23 страница

Он шагнул вперед, в широкий дверной проем, в котором из двух створок на петлях оставалась только одна – обугленная по краям и изрисованная непонятными символами. За ним начиналась небольшая круглая комната с шестиметровым потолком и четырьмя выходами. Десятый прошел вслед за ним, а Данила, пользуясь тем, что они его не видят, шагнул к ближайшему уцелевшему шкафу, и, потянув один из ящичков, вытащил из него карточку и пробежал по ней глазами, а потом, недоуменно скривившись, сунул ее в нагрудный карман. Поняв, что Артем все видел, он заговорщически прижал палец к губам и поспешил за сталкерами.

Стены круглой команты были тоже покрыты рисунками и надписями, а в углу стоял продавленный диван с изрезанной дермантиновой обивкой. В одном из четырех проходов на полу лежал опрокинутый книжный стенд, из которого выпали несколько брошюр. – Ни к чему не прикасаться! – предостерег их Мельник.

Десятый опустился на диван, скрипнув пружинами. Данила последовал его примеру. Артем, как зачарованный, уставился на раскиданные по полу книги. – Их никто не трогает… – пробормотал он. – У нас на станции библиотеку приходится крысиным ядом обрабатывать, иначе бы они все съели… Здесь что, крыс нет? – спросил он, снова вспоминая слова Бурбона, что беспокоиться надо не тогда, когда крысы кишат вокруг, а когда их нет совсем. – Какие еще крысы? Что ты несешь? – недовольно поморщился Мельник. – Откуда здесь крысы? Они всех крыс сто лет назад сожрали… – Кто? – растерянно спросил Артем. – Как кто? Библиотекари, разумеется, – объяснил Десятый. – Так это звери или люди? – спросил Артем. – Не звери, это точно, – задумчиво покачал головой тот и замолчал.

Находящаяся вглубине одного из проходов массивная деревянная дверь вдруг протяжно скрипнула. Оба сталкера мгновенно метнулись в стороны, спрятавшись за декоративные колонны, находившиеся по обе стороны от арки. Данила сполз с дивана на пол и откатился вбок. Артем последовал его примеру. – Там дальше – Главный читальный зал, – шепнул ему брамин. – Они там иногда появляются… – Хватит трепаться! – зло оборвал его Мельник. – Ты что, не знаешь, что библиотекари не переносят шума? Что он для них – как для быка красная тряпка? – он плюнул и указал Десятому на двери читального зала.

Тот кивнул. Прижимаясь к стенам, они стали медленно продвигаться к огромным дубовым створкам. Артем и Данила не отставали от них ни на шаг. Первым внутрь зашел Мельник. Прислонившись спиной к одной из дверей, и подняв автомат вверх стволом, он глубоко вдохнул, выдохнул, и резким движением толкнул створку плечом, одновременно наводя ствол на раскрывшийся черный зев Главного зала.

Через секунду все они были внутри. Зал оказался помещением неимоверных размеров, с потолком, теряющимся на двадцатиметровой высоте. Как и в холле, с него свисали тяжелые жирные лианы с цветами. Этим же чудовищным вьюнком были оплетены и стены зала. С каждой стороны в стенах было проделано по шесть гигантских окон, причем в нескольких из них еще уцелела часть стекол. Однако освещение было очень скудным: лунные лучи с трудом пробивались сквозь густые переплетения жирно поблескивавших стеблей.

Слева и справа раньше, видимо, шли ряды столов, за которыми сидели читатели. Большую часть из них растащили, некоторые сожгли или сломали, но еще с десяток оставались нетронутыми – те, что стояли ближе к украшенной растрескавшимся панно противоположной стене, где в самом центре возвышалась плохо различимая в полумраке скульптура. Повсюду были прикручены пластиковые таблички с надписью «Соблюдайте тишину».

Тишина здесь стояла совсем не такая, как в холле. Тут она была такая плотная, осязаемая, что казалось, ее можно потрогать. Она словно наполняла собой весь этот циклопический зал, и нарушать ее было как‑то боязно.

