Case of kononov V. Latvia 1 страница

(Application no. 36376/04)

JUDGMENT

STRASBOURG

17 May 2010

This judgment is final but may be subject to editorial revision.

По делу Кононов v. Латвия,

Европейский суд по правам человека, в составе Большой Палаты, включающей:

Jean-Paul Costa, President,
Christos Rozakis,
Nicolas Bratza,
Peer Lorenzen,
Françoise Tulkens,
Josep Casadevall,
Ireneu Cabral Barreto,
Dean Spielmann,
Renate Jaeger,
Sverre Erik Jebens,
Dragoljub Popović,
Päivi Hirvelä,
Ledi Bianku,
Zdravka Kalaydjieva,
Mihai Poalelungi,
Nebojša Vučinić, judges,
Alan Vaughan Lowe,ad hoc judge,
and Michael O'Boyle, Deputy Registrar,

Рассмотрев в заседаниях 20 мая 2009 и 24 февраля 2010,

Выносит следующее решение, которое было принято в вышеуказанный день:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой (№ 36376/04) против Латвийской Республики, поданной в Суд в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (“Конвенция”) гражданином России г-ном Василием Кононовым ("Заявитель") 27 августа 2004 года.

2. Заявитель был представлен г-ном М. Иоффе, адвокатом, практикующим в Риге. Правительство Латвии ("Государство-ответчик") было представлено своим агентом, г-жа И. Reine. Правительство Российской Федерации осуществляет свое право третьей стороны в соответствии со Статьей 36 § 1 Конвенции и было представлено представителем Российской Федерации в Суде, г-ном Г. Матюшкиным.

3. Заявитель утверждал, в частности, что его осуждение за военные преступления, в результате его участия в военной экспедиции 27 мая 1944 года, нарушает Статью 7 Конвенции.

4. Жалоба была передана бывшей Третьей секции Суда (Правило 52 § 1 Регламента Суда). 20 сентября 2007 года, после слушания по вопросу о приемлемости и существу дела (Правило 54 § 3), жалоба была признана частично приемлемой Палатой этой секции, в составе следующих судей: Boštjan M. Zupančič, President, Corneliu Bîrsan, Elisabet Fura-Sandström, Alvina Gyulumyan, Egbert Myjer, David Thór Björgvinsson и Ineta Ziemele и также of Santiago Quesada, Section Registrar.

5. 24 июля 2008 года Палатой в вышеуказанном составе вынесено решение, в котором установлено, четырьмя голосами против трех, что имело место нарушение Статьи 7 Конвенции, и что справедливая компенсация должна быть присуждена заявителю.

6. В письме от 24 октября 2008 года государство-ответчик просило о передаче дела в Большую Палату в соответствии со Статьей 43 Конвенции. 6 января 2009 г. коллегия Большой палаты удовлетворила просьбу (Правило 73 Регламента Cуда).

7. Состав Большой Палаты был определен в соответствии с положениями статьи 27 § § 2 и 3 Конвенции и правилом 24 Регламента Суда. Судья Ineta Ziemele, судья, избранный от Латвии, отказалась от участия в заседании Большой палаты (Правило 28) и государство-ответчик назначило г-на Vaughan Lowe, профессора международного публичного права в Оксфордском университете, для участия в качестве специального судьи (Статья 27 § 2 Конвенции и Правило 29 § 1). Судья Boštjan M. Zupančič, президент бывшей Третьей Секции, также взял отвод и судья Karel Jungwiert, резервный судья, занял его место.

8. В письме от 6 апреля 2009 года Президент Большой Палаты разрешил литовскому правительству сделать письменные заявления по делу (Правило 44 § 3 (а) Регламента Суда). Правительство Российской Федерации также воспользовалось своим правом (Правило 44 Регламента Суда) участвовать в рассмотрении в Большой Палате

9. Заявитель и Правительство-ответчик подали меморандумы по существу, сторонние комментарии были получены от правительств России и Литвы.

10. Слушания проходили публично во Дворце прав человека в Страсбурге 20 мая 2009 года (Правило 59 § 3).

