Почему? Там лучше вид».

— Замолчите, — отрезал Соло.

«Но…» — начал Доктор Зло.

— Сейчас же!

Страх отразился в глазах Вики, её зрачки потемнели от фиолетового до слегка черного.

— Если это то, как ты собираешься действовать, я ухожу!

— Я разговаривал не с тобой, у тебя есть мое слово, — выпалил он прежде, чем она смогла сделать хоть шаг. Он должен добиться большего успеха. Так легко испугать эту девушку, хотя она сразу же оживилась и выдала какую-то словесную атаку. Соло нравилось это в ней. Вика обладала храбростью, несмотря на избиения, она никогда не сдавалась.

— Ну, тогда, с кем ты говорил? — спросила она. — Я имею в виду, кому ты говорил? Как он мог действительно ответить на это.

— Я сожалею, что испугал тебя, — ответил Соло и поднёс хлеб к ее рту. Вика прожевала, проглотила и задала тот же самый вопрос снова.

Она уйдёт, если он продолжит уклоняться от ответа?

— Что, если я скажу, что говорил с невидимым человеком? — спросил он, удивляясь, что произнёс это. Соло уже находился в достаточно невыгодном положении, и даже Майкл, Джон и Блу не знали о докторе Зло и Иксе.

— Я могу поверить тебе, — ответила Вика, весьма искренне.

Шок. И облегчение. Соло был рад, что не попытался солгать. В конечном счете, даже самая маленькая ложь поймала бы мужчину в запутанную паутину шипов, которые порежут его и заставят кровь сочиться из ран. Фактически, Соло всегда говорил своей матери правду обо всем, даже о ее стряпне.

Он не был жестоким, потому что уважал ее слишком, чтобы скормить ей ложь. От лёгкой улыбки, уголки губ Вики приподнялись.

Так же, как и прежде, улыбка осветила ее лицо. Она выглядела, так, словно светилась изнутри. Его сердце молотило о ребра, кровь закипела, Соло боролся с желанием собрать её в охапку и удерживать. Просто держать.

— Думаю, что ты такой же странный как и я, — сказала она, потом откусила хлеб и указала жестом на него, наклонив подбородок. — Или это правильная формулировка такой же странный как я? Твоя очередь.

«Мне так неловко за тебя, — сказал доктор Зло. — Ты должен…»

«Он сказал тебе заткнуться!» — Икс взобрался по уху Соло, прошёл через его голову и соскочил на левое плечо. Он схватил некогда красивого блондина за ухо и, когда доктор Зло завизжал, исчез.

Я обязан этому человеку намного больше, чем просто слова благодарности.

И девушке, если честно. Соло откусил хлеб.

— Я ценю все, что ты сделала для меня, Вика. Другая улыбка, не совсем яркая.

— Мне жаль, что я не могу сделать больше.

— Я не хочу, чтобы ты делала больше. Не хочу, чтобы ты рисковала собой из-за меня снова.

Она быстро моргнула.

— Ты пытаешься защитить меня? Девушку, не связанную кандалами?

— Да. Я поклялся, что защищу.

— И ты сказал, что всегда держишь свои обещания.

— Всегда.

Напряжение покинуло её, и она произнесла:

— Это очень мило с твоей стороны.

Женщина обратилась к нему как «милый». Ново, он вполне наслаждался. Но она не пообещала, не рисковать собой.

— Так твое имя действительно Соло? — спросила Вика.

— Соломон, но друзья зовут Соло. — Следовало дать ей тот же самый псевдоним Боба Фреда, который он дал Крисс, но ему нравилась идея его имени слетающего с этих сердцевидных губок.

— И ты не против, что я буду звать тебя так?

— Нет. Напротив.

— Даже при том, что мы не друзья?

Соло кивнул. Более мягкий человек сказал бы что-то вроде, «Мы друзья» или «Я хотел бы быть твоим другом», но слова прозвучат как ложь из его уст. Он фактически не хотел быть ее другом. Он хотел использовать ее… хотел спасти… и хотел иметь ее.

Она обдумала это, и кивнула.

— Очень хорошо. Соло.

Реальность была гораздо лучше, чем предположение.

— Насчет Одры, — начал он, и Вика побледнела. — Что ты знаешь о ее татуировках? Она склонила голову набок, ее выражение лица было отсутствующим.

— Она пыталась использовать одну против тебя, да?