Обшаривая фонарями пространство перед собой, они стояли так, пока Мельник не резюмировал: – Ветер, наверное…

Но в это самое мгновение Артем заметил серую тень, мелькнувшую впереди между двумя разломанными столами и исчезнувшую в черном проломе в книжных стеллажах. Увидел ее и Мельник. Приложив к глазам свой прибор ночного видения, он вытянул в руке автомат и, осторожно ступая по заросшему мхом полу, стал приближаться к тайному проходу.

Десятый двинулся вслед за ним, а Артем с Данилой, хоть им и дали знак оставаться на месте, не выдержали, и тоже последовали за сталкерами: стоять у входа одним было слишком страшно. При этом Артем так и не смог удержаться от того, чтобы окинуть восхищенным взглядом все еще сохраняющий крупицу своего былого величия зал. Именно это спасло жизнь и ему самому, и может, всем остальным.

По всему периметру на высоте нескольких метров помещение опоясывали галереи – неширокие проходы, огороженные деревянными перилами. С них можно было посмотреть в окна, а кроме того, в той стене, у которой они стояли, и в противоположной, по обе стороны от старинного панно, открывались двери в служебные помещения. Подняться на галереи можно было по парным лестницам, спускавшимся с двух сторон к читающей скульптуре с другой стороны, или по точно таким же ступеням, карабкающимся наверх от входа.

И именно по этим лестницам, спиной к которым они только что стояли, сейчас неспешно и совершенно бесшумно скользили вниз сгорбленные серые фигуры. Их было больше десятка – не до конца растворившихся в сумраке тварей, каждая из которых была бы ростом с Артема, если не сгибалась бы почти вдвое, так что длинные передние лапы, поразительно напоминающие руки, чуть не касались пола. Передвигались существа на двух задних лапах, шагая вразвалку, но при этом удивительно ловко и неслышно. Издалека они больше всего напоминали горилл из учебника по биологии, по которому отчим пытался научить Артема уму‑разуму в детстве.

На все эти наблюдения у Артема было не больше секунды. Как только луч его фонаря упал на одну из сгорбленных фигур, отбросив на стену за ней яркую черную тень, со всех сторон раздалось дьявольское верещание, и твари, больше не стараясь прятаться, хлынули вниз. – Библиотекари! – закричал изо всех сил Данила. – Ложись! – приказал Мельник.

Артем с Данилой кинулись на землю. Стрелять они не решались, помня предостережение сталкера, что выстрелы, как и любые громкие звуки, привлекают и раздражают библиотекарей. Их колебания развеял подлетевший и упавший рядом с ними Мельник, который сам первым открыл огонь. Несколько созданий с ревом рухнули вниз, другие стремглав бросились в темноту, но только чтобы подкрасться поближе: через несколько мгновений одно из чудовищ неожиданно возникло всего в паре метров от них, и сделав долгий прыжок, попытался вцепиться Десятому горло. Падая на пол, тот успел срезать чудовище короткой очередью. – Бегите отсюда! Возвращайтесь в круглую комнату, и старайтесь пробиться в хранилище! Брамин должен знать, как туда идти, их учат! Мы останемся здесь, прикроем вас и попробуем отбиться, – бросил Артему Мельник, и не обращая больше на него внимания, отполз к своему напарнику.

Артем дал Даниле знак, и оба, пригибаясь к земле, бросились к выходу. Один из библиотекарей прыгнул из темноты им навстречу, но его тут же смел свинцовый шквал: сталкеры не упускали их из виду.

