24 страница

Тишина.

Бестия или не решилась преследовать его в одиночку, или сама выжидала, пока Артем совершит оплошность и выйдет из своего укрытия обратно. Но возвращаться было необязательно, проход вел и дальше. Поразмыслив секунду, Артем начал спиной отступать от проема, не спуская его с прицела.

Коридор заворачивал вбок, но в том самом месте, где начинался поворот, в стене чернел провал, все вокруг было усыпан осколками кирпичей и припорошено известкой. Повинуясь импульсу, Артем шагнул внутрь и оказалался в комнате, полной разломанной мебели. Здесь стоял запах горелого пластика, а по полу были разбросаны куски фото– и кинопленок. Впереди виднелась приоткрытая дверь, из‑за которой на пол падал узкий клин бледного лунного света. Осторожно ступая по предательски скрипящему паркету, Артем пробрался к двери и выглянул наружу.

Не узнать это помещение было невозможно, хотя сейчас он оказался он сейчас в противоположном его конце. Внушительная скульптура читающего человека, невероятной высоты потолок и гигантские окна, дорожка ведущая к причудливому деревянному порталу выхода и нарушенные ряды читательских столиков по бокам – без сомнения, он находился в Главном читальном зале. Он стоял на огороженной деревянной балюстрадой узкой галерее, которая опоясывала зал на четырехметровой высоте. Именно с этой галереи спускались к ним библиотекари. Было совершенно непонятно, каким образом ему удалось выйти сюда из хранилища, да еще и с другой стороны, минуя весь маршрут, который они прошли с Данилой, чтобы туда попасть. Но времени размышлять об этом не было. Библиотекари могли идти за ним по пятам.

Артем сбежал вниз по одной из двух симметричных лестниц, ведших к пьедесталу памятника, и бросился к дверям. Недалеко от резной деревянной арки выхода на полу были распластаны несколько скрюченных агонией тел библиотекарей, и, минуя место схватки, Артем чуть не упал, поскользнувшись в луже постепенно загустевающей крови.

Нехотя подалась тяжелая дверь, и сразу же ему в глаза ударил яркий белый луч. Вспомнив наставления Мельника, он схватил свой собственный фонарь вправую руку и торопливо описал им тройную окружность, подавая знак, что идет с мирными намерениями. Слепивший его луч тут же ушел в сторону, и Артем медленно, демонстративно закинув автомат за спину, медленно пошел вперед к круглой комнате с колоннами и диваном, пока не зная, кого его предстоит встретить.

Ручной пулемет стоял на треноге на полу, а Мельник, лицо у которого было окровавлено, склонился на своим напарником. Десятый полусидел‑полулежал с закрытыми глазамии на дермантиновом диване и коротко постанывал. Его правая нога была неестественно вывернута, и приглядевшись, Артем понял, что она сломана в колене и согнута – не назад, а вперед. Как такое могло произойти, и какой силой должен был обладать тот, кто смог так изувечить дюжего сталкера, он себе представить не мог. – Где твой напарник? – бросил Артему Мельник, искоса взглянув на него, и тут же снова продолжив осматривать Десятого. – Библиотекари… В хранилище. Напали, – попробовал объяснить Артем. Почему‑то ему не хотелось рассказывать, что Данилу убил он сам, пусть и сделал это из милосердия. – Книгу нашел? – так же отрывисто спросил сталкер. – Нет, – Артем помотал головой, – ничего я там не слышал и не чувствовал. – Помоги‑ка мне его поднять… Нет, лучше возьми его рюкзак, да и мой тоже. Видишь, как ему ногу… Чуть вообще не оторвали. Теперь его только на закорках нести можно, – кивнул Мельник на Десятого.