— Да.

— Матас немного учит ее черной магии. С тех пор пауки оживают и кусают, кого она пожелает. И о, это больно. И делает тебя больным.

— Тебя кусали?

— Несколько раз. Мишень номер три: Одра.

— Послушай, ты в беде. Твой отец подозревает, что ты кормишь меня.

Ее колени подогнулись, и она бы рухнула, если бы Соло не протянул руку и не схватил ее за футболку, чтобы удержать.

Какой легкой она была. Но, не смотря на это очень сильной.

— Но разве я смогу этого избежать? — спросила она, с трепетом. Избежать? Погоди.

— Ты имеешь в виду дать передышку.

— Зачем мне нужна передышка? Ты поймал пулю. Ты ломаешь кости, дома и сердца. И теперь, я должна идти.

Не сейчас. Он не был готов.

— Освободи меня, Вика. — Единственное что он когда-либо просил, были жизни его приемных родителей, и это не получилось. Однако, он мог бы попросить об этом. — Позволь мне защищать тебя лучше.

Ее рот открылся, закрылся. Еще раз она покачала головой.

— Я не могу.

— Можешь.

— Нет. Прости, — произнесла она, качая головой. — И я знаю, знаю. Мой отказ означает, что ты снова станешь грубым маленьким гигантом… — Мм, выражение не имело абсолютно никакого смысла. — … и снова начнёшь угрожать мне смертью, но я должна оставаться в цирке дольше. Просто должна.

— Почему? Джекис бьет тебя. Почему бы не оставить его прежде, чем у него будет шанс причинить тебе боль снова?

— Ты не понимаешь. Я могу вынести избиения, могу, но если уйти прежде чем я… перед, — остановила она себя от признания того что он не должен знать, — Джекис найдёт и убьёт меня, как и иных.

— Ты — его дочь. — Его драгоценность. Его любимая, Соло помнил, и ему пришлось стиснуть зубы, чтобы остановить себя от вынужденных действий. — Он не убьет тебя.

Вика слегка улыбнулась, на этот раз с долей печали.

— Это ничего не значит. Подожди. Я заберу слова обратно. Возможно, не убьёт. Для Джекиса побег из цирка окончательное предательство, и заслуживает высшей меры наказания.

— Но ты хочешь? — Он ухватился за решетки. — Сбежать, я имею в виду? Надежда блеснула в ее глазах, и она кивнула.

— Хочу.

Его надежда расцвела.

— Однажды, этот цирк будет разрушен. Джекис причинил слишком многим людям боль, и заслуживает наказание. Это — духовный закон, а духовные законы всегда проводятся в жизнь. Чем дольше ты остаешься, тем более вероятно ты попадешь в нити судьбы.

— Однажды, — повторяла она глухо.

— Да. Освободи меня, Вика, и этот день может настать сегодня. Я позабочусь о нем.

Джекис никогда не причинит тебе боль снова.

Стыд стер то, что осталось от надежды.

— Я не могу позволить тебе сделать это.

— Почему нет? Ты любишь его? — спросил он.

— Когда он злой человек без добра внутри? Не точный ответ.

— Нет, — ответила она, наконец, — но он мой отец. Я не могу. Я просто не могу. И кроме того тебе придётся убить Матаса. Иначе, он придет за нами, и та же участь постигнет нас всех. — Соло был бы счастлив, позаботиться о Матасе. — И что потом, после того, как оба мужчины будут мертвы, и я останусь без защиты, ты бросишь меня в большом, плохом мире, на произвол судьбы, без гроша в кармане и беспомощной. Ты бы не хотел, я знаю. Могу сказать, что ты — хороший человек. Но у тебя есть жизнь там, которая не включает дочь владельца цирка, и в конечном итоге ты избавишься от меня.

— Нет…

— Ты также приговорил бы других пленников к смерти, — прервала она. — Их убьют просто, чтобы наказать меня.

— Я бы вернулся за ними.

— Да, но ты сделаешь это вовремя? Нет, ты не можешь гарантировать. — Вика отвернулась, пытаясь закончить беседу единственным способом, которым могла.

Соло вцепился в ее запястье, сжимая, чтобы вернуть к себе внимание.