Выскочив из Главного читального зала, Данила кинулся обратно в большой холл, откуда они пришли. У Артема на мгновенье промелькнула мысль, что его напарник до того напуган библиотекарями, что пытается сбежать. Но Данила рвался не к лестнице, которая вела к выходу. Обогнув ее, он помчался мимо уцелевших шкафчиков картотеки к противоположному концу холла. Там помещение сужалось и заканчивалось тремя парами дверей – прямо и по бокам. Правая вела на лестницу, где царила абсолютная темнота. Здесь брамин наконец остановился и перевел дух. Артем нагнал его только через несколько секунд – он никак не ожидал от своего напарника такой прыти. Замерев, оба прислушались. Сзади, из Главного зала, доносились выстрелы и крики. Сражение продолжалось. Кто в нем возьмет верх, было неясно, и терять время, ожидая исхода боя, они не могли. – А почему мы возвращаемся? Почему мы сначала в обратную сторону шли? – спросил, переведя дух, Артем. – Не знаю, куда они нас вели, – пожал плечами Данила. – Может, они по другому пути идти собирались. Нас старейшины только одному учили, и он в хранилище именно с этой стороны холла ведет. По лестнице теперь, на один этаж подняться, потом по коридору, опять по лестнице, потом через запасную картотеку, и мы в хранилище.

Он направил автомат в темноту и шагнул на лестничную клетку. Артем последовал за ним, освещая лучом себе дорогу.

Посреди лестницы уходила этажа на три вниз и на столько же вверх лифтовая шахта. Когда‑то она была, видимо, застеклена, из чугунного каркаса местами до сих пор торчали острые стеклянные осколки, матовые от накопившейся за десятилетия пыли. Квадратный колодец шахты огибали подгнившие деревянные ступени лестницы, забросанные битым стеклом, стреляными гильзами и засохшими кучками чьего‑то помета. Перил не было и в помине, и Артему пришлось жаться к стене и тщательно смотреть себе под ноги, чтобы не поскользнуться и не угодить в проем.

Они поднялись на один этаж и оказались в небольшой квадратной комнате. Отсюда тоже открывались три прохода, и Артем начал отдавать себе отчет, что без проводника вряд ли сможет выбраться из этого лабиринта. Левая дверь вела в широкий темный коридор, до конца которого луч фонаря даже не доставал. Правая была закрыта и почему‑то заколочена досками крест‑накрест, а сажей на стене рядом с ней было написано: «Не открывать! Смертельная опасность!». Данила повел его за собой прямо, в убегающий под углом проход, за которым открывался еще один коридор, но более узкий и полный новых дверей. Через него брамин продвигался уже не так стремительно, часто останавливался и прислушивался. Пол здесь был выстелен паркетом, а на выкрашенных в желтый цвет стенах, как и везде в Библиотеке, висели зловещие таблички «Соблюдайте тишину». За теми дверьми, что были распахнуты, виднелись комнаты и разоренные рабочие кабинеты. Из‑за закрытых иногда доносилось шуршание, а один раз Артему показалось, что он услышал шаги. Судя по лицу его напарника, ничего хорошего это не предвещало, и оба поспешили убраться оттуда как можно скорее.

Потом, как и предполагал Данила, справа появился выход на новую лестничную клетку. Здесь был совсем светло – в стенах на каждом пролете были сделаны окна. Из них с высоты пятого этажа был виден двор, хозяйственные постройки, обгоревшие каркасы каких‑то технических устройств. Но долго рассматривать двор Артему не удалось: из‑за угла здания, в котором они находились, вынырнули две серые скособоченные фигуры. Они медленно побрели через двор, словно что‑то разыскивая. Неожиданно одна из них замерла на месте, подняла голову, и, как показалось Артему, взглянула прямо на то окно, из которого он смотрел. Отпрянув, Артем присел на корточки. Ему не пришлось объяснять своему напарнику, что к чему – тот и сам все понял. – Библиотекари? – шепнул он испуганно, тоже приседая, чтобы его не было видно с улицы.

Артем молча кивнул. Данила зачем‑то протер рукой плексиглаз на своем противогазе, будто это могло помочь ему осушить вспотевший от волнения лоб, потом собрался с мыслями и заспешил по лестнице наверх, таща за собой и Артема. Один пролет вверх, потом снова извилистые коридоры… Наконец брамин в нерешительности остановился перед несколькими дверями. – Про это место я ничего не помню, – растерянно сказал он. – Здесь должен быть вход в запасную картотеку. Но про то, что проходов несколько, нам никто не говорил.

