Екатерина Михайлова 15 страница

Возникает также вопрос о том, кто может судить о полезных результатах: энтузиаст-практик, коллега-скептик или пациент? Любая точка зрения может оказаться по-своему предвзятой.

Польза, приносимая клиентам, не всегда заметна с первого взгляда, но она может проявиться по истечении довольно продолжительного промежутка времени. Некоторые полезные результаты, очевидные сразу же после опыта группы, окажутся недолговечными. Рассмотрим, например, группу, запланированную для оказания помощи в период какого-либо жизненного перехода. Некоторые из участников группы покажутся более подавленными и менее приспособленными на момент завершения работы группы, чем в самом ее начале. Но если пронаблюдать за ними на протяжении определенного времени, можно увидеть выход из кризиса и стабилизацию, а вслед за этим и возросшую способность противостоять последующим переходам. Другие могут сразу же продемонстрировать положительные результаты, но позднее, будучи лишены постоянной поддержки группы, их утрачивают. Могут сразу же проявиться и положительные результаты, сохраняющиеся с течением времени. Оценка принесенной пользы значительно варьируется лишь в зависимости от того, когда она проводилась. Предположение о том, что положительный результат привязан во времени к точке завершения работы группы, не имеет под собой сколько-нибудь прочных оснований. Весьма долговременные положительные эффекты по понятным причинам упускаются из виду в большинстве оценочных исследований, как и при изучении издержек и результатов.

Положительные результаты могут проявиться не только у непосредственных участников группы, но и у тех, кто имеет к ней лишь косвенное отношение. Например, в группе, разработанной для родителей детей-инвалидов, одна из матерей в какой-то мере утратила безоглядную преданность своему ребенку-инвалиду и начала посвящать больше времени другим своим детям, что обещало принести им долговременную пользу. Этот случай служит примером долговременной приращенной пользы.

Приращенная польза должна непременно включаться в любой анализ издержек и результатов. Она может стать достоянием самих клиентов, членов их семей или других близко связанных с ними людей, прямо или косвенно вовлеченного персонала данного учреждения или агентства. Например, в палате для тяжелобольных психиатрического госпиталя наступило очевидное улучшение морального состояния персонала. Санитарки этой палаты почувствовали, что усилия, затрачиваемые ими при работе с пациентами, которые зачастую считаются безнадежным, не бесплодны и они сами являются стоґящими людьми, занятыми полезной работой. Совершенно ясно, что это пошло на пользу не только данному персоналу, но и их подопечным.

Одним из положительных результатов групповой программы может служить экономия времени в долговременной перспективе. Например, групповая программа в психиатрическом госпитале вполне понятным образом снижает уровень повторных поступлений или удлиняет промежутки времени между повторными поступлениями. Если это так, то экономию времени персонала в долгосрочной перспективе следует рассматривать как положительный результат.

Произведя некоторые оценки издержек и результатов, можно, разумеется, соотнести их друг с другом и вынести некоторое общее суждение о том, превышает ли приносимая польза необходимые издержки. Наиболее ясная картина получается, если постараться определить все издержки и все положительные результаты: исчисляемые и неисчисляемые, краткосрочные и долгосрочные, прямые и приращенные, очевидные и спорные; после чего можно уже судить о том, превышает ли полученная польза понесенные издержки или наоборот. Следует быть готовым к тому, что многие, хотя и не все издержки и только некоторые полезные результаты получают численное выражение и мнение персонала о том, что именно относить к издержкам, а что считать положительными результатами, бывает весьма различным. Тем не менее, определив наиболее полно все издержки и положительные результаты и, где возможно, выразив их численно, можно подойти к ответу на вопрос, оправданы ли затраченные усилия.