Перед Судом предстали:

(a) со стороны государства-ответчика
Mrs I. Reine, Agent,
Ms K. Inkuša,
W. Schabas, Counsel,

(b) со стороны заявителя
Mr M. Ioffe, Counsel,
Mrs M. Zakarina,
Mr Y. Larine Advisers,

(c) со стороны Правительств Российской Федерации
Mr G. Matyushin, Representative of the Government,
Mr N. Mikhaylov,
Mr P. Smirnov, Advisers.

Суд заслушал выступления Mr Ioffe, Ms Reine, Mr Schabas и Mr Matyushin.

11. Президент Большой Палаты принял к материалам дела в день слушания дополнительные материалы заявителя, и последующий ответ правительства-ответчика, как и правительства Российской Федерации.

ФАКТЫ

I. Обстоятельства дела

12. Заявитель родился в 1923 году в районе Лудза, Латвия. Он имел латвийское гражданство до 2000 года, когда ему было специальным указом предоставлено русское гражданство.

A. События до 27 мая 1944

13. В августе 1940 года Латвия вошла в состав Союза Советских Социалистических Республик ("СССР") под названием "Советская Социалистическая Республика Латвия" ("Латвийская ССР"). 22 июня 1941 года Германия напала на СССР. Продвижение немецких войск вынудило силы СССР оставить Балтийский регион и отступить в направлении России.

14. Заявитель, который жил недалеко от границы в это время, последовал за ними. 5 июля 1941 года вся Латвия были захвачены немецкими войсками. После своего прибытия в СССР, заявитель был призван в качестве солдата в Советскую Армию в 1942 году. Он был назначен в запасной полк Латвийской Дивизии. С 1942 по 1943 год он получил специальную подготовку в диверсионных операциях, в ходе которой он был обучен организации и проведению диверсионных рейдов в тылу врага. По окончании обучения, он был повышен до звания сержанта. В июне 1943 г. он и около двадцати солдат парашютировались на территорию Беларуси, под немецкой оккупацией, недалеко от латвийской границы и, тем самым, от области где он родился. Заявитель вступил в советское диверсионное подразделение, состоящие из "красных партизан" (советских войск, которые сражались в партизанской войне против немецких войск). В марте 1944 он был назначен двумя своими непосредственными начальниками командиром взвода, основные цели которого были, по словам заявителя, саботировать военные объекты, линии связи и немецкие пункты снабжения, пускать под откос поезда и распространять политическую пропаганду среди местного населения. Он утверждал, что пустил под откос 16 военных поездов и взорвал 42 немецких военных цели.

B. События 27 мая 1944 года, установленные национальными судами

15. В феврале 1944 года немецкой армией была обнаружена и уничтожена группа красных партизан под командованием майора Чугунова, которые прятались в амбаре Meikuls Krupniks в деревне Малые Баты. Немецкой военной администрацией некоторые мужчины в Малые Баты были снабжены винтовкой и двумя гранатами на каждого. Заявитель и его подразделение подозревали жителей деревни в шпионаже на немцев и выдаче людей Чугунова врагу. Они решили применить репрессии в отношении жителей.

16. 27 мая 1944 года заявитель и его подразделения, вооруженные и переодетые в униформу wehrmacht чтобы избежать подозрений, вошли в деревню Малые Баты. Жители готовились к празднованию Пятидесятницы. Подразделение разделилось на несколько небольших групп, каждая из которых напала на дом, указанный заявителем.

17. Некоторые из партизан ворвались в дом фермера, Modests Krupniks, захватили оружие, которое они нашли там, и приказали ему выйти во двор. Когда он просил их не убивать его на глазах у его детей, они приказали ему бежать к лесу, после чего открыли огонь, когда он сделал это. Krupniks остался, тяжело раненный, на опушке леса, где он и умер на следующее утро.