Он задумался, потом несмело подергал за ручку одну из дверей. Она была заперта. Закрытыми оказались и остальные выходы. Данила непонимающе, словно отказываясь верить, помотал головой и потянул ручки еще раз. Вслед за ним попробовал и Артем, но тоже безрезультатно. – Закрыто, – с тупым выражением на лице констатировал он.

Данила вдруг мелко затрясся, так что Артем, испуганно оглядев его, на всякий случай отступил от своего напарника на шаг. Но тот просто смеялся. – А ты постучи! – предложил он Артему, и всхлипнув, добавил, – извини, наверное, истерика уже началась.

Артем почувствовал, как неуместный смех разбирает и его. Сказывалось напряжение, накопившееся в нем за последний час, и как он ни сдерживался, глупое хихикание прорвалось наружу. С минуту оба стояли, прислонившись спиной к стене и хохотали. – Постучи! – повторил Артем, держась за живот, и жалея, что не может снять противогаз и вытереть слезы.

Он шагнул к ближайшей двери и три раза стукнул по дереву костяшками пальцев.

А через секунду три ответных гулких удара раздались с обратной ее стороны. В горле у Артема мгновенно пересохло, сердце бешено заколотилось в груди. Прямо сейчас за дверью кто‑то стоял, слушая их смех и выжидая. Чего? Данила бросил на него обезумевший от страха взгляд и попятился от двери. А с другой ее стороны кто‑то снова застучал, все громче и требовательней.

И тогда Артем сделал то, чему его научил однажды Сухой. Оттолкнувшись от стены, он ногой ударил в замок соседней двери. На успех он не рассчитывал, но дверь с грохотом распахнулась. Стальной механизм замка был с мясом вырван из трухлявого дерева.

Помещение, начинавшееся сразу за этой дверью, ничем не напоминало все остальные комнаты и коридоры Библиотеки, через которые они сегодня прошли. Почему‑то здесь было очень влажно и душно, а в свете фонарей стало видно, что весь небольшой зал густо зарос странными растениями. Толстые стебли, тяжелые маслянистые листья, густая смесь запахов, покрытый переплетениями корней и стволов пол, шипы, цветы… Некоторые из них уходили своими корнями в сохранившиеся или расколотые цветочные горшки и кадки. Знакомые уже лианы обвивали и поддерживали ряды деревянных шкафчиков – таких же, как в большом холле, но из‑за высокой влажности прогнивших насквозь – это стало ясно, как только Данила попытался открыть один из выдвижных ящиков. – Запасная картотека, – облегченно выдохнув, сообщил он Артему. – Теперь уже недалеко.

Сзади снова донесся стук в дверь, а потом кто‑то осторожно, словно пробуя, подергал за дверную ручку. Раздвигая стволами автоматов лианы и стараясь не споткнуться, зацепившись за ползущие по полу корни, они поторопились пробраться через этот зловещий сад, спрятанный вглубине Библиотеки. С другой стороны зала находилась еще одна дверь, на этот раз не запертая. Последний коридор, и они наконец остановились. Они были в хранилище, это сразу чувствовалось: Библиотека дышала им прямо в лицо тяжелым, но приятным запахом старой бумаги и книжной пыли, чуть слышно шелестя миллионами книжных страниц. Артем вопросительно посмотрел на Данилу. – Все, пришли, – подтвердил тот, и добавил с надеждой в голосе, – Ну, как? – Ну так… Страшно, – не сообразив сразу, чего от него хотел напарник, признался Артем. – Книгу не слышишь? – уточнил брамин. – Отсюда ее голос должен более отчетливо звучать…