4. Преобразование неформальных мониторинга и оценки

в небольшое научное исследование

Научное исследование не всегда следует проводить со всей тщательностью и посвящать ему слишком много времени. Оно также не всегда требует хорошо развитых и высоко специализированных навыков в приборостроении или статистике. Иногда, при сравнительно небольших дополнительных затратах труда и времени, его можно построить на том, что вам и так придется делать — либо в процессе ведения группы, либо при неформальном ее мониторинге — и таким образом обратить свои усилия в небольшое, но вполне солидное исследование.

Предположим, что вы ведете группу, рассчитанную на то, чтобы помочь молодым заключенным развить определенные социальные навыки, так, чтобы они, представ перед возможным работодателем, имели больше шансов быть принятыми благосклонно. Предположим далее, что вы намерены применить ролевые игры в качестве способа практической отработки собеседований при получении работы и собираетесь использовать обратную связь в форме видеозаписи. Совсем не сложно предусмотреть две различные, хотя и параллельные формы ролевых игр и ввести их в программу первого и последнего сеансов. Видеозапись этих сеансов послужит первичными данными для оценки предшествующего и последующего уровней социальных навыков. Вам потребуется разработать особые показатели социальных навыков (например, контакт глазами, воздержание от отвлекающих манер, ясная и краткая речь) и попросить независимых судей использовать их в качестве критериев оценки уровня навыков. Вам следует позаботиться о том, чтобы надежно скрыть от судей все, что может указывать на то, какая ролевая игра в данной серии сеансов имела место ранее, а какая позднее.

В качестве другого примера, предположим, что вы ведете группу для матерей умственно отсталых детей и рассчитываете, что ваши пациентки найдут способ справиться с воспитанием своего ребенка с меньшими для себя издержками. Вы можете разработать достаточно прямолинейный тест на завершение предложений и провести его до начала работы группы и во время последнего сеанса (например: “Мой сын/моя дочь...”; “Что меня больше всего беспокоит, так это...”; “Когда я говорю с другими о своем ребенке...”; и т.д.) Данная разработка может быть даже внедрена в групповой опыт. Например, после того как матери на заключительном сеансе вторично выполнят тест на завершение предложений, вы можете раздать им первый тест, попросить членов групп сравнить свои предыдущие и последующие ответы и побудить их к дискуссии и обмену мнениями. Если вы к тому же запишете за­ключительный сеанс на видеопленку, то можете получить полезную информацию о тех характерных особенностях группы, которые представляются этим женщинам значительными.

Можно привести множество других примеров. Вероятно, мне следует еще раз подчеркнуть, что какие бы то ни было научные исследования вовсе не являются неотъемлемым атрибутом эффективного ведения группы. Однако некоторые средства мониторинга и оценки совершенно необходимы, если вы собираетесь получить полезную обратную связь относительно своих усилий.

Рекомендуемые упражнения

В каком-то смысле вся эта глава представляет собой подборку рекомендуемых упражнений. Наилучшая возможность приобретения опыта налаживания мониторинга — запланировать его для группы, с которой вы собираетесь работать. Если вы предполагаете, что в ближайшем будущем не будете это делать, но тем не менее желаете приобрести определенный опыт, то можете взять за основу одну из групп, разработанных в плане упражнений глав 3 и 5, а затем выработать приемлемую схему мониторинга.

7. Формирование состава

участников: отбор

и подготовка членов

и составление группы

Прежде чем непосредственно приступить к работе с группой, психотерапевту предстоит принять целый ряд решений и выполнить ряд задач. Ему необходимо поименно назвать людей, которым предстоит стать членами группы, проверить их желание и готовность присоединиться к группе и провести с ними подготовительную работу, если это представляется необходимым или полезным. По мере выполнения этих задач выстраивается состав группы. При определенных обстоятельствах вполне уместно допустить, чтобы состав группы сложился как бы сам по себе. При других обстоятельствах составление группы рассматривается как самостоятельная задача.