Артем собрал все снаряжение. Теперь ему надо было тащить на себе больше двадцати пяти килограммов. Но Мельнику, с трудом взвалившему на плечи обмякшее тело его напарника, приходилось куда сложнее, утешал себя Артем. Они медленно двинулись к выходу. Библиотекарей до самых дверей они больше не видели, но когда Артем распахнул тяжелые деревянные двери, пропуская покряхтывающего сталкера, из глубины Библиотеки донесся последний клекочущий вопль, полный ненависти и тоски. Артем почувствовал, как по коже опять бегут мурашки, и поспешил захлопнуть дверь. Теперь главное было поскорее добраться до метро. – Глаза опусти! – приказал ему Мельник, когда они показались на улицу. – Звезда сейчас прямо перед тобой будет. Не вздумай смотреть поверх крыш…

Артем послушно уставился в землю. Тащить три рюкзака, два автомата и ручной пулемет было непросто, но Десятый весил куда больше, и они не раз останавливались отдышаться, пока преодолели двести метров до спуска на Боровицкую. Однако войти в метро сталкер Артему не дал. – В Полис тебе теперь нельзя. Книги у тебя нет, проводника ты их потерял, – аккуратно, почти нежно опустив на землю своего раненого товарища, тяжело дыша, выговорил Мельник. – Браминам это вряд ли понравится. И главное, это значит, что никакой ты не избранный, и секреты свои они доверили не тому. Вернешься в Полис – пропадешь без вести. У них там есть специалисты, даром что интеллигенция. И даже я тебя защитить не смогу. Тебе теперь уходить надо. К Смоленской лучше всего. Там по прямой идти, домов мало, в переулки углубляться необходимости нет. Может, доберешься. Если до восхода успеешь. – Какого восхода? – спросил, неудоумевая, Артем. Известие, что ему одному придется пробираться по поверхности к другой станции метро, до которой, судя по карте, было километра два, было для него, как удар обухом по голове. – Солнца. Люди – животные ночные, и днем им лучше на поверхность не показываться. Там такое из развалин вылезает на солнышке погреться, что сто раз пожалеешь, что сунулся. Я уже про свет и не говорю – ослепнешь в два счета, и очки темные не спасут. – Но как же я один пойду? – все еще не веря своим ушам, спросил Артем. – Да ты не бойся… Там по прямой все время. Выйдешь на Калининский – и иди по нему, никуда не сворачивая. На дорогу не выходи, но и к домам сильно не прижимайся, там везде живут. Иди так, пока не дойдешь до пересечения с широким проспектом, это будет Садовое Кольцо. По нему – налево, до квадратного здания, облицованного белым камнем. Потом – в арку, очутишься на маленькой площади, вроде внутреннего двора. Если все спокойно будет, пробуй спуститься вниз. У них там один вход открыт и охраняется, для своих сталкеров держат. Постучись в ворота вот так: три коротких – один долгий – три коротких. Должны открыть. Скажи, от Мельника, и жди меня там. Десятого сдам в лазарет, и сразу выйду. До полудня буду. Я сам тебя найду. Автоматы оба себе оставь, неизвестно, как все обернется. – Но по карте есть ведь другая станция, ближе… Арбатская, – вспомнил Артем название. – Есть такая станция. Но идти к ней не надо. Да тебе и самому не захочется. Будешь проходить мимо – держись другой стороны улицы, двигайся быстро, но не беги. Все, не теряй времени! – заключил он и подтолкнул Артема к выходу из вестибюля.

Артем больше не пытался спорить. Перекинув один автомат через плечо, он взял второй наизготовку, вышел на улицу, и заспешил обратно к памятнику, прикрывая правой рукой, словно шорами, глаза, только чтобы не увидеть случайно манящее сияние кремлевских звезд.

Глава 14

Не доходя до каменного старика в кресле, Артем свернул налево, чтобы срезать угол улицы по ступеням Библиотеки. Проходя мимо, он еще раз окинул взглядом величественное здание, и его пробрал озноб: Артем вспомнил о его жутких обитателях. Сейчас Библиотека снова погрузилась в мрачное безмолвие. Хранители царившей в ней тишины, наверное, разбрелись по темным углам, зализывая раны после бесцеремонного вторжения и готовясь отплатить за него следующим искателям приключений.