Артем закрыл глаза и постарался сосредоточиться. В голове у него было пусто и гулко, словно в заброшенном туннеле. Простояв так пару минут, он снова начал различать разные мелкие шумы, которые заполняли здание Библиотеки – но ничего, похожего на голос, на зов, ему услышать не удалось. Хуже того, он ровным счетом ничего и не чувствовал – и даже если он мог предположить, что «голос», о котором говорил Данила и другие брамины, на самом деле – всего лишь неуклюжая попытка описать ощущения совсем другого рода, дела это никак не меняло. – Нет, ничего не чувствую, – развел он руками. – Ладно… Пойдем на другой ярус, их здесь девятнадцать. Будем искать, пока не найдем. С пустыми руками нам лучше не возвращаться, – помолчав, вздохнул Данила.

Выйдя на служебную лестницу, они поднялись по бетонным ступеням на несколько этажей, прежде чем попытать счастья еще раз. На этом ярусе все было похоже на то место, куда они пришли вначале: средних размеров комната с застекленными окнами, несколько канцелярских столов, привычная уже поросль на потолке и в углах, и два расходящиеся в разные стороны коридора, заполненные бесконечными рядами книжных полок по обе стороны от узкого прохода. Потолок и в комнате, и коридорах был давяще низкий, чуть больше двух метров, и после невероятного простора холла и Главного читального зала казалось, что не только протиснуться между полок, между полом и потолком, но даже и дышать здесь как‑то нелегко. Стеллажи были плотно заставлены тысячами разнообразных книг, причем многие из них казались совершенно нетронутыми и прекрасно сохранившимися – должно быть, Библиотека строилась так, что даже когда люди забросили ее, в ней оставался свой, особенный микроклимат. От такого сказочного богатства Артем ненадолго даже забыл, зачем он здесь, и углубился в один из рядов, осматривая корешки и с благоговением проводя по ним ладонью. Решивший, что его напарник наконец услышал то, ради чего его сюда отправили, Данила сначала не мешал ему, но потом наконец понял, в чем дело, и довольно грубо схватив Артема за руку, потянул дальше.

Три, четыре, шесть коридоров, сотня, вторая стеллажей, тысячи и еще тысячи книг, вырываемые из кромешной тьмы хранилища желтым пятном света, следующий ярус, еще один… Все тщетно. Артем не ощущал ровным счетом ничего такого, что можно было бы принять за голос, за зов. Вообще ничего необычного. Он вспомнил, что если брамины на заседании Совета Полиса посчитали его за избранного, наделенного особым даром, ведомым судьбой, то у военных нашлось собственное объяснение его видениям: галлюцинации.

На последних этажах он наконец что‑то начал чувствовать, но совсем не то, что ожидал и чего хотел. Это было неясное ощущение чьего‑то присутствия, чем‑то напомнившее ему пресловутый страх туннелей. Хотя все ярусы, на которых они побывали, казались совершенно покинутыми, и ни следа библиотекарей или других созданий здесь не заметно не было, именно здесь все время хотелось обернуться, чудилось, что сквозь книжные полки за ними кто‑то внимательно наблюдает…

…Данила тронул его за плечо и направил фонарь на свой ботинок. Длинный шнурок, который брамин не умел завязывать по‑особому, тащился за ним по полу. – Я завяжу пока, посмотри, что впереди, может услышишь все‑таки, – шепотом попросил он у Артема и присел на корточки.

Артем кивнул и продолжил медленно, шаг за шагом, продвигаться вперед, ежесекундно оглядываясь назад, на Данилу. Тот мешкал: завязывать скользкий шнурок пальцами в толстых перчатках было непросто. Проходя вперед, Артем, освещал сначала открывавшийся справа бесконечный ряд книг, потом резким движением переводил луч налево, силясь высмотреть в рядах пыльных и покоробившихся от времени книг перекошенные серые тени библиотекарей. Удалившись от своего напарника метров на тридцать, Артем вдруг отчетливо услышал шорох в двух рядах впереди. Автомат был уже наготове, и, прижав фонарь к стволу, Артем в один прыжок оказался у того коридора полок, где, по его расчетам, должен был кто‑то скрываться.