В главе 1 особо подчеркивалось, что после принятия всех решений по планированию, за исключением решений, связанных с формированием состава участников, совсем неплохо было бы сделать паузу и принять окончательное решение о том, действительно ли вы готовы посвятить себя работе с той группой, которую планировали. До этого момента вы еще не обращались ни к каким конкретным лицам и не причините им никакого вреда тем, что в конечном итоге решите ничего далее не предпринимать. Но как только вы сообщите о группе потенциальным клиентам и после того, как они согласятся присоединиться к ней, будет уже слишком поздно идти на попятный, поскольку вы пробудите определенные надежды и дадите косвенные обещания. Если вы приступаете к заключительным задачам планирования, изложенным в данной главе, то делать это следует исходя из своей внутренней решимости оставаться с группой до конца, чтобы из этого ни вышло.

При формировании состава участников вы должны ставить перед собой две цели. Первое — включить в группу людей, которым она, по всей вероятности, пойдет на пользу, и не допустить в нее тех, кому, по вашему мнению, она может причинить вред или кто может оказаться деструктивно неуправляемым. Второе — состав должен быть в состоянии одновременно обеспечить членам группы поддержу и побудить их к движению вперед, когда группа станет реальностью. Другими словами, вам нужно постараться составить такую группу, у которой есть все шансы выжить и преуспеть.

В данной главе обсуждаются четыре темы: подбор, составление, подготовка и назначение предварительного интервью.

1. Подбор

Некоторым людям не следует становиться членами каких-либо групп. К ним относятся те, кому данная перспектива представляется настолько угрожающей, что они едва ли смогут функционировать в группе; кому группа может причинить вред; кто слишком дезорганизован и потенциально губителен для группы; кто настолько охвачен личным кризисом, что едва ли сможет что-то получить от группы или эффективно в ней функционировать.

Лица, которым группа представляется крайне угрожающей. Важно отличать людей, которым группа представляется крайне угрожающей, от тех, кто испытывает в группе тревогу и беспокойство (их можно выразить, с ними вполне можно справиться). Последние являются подходящими кандидатами; первые — нет.

В то время как одни всеми силами стремятся попасть в группу, другие испытывают сомнения, беспокойство и неуверенность. Те, кого пугает перспектива поступления в группу, дают себе отчет в том, что в группе они окажутся в незащищенной позиции. Они боятся, что другие члены группы окажутся критически настроены к ним, не захотят их принять, или же опасаются, что по сравнению с другими будут выглядеть весьма убого. Такие люди обычно имеют определенное представление о том, что именно их беспокоит, и могут заявить, например: “Есть вещи, о которых я никогда не смогу сказать”; “Все они будут осведомлены лучше, чем я”; “Как могут мне помочь люди, если у них самих не все в порядке?” Предварительное интервью с глазу на глаз может быть частично использовано для того, чтобы получить представление о таких страхах и сомнениях и обсудить их. Изучение причин беспокойств, стремление как можно глубже понять, что именно они собой представляют, их признание и уважение подчас внушает человеку достаточную уверенность, чтобы перевесить его сомнения и подвести его к моменту, когда он почувствует готовность испытать действие группы. Однако время от времени вам будут попадаться люди, чьи страхи имеют совершенно иной масштаб. Таким людям перспектива участия в группе внушает всеохватывающую, глубокую и подчас просто инстинктивную тревогу. Они в состоянии только сказать: “Нет, я не смогу”, и вновь и вновь будут твердить: “Нет, я никогда не смогу”. Когда им будет предложено исследовать причины своих страхов и дать им разумное толкование, они не смогут этого сделать, и беспокойство никогда не ослабнет.

