Его причины и пути перехода на новый качественный уровень

ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ

ЮРИДИЧЕСКАЯ НАУКА И ЕЕ РОЛЬ В СТАНОВЛЕНИИ НОВЫХ ФЕДЕРАТИВНЫХ ОТНОШЕНИЙ: СИСТЕМНЫЙ КРИЗИС,

ЕГО ПРИЧИНЫ И ПУТИ ПЕРЕХОДА НА НОВЫЙ КАЧЕСТВЕННЫЙ УРОВЕНЬ

©2007 г. Н. М. Добрынин¹

Вряд ли у кого-то из ученых-правоведов име­ются сомнения насчет значимости роли юриспру­денции в формировании высокоэффективных правоотношений. Однако все чаще звучат голоса, осуждающие качество современного российского законодательства, а следовательно, и теорий, ле­жащих в его основании.

О кризисе юридической науки

Трудно не согласиться с утверждением проф. 0.0. Миронова о том, что даже "Конституция Российской Федерации 1993 года далека от совер­шенства, в ней немало противоречий и разночте­ний. Но она, пожалуй, самая сложная в мире по процедуре внесения в нее изменений и дополне­ний. Согласно ст. 1 Конституции наша страна -федеративное правовое государство с республи­канской формой правления. И, несмотря на все сложности, федеративные отношения постепен­но складываются на практике. Определяющее воздействие на эти процессы оказывают феде­ральное и региональное законодательство, тра­диции и обычаи народов, населяющих нашу стра­ну, чиновничий менталитет, климатические, эко­номические и множество других факторов.

Однако следует отметить, что в Конституции России, как, впрочем, и в законах, ничего не ска­зано о качестве федеративных отношений, как ничего не сказано и о сущности правового госу­дарства, и о многих других базовых понятиях, ко­торыми активно оперирует действующее законо­дательство. Они, по сути, приняты на веру как "не подлежащие сомнению истины". По их поводу можно размышлять как бы post factum.

Так, В.В. Мамонов пишет: «Понятие "консти­туционный строй" является центральным в рос­сийском конституционализме. Впервые оно было закреплено в Конституции РФ в 1993 году, в пер­вой главе которой определены основы конститу­ционного строя. Данная категория не только пра-

Заместитель губернатора Ханты-Мансийского автономно­го округа-Югры, доктор юридических наук, профессор. ¹ Миронов О.О. Конституция не может быть неизменной // Гос. и право. 1998. № 4. С. 5.

вовая, но и в значительной степени философская и политическая. Этим объясняется то, что до на­стоящего времени в законодательстве не вырабо­тано ее определение, хотя она используется в

официальных документах».

Как измерить агрегированный показатель со­стояния Федерации, а следовательно, объективно оценить состояние федеративных отношений на территории России в момент времени (to, t,,... t_m)? С какими относительными величинами необходи­мо сопоставлять такой показатель для получения более или менее удовлетворительной сравни­тельной оценки? Сопоставимы ли современные оценки качества федеративных отношений в Рос­сии и США, иные парные и межгрупповые срав­нения?

Отсутствие внятных ответов на эти вопросы как в общей теории государства и права, так и в конституционном праве приводит к очевидному выводу о том, что юридическая наука, играющая решающую роль в обеспечении качества законо­дательства, а следовательно, и федеративных от­ношений, пока оставляет желать лучшего.

Фигурально выражаясь, в игре с природой по­ка побеждает природа. Туманные, размытые, бо­гатые разнообразными смыслами формулировки действующего законодательства, пробелы Кон­ституции свидетельствуют о системном кризисе не только конституционного права, но и всей юридической науки, которую можно назвать нау­кой лишь с большой натяжкой, поскольку каче­ство объяснения, прогнозирования и управления, базирующегося на положениях юриспруденции, по меньшей мере весьма низкое.

Бертран Рассел в свое время не совсем верно написал: "Все важные выводы вне логики и чи­стой математики индуктивны, а не дедуктивны; единственными исключениями являются юрис­пруденция и теология, каждая из которых выво­дит свои исходные принципы из не подлежащего сомнению текста, а именно из свода законов или

Мамонов В.В. Конституционный строй Российской Феде­рации: понятие, основы, гарантии // Гос. и право. 2004. № 10. С. 5.