18. Две другие группы красных партизан напали на дома двух других фермеров, Meikuls Krupniks и Ambrozs Buļs. Meikuls Krupniks был захвачен в бане и жестоко избит. Партизаны перенесли оружие, которое они нашли в домах обоих жителей, в дом Meikuls Krupniks. Там они расстреляли несколько очередей пуль в Ambrozs Buļs, Meikuls Krupniks и мать Krupniks. Meikuls Krupniks и его мать были серьезно ранены. Партизаны облили дом и все хозяйственные постройки бензином и подожгли. Жене Krupniks, которая была на девятом месяце беременности, удалось бежать, но она была схвачена партизанами и затолкнута через окно дома в огонь. На следующее утро выжившие жители обнаружили обугленные останки четырех жертв. Тело супруги Krupniks было определено по сгоревшему скелету ребенка рядом с ней.

19. Четвертая группа партизан ворвалась в дом Vladislavs Šķirmants, где они нашли его на постели со своим однолетним сыном. Обнаружив спрятанные в шкафу ружье и две гранаты, они приказали Šķirmants выйти во двор. Затем заперли дверь снаружи, чтобы не пустить его жену за ним, вывели его в дальний угол двора и застрелили его. Пятая группа напала на дом Juliāns Šķirmants. После обнаружения и захвата ружья и двух гранат, партизаны вывели его к сараю, где они убили его. Шестая группа напала на дом Bernards Šķirmants, захватив оружие, которое они нашли там. Затем они убили Šķirmants, ранили его жену и подожгли все постройки фермы. Жена Šķirmants сгорела в огне с ее погибшим мужем.

20. Хотя обвинение также утверждает, что партизаны ограбили деревню (кража одежды и продуктов питания), отдел по уголовным делам Верховного суда ("Отдел по уголовным делам") и Сенат Верховного суда сделали конкретные выводы в отношении захвата оружия, но не в отношении кражи любых других предметов.

C. Версия событий заявителя

21. Перед Палатой, заявитель оспаривал выводы о фактах в национальных судах и представил следующее.

22. Он считал, что все погибшие жители деревни были коллаборационисты и предатели, которые выдали группу майора Чугунова (в которую входили женщины и маленький ребенок) немцам в феврале 1944 года: три женщины (мать и жена и Bernards Šķirmants и жена Meikuls Krupniks) заверили взвод Чугунова о том, что вермахт был на некотором расстоянии, но Šķirmants послал Krupniks чтобы предупредить немецкие войска. Немецкие солдаты прибыли и обстреляли из пулеметов сарай (в котором скрывался взвод Чугунова) зажигательными пулями, в результате чего он загорелся. Все члены группы Чугунова, кто пытался бежать, были застрелены. Мать Krupniks забрала верхнюю одежду с трупов. Немецкие военные командиры наградили жителей дровами, сахаром, алкоголем и суммой денег. Meikuls Krupniks и Bernards Šķirmants были шуцманами, Schutzmänner (немецкая вспомогательная полиция).

23. Примерно за неделю до событий 27 мая 1944 года, заявитель и все люди его взвода были вызваны их командиром. Тот сообщил им, что специальный военный суд вынес приговор в отношении жителей Малые Баты, причастных к предательству людей Чугунова, и что их взвод должен выполнить приказ. Более конкретно, они должны были "привести шесть Schutzmänner из Малые Баты, чтобы те предстали перед трибуналом". Заявитель утверждал, что он отказался возглавить операцию (жители знали его с детства, поэтому он опасался за безопасность своих родителей, которые жили в соседней деревне). Командир поэтому передал миссию другому партизану и именно этот другой партизан отдавал приказы во время операции в Малые Баты.

24. 27 мая 1944 года заявитель следовал за людьми из его подразделения. Он не входил в село, но спрятался за кустом, из которого он мог видеть дом Modests Krupniks. Вскоре после этого он услышал крики и стрельбу, и видел дым. Четверть часа спустя партизаны вернулись одни. Один из них был ранен в руку. Другой нес шесть винтовок, десять гранат и большое количество патронов, все из которых были захвачены в домах сельских жителей. Его подразделение позже сказало ему, что они не были в состоянии выполнить свое задание, так как жители деревни "разбежались во время стрельбы по ним и появились немцы ”. Он отрицал, что его подразделение разграбило Малые Баты. По возвращении на базу, партизаны получили строгий выговор от командира за то, что не сумели захватить разыскиваемых лиц.