Перед глазами встало бледное, обескровленное лицо Данилы. Почему‑то Артему подумалось, что брамин всегда панически боялся этих тварей и даже отказывался о них разговаривать. Чувствовал, что ему уготовано? Видел собственную смерть в своих ночных кошмарах? Его тело так и останется навсегда лежать в книгохранилище, в обнимку с убившим его библиотекарем. Конечно, если эти твари брезгуют падалью… Артема передернуло. То, как погиб его напарник, который всего за двое суток почти стал ему другом, навсегда врежется ему в память, думал Артем. Ему казалось, что Данила будет еще долго тревожить его сны, пытаясь снова и снова заговорить с ним по ночам, складывая невнятные слова своими окровавленными и непослушными губами.

Выйдя на широкий проспект, Артем поспешно перебрал в уме все инструкции, которые ему дал Мельник. Двигаться прямо, никуда не сворачивая, до пересечения Калининского с Садовым Кольцом… Интересно, как он сможет угадать, какая из улиц – это самое Кольцо? Не выходить на середину дороги, но и не прижиматься к стенам домов, а главное – успеть добраться до Смоленской до восхода солнца.

Знаменитые многоэтажки Калининского, которые Артем знал по пожелтевшим туристическим открыткам с видами Москвы, начинались в полукилометре от того места, где он стоял. Пока по сторонам улицы шли невысокие особняки, за долгим рядом которых она изгибалась влево и именно за этим изгибом перетекала в сам Новый Арбат. Очертания зданий, четкие вблизи, удаляясь, расползались и смешивались с сумраком. Луна, о которой Артем столько читал и так надеялся увидеть, сейчас, наверное, пряталась за низкими облаками. Скудный молочный свет с трудом просачивался через них, и только когда завеса чуть рассеивалась, призрачные силуэты домов ненадолго снова обретали плоть.

Но слева в переулках, которые рассекали улицу каждые сто метров, даже при таком освещении просматривался могучий контур древнего храма. Огромная крылатая тень снова кружила над венчавшим купол крестом.

Может быть, именно потому, что он остановился, чтобы поглазеть на парящую в воздухе бестию, Артем заметил это. В сумраке было трудно определить, не рисует ли ему воображение странную фигуру, стоящую в глубине переулка и сливающуюся с полуразрушенными стенами домов. И только присмотревшись, он понял, что этот сгусток темноты движется и обладает собственной волей. На таком расстоянии точно определить форму и размеры существа было нелегко. Но оно явно стояло на двух ногах, и Артем решил поступить так, как ему объяснял сталкер. Включив свой фонарь, он направил луч в переулок и три раза сделал им круговое движение.

Ответа не последовало. Минуту Артем напрасно ждал его, пока осознал, что оставаться на том же месте становится просто опасно. Но прежде чем пойти дальше, он, не удержавшись, осветил неподвижную фигуру в переулке еще раз. Увиденное заставило его немедленно выключить фонарь и постараться как можно скорее скрыться из зоны видимости.

Это был явно не человек. В пятне света его силуэт стал отчетливее, и можно было наверняка сказать, что роста в нем не меньше двух с половиной метров, плечи и шея отсутствуют почти полностью, а большая круглая голова сразу переходит в мощное туловище. Хотя существо и не двигалось с места, Артем буквально кожей ощутил исходящую от него угрозу.

Сотню метров до следующего переулка он преодолел за пару минут. Понимая, что потакает собственной слабости и страхам, мельком оглядел уходящие в глубину дома слева. И снова его взгляд приковала к себе неясная неподвижная тень. Достаточно было на секунду провести по ней лучом фонаря, чтобы сомнения рассеялись: это было то же самое создание или его собрат. Стоя прямо посреди переулка в одном квартале от него, оно даже не пыталось спрятаться.