Два ряда забитых до верху томами полок, уходящие в перспективу. Сочащийся черными каплями потолок. Пустота. Луч метнулся влево – вдруг враг скрывается там, в противоположном направлении этой бесконечности? Пустота.

Артем затаил дыхание, стараясь вслушаться в малейший шум. Ничего, только звуки падающих в лужицу на полу капель. Он вернулся в проход и посветил туда, где со шнурками слишком долго возился Данила. Пусто. Пусто?!

Не разбирая дороги, Артем бросился назад. Пятно света от его фонаря бешено скакало из стороны в сторону, выхватывая из темноты один за другим одинаковые ряды полок. Где же он остался? Тридцать метров… Приблизительно тридцать метров, он должен был быть здесь… Никого. Куда он мог подеваться, не предупредив Артема? Почему не сопротивлялся, если на него напали? Что произошло? Что вообще с ним могло произойти?

…Нет, он уже вернулся слишком далеко назад. Данила должен был оставаться намного ближе к нему… Но его нигде не было! Артем почувствовал, что перестает отдавать себе отчет в своих действиях, и его начинает охватывать паника. Остановившись на том месте, где он оставил Данилу перешнуровывать ботинок, Артем обессиленно прислонился спиной к торцу полки, когда из глубины книжного ряда послышался негромкий и нечеловеческий голос, срывающийся в жутковатый клекот: – Артем…

Задыхаясь от страха, почти ничего не видя сквозь запотевшее стекло противогаза, Артем резко обернулся в ту сторону, откуда его позвали, и, пытаясь поймать коридор в прыгающий прицел автомата, пошел на голос. – Артем…

Теперь это было совсем близко. Неожиданно сквозь полки прорезался тонкий веер света, проникающего между неплотно стоящих книг на уровне пола. Лучи перемещались назад и вперед, словно кто‑то водил фонариком влево‑вправо, влево‑вправо… Артему послышалось позвякивание металла. – Артем… – почти неслышный, на этот раз это был обычный шепот, и голос, несомненно, принадлежал Даниле.

Артем обрадованно сделал широкий шаг вперед, надеясь увидеть своего напарника, и тут в двух шагах от него раздалось то зловещее горловое клекотание, которое он и слышал вначале. Луч фонаря продолжал бессмысленно блуждать по полу туда‑сюда. – Артем… – позвал его и этот странный голос.

Артем шагнул еще раз, кинул взгляд направо и почувствовал, как от увиденного там зашевелились волосы у него на голове.

Ряд полок здесь прерывался, и в образовавшейся нише на полу сидел в луже крови Данила. Шлема и противогаза на нем не было, и хотя лицо у него было бледным, как у мертвеца, открытые глаза смотрели осознанно, губы старались сложить какие‑то слова. А за спиной у него, наполовину сливаясь с мраком, пряталась серая сгорбленная фигура. Длинная, поросшая жесткой серебристой шерстью, костлявая рука – не лапа, а именно рука – но с мощными загнутыми когтями, задумчиво перекатывала оброненный и лежащий в полуметре от Данилы фонарь. Вторая была погружена в его распоротый живот. – Ты пришел… – прошептал Данила. – Ты пришел… – точно воспроизводя его интонацию, проскрежетал голос за его спиной. – Библиотекарь… Сзади. Мне все равно конец. Стреляй, убей его, – попросил слабеющим голосом Данила. – Стреляй – убей его, – повторила тень.

Фонарь в очередной раз неспешно покатился по полу налево, чтобы потом вернуться на место и повторить весь цикл еще раз. Артем почувствовал, что сходит с ума. В голове крутились слова Мельника о том, что звуки выстрелов могут привлечь к нему кошмарных тварей. – Уходи, – попросил он библиотекаря, не надеясь впрочем, что тот поймет его. – Уходи, – почти ласково раздалось в ответ, а когтистая рука продолжила что‑то перебирать в Данилином животе, от чего тот негромко застонал, а из уголка рта прочертила к подбородку жирную линию капля крови. – Стреляй! – собрав силы, чуть громче сказал Данила. – Стреляй! – потребовал библиотекарь из‑за его спины.

