6 страница

Его фирменные пошлые шуточки хоть и были идиотскими, но всё равно забавляли и я просто не мог на него обижаться, что уж тут говорить. Я быстро оделся в ту же футболку и джинсы и подошёл к зеркалу. Я повернулся боком и провёл ладонью по шее, рассматривая и слегка надавливая на свежие засосы. ''О чём он только думал, когда оставлял засосы на таком видном месте?'' - думал я хмурясь собственным мыслям. Придётся одеть водолазку, когда на улице такая жара. ''Ну спасибо, Фрэнки, малыш.'' - бубнил я про себя, снимая футболку и натягивая чёрную водолазку. Я посмотрел в окно. Моё окно выходило на западную сторону, и небо не заслоняли многоэтажки, как это было в видах из других окон нашего дома. Было только семь вечера, поэтому небо готовилось к появлению чудеснейшего летнего заката, который я всегда наблюдал из этого самого окна. Солнце медленно садилось и смущенно пряталось за облака, намереваясь вскоре показать это чудо природы.
В дверь постучали.

- Джи, ну ты где? - раздался голос Фрэ с той стороны.
- А? я сейчас, погоди, я уже всё, - я отвлёкся от лицезрения неба, растрепал волосы и вышел из комнаты, на всякий случай, взяв на плечо свой рюкзак.

…

Мы пришли к дому Фрэнка и он потянул меня в сторону гаража. Гаражная дверь отворилась и я увидел красный кабриолет. Фрэнки довольно ухмыльнулся, увидев мою ошарашенную рожу. Он медленно придвинулся к ней, ласково провёл рукой по капоту и гордо начал:

- Позволь тебе представить, моя детка, кабриолет BMW E64 6 серии. Четырёхместный спортивный кабриолет с задним приводом. Комплектация — 650i: климат-контроль, бортовой компьютер, датчик дождя, и остальная до хера нужная фигня, о которой мы узнаем, когда испробуем эту малышку, - Фрэ повёл бровью и похлопал по капоту рукой.
- Что? Э? Откуда? - у меня был такое выражение лица, как будто я увидел стаду лиловых гиппопотамов, проводящих чаепитие в его гараже.
- Тебе наверное интересно, откуда взялась эта прелесть? - Фрэнки театрально смахнул чёлку с лица, - ну-у, скажем так: у меня очень добрая тётка. Хоть и мёртвая. Земля ей пухом, - он понурил голову, - в общем, эта прелесть досталась мне в недавно нашедшемся наследстве, которое было потеряно уже около трёх лет. Этот кабриолет и несколько пыльных виниловых пластинок моей тётушки, перешли теперь ко мне.
- Ого, - я подошёл ближе и провёл рукой по начищенном до блеска капоту, рассматривая в нём своё отражение.
- Нравится?
- Ещё как! - я был просто поражён.
- Ну тогда, не хотел бы ты испытать эту крошку? - Фрэнки хитро улыбнулся и подмигнул.
- Спрашиваешь? Конечно! - я резко подбежал к двери и, не церемонясь, прыгнул в пассажирское кресло.
- Шустро, - Фрэ подошёл медленно и, культурно открыв дверцу, сел на место водителя, - ну, тогда, поехали, - он дёрнул за ручник и нажал на педаль газа.

…

Мы ехали уже около двадцати минут по пустому шоссе. Солнце неумолимо садилось где-то вдали за горизонт, предвещая скорейший закат своей сегодняшней жизни, как будто уходя на долгожданный покой. Вечер был великолепен. Весь день был какой-то тёплый, но не жаркий, как предыдущие: в нём как будто чувствовался запах дождя. Он был такой томный, терпкий, просачивался в лёгкие густой массой и оставлял в теле мягкую истому. Весь день предвещал летний дождь, который все ждали, сами не понимая, когда он может появиться, но для всех он был долгожданный, судя по предыдущим иссушивающим дням. Тёплый ветер на скорости врезался в лицо, путался в волосах и развевал их. Я не боясь ничего, клал свою руку ему на коленку, а он не ощущая за спиной пытливые взгляды, целовал меня. Страстно, самозабвенно, впиваясь в губы. Машина ехала на скорости и эти поцелуи придавали какой-то особенный экстаз, из-за адреналина, бурлящего в нашей крови. Мы были вместе, мы были молоды и свободны.
Наконец шоссе стало заканчиваться и вдали я увидел какой-то обрыв. Машина медленно, снижая скорость затормозила. Фрэнки повернулся ко мне.