D. Последующие события

25. В июле 1944 года Красная Армия заняла Латвию и 8 мая 1945 года территория Латвии перешла под контроль сил СССР.

26. Заявитель остался в Латвии после войны. Он был награжден за боевые действия орденом Ленина, высшей наградой в СССР. В ноябре 1946 года он вступил в Коммунистическую партию Советского Союза. В 1957 году окончил Академию МВД СССР. Впоследствии, вплоть до своей отставки в 1988 году, он работал в качестве сотрудника в различных отраслях советских полицейских сил.

27. 4 мая 1990 года Верховный Совет Латвийской ССР принял "Декларацию о восстановлении независимости Латвийской Республики", которая объявила включение Латвии в состав СССР в 1940 году незаконным, недействительным и восстановила законную силу основных положений Конституции 1922 года. В тот же день Верховный Совет принял "Декларацию о присоединении Латвийской Республики к инструментам прав человека". Под "присоединением" понималось официальное, одностороннее признание ценностей, закрепленных в соответствующих документах: большинство из Конвенций, упомянутых в декларации, впоследствии были подписаны и ратифицированы Латвией в соответствии с установленной процедурой.

28. После двух неудачных coups d'état, 21 августа 1991 года Верховный Совет принял Конституционный закон о государственном статусе Латвийской Республики, провозглашающий полную независимость с немедленным вступлением в силу.

29. 22 августа 1996 года латвийский парламент принял "Декларацию об оккупации Латвии". Декларация описывает аннексию территории Латвии СССР в 1940 году как "военную оккупацию" и "незаконное включение". Восстановление советского контроля над территорией в конце Второй мировой войны был охарактеризовано как "восстановление оккупационного режима".

E. Обвинение заявителя

1. Первое предварительное расследование и судебное разбирательство

30. В июле 1998 года Центр документирования последствий тоталитаризма, основанный в Латвии, направил материалы расследования (о событиях от 27 мая 1944 г.) в Латвийскую Главную государственную прокуратуру. В августе 1998 года заявитель был обвинен в военных преступлениях. В октябре 1998 года он предстал перед Рижским центральным судом первой инстанции и был выдан ордер на его предварительное заключение. В декабре 1998 года окончательное обвинительное заключение было составлено и дело было передано в Рижский окружной суд.

31. Судебный процесс проходило в Рижском окружном суде 21 января 2000 года. Заявитель не признал себя виновным. Он повторил свой отчет о событиях 27 мая 1944 года, подчеркнув, что все жертвы атаки были вооруженными Schutzmänner. Он отрицал какое-либо личное участие в событиях: о различных документах (в том числе статьях в прессе), которые свидетельствуют об обратном, он объяснил, что он сознательно допускал искажение исторических фактов для свои личной славы и выгод в то время.

32. Окружной суд счел, что материалы дела содержат достаточно доказательств его вины и что заявитель совершил действия в нарушение правил, изложенных в Хартии Международного военного трибунала ("IMT") в Нюрнберге, Гаагской конвенции (IV) 1907 года и Женевской конвенции (IV) 1949. Он был признан виновным в преступлениях, предусмотренных статьей 68-3 Уголовного Кодекса 1961 года и приговорен к шестилетнему тюремному заключению. Оба, заявитель и обвинение, обжаловали приговор.

33. Решением от 25 апреля 2000 года Отдел по уголовным делам отменил последнее решение и вернул дело в Главную государственную прокуратуру с указанием провести дополнительное расследование. По его мнению, в выводах окружного суда были пробелы и, в частности, окружной суд не смог решить принципиальные вопросы, включая были ли Малые Баты в "оккупированной территории", могут ли заявитель и его жертвы считаться "комбатантом", или "некомбатантами", соответственно, и делает ли тот факт, что немецкая военная администрация вооружила жителей, их "военнопленными" в случае их ареста. Кроме того, обвинение должно было получить консультации специалистов по истории и международного уголовного права. Он распорядился немедленно освободить заявителя.