Если тварь была той же, что наблюдала за ним кварталом раньше, значит, она прошла по улице, параллельной проспекту, по которому двигался он сам, подумал Артем. Значит, она покрыла это расстояние вдвое быстрее него: ведь к тому моменту, как он достиг следующего перекрестка, она уже ждала его там. Но еще страшнее было другое: похожую фигуру он увидел на сей раз и в переулке, уходящем от проспекта направо. Как и первая, она стояла как статуя, замерев на месте. На миг Артем подумал, что может быть, это не живые существа, а знаки, установленные здесь неведомо кем для устрашения или предостережения…

До следующего перекрестка он просто бежал, остановившись лишь у последнего особняка, чтобы осторожно выглянуть из‑за угла в переулок… и убедиться, что неведомые преследователи уже там. На этот раз огромных фигур было несколько, и сейчас их было видно намного лучше – заслон облаков, закрывавший луну, чуть истончился.

Как и прежде, существа стояли, не шелохнувшись, и будто ждали, пока он появится в проеме между домами. Но с чего, с чего он взял, что эти силуэты – живые? Волны страха, которые они испускали, не могли служить доказательством. Его обостренные чувства могли сослужить ему хорошую службу внизу, в метро, дома. На поверхности лежал непонятный ему, обманчивый мир, здесь все было иначе, и жизнь текла здесь по другим, новым правилам. Полагаться на свои ощущения и интуицию больше не стоило.

Постаравшись как можно быстрее и незаметнее проскочить новый переулок, Артем прижался к стене дома, переждал секунду и снова заглянул за угол. У него перехватило дыхание: фигуры двигались, причем удивительным образом.

Вытянувшись еще выше и поведя своей головой, словно принюхиваясь, одна из них неожиданно опустилась на четвереньки и одним длинным скачком скрылась за углом. Спустя несколько секунд остальные последовали за ней. Артем спрятался обратно и, сев на землю, перевел дыхание.

Сомнений больше не оставалось – они его преследовали. Твари будто вели его, перемещаясь по параллельным улицам с обеих сторон он проспекта, по которому он шел. Выжидали, пока он пройдет новый отрезок – от квартала до квартала – показывались в переулке, чтобы убедиться, что он не свернул со своего пути – и продолжали безмолвную слежку. Зачем? Выбирая удобный момент для нападения? Просто из любопытства? Почему они не решались выйти на проспект и предпочитали таиться в заполненных мраком переулках? Он опять вспомнил слова Мельника, который запретил ему сворачивать с прямой дороги. Не потому ли, что там его подстерегали, и Мельник знал об этой опасности?

Чтобы успокоиться, Артем сменил рожок у своего автомата, щелкнул затвором, включил и выключил лазерный прицел. Он был во всеоружии, и, в отличие от Библитеки, здесь можно было стрелять без опасений; защититься от неизвестных тварей было проще. Глубоко вдохнув, он поднялся на ноги. Что бы там ни было, оставаться на месте и тянуть время сталкер ему запретил. Надо спешить. Кажется, здесь, на поверхности, спешить надо было всегда.

Пройдя еще один квартал, он замедлил шаг, чтобы осмотреться. Улица здесь расширялась, образовывая подобие площади, часть которой, отрезанная от дороги оградой, была превращена в парк. Во всяком случае, можно было себе представить, что там когда‑то был разбит этот парк – деревья все еще оставались на своих местах, но это были совсем не те деревья, которые Артему приходилось видеть на открытках и фотографиях. Толстые узловатые стволы уносили разлапистые кроны на высоту пятого этажа стоявшего позади этого парка здания. В просветах между стволами мелькали странные тени, а где‑то в глубине мерцал неяркий огонь, который Артем мог бы принять за пламя костра, если бы не его зеленоватый свет. Само здание тоже выглядело зловеще: создавалось впечатление, что оно неоднократно становилось ареной жестоких и кровопролитных сражений. Его верхние этажи обрушились, во многих местах чернели пробоины, а кое‑где уцелела только одна стена, и сквозь пустые окна виднелось мутное ночное небо.