- Выпрыгивай, мы на месте, - улыбнулся он.

Мы вышли из машины, и я подошёл ближе к краю пропасти. Обрыв был такой высокий, а внизу бурлило неспокойное море.

- Этот порт, - Фрэнки подошёл ближе, - моё любимое место.
- Здесь так красиво.
- Да. И тихо. Здесь можно услышать только шум моря. Оно свободно делать всё, что угодно, так что я прощаю ему это и просто наслаждаюсь звуками.

Я вдохнул полной грудью, и морской, солоноватый воздух, ворвался в меня, просачиваясь в лёгкие, кружа мне голову.

- Стой здесь, - Фрэнки отошёл к машине.

Я повернулся к нему и увидел, что он достаёт что-то из багажника. Это была его любимая акустическая гитара, которую он ласково называл ''Амели''. Фрэ подошёл ко мне и сел на траву, я послужил его примеру и сел рядом, подминая под себя ноги. Он начал водить пальцами по струнам и из неё доносились мягкие, осторожные звуки. Затем он начал делать это более уверено, а я следил за каждым движением его пальцев, которые как будто гипнотизировали. Я начал узнавать мелодию и во мне всё съёжилось от знакомого чувства восхищения прекрасной музыкой, а по телу прошлись мурашки. Я знаю, что вы понимаете о чём я. Фрэнки прикрыл глаза и запел:

Summer has come and passed,
The innocent can never last.
Wake me up when September end.

У меня внутри всё сжалось и я затаил дыхание.

Like my father’s come to pass,
Seven years has gone so fast
Wake me up when September ends.

Here comes the rain again
Falling from the stars.
Drenched in my pain again,
Becoming who we are.

As my memory rests,
But never forgets what I lost.
Wake me up when September ends.

Он затаил паузу и уже более твёрже начал опять:

Ring out the bells again,
Like we did when spring began
Wake me up when September ends.

Here comes the rain again,
Falling from the stars.
Drenched in my pain again,
Becoming who we are.

As my memory rests,
But never forgets what I lost.
Wake me up when September ends.

Summer has come and passed,
The innocent can never last.
Wake me up when September ends.

Он открыл глаза и посмотрел в мои, в которых читалось неописуемоё восхищение.

Like my father's come to pass,
Twenty years has gone so fast.
Wake me up when September ends,
Wake me up when September ends,
Wake me up when September ends.

Он медленно провёл по струнам в последний раз и гитара замолкла.

- Я знаю, как тебе нравится эта песня. И у меня она одна из самых любимых. Тебе понравилось? - Фрэнки поднял на меня глаза.

Я резко подпрыгнул и одни прыжком уже стискивал его в своих объятиях.

- Это было великолепно. Мне очень понравилось. Я так люблю тебя, - я еле выговаривал слова, а сердце бешено колотило по рёбрам.

Он так же сжал меня в своих объятиях. Вдруг Фрэнк резко дёрнул головой и воскликнул:

- Смотри! Джи, посмотри туда! - он радовался как ребёнок.

Я повернул голову и увидел на небе великолепную картину заката: солнце наконец было уже на краю горизонта, и из под него выходили последние лучики, которые не хотели покидать уютное небо. Вся предыдущая синева теперь пылала в алых цветах. Облака-овечки, гуляющие по нему, внизу были золотистые, подсвечиваемые солнцем, а на верхушке — тёмные, обременённые его лучами, что создавало великолепную игру света и тени. На горизонте переливались, играя, цвета: от нежно-розового до багрово-алого, и от светло-персикового и до ярко-лилового. Весь этот невообразимый спектакль природы наблюдали я и Фрэнки, как будто он был поставлен специально для нас, а не для других. Он был предоставлен только нам один во всём мире, и мы наслаждались им полностью, пытаясь запечатлеть в своём сознании этот миг, каждый штрих и каждую изюминку этого чуда. Мы сидели с ним, державшись за руки, и наблюдали, как последние лучи, нехотя, но покидают небо, не оставляя на нём ни следа своего пребывания, как оно со временем становилось тёмным, забывая, что такое дневной свет. Пока мы не застали полностью чистое небо, мы не собирались покидать это место. Рядом с ним всё становилось таким настоящим. То, что я раньше не замечал, сейчас меня вдохновляло и вводило в какой-то неописуемый восторг. Без него вся моя жизнь теряла краски, теряла все, кроме серого.
Мы молча поднялись с ним и поплелись к своей машине.