34. Сенат Верховного суда отклонил апелляцию обвинения на решение от 27 июня 2000 года, хотя он вычеркнул требования о получении консультации специалиста, поскольку вопросы права находятся в исключительной компетенции судов.

2. Второе предварительное расследование и судебное разбирательство

35. После начала нового расследования, 17 мая 2001 года заявитель был вновь обвинен по статье 68-3 Уголовного Кодекса. 1961 года

36. Латгальский окружной суд рассмотрел дело и вынес решение 3 октября 2003 года, оправдав заявителя в совершении военных преступлений, но признав его виновным в бандитизме (в нарушении статьи 72 Уголовного кодекса 1961) предусматривающей лишение свободы на срок от трех до пятнадцати лет.

Проанализировав ситуацию, в которой Латвия оказалась в результате событий в 1940 году и немецкого вторжения, региональный суд пришел к выводу, что заявитель не может считаться "представителем оккупационных сил". Напротив, он сражался за освобождение страны от оккупационных сил нацистской Германии. Так как Латвия была включена в состав СССР, поведение заявителя следует рассматривать в свете советского права. Кроме того, он не мог разумно предвидеть, что он в один прекрасный день будет классифицирован как "представитель советских оккупационных сил". Что касается операции в Малые Баты, окружной суд признал, что сельские жители сотрудничали с немецкой военной администрацией и предали группу красных партизан Чугунова вермахту, и что нападение на деревню было проведено в соответствии с решением специального военного трибунала, созданного в отряде красных партизан. Окружной суд также признал, что гибель шести человек из Малые Баты может рассматриваться как необходимая и оправданная соображениями военного порядка. Однако, он нашел, что такое оправдание не распространяется на убийство трех женщин или поджог деревни, за которые в качестве командира заявитель несет ответственность. Следовательно, поскольку они действовали с превышением полномочий специального военного суда, заявитель и его люди совершили акт бандитизма, за который они несут полную ответственность, но по которому, однако, истек срок давности.

37. Обе стороны обжаловали решение в Отдел по уголовным делам. Опираясь, в частности, на Статью 7 § 1 Конвенции, заявитель требовал полного оправдания, утверждая, что закон был применен против него ретроспективно. Обвинение утверждало, что окружной суд сделал ряд серьезных ошибок в фактах и праве: он пренебрег тем, что включение Латвии в СССР противоречит Конституции Латвии 1922 года и нормам международного права и поэтому незаконно, и что Республика Латвия продолжала существовать де-юре. Соответственно, поведение заявителя в 1944 году может и должно быть проанализировано в рамках латвийского и международного права, а не советского права. Кроме того, обвинение подвергло критике оценки доказательств по делу окружным судом. По его мнению, суд опирался на ряд утверждений заявителя, которые не только не были подкреплены никакими доказательствами, но противоречат многочисленным свидетельствам, в частности, утверждения заявителя о том, что жители деревни Малые Баты были вооруженными сотрудниками немецкого военного управления, которые помогли вермахту уничтожить партизан Чугунова, что в отряде заявителя был создан специальный партизанский трибунал, и что целью операции в Малые Баты была не казнь без судебного разбирательства, но арест жителей.

38. Решением от 30 апреля 2004 Отдел по уголовным делам поддержал апелляцию обвинения, отменил решение Латгальского окружного суда и признал заявителя виновным в преступлениях, предусмотренных статьей 68-3 Уголовного кодекса 1961 года. Рассмотрев свидетельства, он отметил:

“... Таким образом, В. Кононов и партизаны из специальной группы, которой он командовал, забрали оружие, которое было предоставлено сельским жителям чтобы защитить себя, и убили девять мирных жителей из деревни, подвергнув сожжению шестерых из них - в том числе трех женщин, одна в завершающей стадии беременности - живьем. Они также сожгли две фермы.