1 1

ДОБРЫНИН

из священных книг. Как видно из этого утвер­ждения, Рассел выводил юриспруденцию за рам­ки науки и ставил в один ряд с теологией, по­скольку свои выводы юриспруденция, по его мне­нию, брала исключительно "из не подлежащего сомнению текста".

Поэтому нет ничего удивительного в том, что юридическую науку все чаще сравнивают со сред­невековой схоластикой, а по уровню обоснования своих ключевых тезисов - со знаменитым "Моло­том ведьм" Шпенглера и Инститориса,

Современный немецкий философ Х.Г. Гада-мер верно подметил, что "с давних пор существо­вала теологическая и юридическая герменевтика, которая не столько носила научно-теоретический характер, сколько соответствовала и способство­вала действиям научно-образованных судьи или священника. Таким образом, уже по самому свое­му историческому происхождению проблема гер­меневтики выходит за рамки, полагаемые поня­тием о методе, как оно сложилось в современной

науке.

Под влиянием подобных весьма спорных идей в общественном сознании, к сожалению, сложи­лось устойчивое представление о том, что право не может достичь той степени точности, каковой обладают естественные науки.

На самом деле это не совсем так: просто суще­ствующая практика проведения и оценки науч­ных исследований в этой сфере пока способству­ет сохранению описательных подходов. Такие подходы обычно связаны с толкованием различ­ных текстов, обсуждением точек зрения по той или иной проблеме, формально-логическими конструкциями, изучением истории вопроса, со­циологическими "замерами" - тестированием, ан­кетированием и интервьюированием определен­ных групп населения и т.п.

Это, бесспорно, имеет отношение к научному мышлению, однако здесь отсутствуют шкалы, позволяющие проводить точные расчеты, нет строгой эталонизации функциональных понятий, не выстраиваются четкие зависимости и законо­мерности, позволяющие с высокой степенью точ­ности объяснять, прогнозировать и управлять конкретными правовыми процессами.

П.А. Сорокин справедливо писал: "Вся про­блема сводится к одному вопросу: что является более научным - неопределенный и смутный ка­чественный анализ... или более определенный

Рассел Б. История западной философии. В 3-х кн. / Под-гот, текста В.В. Целищева. Новосибирск, 1997. С.199. ⁵ См. Шпенглер О., Инститорис Г. Молот ведьм. / Пер. с лат. Н. Цветкова. Предисл. С. Лозинского. М., 1990. Гадамер Х.Г. Истина и метод. Основы философской гер­меневтики. (Пер. с нем.) / Общ. ред. и вступит, ст. Б.Н. Бессонова. М, 1988. С. 38.

количественно-математический метод? В целом, за исключением ряда особых условий и проблем, я предпочитаю... количественный анализ. Он бо­лее экономичен: с помощью нескольких таблиц можно охватить огромные периоды, причем охватить их более четко, точно и систематически, чем это возможно на сотнях страниц туманных словесно-количественных описаний. Такая эко­номия - это уже кое-что.

...Основания, допущения, методология под­счета - четко, без малейшей утайки... Читатель сразу узнает, с чем он имеет дело, каким образом получены цифры, что они означают. В большин­стве неопределенных словесно-количественных суждений все это остается неизвестным.

Такие суждения являются загадочными выска­зываниями ученого, чьи обоснования, доводы, средства измерения и даже точный смысл того, что он говорит, остаются скрытыми. Их нельзя ни проконтролировать, ни проверить, ни отверг­нуть, ни принять.

В большинстве языков имеется только шесть слов для степеней сравнения..., которые ограни­чены по своему значению и не могут сколько-ни­будь точно выразить количественный аспект ди­намики и флуктуации волнений...

Числовые показатели, будучи ничем не хуже вербально - количественных утверждений, лише­ны их ограниченности. Этим и объясняется, поче­му обобщения и оценки, сделанные многими ав­торами вербально - количественного описания, основаны - за очень редким исключением — на очень немногочисленных случаях и имели, таким образом, очень узкую и ненадежную фактологи­ческую базу".