…

Было уже около девяти, когда мы приехали ко мне домой. Мы сидели в своей машине, пытаясь собраться с силами и войти в дом. Стояла тишина и каждый копошился в своих мыслях, пытаясь взять себя в руки и предложить первым. Я повернулся к Фрэ: его руки всё также держали руль, а глаза уставились в одну точку. Я медленно тронул его плечо и тихо позвал его:

- Фрэ?

Он повернулся и посмотрел на меня.

- Ты готов?
- Да, - он посмотрел серьёзно.

Я мягко улыбнулся ему и, поцеловав в щёчку, взял за руку. Мы вышли из машины и уже стояли на пороге двери. Господи, как же колотится сердце...

9.1

Я мягко улыбнулся ему и, поцеловав в щёчку, взял за руку. Мы вышли из машины и уже стояли на пороге двери. Господи, как же колотится сердце...

Я потянулся к дверному звонку, сделал глубокий вдох и с силой надавил на него. Лишь бы быстрее это закончилось, лишь бы быстрее...
Я ещё сильнее сжал ладонь Фрэнка в своей, а он заметно сглотнул. Долго нас ждать не заставили и уже через несколько секунд дверь перед нами резко открылась. Я инстинктивно разжал его ладонь и отдёрнул руку в сторону. На пороге стояла мама, открыв дверь, она улыбнулась:

- Ой, кого ты к нам привёл, Джерард! Привет, Фрэнки, давно не виделись. Проходите, мальчики, мы вас заждались, - она церемониально протянула руку и указала на длинный обеденный стол посередине комнаты, сплошь уставленный разнообразными блюдами, от вида которых тут же напомнил о себе мой желудок, указывая на то, что я с утра ничего не ел, - Снимайте обувь, проходите, ну же, - она потёрла руки о свой любимый оранжевый фартук.

Мы прошли в дом, сняли обувь. Я пошёл вперёд, а Фрэнки поплёлся сзади.
Стол был накрыт великолепно. Моя мама слыла умелой кулинаркой и от вида расставленной еды, внутри желудок на радостях прям-таки плясал ламбаду. Пока мы утирали слюни, из-за стола встал папа, подошёл и протянул бледному, как призраку, Фрэнки, руку. Он осторожно пожал её и поздоровался:

- З-здравствуйте, м-мистер Уэй, - он явно нервничал и изредка, сам не замечая, заикался.
- Ну, здравствуй, Фрэнк. Ты что-то бледный... Тебе нехорошо? Донна, дай пареньку стакан воды, - он окликнул маму и та сразу поспешила на кухню.
- Нет, с-спасибо, м-мистер Уэй, всё хорошо, не беспокойтесь...
- Пап! Ну прекрати ты так яростно сжимать ему руку, у него видимо вся кровь прилила туда, вот он и бледный! Ахаха! - я подбежал на помощь Фрэнку, потрепал ему волосы и театрально засмеялся. Чёрт, актёром мне точно не быть.
- Что-то вы странные какие-то... - папа подозрительно прищурился.
- Дональд, не мучай мальчиков, - мама пришла с кухни с тарелкой пудинга в руках, - все усаживайтесь к столу, рагу уже остывает.
Все уже сели за стол, когда я увидел спускающегося по лестнице Майки. Заметив Фрэнка, он, удивлённо уставился на меня со стоящим вопросом в глазах.
- Майкл, садись за стол. Твой брат задержался, прикажешь ещё тебя ждать? - папа подвинул к себе цыплёнка.
- Я думаю, нам с Майки нужно кое-что обговорить, пап, - сказал я и отодвинул стул, - не ждите нас.
Фрэнк испуганно покосился на меня, но я прошёл рядом с ним и осторожно провёл рукой по его плечу, дав знак, чтобы он успокоился. Ловля на себе молящие взгляды Фрэ, я потащил Майки на кухню и закрыл за нами дверь. Я увидел, что братишка здорово нервничал.
- Чёрт, чёрт, чёрт... Ты решился это сделать? Сегодня? Чёрт, чёрт, чёрт!.., - Майкл нервно ходил из стороны в сторону, высчитывая шагами размеры комнаты.
- Ну да. Ты же сам это предложил, помнишь?
- Я предложил, да... Но я... Блин. Ты же понимаешь, что всё после этого никогда уже не станет прежним? Отношения с родителями изменятся, даже если они и будут стараться скрывать это, - он подошёл ближе и испуганно шарил глазами, кусал губы, - Я переживаю за тебя, Джер.
- Я понимаю, я всё понимаю, но я не хочу оставаться на месте. Мне... Нам с Фрэнком надо двигаться вперёд, понимаешь? И даже если ничто больше не будет прежним, я перейду в этот новый этап своей жизни не один... У меня будет опора, - Я задумался и развернулся лицом к двери, - Мы уже всё решили, и я не сойду с намеченного пути, не откажусь от нашего с Фрэнком будущего. Я не в праве. Я слишком люблю его.
Повисло молчание. По ту сторону двери слышались разговоры и разные голоса. Моя дрожащая рука опёрлась о дверную ручку и не могла совершить дальнейшие движения.
- Я буду с тобой, ты же знаешь, Джер.
Я почувствовал тёплую руку Майки на своём плече.
- Я знаю. И очень благодарен тебе за это, - я повернул наконец дверную ручку и зашёл обратно в столовую. Майки тихо зашёл за мной.
К моему удивлению, у всех сидящих за столом были очень весёлые и жизнерадостные лица, выражающую радость, которые на фоне вечной бледной апатии моего лица, выглядели просто неописуемо позитивно. Фрэнки то и дело вскидывал руки и увлечённо рассказывал одну школьную историю, которой он делился со мной раз сто.
-...так я ему и говорю: "Боб, эта грёбанная благотворительная мойка завтра! Какого чёрта на тебе шорты?" Вы бы видели его лицо! Готов поспорить, что с той скоростью, что он бежал по коридорам школы, он бы с лёгкостью сдал на отлично стометровку. Понимаете, о чём я? - Фрэнки захихикал, а за ним и мама. Гогот отца слышался наверное и на втором этаже.
- Какая забавная история, Фрэнк, - отец чуть ли не вытирал слёзы от смеха, - Джерард, твой друг просто находка, ты в курсе? Я бы взял тебя в свою фирму, сынок, жаль, что тебе нет восемнадцати, - сказал он, обращаясь опять к Фрэнку и похлопал его по плечу.
- Очень приятно, спасибо, сэр, - Фрэнки смущённо улыбнулся и посмотрел на меня. Мне захотелось в тот же момент поцеловать его, жаль, что я не мог этого сделать, но я был очень рад.
- Ну что, мальчики, вы посекретничали? Может сядете за стол в конце концов? - отец говорил уже мне и Майки.
Мы послушно уселись на свои места: Майки с краю, я рядом с Фрэ. Сев, я незаметно опустил руку под стол. Фрэнки заметил это, также опустил свою и, найдя мою, сжал в своей руке. Приятная дрожь и адреналин в крови от осознания того, что это опасно, приводили меня в восторг, да и Фрэнки, видимо, тоже.