Нападая на эти девять гражданских лиц из деревни Малые Баты, которые не принимали участие в боевых действиях, забирая оружие и убивая их, В. Кононов и партизаны под его командованием... совершили ужасные нарушения законов и обычаев войны, предусмотренных в:

– пункте (b) первого абзаца Статьи 23 Гаагской конвенции [18] октября 1907 года о законах и обычаях сухопутной войны, которая является обязательной для всех цивилизованных наций и запрещает предательские убийства или ранения лиц гражданского населения; Статье 25 [Гаагской конвенции (IV) 1907], которая запрещает нападения любыми средствами на деревни, жилища или здания, которые являются незащищенными, и первом пункте Статьи 46 [в Гаагской (IV) Конвенции 1907], который предусматривает, что честь и права семьи и человека, и жизнь людей, и частная собственность должны уважаться.

– Статье 3 § 1, пункт (а), Женевской конвенции от 12 августа 1949 года о защите гражданского населения во время войны..., который устанавливает, что лица, не принимающие активного участия в военных действиях, не должны подвергаться посягательству на жизнь и физическую неприкосновенность, в частности всяким видам убийства, увечья, жестокое обращение и пыткам; пункте (d) [того же параграфа], который предусматривает..., что вынесение приговоров и проведение в исполнение без предварительного судебного решения, вынесенного надлежащим образом учрежденным судом, обеспечивающим соблюдение всех судебных гарантий, признанных необходимыми цивилизованными нациями запрещено; Статье 32, которая запрещает убийства, пытки и другие жестокости по отношению к охраняемым лицам, а также Статье 33, которая предусматривает, что никто из защищаемых лиц не могут быть наказаны за преступления не совершенное им лично и запрещает коллективные наказания и всякие меры запугивания, грабежа и репрессий в отношении защищаемых лиц и их собственности.

– Статье 51 § 2 Дополнительного протокола к [вышеупомянутой] Конвенции, касающегося защиты жертв международных вооруженных конфликтов, принятого 8 июня 1977 года..., которая предусматривает, что гражданское население как таковое, а также отдельные гражданские лица, не должны быть объектом нападения и запрещает акты насилия или угрозы насилием, главной целью которого является распространение террора среди гражданского населения; § 4, пункт (а), [той же статьи], который запрещает нападения неизбирательного характера не направленные на конкретные военные объекты; § 6 [той же статьи], который запрещает нападения на гражданское население или гражданские лица в порядке репрессалий; Статье 75 § 2, пункт (а)..., который запрещает посягательство на жизнь, здоровье, физическое или психическое благополучие лиц, в частности, убийства, пытки всех видов, будь то физическое или нравственное, и увечье, и пункте (d) [того же параграфа], который запрещает коллективные наказания.

Действуя с особой жестокостью и свирепостью и сжигая беременную жительницу деревни живьем..., В. Кононов и его партизаны открыто попрали законы и обычаи войны, изложенные в первом пункте Статьи 16 Женевской конвенции..., которая устанавливает, что беременные женщины должны быть объектом особой защиты и уважения.

Кроме того, сжигая [жилые] дома и другие постройки, принадлежащие жителям деревни... Meikuls Krupniks и Bernards Šķirmants, В. Кононов и его партизаны действовали в противоречие положениям Статьи 53 этой Конвенции, которая запрещает уничтожение недвижимости за исключением случаев, когда такое уничтожение является абсолютно необходимым для военных операций и Статьи 52 первого дополнительного протокола... которая предусматривает, что гражданские объекты не должны быть объектом нападения или репрессалий....

В свете вышеизложенного, действия, совершенные В. Кононовым и его людьми, должны быть классифицированы как военные преступления по смыслу второго абзаца пункта (б), Статьи 6 Хартии Международного военного трибунала для Нюрнберге, в котором говорится, что убийство или пытки гражданских лиц на оккупированной территории, разграбление частной собственности, бессмысленное разрушение деревень или разорение, не оправданное военной необходимостью представляют собой нарушения законов или обычаев войны, то есть военные преступления.

Действия, совершенные В. Кононовым и его партизанами, должны быть классифицированы как "серьезные нарушения" по смыслу Статьи 147... Женевской конвенции...

