То, что ее красивая подруга понравилась свободному молодому человеку, не удивляло.

– Да, – постаралась ответить как можно спокойней, но в то же время с доверительными интонациями девушка.

– Мммм… Она красивая, – мечтательно произнес Игорь, все так же не оборачиваясь. И, спохватившись, поспешно добавил: – Ты тоже красивая и замечательная! Женьке, без сомнений, повезло…

– Но все же я далеко не такая красавица, как Диана, – закончила за него с легкой улыбкой Алевтина.

Уши Игоря заалели еще ярче, что выглядело забавным – тридцатитрехлетний молодой мужчина смущался лишь от того, что заговорил о понравившейся девушке.

– Я это не говорил, – пробормотал он в нелепое оправдание и, наконец‑то развернувшись, поставил на стол две кружки с чаем. – Осторожно, горячий!

Аля кивнула, давая понять, что будет осторожной.

– А этот парень… Илья… Он ее молодой человек?

– Нет, что ты! – засмеялась Алевтина. – Они просто друзья. У Ильи есть своя семья.

– А у Дианы? – вырвалось у Игоря. – Она замужем?

– Нет, – охотно «сдала» подругу Алевтина и, предупреждая следущий вопрос, добавила: – И, насколько знаю, молодого человека у нее тоже нет. Но есть трехлетний сын.

– Понятно, – задумчиво проговорил Игорь. И в этот раз сложно было прочитать по его лицу, обрадовали ли его такие сведения или, наоборот, озадачили. – Как ты думаешь, если я ее приглашу, скажем, сходить вместе в кино, она согласится?

«Не озадачили, понравились», – сделала свой вывод Алевтина, вслух же сказала:

– Ну за нее это я не отвечу! Спроси у Дианы. Она с виду кажется надменной и неприступной, но на самом деле – душевная и легкая в общении девушка.

– Это уже лучше! – воодушевился Игорь. – Если честно, я уже и забыл, как это – приглашать на свидание понравившуюся девушку. Я восемь лет был женат, развелся совсем недавно и еще не совсем привык к своему холостому статусу.

– Восемь лет… – протянула Аля, думая о том, что вот женятся люди, играют свадьбу, чувства сильные испытывают, дают клятвы быть вместе, «пока смерть не разлучит нас…», а потом вдруг что‑то происходит, и оказывается, что от чувств прежних даже тени не осталось, и живешь с совершенно чужим человеком, и клятвы – это не более чем слова, произнесенные не столько из‑за веры в вечность своей любви и желания сохранить отношения на протяжении всей жизни, сколько потому, что клятва – такая же обязательная часть свадебного антуража, как, к примеру, платье невесты.

– Грустно, – сказала она.

В преддверии собственной свадьбы истории чужих разводов не то чтобы немного умаляли ее счастье, но вызывали искренние сожаления. «Надеюсь, мы с Женей будем всю жизнь вместе».

– Так случается, – ответил Игорь не столько на ее «грустно», сколько ее тайным, но им угаданным мыслям. – Мы с моей бывшей женой могли бы и дальше жить вместе, если бы не один ее проступок, на который я не смог закрыть глаза. Я подал на развод, хотя мнения моих родных разделились: мама, к примеру, очень переживала из‑за того, что мы расстаемся, она считала, что мог бы и простить свою жену. Отец, наоборот, поддерживал. Брат… Его позиция скорей всего была близка к маминой, но при этом он говорил, что надо «простить и отпустить и двигаться дальше». Я же переживал сильную обиду… В тот день, когда мы с Русланом попали в приключения, бывшая жена приглашала меня встретиться и все еще раз обсудить. Но я отказался.

– А может, не стоило быть таким категоричным? – робко возразила Алевтина.

Игорь усмехнулся:

– Может быть. Все же мы прожили довольно счастливо почти восемь лет. Но моя обида затмевала все. А когда мы с братом попали в ту историю и я увидел невесту – такую юную, то вспомнил и свою жену. И в тот момент я ее простил. И отпустил, как советовал мой брат. Я понял, что наши отношения закончились не потому, что произошла измена, а потому, что они и должны были закончиться. В том, что произошло, можно найти и мою вину: значит, что‑то я недодал жене, как‑то не так вел себя с ней, не уделял достаточного внимания. Почему? Просто потому, что мы перестали быть интересными друг другу, и это случилось не вдруг, а постепенно. Я уверен, что и она, и я еще будем счастливы – с другими людьми.

Алевтина хотела добавить, что так и будет, но в этот момент у нее зазвонил телефон.

– Аля, ты уже встала? – услышала она в трубке немного взволнованный голос Дианы. – Нам нужна твоя помощь! Встретимся?

ИЛЬЯ

Он был рад тому, что Диана его горячо поддержала, хоть и понимал, что девушка ратовала за расследование лишь потому, что ей хотелось приключений, историй, адреналина. Илье же это расследование казалось выполнением долга перед погибшей Леной.

Они с Дианой прямо тут, на берегу, и обсудили все – с чего начинать, куда двигаться. О чем‑то договорились, о чем‑то заспорили. Например, так и не пришли к общему решению, как принимать эту историю с пропавшими Жениными братьями, трагедией на свадьбе и призраками, которых видят иногда на шоссе. Диана считала, что причину надо искать на мистической стороне, Илья же предлагал поискать и реальное объяснение «паранормальному» явлению. Он предположил, что видения могли быть вызваны каким‑нибудь токсичным и галлюциногенным веществом, распыленным над мостом или, наоборот, поднимающимся над рекой паром.

Диана эту его теорию не поддержала и предложила начать расследование с тех самых призраков, встречающихся на шоссе. Но они оба признали, что в таком случае им не обойтись без помощи Алевтины с ее способностью видеть умерших. Диана отправилась уговаривать девушку. Илья же пошел в поселок, добрел до центра со старым домом культуры и небольшим сквером. Возвращаться в квартиру не хотелось, ему нужно было побыть одному и подумать. По дороге сюда он заметил газетный киоск и купил в нем карту местности. Внимательно изучив ее там же, возле киоска, он аккуратно сложил ее, сунул в задний карман джинсов и направился в сквер.

Гуляя по петляющим между соснами дорожкам, он слушал, как в приложенном к уху мобильнике раздаются долгие гудки: один… два… три… Досчитав до восьми, Илья уже собрался сбросить вызов, но Варвара наконец‑то ответила.

После обязательных слов приветствия, взаимных расспросов о проводимом времени, заверений, что все в порядке, признаний в том, что они друг по другу соскучились, вопросов Ильи о сыне, он кратко пересказал историю, случившуюся с братьями Жени, и задал тот вопрос, ради ответа на который и звонил:

Дата добавления: 2015-11-14