Убить своего нового товарища самому и привлечь этим других чудовищ, или оставить Данилу умирать здесь и бежать, пока не поздно? Спасти его уже вряд ли удастся, распоротый живот и вываливащиеся внутренности оставляли брамину меньше часа. Еще не приняв решения, Артем передернул затвор.

И тут из‑за откинутой назад Данилиной головы показалось сначала заостренное серое ухо, а за ним – огромный зеленый глаз, искрящийся в свете фонаря. Библиотекарь медленно, как‑то стеснительно, выглянул из‑за его умирающего напарника, и его глаза искали глаза Артема. Не отворачиваться. Смотреть прямо туда, прямо на него, прямо в зрачки… Звериные, вертикальные зрачки. И как странно было видеть в этих жутких, невозможных глазах отблески разума!

Сейчас, вблизи, библиотекарь уже ничем не напоминал гориллу, да и вообще обезьяну. Вся его хищная морда заросла шерстью, полная длинных клыков пасть доходила чуть не до ушей, а глаза были такого размера, что делали тварь не похожей ни на одно из животных, которых Артем видел живьем или на картинках.

Ему показалось, что это продолжалось целую вечность. Нырнув во взгляд чудовища, он уже никак не мог оторваться от его зрачков. И только когда Данила издал протяжный глухой стон, Артем пришел в себя и, направив крошечное красное пятнышко прицела прямо в низкий заросший серой шерстью лоб библиотекаря, переключил автомат на одиночный режим стрельбы. Услышав негромкий металлический щелчок, тварь зло зашипела и снова спряталась за спиной у Данилы. – Уходи… – вдруг проклетокала она оттуда, точно повторяя услышанную от Артема интонацию.

Артем ошалело замер. На сей раз библиотекарь не отзывался эхом на его слова, он будто запомнил их, понял их смысл. Могло ли такое быть? – Артем… Пока я еще говорить могу… – собравшись с силами и пытаясь сфокусировать на нем свой мутнеющий с каждой минутой взгляд, заговорил Данила. – У меня в нагрудном кармане – конверт… Сказали тебе передать, если ты Книгу найдешь. – Но я же ничего не нашел, – помотал головой Артем. – Ничего не нашел, – подтвердил жуткий голос из‑за спины Данилы. – Не важно… Я же знаю, зачем ты на это пошел. Ты же не для себя… Вдруг, это тебе поможет. А мне уже все равно, выполнил я приказ, или нет… Главное, запомни – в Полис тебе уже нельзя… Если они узнают, что ты ничего не смог достать… И военные если узнают… Иди через другие станции. Теперь стреляй, а то очень больно. Я больше не хочу. – Не хочу… больно… – путая слова, повторил за ним с присвистом библиотекарь, и его рука сделала резкое движение в распоротом животе Данилы, отчего тот судорожно дернулся и почти во весь голос закричал.

Больше смотреть на это Артем не мог. Плюнув на все предосторожности, он снова переключился на автоматический огонь и, зажмурившись, нажал на спусковой крючок и полоснул очередью и по своему напарнику, и по скрывавшейся за его телом бестии. Неожиданно громкий грохот в клочья разорвал густую тишину Библиотеки, за ним последовало пронзительное верещание, потом все звуки оборвались: пыльные книги, как губка, впитали в себя их эхо. Когда Артем снова открыл глаза, все уже было кончено.

Подойдя на шаг ближе к библиотекарю, уронившему разможженную свинцом голову на плечо своей жертвы и даже после смерти робко прячущемуся за ее спину, Артем осветил фонарем эту жуткую картину, чувствуя как стынет в его жилах кровь, а ладони потеют от напряжения. Потом он брезгливо толкнул библиотекаря носком ботинка, и тот тяжело повалился назад. Он был мертв, сомнений не оставалось.