За площадью здания и вовсе расступались, и улицу пересекал широкий бульвар. Над ним, выступая из темноты, словно сторожевые башни, возвышались первые многоэтажки Нового Арбата. Судя по карте, вход на станцию Арбатскую должен был быть расположен поблизости, по правую руку от него. Артем еще раз оглядел мрачный парк. Мельник был прав: углубляться в эти дебри, пытаясь отыскать среди них спуск в метро совсем не хотелось. Чем дольше он всматривался в черные заросли, раскинувшиеся у подножья разрушенного строения, тем больше ему казалось, что он видит, как среди корней исполинских деревьев движутся те самые таинственные фигуры, что следовали за ним раньше.

Налетевший порыв ветра с трудом качнул тяжелые ветви, и кроны натужно заскрипели. Издалека донесся чей‑то протяжный вой. Сама чаща молчала, но не потому что была мертва. Ее безмолвие было сродни молчанию его загадочных преследователей. Казалось, она тоже чего‑то ждала. Артема наполнило чувство, что если он останется на месте, беззастенчиво рассматривая ее сокровенные глубины, кары избежать не удастся. Он перехватил автомат поудобнее, осмотрелся – не подобрались ли создания слишком близко? – и двинулся дальше.

Но в следующий раз он остановился уже через несколько секунд – когда пересекал бульвары перед началом Калининского проспекта. Отсюда открывался такой вид, что заставить себя пропустить его и идти дальше Артем просто не смог.

Он стоял на крестообразном пересечении широких дорог, по которым, наверное, раньше ездили машины. Развязка была сделана необычно, и часть асфальтового полотна уходила в туннель, чтобы потом снова вынырнуть на поверхность. Справа в даль уходили бульвары – их можно было узнать по черным дебрям разросшихся деревьев, таких же огромных, как те, мимо которых он только что пробрался. Слева виднелась большая застеленная асфальтом площадь – часть автомобильной развязки. За ней опять начиналась чаща. Видно сейчас было уже довольно далеко, и Артем с спросил себя, не потому ли это, что восход страшного солнца уже близится.

Дороги были усеяны искореженными и сожженными каркасами, в которых Артем узнал автомобили. Ничего мало‑мальски сохранившегося здесь не оставалось – за два десятилетия походов на поверхность сталкеры успели поживиться всем, чем только можно. Бензин из топливных баков, аккумуляторы и генераторы, фары и стоп‑сигналы, выдранные с мясом сидения – все это можно было найти и на ВДНХ, и на любом крупном рынке в метро.

Асфальт был здесь и там изрыт воронками разного диаметра, почти повсюду шли крупные трещины, сквозь которые пробивалась трава и незнакомые гибкие стебли с шарами сверху. Прямо перед ним в перспективу уходило сумрачное ущелье Нового Арбата, с одной стороны увенчанное неизвестно как уцелевшими домами, по форме напоминавшими раскрытые книги, а с другой – частично обрушившимися высотками этажей в двадцать, не меньше. За спиной у Артема оставалась дорога к Библиотеке и Кремлю.

Он стоял посреди этого величественного кладбища цивилизации и чувствовал себя как археолог, раскопавший древний город, остатки былого мощи и красот которого и многие века спустя заставляют увидевших его испытывать легкий озноб благоговения. Представить себе, как жили люди, населявшие эти циклопические здания, перемещавшиеся на этих обугленных остовах машин, тогда блестевших свежей краской и мягко шуршавших по ровному дорожному покрытию разогретой резиной колес… Спукавшихся в метро только чтобы поскорее добраться из одной точки этого бескрайнего города в другую… это было невозможно. О чем они думали каждый день? Что их тревожило? Что вообще может тревожить людей, если им не приходится каждую секунду опасаться за свою жизнь и постоянно бороться за нее, пытаясь продлить ее хотя бы на день?