Хоть у меня и всё время бешено колотилось сердце, вечер проходил более, чем удачно. Во многом спасибо Майки, который не сидел без дела и постоянно что-то рассказывал или спрашивал, не давая наступать неловкому молчанию, которого я так боялся. Причём он делал это так незаметно, чтобы не появлялось ощущения того, что брат выполняет роль тамады. Майки рассказывал о своих выборах в президенты класса. Сказал, что сам баллотироваться не собирается, но с удовольствием проголосует за старосту класса Бетти Кларк. Зря он это сказал, потому что в тот же самый момент на него посыпался неисчерпаемый и, как всегда, неумолимый шквал родительских намёков и дразнилок из серии "А наш Майки влюби-и-ился".
Наши родители, хоть и казались серьёзными и взрослыми людьми, в душе всегда оставались детьми. Уж мама точно. Что насчёт отца - он был строг, это правда, но, как он сам говорил, это "издержки его профессии". Якобы "акулой бизнеса может быть только строгий, расчётливый и принципиально бескомпромиссный человек", коим он себя считал. Вот почему я больше боюсь того, как отреагирует он, чем мама... Чёрт, начинаю об этом думать и чувствую, как потеют ладони. Фрэнк тоже это почувствовал. Он потихоньку подвинулся к моему уху и прошептал: "Джи, что-то не так?" я тут же отвечаю ему как можно тише: "Нам надо заканчивать с этим. Ужин подходит к концу, а мы так ничего и не сказали... Я боюсь." Он сжимает мою руку сильнее в своей. Говорит, что всё будет хорошо, что мы справимся. Я хочу верить ему, его словам.
-...Донна, этот рулет просто изумителен, говорю тебе. Никакая миссис Брэндон не сравнится в приготовлении этого рулета с тобой. Я тебе это говорю даже не потому, что я твой муж, ясно тебе? - родители разговаривали между собой, не замечая моего напуганного и растерянного лица.
Надо взять себя в руки. Вдох, выдох. Ещё раз. Вдох. Выдох.
Раз, два. Три, четыре. Пять. Шесть.
-...а я тебе говорю, твой рулет лучше!..
Семь. Восемь...
-...прекрати со мной спорить!..
Фрэнк заметил, как я сжимаю кулаки до белых костяшек на пальцах. Это всегда значило только одно - я собираюсь что-то сделать. Весь мир теряет смысл. Важен только этот момент. Отчётная точка новой жизни - вот она. Совсем близко. Надо только взять себя в руки и сделать это.
-...мы спорим из-за какого-то рулета, ну что за бред?..
Я перестал что-либо слышать из неугомонной дискуссии родителей. Я слышал только шум на заднем фоне мыслей, раздирающих мне мозг. В горле стало сухо. Сейчас или никогда.
Девять... Десять...
Сейчас или никогда.
- Мам, пап. Я хочу вам кое-что сказать...
Всё внимание направилось на меня. Мне казалось, что мне семь лет, я стою на сцене на грёбанном детском спектакле и не знаю, чего от меня хотят все эти взрослые дяти и тёти, которые пришли смотреть на своих детей, и, которым по большому счёту плевать на то, что скажет семилетний сопляк в костюме кролика. А я забыл слова. Мама, папа, я не хочу больше быть актёром, заберите меня отсюда...
- Я... Хотел. Я хотел вам сказать...
Я встал из-за стола, видимо, хотев дать понять, что то, что я хочу сообщить очень важно. Важно для кого? Для меня? Да, для меня. Ноги подкашиваются, или мне это просто кажется? Да, я трус. Ну и что? Все мы трусы. Просто кто-то с этим смиряется и не собирается ничего с делать, только я не хочу мириться с этим. Я не хочу быть трусом до конца своих дней и сейчас я должен быть смелым, чтобы потом никогда не быть трусом...
- Джерард? Что ты хочешь нам сказать? - мама уставилась на своего сына с опаской в глазах. Я стоял молча уже несколько минут, - Что-то не так, милый?..
Я как будто очнулся от её слов. Я посмотрел вокруг себя. Я посмотрел на Майки, который глядел на меня, как на героя, на родителей, которые с тревогой всматривались в моё лицо, наверняка подозревая самое худшее, на Фрэнки рядом с собой, который с мольбой в глазах уставился на меня. Я сам как будто безмолвно, глазами умолял его о чём-то. Он прочёл это в моих глазах.
Фрэнк молча встал из-за стола и крепко, стараясь не обращать внимания на лица моих родителей, сжал мою руку. Отец с матерью ошарашено посмотрели на него. А для меня его жест означал намного большее, чем можно подумать. Вот та самая неловкая тишина, которую я боялся.
- Я, - родители также ошарашено оба посмотрели теперь в мои глаза, - Я гей.