А вот и вполне обоснованное мнение проф. С.Г. Олькова: «В конце XX столетия юридиче­ская наука переживает жесточайший и вполне за­кономерный кризис. Бум юридического образо­вания, его популярность только увеличивают рас­тущую пропасть между потребностью человека и человечества, больших и малых социальных групп в совершенной системе организации обще­ственных взаимодействий и теми нормативами, которые сегодня господствуют на планете. В кон­це второго тысячелетия нашей эры ни одна стра­на так называемого цивилизованного мира и все они вместе не обладают научной организацией власти. Большинство развитых государств веру­ют в теорию "разделения властей" по Локку и Монтескье, сравнимую с лебедем, раком и щукой,

тянущими телегу с квадратными колесами».

Сорокин П.А. Социальная и культурная динамика. Иссле­дование изменений в больших системах искусства, истины, этики, права и общественных отношений / Пер. с англ., коммент. и предисл. В.В. Сапова. СПб., 2000. С. 668. Ольков С.Г. Биосоциальная механика, общественная пато­логия и точная юриспруденция. Новосибирск, 1999. С. 4.

ГОСУДАРСТВО И ПРАВО № 1 2007

ЮРИДИЧЕСКАЯ НАУКА И ЕЕ РОЛЬ

К сожалению, существующая реальность та­кова, что в юриспруденции до сих пор преоблада­ет теологический образ мышления, вера в чисто­ту и непорочность некоторых исходных положе­ний "свода законов",

«Нам часто говорят, - пишет далее С.Г. Оль-ков, - юриспруденция - великая наука, юристы -компетентнейшие специалисты. Каждый закон, подзаконный нормативный акт принимается в установленном законом порядке, проходит се­рьезную экспертизу, многократно обсуждается и лишь после этого, коль он необходим обществу, принимается и служит ему. Люди, нарушающие правовые предписания, несовершенны, глупы, преступны и проч. проч... Только при этом не на­до забывать, что хорошо в данном случае полу­чится, если к мыслительной мощи действующей науки мы прибавим мощь одного умного челове­ка, второго, третьего и так далее. А что, если к несовершенству имеющегося знания присовоку­пить обсессивное, предрассудочное мышление

одного или многих "специалистов"»?

Так, например, О.В. Мартышин отмечает: "Теория государства и права не сводится к юриди-

1.10

ческой догматике, т.е. получается, что в основ­ном все вполне нормально, что теория государства и права как научная и учебная юридическая дисци­плина сводится к пресловутым догмам, но не все­цело - какая-то ее часть все-таки должна выйти за рамки догматики. И это мы слышим из уст совре­менного представителя "самой мировоззренче­ской из юридических наук"¹¹! А теперь зададим се­бе вопрос: какая наука может основываться на догматике хотя бы частично? В науке есть рацио­нальные, основанные на опыте допущения аксио­мы, но нет и не было догматики. Догматика - удел теологии, поскольку "догма - это положение, при­нимаемое на веру за непреложную истину, неиз-

менную при всех обстоятельствах, а "догмат — основное положение в религиозном учении, при­нимаемое на веру и не подлежащее критике'.

Далее О.В. Мартышин пишет: «Удачное опре­деление соотношения рационального и иррацио­нального в ценностях дал известный американ­ский теоретик права Джон Финнис: "Ценности не могут быть доказаны, но могут быть подкрепле­ны как данными наблюдений, так и диалектиче­скими аргументами». Выразиться более туман-

Ольков С.Г. Начала точной юриспруденции и принципы социокультурной селекции. Тюмень, 1997. С. 5.

¹⁰ Мартышин О.В. Проблема ценностей в теории государ­ства и права // Гос. и право. 2004. № 10, С. 5.

¹' Там же,

¹² Ожегов СИ. Словарь русского языка. / Под ред. Н.Ю. Шведовой. М., 1990. С. 174. Там же.

¹⁴ Мартышин О.В. Указ. соч. С. 6.

но, чем это сделал Д. Финнис, сложно, но, как ви­дим, приведенное "определение" считается удачным. Самое печальное, что количество таких "определений" в отечественной конституционно-правовой науке год от года увеличивается.

Дата добавления: 2015-11-14