В этот момент тучи наконец расступились, и показался надкушенный желтоватый диск луны, испещренный странными рисунками. Яркий свет, который хлестал вниз через эту пробоину в облаках, заливал мертвый город, стократно усиливая его мрачное великолепие. Дома и деревья, до сих пор бывшие лишь плоскими и бесплотными силуэтами, ожили и обрели объем, стали заметны невидимые раньше детали и подробности.

Не в силах двинуться с места, он восхищенно и зачарованно оглядывался по сторонам и пытался унять охватившую его дрожь. Только сейчас он начал понимать и чувствовать ту тоску, которая звучала в голосе стариков, вспоминавших прошлое, возвращавшихся в своем воображении к городу, в котором они жили раньше. Только сейчас он начал осознавать, как далеко от своих прежних достижений и завоеваний находится человек. Словно гордо парившая птица, раненая и навсегда опустившаяся на землю, чтобы забиться в щель, и спрятавшись там, умереть. Ему вспомнился подслушанный им спор его отчима и Хантера. Сможет ли человек выжить, и даже если сможет, будет ли это то же человек, который покорил мир и уверенно правил им? Теперь, когда он сам смог хотя бы представить себе, с какой высоты человечество обрушилось в пропасть, его убежденность в этом исчезла.

Прямой и широкий, Калининский проспект уходил от него, постепенно сужаясь, пока не растворялся в темной дали. Сейчас он стоял на дороге совсем один, среди призраков и теней прошлого, пытаясь вообразить, сколько же людей раньше днем и ночью заполняли тротуары, сколько машин с фантастической скоростью проносилось по тому самому месту, где он находился, как уютно и тепло светились тогда пустые черные окна жилых домов. Куда все это кануло? Мир казался опустевшим и заброшенным, но Артем понимал, что это иллюзия – эта земля не была покинутой и мертвой, она просто сменила хозяев. Подумав об этом, он обернулся назад, к Библиотеке.

Они неподвижно стояли всего в ста с небольшим метрах от него – как и он, посреди дороги. Существ было не менее пяти, и они больше не собирались прятаться в переулках, хотя и привлечь его внимание тоже не пытались. Артем не мог понять, как им удалось подобраться к нему так быстро и так бесшумно. В лунном свете их фигуры были видны особенно отчетливо – мощные, с развитыми задними конечностями, и может быть, даже более высокие, чем ему казалось сначала. Хотя их глаз на таком расстоянии видно не было, Артем точно знал, что сейчас они рассматривают его, втягивают сырой воздух, изучая его запах, и ждут. Скорее всего, к нему примешался наверняка знакомый им вкус пороха, и твари пока не решаются напасть, наблюдая за ним с расстояния и выискивая в его поведении признак неуверенности, слабости. А может, они просто провожают Артема до границы своих владений и не собираются причинять ему вреда. Откуда ему знать, как себя поведут создания, появившиеся на Земле вопреки эволюционным законам?

Стараясь сохранять самообладание, Артем развернулся и с деланным спокойствием пошел дальше, на всякий случай оглядываясь через плечо каждый десяток шагов. Вначале существа оставались на своих местах, но затем стали сбываться его худшие опасения. Опустившись на четвереньки, они медленно побрели за ним. Но как только та дистанция в сотню метров, на которой держались с самого начала, была восстановлена, его преследователи снова замерли. Уже начав привыкать к своему странному эскорту, Артем тем не менее боялся выпускать его из виду и держал автомат наготове. Они так и шли вместе по пустому проспекту, залитому лунным светом – впереди настороженный, сжатый в пружину человек, останавливающийся и озирающийся каждые полсотни шагов, за ним – пять или шесть непостижимых существ, неторопливо нагонявшие его и потом поднимавшиеся на задние конечности, давая ему снова немного оторваться и уйти вперед.