...

Я очнулся после этих слов только когда услышал какой-то звук. Это был даже не звук, а какое-то сочетание звуков. Я долго пытался различить и понять наконец что это такое и откуда это исходит. Моё туманное сознание плохо воспринимало ситуацию, но в конце концов, когда огляделся и увидел лица родных, устрёмлённых в одну точку, я понял. Я посмотрел туда же. Я посмотрел на отца и тут же моя голова стала кристально чиста от любых мыслей - отец смеялся.
Он смеялся так истерично и как-то ненатурально, постоянно стучал рукой по столу, разрывал горло.
Внутри меня как будто что-то оборвалось. Я медленно, как будто в шоковом состоянии, таща за собой такого же ошарашенного Фрэнка, сел за стол.
Я огляделся и моляще посмотрел на маму. Она прижимала ладонь ко рту и тихо что-то шептала, тревожно и со страхом в полных слёз глазах, смотрела на отца. Майки в шоке также смотрел на гогочущий субъект и, не понимая ситуацию, злился. Злоба читалась на его лице.
Наконец звуки начали потихоньку стихать. В комнате воцарилась мёртвая тишина.
- Фу-у-ух... Вот это да. Ну у тебя и шуточки, Джерард! Это у него от тебя, Донна, точно тебе говорю, - говорил он матери, которая всё также тихо и самозабвенно что-то шептала себе под нос, - шутки шутками, а это уже ни в какие ворота, мальчик мой, надо знать и понимать грань между юмором и правдой...
- Я-то понимаю эту грань, - я поднял глаза от тарелки, в которую уставился, когда он начал говорить, - только ты у нас, видимо её не понимаешь, отец...
Улыбка медленно сошла с его лица. Губы преобразовались в одну грубую полосу и сжались. Он уставился на меня с глазами, полными вопроса. Но в них читалось кое-что ещё - злость.
- Так, значит...
- Ты всё правильно понял.
В комнате опять воцарилась тишина.
Каждый молча уставился в свою тарелку, и только отец гневно смотрел на меня, собираясь с мыслями и стараясь, видимо, понять, что делать дальше. Его руки сжались в кулаки.
-...Что?! Ты?! Да как так?! - он вдруг резко стукнул кулаком по столу, - Это всё он, да?! - он ткнул пальцем с сторону Фрэнки, отчего тот вздрогнул с места, - Я так и знал!! Этот подонок на тебя дурно влияет!
- Нет, это всё не он, отец, это всё я, ясно тебе?! - я почему-то вскочил с места, - Не смей трогать его!
- Сядь сейчас же на место, Джерард!! - он вопил уже на весь дом.
- И не подумаю, не смей мне указывать!! - я почувствовал какую-то странную силу.
- Я твой отец, я имею право тебе указывать!!
- Ты мне никто и ничего ты не имеешь, - отец на секунду замер, - не смей меня трогать!! Ты никогда не интересовался моей жизнью, ты ничего обо ме не знаешь и никаких прав у тебя на меня нет! - во мне как будто вырвалось наружу всё то, что я прятал в себе все эти семнадцать лет, - Ты всегда интересовался только своей работой, на меня тебе всегда было плевать! Ты даже на мой день рождения всегда в разъездах или на совещаниях! Ты даже не знаешь, кем я хочу стать, когда вырасту! Не смей мне предъявлять свои права на меня теперь, всё равно их у тебя нет!!!
Отец замер и как будто переваривал всю информацию, вылившуюся ему в голову сейчас гневным потоком. Мама, которая до этого только что-то лепетала в пустоту, посмотрела на меня и ласково тихо произнесла:
- Джерард... Сядь на место, пожалуйста...
Я послушно опустился на место рядом с Фрэнком, который сидел просто в шоковом состоянии и сверлил взглядом одну точку.
- Это всё из-за тебя, Донна! - отец очнулся и кричал теперь на маму, не зная, видимо, куда ещё ему выплеснуть свою ярость, - Это ты всегда его сюсюкала, была ласковая с ним, вот он и вырос... Одним из этих!! - он яростно брызжет слюной и вскидывал руки, а мама только тихо сидит, понурив голову и слушает всю эту желчь.
- Не смей! - визг раздался со стороны.
Я удивлённо повернул голову в сторону звука и увидел Майки. Он всё это время сидел тихо и вслушивался в нашу "беседу", злостно ковыряя вилкой цыплёнка.
- Не смей кричать на маму, - он говорил уже тише и ровнее.
- Теперь ты?! Вы сегодня все решили поорать на отца?! Вы что совсем?! Ты что, тоже из этих?! - он ткнул пальцем в меня и Фрэнки, уворачиваясь от моих гневных глаз, - Не удивлюсь, если оно так и окажется!!