Такие люди вполне могут ощущать в себе нечто такое, от чего опыт группы окажется для них поистине невыносимым. По-видимому, они вполне дают себе отчет в том, что их защиты не смогут противостоять силам, способным проявиться в группе, что они будут сметены групповым аффектом или будут вынуждены раскрыть больше, чем позволительно. Разумеется, они не выражают это столь многословно. То, что вы наблюдаете в действительности, так это затянувшуюся молчаливую панику. Вы приходите к выводу, что в ее основе лежит глубочайший страх утраты собственного “Я” под натиском действующих в группе сил. Когда вы сталкиваетесь с этим довольно редким, но упорным, непроницаемым, монолитным страхом, то лучше всего будет принять его таким, как есть, и подыскать этому человеку какую-то замену. Такие люди, будучи включены в группу против своей воли, могут быть травмированы данным опытом и в конечном итоге окажутся в еще худшем положении, чем ранее. Следует составить себе суждение о том, может ли проявляемый данным конкретным человеком страх быть подавлен благодаря его тщательному изучению и анализу или же дальнейший нажим может лишь усугубить его. Наиболее очевидным показателем в этом вопросе является способность или неспособность человека выразить такой страх в словесной форме. Если пациент способен выразить его словесно, то имеются разумные основания ожидать, что он сумеет выработать у себя ощущение своего потенциального превосходства над ним. Если нет — этот страх сохраняет над ним свою власть.

Дезорганизованные и потенциально подрывные личности. Некоторые люди характеризуются крайней степенью внутренней дезорганизации. Они не имеют точного представления о самих себе, бывают настолько погружены в собственные мысли, что едва обращают внимание на окружающих или происходящие вокруг события, либо воспринимают мир во фрагментарном или искаженном виде. Некоторые из них молчаливы и замкнуты. Поведение других отличается тем, что они не могут спокойно сидеть сколько-нибудь долгое время, постоянно входят и выходят из помещения, вмешиваются в разговоры со “странными” и часто никому не понятными заявлениями. Они могут быть склонны к словесным оскорблениям, к физическому насилию либо просто бывают многословны и недосягаемы.

Если человек говорит непонятным для других языком или не умеет слушать других, ему тем не менее могут пойти на пользу некоторые типы групп — в частности, такие, которые требуют лишь незначительного или вообще никакого межличностного взаимодействия и обеспечивают присутствие людей благодаря какому-либо параллельному или высокоструктурированному занятию. Другие типы групп, в частности, такие, которые требуют вербального взаимодействия, подходят им в гораздо меньшей степени.

Внутренне дезорганизованный человек, к тому же замкнутый и молчаливый, едва ли будет “вреден” для других каким-то неуправляемым образом. Если такой человек оказывается в группе, он вполне может стать реципиентом фантазий других просто лишь в силу того, что остается непостижимым и другим очень легко проецировать на него свои надежды и страхи. Он может стать объектом заботы других. Подобные реакции вполне управляемы и используются на благо всем участникам. В группу можно включить одного или двух таких людей, если вы достаточно уверены в том, что они способны сохранять необходимые защиты перед лицом действующих в группе сил.

В противоположность этому, дезорганизованный человек, активный и словоохотливый, может оказаться губительным в силу своей вездесущности и неуправляемости. Если он не способен усидеть на стуле, постоянно переходит с места на место или все время выходит из помещения и вновь возвращается, если ему с трудом удается замолчать, даже если подаются совершенно четкие и недвусмысленные сигналы, если его высказывания до такой степени являются продуктом его внутренних тревог и фантазий, что он не способен слышать других и даже замечать своего воздействия на них, то будет очень сложно держать его в группе.

Многие люди по прошествии определенного времени выходят из подобных крайних состояний, после чего у них не останется противопоказаний против получения психологической помощи в группе. По-видимому, лучше всего дождаться, когда человек выйдет из такого состояния или же помочь ему и предоставить ему другие формы психологической помощи.

Я вовсе не имею в виду, что все потенциально трудные личности не должны допускаться к участию в группах и те люди, к примеру, страдающие галлюцинациями или маниями, должны непременно отсеиваться. Многим из таких людей опыт группы весьма полезен, и их вполне можно держать в группе. Основными критериями являются способность спокойно сидеть, слушать и сохранять терпение по отношению к другим в течение некоторого времени.

