Концепция М. Фуко

Прежде всего М. Фуко обосновал высокую значимость пола в западноевропейской культуре, на конкретном историческом материале показав, как формировалась эта значимость и как она связана с контролем общества над отдельными его представителями. Особую роль здесь, как показал Фуко (1996), играют дискурсивные практики, то есть способы говорения о чем-либо, включающие оценочность, имеющие иерархию. Конечной целью дискурсивных практик является максимально возможный контроль над индивидом. Отсюда приписывание человеку пола не является лишь актом атрибуции. “Биологический пол” интерпретируется не как телесная данность, на которую искусственно накладывается конструкт социального пола, а как культурная норма, управляющая материализацией телесного... Процесс приписывания пола связывается с вопросом идентификации и дискурсивных средств, используемых для этого. Материализация данного биологического пола касается главным образом регулирования идентификационных практик.” (Butler, 1995. S. 21-22 - перевод наш - А.К.).

М. Фуко связывал характеристики дискурса с властными функциями, вводя понятие системы исключения (Фуко, 1996, с. 58 и след.) и системы контроля за производством дискурса. Как и И. Гоффман, Фуко обращает внимание на важнейшую роль ритуала. “Ритуал определяет квалификацию, которой должны обладать говорящие.., ритуал определяет жесты, поведение, обстоятельства и всю совокупность знаков, которые должны сопровождать дискурс; он, наконец, фиксирует предполагаемую или вменяемую действенность слов - их действие на тех, к кому они обращены, и границы их принудительной силы. Религиозные, юридические, терапевтические, а также частично - политические дискурсы совершенно неотделимы от такого выполнения ритуала, который определяет для говорящих субъектов одновременно их особые свойства и отведенные им роли” (Фуко, 1996, с.71). Фуко считает, что все понятия, в том числе и пол, предстают перед индивидом не в некоем естественном виде, а как результат дискурса: “Мир - это не сообщник нашего познания, и не существует никакого пре-дискурсивного провидения, которое делало бы его благосклонным к нам. Дискурс, скорее, следует понимать как насилие, которое мы совершаем над вещами, - во всяком случае - как некую практику, которую мы им навязываем; и именно внутри этой практики события дискурса находят принцип своей регулярности.” (там же, с.80). Фуко показал, что пол личности на протяжении длительного периода истории человечества, особенно с середины 17-го века, стал объектом контроля и подчинения. Вербализация пола и связанных с ним процессов ведет свое происхождение еще от христианского принципа исповеди, который в Новое время не только сохранился, но и развился во внецерковный “ритуал обязательной и исчерпывающей исповеди”(там же, с.168). Таким образом, Фуко демонстрирует, что даже биологические аспекты пола приобретают социальный характер и на этом основании могут рассматриваться не как природные, а как культурно обусловленные. По Фуко, гендерные отношения также должны рассматриваться как форма проявления власти, так как пол индивида является одним из элементов властных отношений. Контроль над любыми проявлениями пола возможен лишь при помощи упоминавшихся выше дискурсивных практик - способов интерпретации тех или иных проблем, приписывании им общественной значимости. Социальные институты (школа, право, церковь, медицина, искусство и т.д.) западноевропейского общества, считает Фуко, постоянно воспроизводят “истину” о сущности пола; следствием этого становится фиксация всех проявлений пола и приписывание им нормативности и оценочности. Фуко выделяет четыре типа дискурсивных практик, при помощи которых западноевропейское общество контролирует жизнь индивида и проявления его сексуальности (Фуко, 1996, с. 204 и след.): истеризация и медикализация женского организма; педагогизация пола ребенка; социализация производящего потомство поведения, то есть репродуктивной функции; психиатризация извращенного удовольствия (см. также работы М. Фуко “Рождение клиники” и “История безумия”). Столь пристальное внимание к проблеме пола, интерпретация его как одного из основных факторов жизни общества сделали пол и сексуальность социально значимыми категориями, “определяющими смысл и траекторию развития индивида” (Ушакин, 1999а, с.43).

Видимо, поэтому в западной традиции ГИ доминирующим методом стала дерридеанская деконструкция гендера, понимаемая как анализ традиционных бинарных оппозиций, в которых левосторонний термин претендует на привилегированное положение, отрицая притязание на такое же положение со стороны правостороннего термина, от которого он зависит. Цель анализа здесь “состоит не в том, чтобы поменять местами ценности бинарной оппозиции, а скорее в том, чтобы нарушить или уничтожить их противостояние, релятивизировав их отношения” (Easthope, 1988, p.187-188).

Дата добавления: 2015-11-14