- Не трогай его и маму!! - я как можно сильнее стукнул кулаком по столу, отчего рядом стоящая тарелка подпрыгнула на месте, - Если ты ищешь виноватых, то посмотри прежде всего на себя! Ты никогда не уделял мне своего драгоценнейшего внимания! Может из-за того, что мне не хватало отцовской руки, я и вырос педиком, а?!
- Заткнись!!
- Что? Правда глаза колит, папочка?! А если серьёзно, никто не виноват, такой уж я и таким я был всегда! Я знал, что ты этого не поймёшь, просто думал, что лучше поскорее с этим закончить и свалить отсюда - вот о чём я думал на самом деле, ясно тебе?! И я свалю отсюда, только не потом, а прямо сейчас, - и я опять вскочил из-за стола и, взяв за руку Фрэнки, пошагал к выходу.
- Стой на месте, я сказал!! - отец вопил мне в спину, а я шагал, пытаясь не слушать его. Сейчас для меня одна цель - я уйду отсюда, я не могу здесь оставаться.
Вдруг я почувствовал, как рука, которую я сжимаю, медленно выскальзывает. Я пытался сжать её сильнее, но когда мы уже подошли к выходу, она выскользнула совсем. Я удивлённо повернулся. Фрэнк стоял и понурив голову, кусал губы.
- Что-то не так? - я пытался разглядеть его глаза из-под чёлки.
Он молчал.
- Фрэ?..
- Джерард. Оставайся дома. Я уйду...
Я ошарашенно потупил взгляд и дёрнул его за плечи.
- Фрэ? О чём ты говоришь?!
- Оставайся. Так будет лучше...
- Я не останусь! Говорю тебе, мы уйдём вместе! Одевайся, - я уже натягивал свою кожаную куртку.
- Нет, - он взял свою куртку, наспех надел, не зашнуровывая, кеды, и повернулся опять ко мне, - я сказал, останься. Так будет лучше, - он открыл дверь. Я просто стоял, не понимая ничего и не знал, что сказать.
На улице шёл дождь. Летний ливень, вздымающий ночной город в хаус. Запах дождя дурманил голову, влетая в дом. Звук разбивающихся об асфальт капель раздавался в моём мозгу, разбиваясь на миллионы кусочков в уставшем сознании.
- Но... Фрэнк... Ты же вернёшься за мной?.. Ведь так, Фрэ? - я не знал, что ещё сказать.
Фрэнки молча смотрел на меня. Я прочитал всё в его глазах, всё, что он был не в силах сказать, я прочитал в его глазах. Они никогда мне не врали. Он медленно подошёл ко мне, сжал в своих объятиях. Я таял в его руках всего несколько секунд, но все эти несколько секунд я слышал быстрые и монотонные стуки его сердца, чувствовал тепло его кожи и дрожь в его руках. Он медленно поднёс свои губы к моему уху и прошёптал: "Я люблю тебя". Что-то мокрое скатилось по моей щеке и я почувствовал соль на своих губах. Эти секунды. Они были такие мимолётные, но такие долгие. Мне казалось, что мы уже вечность стоим так в объятиях друг друга. Я хотел, чтобы мне так казалось.
Он отпустил меня и я почувствовал как будто вместе с этим что-то отрывается от моего сердца. Какой-то очень важный и очень большой кусок. Чувство неполноценности и опустошённости градом скатилось по моему телу, оставляя глубокие раны. Нет. Этого не может быть...
Он развернулся и пошёл к выходу. Я в шоке стоял, измеряя удары моего сердца о грудную клетку, слыша только их. Чувство потери и страха. Господи. Это ведь сон, да? Пусть это окажется сном. Пусть вся моя жизнь окажется сном...
Он уходил. Медленно исчезал из дверного проёма, из моей жизни.
Когда его уже не было в поле видимости, я в страхе очнулся, как будто от ночного кошмара, когда анализируешь в голове сон и пытаешься понять, чего ты так испугался. Дрожь в теле. Холодный пот.
Я резко дёрнулся вперёд, влетел в дверь и ошарашенно начал оглядываться по сторонам. Тёмные улицы вгоняемые в дрожь от дождя, укрывали его в холодное одеяло, его, человека, которого я любил больше жизни.
Он был уже далеко от моего дома и не останавливался, а шёл вперёд, видимо, искал место, где оставил машину. Фрэ шёл как можно скорее, пытаясь обогреть своё тело руками. Я набрал в лёгкие как можно больше воздуха:
- Фрэнк!!!
Мой вопль на грани истерики, донёсся до него и он дрогнул, но уже не от холодного дождя. Фрэнк на секунду остановился, но тут же очнулся и пошёл ещё быстрее. Тёмный силуэт... Тёмным силуэтом он уходил в ночь.
Тёмный силуэт. Я, стоящий на месте.
Это. Это не может быть моим сном. Это наяву.
Я не смогу догнать его?!