Стараясь не смотреть на превратившееся в кровавое месиво лицо своего напарника, Артем начал поспешно расстегивать молнию на его защитном костюме. Одежда быстро пропитывалась густой черной кровью, и в прохладном воздухе книгохранилища от нее поднимался прозрачный пар. Артем почувствовал, как его начинает тошнить. Нагрудный карман… Пальцы в тостых защитных перчатках неуклюже пытались расстегнуть пуговицу, и он вспомнил, что такие перчатки, может, и задержали Данилу на минуту, которая стоила ему жизни.

Вдалеке отчетливо послышался шорох, а потом шлепание босых ступней по коридору. Артем нервно обернулся, обвел лучом фонаря проходы, и, убедившись, что рядом с ним пока никого нет, продолжил бороться с пуговицей. Она наконец поддалась, и вглубине кармана ему удалось негнущимися пальцами нашарить тонкий конверт из серой бумаги, завернутый в полиэтиленовый пакет. Один из его углов был прошит пулей, и сквозь отверстие просачивалась кровь. Кроме него, в кармане Артем нашел и залитую кровью картонную карточку, наверное, ту самую, что Данила вытащил из ящика картотеки в холле. На ней черными машинописными буквами стояло: «Шнурков Н. Е. Орошение и перспективы земледелия в Таджикской ССР. Душанбе, 1965»

Шлепание и невнятное бормотание теперь послышались где‑то совсем неподалеку. Времени больше не оставалось. Подобрав Данилин автомат и фонарь, выпавший из клешней библиотекаря, Артем сорвался с места, и, почти не разбирая дороги, бросился назад, мимо нескончаемых рядов книжных полок, так быстро, как только мог. Он не знал точно, преследуют ли его: топот собственных сапог и стучание крови в ушах не давали ему вслушаться в звуки за спиной.

Только вырвавшись на лестничную клетку и бросаясь кубарем вниз по бетонным ступеням, он вспомнил, холодея, что не знает даже, на каком этаже расположен вход, через который они попали в хранилище. Можно было, конечно, спуститься до первого этажа, и, выбив стекло на лестничной площадке, выпрыгнуть через окно во двор… На секунду задержавшись, Артем выглянул на улицу.

… Прямо посреди двора, задрав морды вверх, неподвижно стояли и смотрели на окна – и, кажется, прямо на него – сразу три серых чудовища. Каменея, Артем прижался к боковой стене и стал тихонько спускаться дальше. Зато теперь, когда он перестал грохотать своими сапогами по лестнице, ему стало слышно, как сверху по бетону шлепают чьи‑то босые ступни, все громче и громче. И тогда, уже совсем потеряв надо собой контроль, он снова стремглав кинулся вниз.

Выскакивая на очередном ярусе, чтобы судорожно оглядеться в поисках знакомой двери, не находя ее и бросаясь дальше, замирая и зажимаясь в темные углы, когда ему казалось, что поблизости слышатся чьи‑то шаги, отчаянно озираясь среди глухих и низких проходов, и снова выскакивая на лестницу, чтобы спуститься на этаж ниже, или подняться на два яруса выше – вдруг просмотрел? – понимая, что тем дьявольским шумом, с которым он отчаянно пытался найти выход из этого лабиринта, он привлечет всех населяющих его чудовищ, но не в силах заставить себя успокоиться – он безуспешно и бессмысленно пытался отыскать выход. Пока в очередной раз решив вернуться на лестничную клетку, он с ужасом не различил на фоне выбитого окна знакомый полусогнутый силуэт. Артем попятился назад, нырнув в первый попавшийся проход, прислонился спиной к стене, навел ствол на проем, откуда, по его расчетам, был должен появиться библиотекарь, и затаил дыхание…

Дата добавления: 2015-11-14