Люди, охваченные острым кризисом. В главе 3 уже говорилось о том, что многим людям в кризисных ситуациях опыт группы может пойти на пользу, коль скоро они преодолеют начальную фазу шокового состояния. До тех пор, пока они находятся в состоянии шока, обычные защиты и механизмы противодействия остаются временно недоступными или настолько редуцируются, что человек едва в состоянии справляться с самыми необходимыми повседневными делами или может находиться в состоянии острого беспокойства или депрессии. Это состояние поглощает его до такой степени, что у него больше ни на что не остается сил. Его собственные ресурсы находятся на самом низком уровне, а защиты предельно проницаемы. Таким людям требуется скорее не группа, а время и полный покой, чтобы они могли начать самостоятельно понемногу приходить в себя. Либо они нуждаются в индивидуальной поддержке. После того как такие люди выходят из острой фазы реакции на кризис, вполне возможно, что опыт группы будет способствовать дальнейшей работе по их восстановлению.

Что касается людей с повышенным ощущением угрозы и клиентов, пребывающих в состоянии острой реакции на кризис, то всегда следует уважать необходимые защиты. Индивидуумы, чувствующие, что группа может причинить им вред (на самом деле они чувствуют, что защиты могут быть полностью сокрушены), не должны принуждаться к участию в ней. Данное соображение довольно сложно объяснить, поскольку не вызывает сомнений, что один из путей к личному изменению в групповых ситуациях заключается в том, чтобы поставить под сомнение защиты. Тогда люди смогут увидеть, почему им пришлось установить определенные защиты, и убедятся на опыте, что в этих защитах больше нет никакой необходимости. Таким образом, сомнения в защите могут оказаться хорошим делом, но вторгаться в них или сокрушать не следует. Быть может, вы попытаетесь составить себе суждение о том неуловимом понятии, что называется сила Эго (ego strength). Находится ли человек в таком состоянии, чтобы выжить и положительным образом использовать брошенный его защитам вызов? Если по вашему самому здравому рассуждению индивидуум не в состоянии перенести подобные вызовы или индивидуум сам это ощущает, то лучше всего, если его не будет в группе, поскольку психотерапевт не имеет возможности тщательно проконтролировать характер такого вызова, а также его воздействие на незащищенных индивидуумов.

Что касается этих трех типов людей, то я признаю могущество сил, способных действовать в группах, и их деструктивный потенциал в отношении особо незащищенных пациентов.

2. Состав

При определенных обстоятельствах групповой психотерапевт имеет возможность составить или укомплектовать группу. При этом возникает вопрос, станет ли спланированный состав больше способствовать работе группы, чем состав, подобранный случайным образом, и можно ли прибегнуть к набору концепций, на основе которых будут приниматься решения.

Прежде чем приступить к этой теме, я хочу предложить, чтобы любая группа в целях достижения успеха находила способ использовать структуру группы, установленную самими ее членами, или же спланированную в расчете на них. Предположим, что группа запланирована таким образом, что ее структура хорошо согласуется с состояниями рубежа и “главной заботы”, характерными для данного контингента. Тогда можно начать с рассмотрения характерных особенностей ситуации в группе, способствующих использованию данной структуры участниками. Обычно пациенты находят хорошее применение структуре, в целом им подходящей, если испытывают ощущение безопасности и взаимного доверия на уровне, который позволяет им свободно выражать свои мысли, быть откровенными и принимать участие в различных занятиях в группе. Другими словами, группа начнет преуспевать, если пациенты будут подготовлены к активному участию в ней и к какому бы то ни было риску, сопряженному с таким участием. И при этом они не станут обращаться к совместным защитам (в терминах фокального конфликта группы, к ограничивающим решениям) против данного опыта.

Состав некоторых групп позволяет, способствует и делает более вероятным позитивное использование предоставляемых группой возможностей. Хотя проявляемое к составу группы внимание не гарантирует эффективность группы, оно нередко склоняет чашу весов в пользу эффективности, и потому им не следует пренебрегать.