— Я оставлю твою семью в покое, если это то, что ты хочешь. — Он поручил бы их Майклу, и исход будет тот же, но Вике не обязательно об этом знать. — Я выпущу иных, возьму тебя с собой, и ты не останешься без защиты. У меня есть деньги. Я могу заботиться о тебе до конца дней, если захочешь.

Вика пристально смотрела ему в лицо.

— Я… Я действительно думала, что ты так скажешь, — добавила она.

— Да. И я готов поклясться.

— Не надо, — качая головой. — Я не хочу тебя морально связывать или как-то так, когда есть большие проблемы с твоим планом.

— И какие? — полюбопытствовал Соло, срочность подгоняла его. У него будет план, чтобы там ни было, Вике придётся освободить его. Она должна его освободить.

— Наручники.

— Фактически они не проблема. У меня есть друг, который сможет снять их. — Джон мог справиться с любым видом кандалов. Если он все еще жив. Мысль напрягла его. Он жив. И это не обсуждается.

— Ты потеряешь руки.

— Они вырастут снова.

Прошло мгновение. Вика покачала головой, как будто его слова были слишком странными, для восприятия.

— Вопрос заключается в том, сможешь ли ты добраться до своего друга прежде, чем Джекис найдет тебя? А что в это время станет с другими заключенными?

Соло сжал челюсть. У него не было непосредственного решения, которое означало, что он должен был попробовать зайти с другого угла.

— Тебе нравится жизнь, которую ты ведешь? Прятаться под трейлером? Красть еду для заключенных?

Низкий рык появился в ее горле, она ударила по решеткам.

— Нет, но у меня есть план. План, который будет работать лучше, чем твой, спасибо.

Просто я жду идеального времени.

Ах. Ее таинственный план.

— Нет и не будет более идеального момента, чем этот. Я здесь, готов. — Он развел руки, чтобы привлечь ее внимание к трудом завоеванной силе, намного больше ее отца. — Я сделаю то, что обещал. Спасу и защищу тебя. И почему ты заботишься о других? Они ненавидят тебя.

Вика приподняла подбородок.

— Вот тебе маленький урок, прими его к сведению. Тот, кто возвращает ненависть за ненависть не лучше, чем мой отец, и я не буду менять одного монстра на другого.

Как она смеет, сравнивать его с Джекисом! Даже при том, что он сделал то же самое сам. Соло хотелось заорать на неё.

И также хотел обнять ее.

И определенно поцеловать Вику.

— Если ты уйдёшь от меня, Вика, ты обречешь меня на смерть. — Искажение правды и определенная манипуляция, но почему нет? Все остальное оказалось бесполезным.

Краска сошла с ее щек, делая столь же бледной как доктор Зло:

— Каждую свободную минуту я ищу ключ к наручникам. И делаю это в течение многих лет. Я найду его, и освобожу тебя.

Заявление сразило его. В течение многих лет сказала она. Вика пыталась помочь пленникам в течение многих лет.

Соло потянулся через решетки. Она вздрогнула, но не убежала. С кем-либо еще он принял бы такую реакцию лично и бушевал бы.

Но с ней, с ее прошлым, которое он хорошо знал, и позволил себе проследить пальцем линию ее подбородка. Такая мягкая, такая гладкая.

Ее дыхание ускорилось… но она все еще не убегала.

Соло не собирался убеждать ее делать то, что он хотел. Теперь он знал. Она была слишком упряма, слишком ослеплена преимуществами своего плана. А преимущества были. Просто не достаточные.

Он должен был присоединиться к ней. Пока.

— Я изучил наручники. Ключ, вероятно, металлический с тонким жерлом и двумя толстыми концами. Ищи что-то в форме цифры восемь.

— Я буду искать, — отрезала она и облизала губы. — И спасибо.

Его рука упала. Если бы он продолжал трогать ее, то он признал бы свое желание положить руку ей на затылок и притянуть к себе.

Чтобы лишить воздуха ее легкие. Если бы это произошло, то он прекратил бы прислушиваться к ее отцу.

Она отступила от него.

— Это наш последний день в городе. После последнего шоу мы соберемся и уедем. Джекис будет держать тебя здесь, желая, чтобы ты был поблизости во время переезда. Я вернусь к тебе, когда смогу. — Нервный смех оставил ее. — Если смогу.

С тем загадочным заявлением Вика развернулась и умчалась с поляны, без оглядки.

— Почему… — начал он, но только сомкнул губы. Вика его не слышала.