...

Я вскочил с места. Я не останусь на месте, я должен догнать его!
Я бежал к нему. Босиком, сменая под собой капли воды. Холодный воздух врывался в тело и замерзал в нём, превращая лёгкие в ледяные мешки. Холодные, крупные капли дождя стучали по телу, будто оставляя вмятины на теле. Джинсы набрали воды и прилипли. А я бежал.
Он был уже так близко.
Я добежал и схватился руками за мокрую, ледяную спину. Фрэнк остановился. И мы стояли посреди улицы, сжимаясь в друг друга. Только сейчас я заметил, как по лицу катятся струйки, не дождя, нет, слёз.
- Не уходи... Не оставляй меня... Ты же обещал, - я всхлипывал, медленно выговаривал слова и вжимался головой ему в шею, - Ты мне обещал, помнишь?.. Держи своё обещание, сукин ты сын... Я люблю тебя...
- Джерард... - он повернулся ко мне и обнял, прижимал к себе, - Я не хочу уходить...
- И не надо! Не уходи...
- Всё будет хорошо...
Холодные капли дождя всё также стучали по спине, но мне было тепло.

9.2

Что нам теперь делать?

...

Я проснулся, когда солнечный свет нагло разгуливал по моему лицу. Я медленно потянулся и развернулся на бок. Рядом лежал ещё спящий Фрэнки.
После вчерашнего мы не знали, что ещё предпринять, кроме как пойти домой к Фрэ. Возвращаться в свой дом, как бы меня он ни уговаривал, я не хотел. И сейчас не хочу. Мне так хорошо сейчас, когда я чувствую спокойствие рядом с ним, когда ничто нас не тревожит и мы можем хоть на долю секунду представить, что ничего нет: нет никаких проблем с родителями, нет самих родителей, нет никого - только я и он на краю опустошённой Вселенной. Было бы всё прекрасно, будь это на самом деле, но всё не так. Мы не в чудесной стране, а в том же дерьмовом мире, в окружении непонимания и упрёков. Но я знал только одно - как бы дерьмово не выглядела ситуация, я не собираюсь сходить с намеченного пути, ведь я знаю, что этот самый путь я буду проходить не один. Вот и всё, что я знал и о чём я думал, пока сладко нежился на тёплой кровати, ласково всматриваясь в милые сердцу черты. Я не хотел думать о вчерашнем. Сейчас мне было слишком хорошо.
Сон больше не приходил, так что я решил встать и приготовить завтрак, пока Фрэнки не проснулся. Я сбросил с себя одеяло и поплёлся на кухню, на ходу натягивая его футболку, потому что моя водолазка ещё не высохла после вчерашнего ливня, и он одолжил мне свою домашнюю. Она так приятно пахла - сигаретами, его духами и кофе. Я прошёл на кухню и поставил кофе. Потом я приготовил тосты и полез в холодильник, ища что-нибудь ещё съедобное. Я нашёл сыр и начал ломтиками резать его, чтобы потом положить на горячие тосты, дабы сыр расплавился - я знаю, он так любит. Вдруг я услышал сзади себя тихие шаги, и когда я повернулся, то тут же встретился лицом к лицу с заспанным Фрэнком, который потянулся и зевнул.

Дата добавления: 2015-11-14