Состав подразумевает относительную однородность или разнородность группы. Он определяется целым спектром факторов, который может включать любые человеческие параметры, но на практике ими оказываются такие факторы, как возраст, пол, расовая или национальная принадлежность, болезни или симптомы и умственное или психологическое состояние. Я охарактеризую эти факторы, но также предложу и другие измерения, часто играющие решающую роль в последующей работе группы.

Как указывалось в главе 3, во многих случаях членам группы полезно походить в общих чертах друг на друга (это касается состояний рубежа и “главной заботы”). Однако руководящие принципы не позволяют нам продвинуться слишком далеко при фактическом составлении группы, поскольку их применение приводит к созданию групп, члены которых сходны в главном, но могут либо походить друг на друга, либо совершенно различаться в том, что касается прочих измерений, имеющих критическое значение для работы группы.

Одно из таких дополнительных измерений может быть названо привычным способом выражения эмоций. Люди разнятся в том, с какой легкостью или трудом им обычно удается выражать гнев, теплоту, сочувствие, вызов, зависимость и тому подобное. Можно сказать, что они “предпочитают” одни эмоции всем остальным. Однородность привычного способа выражения эмоций ограничивает полезное воздействие группы, поскольку ведет к установлению превалирующих настроений или типов поведения, предполагающих либо враждебность, либо душевную гармонию, либо пассивное упование на руководителя. В любом из подобных случаев определенные области человече­ского опыта неизменно остаются за пределами исследования благодаря отсутствию в данном составе ресурса, побуждающего к их изучению. Гораздо лучшим окажется состав, включающий различные способы выражения эмоций. Такая группа имеет больше шансов превратиться в гибкий и многогранный инструмент.

Сюда же относится такое измерение, как привычная защита. Большинству людей доступен целый арсенал защит, но лишь к некоторым прибегают наиболее часто. Состав, являющийся однородным в смысле предпочтительной защиты, также накладывает ограничения на полезное влияние группы, поскольку индивидуальные склонности быстро получают взаимную поддержку, становятся образом жизни группы и после этого с большим трудом поддаются каким-либо изменениям. В терминах фокального конфликта группы, подобные привычные индивидуальные решения находят поддержку и усиливаются благодаря межличностному взаимодействию, а затем прочно утверждаются в качестве совместных ограничивающий решений. Достаточно представить себе группу, состоящую преимущественно из любителей поумствовать, или преимущественно из маниакально-подозрительных параноиков, или преимущественно из людей, которые замыкаются в себе, если над ними нависает угроза убедиться в таком положении вещей.

Иногда индивидуальная защита принимает форму какого-либо убеждения или веры, например: “Я никоим образом не отвечаю за свое поведение, поскольку оно подчиняется внешним силам, принуждающим меня к плохим поступкам”. Или: “Я не могу повлиять на свою судьбу, поскольку я жертва общества”. Разнообразие подобных убеждений, представленных в составе группы, ведет к тому, что вызов, исследование и опробование происходят с гораздо большей вероятностью. Но если все придерживаются примерно одного взгляда, этот взгляд приобретает правдоподобие благодаря силе единодушия. Если альтернативного взгляда придерживается лишь руководитель, становится практически невозможно исследовать данное убеждение как убеждение, поскольку оно приобретает статус неоспоримого факта.