Соло ударил кулаком по решеткам. Он ненавидел рабство, да, но в глубине души, часть

его очень не хотела наблюдать, как эта женщина уходит.

Переводчики: maryiv, schastlivka, marisha; редактор: Shottik, natali1875

Глава 15

Человек с пониманием будет стремиться овладеть мудрым советом.

— Притчи 1:5

Вика взвешивала свои возможности. Ее отец подозревал, что она кормит Соло. Джекис мог допросить её и, запугивая, узнать правду.

Ну, что греха таить, Вика знала, на что шла, прежде чем решила действовать. Но всё же не смогла удержаться, чтобы не помочь раненному иному.

Даже сейчас она не жалела о своем выборе — помогать Соло. Он предупредил ее об нависшей опасности, не смотря на то, что после этого она могла упаковать сумку и сбежать, оставив его в плену.

Я должна его освободить.

Только… Вика не хотела остаться без него. Так или иначе, он стал её пристанищем.

Соло так красив, и становится прекраснее с каждым днем. И он был так мил с ней, так великолепно ее защищал.

Вика постоянно спрашивала себя — если она поцелует его, когда он не спит, ответит ли Соло на поцелуй. Потому что он хотел ее, а не что-то от нее. Фактически, все время их разговора она задавалась этим вопросом.

Сейчас она знала. Что нуждается в этом. Соло стал потребностью.

Его аромат, пристальный взгляд, прикосновения, тепло, мозоли на руках. Его улыбка, хмурый взгляд, остроумие, доброта.

Вика не смирилась с тем фактом, что он использовал свое тело в качестве щита, чтобы спасти ее от пули, уже предназначенной для него.

Все в нем взывало к ней.

Да, она должна освободить его… но радовалась, что не могла. Не только по эгоистичным причинам, но и потому что он будет цел и здоров здесь, пойманный в ловушку, чем там, охотясь за ее отцом.

Если бы Вика думала, даже на секунду, что он успешно скроется от Джекиса с этими наручниками на запястьях, она бы рискнула его отпустить. Но нет. Он не мог. Никто не мог. Лучше для нее было остаться здесь, заботиться об иных и принять все уроки, которые преподаст ей отец.

Это причиняло боль, оскорбляло, но если Джекис изобьёт её, свадьбу отсрочат, чтобы дать ей время для восстановления.

Время было всем, в чем она нуждалась. Но, господи, знание, что ей придётся пережить, вызывало дрожь отвращения и страха.

Вика просто… должна найти ключ. По крайней мере, теперь она знала, что искать.

Вика переоделась в мягкую, удобную майку и обтягивающие штаны, во что-то, в чем она могла расслабиться, в то время как ее органы ощущались не более чем месивом.

Она надела самые удобные ботинки и взяла нож, который нашла в коробке любимых безделушек матери несколько лет назад, и остановилась, завороженная красотой оружия. Рукоятка была вырезана из перламутра и, когда свет падал на нее, переливалась всеми

цветами радуги. В данный момент лезвие спрятано, но когда вытаскивалось, было тонким, серебряным и острым.

Как может нечто столь прекрасное причинять боль?

Раньше её мама полировала металл с любовью, но только когда Джекис отсутствовал.

За три недели до ее смерти она посмотрела на Вику и улыбнулась немного безумно.

«Однажды он толкнёт меня слишком далеко, и я убью его. И нам никогда не придётся бояться его снова, так принцесса?»

Однажды.

Теперь Вика смеялась без радости. «Однажды» было ответом на все, не так ли.

— Как ты могла оставить меня с ним, мамочка? — прошептала она. Он стал только хуже за эти годы, сердце прогнило сильнее, а душа увяла. Поистине печально, что он понятия не имел, что стал монстром. Он все еще считал себя справедливым и только. — Как ты могла выбрать другого мужчину вместо меня?

Вздохнув, Вика сунула клинок в карман.

«Мудрость спасет тебя от злых людей, и вооружайся на войну мудро.»

Испугавшись голоса, она резко обернулась. Быстро оглядевшись, Вика поняла, что все еще одна и расслабилась.

Тревога сменилась ожиданием. Не враг, в конце концов, а добро вернулось… кем бы он ни был.

— Кто ты? — спросила она. — Что ты?

В прошлый раз он проигнорировал ее. На сей раз ответил.

Дата добавления: 2015-11-14