Минут через десять ему показалось, что расстояние, которое они выдерживали, стало сокращаться. Кроме того, державшиеся до этого группой, сейчас твари стали расходиться веером, словно пытаясь зайти с боков. Артему еще никогда не приходилось иметь дело со стаей охотящихся хищников, но почему‑то у него не возникало сомнений, что создания готовятся напасть. Пора было действовать. Резко развернувшись, он вскинул автомат и поймал в прицел одну из темных фигур.

Их поведение действительно изменилось. На сей раз они не остановились, чтобы дождаться, пока он двинется дальше. Еле заметно они продолжали приближаться к нему, постепенно выстраиваясь полукругом. Надо было попробовать отпугнуть их до того, как они успеют сократить расстояние до того предела, за которым начнут атаковать.

Артем чуть поднял ствол и выстрелил в воздух. Грохот отразился от стен многоэтажек и эхом понесся в другой конец проспекта. Звякнула, падая на асфальт, стреляная гильза. А затем раздался глухой, полный ярости рев, и твари рванулись вперед. Отделявшие их от Артема десятки метров они могли покрыть за несколько секунд, но он был готов и к такому развитию событий. Как только ближайшая к нему бестия оказалась в ложбинке прицела, он дал по ней короткую очередь и кинулся бежать к домам. Как ни странно, судя по отчаянному воплю, который испустило создание, ему удалось попасть. Задержит ли это остальных тварей или, наоборот, разъярит их, угадать было невозможно.

И тут послышался новый крик – не угрожающий рев охотящихся на него тварей, а долгое, тонкое верещание, от которого в жилах стыла кровь. Он долетал сверху, и Артем понял, что в игру вступил новый участник. Очевидно, звуки выстрелов привлекли внимание летающего монстра – наподобие того, что свил себе гнездо на куполах храма.

Над головой стрелой пронеслась огромная тень. На миг обернувшись назад, Артем увидел, что твари бросились врассыпную, и только одна из них, видимо та, которую он ранил, осталась посреди улицы. Продолжая вопить, она неуклюже заковыляла к зданиям, тоже надеясь там укрыться. Но шансов на спасение у нее не было – описав еще один круг на высоте в несколько десятков метров, чудище сложило свои громадные кожистые крылья и обрушилось на жертву. Оно спикировало вниз так стремительно, что Артем даже не успел его как следует рассмотреть. Схватив когтями истошно взвизгнувшую в последний раз раненую тварь, гигантская махина без видимых усилий поднялась с добычей в воздух и неспешно понесла ее на крышу одной из многоэтажек.

Его преследователи пока не решались показываться из своих укрытий, опасаясь, что крылатое чудовище может вернуться, но Артему терять было нечего. Прижимаясь к стенам домов, он побежал вперед, туда, где по его расчетам, должно было находиться Садовое Кольцо. Он смог преодолеть не меньше полукилометра, прежде чем запыхался и обернулся назад – проверить, не опомнились ли охотившиеся на него бестии. Проспект был пуст. Но пройдя еще несколько десятков метров и заглянув в один из отходивших от Нового Арбата переулков, Артем, к своему ужасу, заметил в нем знакомые неподвижные тени. Теперь он начал понимать, почему эти создания не торопились выходить на открытое пространство и предпочитали выслеживать своих жертв из тесных улочек. Охотясь на него, они боялись привлечь внимание более крупных хищников и самим стать их добычей.