Таким образом, я берусь утверждать, что состав группы, разнородный в смысле привычного способа выражения эмоций и привычной защиты, является наиболее предпочтительным. Есть еще одно измерение — уровень уязвимости. Для него желательна однородность. Поскольку этот термин нам еще не знаком, он требует некоторого пояснения. Уровень уязвимости определяется толерантностью к встрече с ситуацией, вызывающей панику, дезорганизующую тревогу и глубокие защиты. Такие последствия либо причинят человеку вред, либо изолируют его от группы. В любом случае их весьма желательно избегать, насколько это будет возможным. Человек в подобном положении имеет высокий уровень незащищенности (уязвимости). Данная характеристика напрямую не связана с серьезностью психического расстройства или с психиатрической классификацией. Можно представить себе людей, страдающих серьезным психическим расстройством, но не являющихся как-то особенно незащищенными, поскольку они позволяют событиям безболезненно обтекать их, создают мощные и неуязвимые параноидные системы, действующие как изолирующие защиты. С другой стороны, есть люди, страдающие меньшими психическими расстройствами, но в силу структуры своих защит и стратегий противоборства они находятся в более уязвимом положении. Это внешне нормально функционирующие, но психически неустойчивые люди. Члены групп, состав которых сравнительно однороден в том, что касается уровня уязвимости, способны прогрессировать примерно одинаковыми темпами. Этот темп может быть ускоренным или замедленным, но он будет под силу членам группы. С другой стороны, представьте группу, один или два участника которой переживают ощущение нависшей над ними угрозы, поскольку остальные готовы быстро перейти к проявлению определенных чувств или начать делиться своим опытом, тогда как они к этому еще не подготовлены. Или группу, в которой общий темп исследования гораздо ниже, чем это необходимо одному или двум индивидуумам, готовым двигаться гораздо быстрее. В первом примере индивидуум переживает дезорганизующую тревогу; во втором — удерживается от движения, которое мог бы осуществить.

Что же касается возраста, пола и расовой или национальной принадлежности, состав должен соответствовать цели, стоящей перед группой. Если вы используете руководящие положения, изложенные в главе 3 и относящиеся к состояниям “рубежа” и “главной заботы”, вам следует подобрать такой состав, который бы в целом согласовывался с данными переменными. Вполне очевидно, что группа, запланированная для матерей умственно отсталых детей, должна состоять из женщин; группа, разработанная для людей, готовящихся к выписке из психиатрического госпиталя, будет смешанной в том, что касается пола, возраста и, вероятно, расовой или национальной принадлежности; группа, разработанная в целях развития практических навыков для пациентов психиатрического госпиталя, находившихся в нем длительное время, скорее всего включает людей от тридцати до пятидесяти лет; и т.д.

Следует сделать одно предостережение: весьма нежелательно, чтобы в состав группы входила только одна женщина или только один мужчина, только один представитель иной расы или национальности, один пожилой или молодой человек. Этому имеются две причины. Первая состоит в том, что другие члены группы могут довольно быстро “присудить” этому человеку какую-то стереотипную роль. Пожилому пациенту может быть уготована роль мудреца или бывалого человека; более молодому человеку — роль неопытного дерзкого юнца; мужчине или женщине — стереотипные роли, определяемые полом; а единственному представителю иной расы или национальности — стереотип чернокожего, аборигена и т.д. Вторая причина заключается в том, что человек, находящийся в уникальной позиции, уже заранее располагает готовой защитой, стоит только другим указать на какое-то свойство, которое он находит для себя неприемлемым. Чернокожий может сказать: “Вы это говорите, потому у вас предубеждение против чернокожих”; женщина: “Это совершенно естественно, никто из вас не способен меня понять”. Если в любой группе есть по крайней мере два таких человека, то как тенденция к стереотипизации, так и тенденция к использованию социальной роли в качестве защиты будут проявляться значительно слабее: от этого выиграют одновременно и данный индивидуум, и вся группа в целом. В терминах группового фокального конфликта, человек, являющийся в группе исключением, весьма легко делается узником какого-либо ограничивающего решения группы. Оно потребует от него конкретного, стереотипного по­ведения.

Уровень образования не является сколько-нибудь существенным фактором при составлении группы. В группах может найтись место людям, совершенно различным по уровню своего образования. Более того, такое разнообразие порой является даже преимуществом, поскольку стремление выражаться слишком витиевато, которое иногда наблюдается у высокообразованных людей, нередко встречает противодействие со стороны тех, кто настаивает на употреблении обычного языка.

Дата добавления: 2015-11-14