Теперь ему снова приходилось поминутно оглядываться – он помнил, что твари могли передвигаться чрезвычайно быстро и при этом практически беззвучно, и боялся, что его застанут врасплох. Конец проспекта уже был виден, когда они снова выбрались из переулков и стали окружать его. Наученный опытом, Артем сразу же пальнул в воздух, надеясь, что, как и раньше, это привлечет крылатое чудовище и отпугнет бестий. Те, действительно, замерли ненадолго, встав на задние конечности и вытянув головы кверху. Но небо оставалось пустым – монстр, должно быть, еще не успел расправиться с первой порцией. Артем понял это немного раньше, чем его преследователи, и сделал единственную разумную вещь – нырнул в ближайший подъезд. Пусть Мельник и предостерегал его от этого, говоря, что в домах кто‑то обитает, но столкнуться на открытом пространстве с таким мощным и подвижным противником, как загоняющие его твари, было бы сущим безумием. Они разорвали бы Артема на части прежде, чем он успел бы передернуть затвор своего автомата.

В подъезде было темно, и ему пришлось включить фонарь. В круглом пятне света возникали обшарпанные стены, исписанные похабщиной несколько десятилетий назад, загаженная лестница, выломанные двери разоренных и выгоревших квартир. Картину запустения дополняли по хозяйски снующие вокруг непуганые крысы.

Подъезд он выбрал удачно – окна лестничной клетки выходили на проспект, и поднявшись на очередной этаж, он мог удостовериться, что твари пока не решаются последовать за ним. Они уже подобрались вплотную к входным дверям, но вместо того, чтобы войти в подъезд, окружили его, рассевшись на задних лапах и снова словно превратились в каменные статуи. Артем не верил, что они отступятся и дадут добыче ускользнуть. Рано или поздно они сделают попытку достать его и изнутри, если, конечно, в подъезде не скрывается нечто такое, из‑за чего Артем сам будет вынужден бежать оттуда.

Он поднялся еще этажом выше, привычно осветил двери квартир и обнаружил, что одна из них закрыта. Толкнул плечом и убедился, что замок заперт. Не долго думая, он приставил к замочной скважине дуло автомата, выстрелил, и пинком распахнул дверь настежь. По большому счету ему было все равно, в какой из квартир держать оборону, но упустить свой шанс взглянуть на нетронутое жилье людей ушедшей эпохи он не мог.

Первым делом он захлопнул дверь и задвинул ее стоявшим в прихожей шкафом. Серьезного штурма эта баррикада не выдержала бы, но по крайней мере, незаметно преодолеть ее им не удастся. После этого Артем подошел к окну и осторожно выглянул наружу. Это была практически идеальная огневая позиция – с высоты четвертого этажа ему было отлично видно подступы к подъезду и с десяток тварей, полукругом сидящих у входа. Теперь преимущество было за ним, и он не замедлил им воспользоваться. Включив лазерный прицел, он навел красную точку на голову самой крупной из осадивших подъезд бестий и, выдохнув, спустил курок. Громыхнула короткая очередь, и создание беззвучно завалилось на бок. Остальные молниеносно метнулись в разные стороны, и через мгновение улица была пуста. Но в том, что далеко они уходить не собирались, сомневаться не приходилось. Артем решил переждать и убедиться, что смерть собрата действительно отпугнула этих тварей.

А пока у него было немного времени, чтобы исследовать квартиру.

Хотя стекла здесь, как и во всем доме, были давно выбиты, мебель и вообще вся обстановка сохранились на удивление хорошо. По полу были разбросаны маленькие комочки, напоминавшие крысиный яд, который использовали и они дома, на ВДНХ. Может, это он и был, потому что ни одной крысы в комнатах Артем не заметил. Чем дольше он ходил по квартире, тем больше убеждался, что ее жильцы не бросили ее впопыхах, а тщательно законсервировали, надеясь однажды вернуться. Она была тщательно убрана, на кухне предусмотрительно не было оставлено никаких продуктов, которые могли бы привлечь грызунов или насекомых, большая часть мебели была укрыта целлофаном.

Дата добавления: 2015-11-14