Следовательно..., В. Кононов является виновным в совершении преступления в соответствии со статьей 68-3 Уголовного кодекса...

Материала дела показывают, что после войны оставшихся в живых члены семей убитых безжалостно преследовались и подвергались репрессиям. После восстановления независимости Латвии, все убитые были реабилитированы. Об этом говорится в их сертификатах реабилитации, что они не совершали "преступлений против мира [или] человечности, криминальных действиях... не принимали участие... в политических репрессиях... нацистского режима "...

В. Кононов должен рассматриваться как субьект [в положение, регулирующее] военного преступления [рассматриваемого] в соответствии со Статьей 43 Первого дополнительного протокола к Женевской конвенции..., которая предусматривает, что комбатантами, то есть теми кто имеют право принимать непосредственное участие в военных действиях, являются члены вооруженных сил конфликтующих сторон.

Во время Второй мировой войны В. Кононов был членом вооруженных сил воюющей стороны, [а именно] СССР, и принимал активное участие в проводимых ей боевых действиях.

В. Кононов был направлен со специальной миссией в Латвию с четкими приказами вести борьбу в тылу врага [и] организовать там взрывы.

Взвод во главе с В. Кононовым не может рассматриваться как группа добровольцев, поскольку он был организован под руководством вооруженных сил одной из воюющих сторон (СССР); это подтверждается материалами дела. Аналогичным образом, на момент совершения действий, в которых он обвиняется, В. Кононов также выступал в качестве комбатанта, возглавляющего вооруженную группу, которая имела право принимать участие в военных операциях в качестве составной части вооруженных сил воюющей стороны....

В. Кононов воевал на территории Латвии, оккупированной СССР, и ни тот факт, что в то время имела место двойная оккупация (Германия была другой оккупирующей силой), ни тот факт, что СССР был частью антигитлеровской коалиции, не влияет на его статус как военного преступника...

Отдел по уголовным делам считает, что все жители, погибшие в Малые Баты, должны рассматриваться как гражданские лица в понимании статьи 68-3 Уголовного кодекса... и норм международного права.

В силу Статьи 50 первого дополнительного протокола к Женевской конвенции..., гражданским определяется любое лицо, которое не принадлежит к одной из категорий лиц, указанных в Статье 43 этого Протокола или Статье 4 (А) Конвенции.

Атрибуты, описанные в вышеупомянутых Статьях, которые являются специфическими для [некоторых] категории людей, и исключают их из определения гражданских лиц, не распространяются на жителей деревни, которые были убиты.

Тот факт, что они получили оружие и боеприпасы, не делает их комбатантами и не свидетельствует о каких-либо намерениях с их стороны на проведение военной операции....

Было установлено,... что группа партизан Чугунова была уничтожена немецкой военной частью, это также подтверждается записями разведки в штабе...

Материалы дела не содержат никаких доказательств того, что жители приняли участие в этой операции.

Тот факт, что Meikuls Krupniks сообщил немцам о присутствии партизан в своем сарае, не исключает его из категории "гражданских лиц".

Г-н Krupniks жил на территории, оккупированной Германией, и нет сомнений, что присутствие партизан на его ферме в военное время представляло опасность для него и его семьи....

Тот факт, что жители деревни имели оружие в своих домах и [регулярно] дежурили ночью, не означает, что они принимали участие в военных действиях, но подтверждает подлинность опасений нападения.

Все граждане, будь то в военное время или в мирное время, имеют право защищать себя и свои семьи, если их жизнь находится в опасности.

Материалы дела показывают, что красные партизаны, включая группу Чугунова, применяли насилие в отношении гражданских лиц, тем самым вызывая у гражданского населения опасения за свою безопасность.

Жертва [К.] дала показания, что красные партизаны грабили дома и часто забирали продукты питания.

Криминальное поведение партизан было отмечено в докладах командиров [ S.] и [Č.], которые показывают, что красные партизаны грабили и убивали, и совершали другие преступления против местного населения. У многих людей было впечатление, что они на самом деле занимаются не боевыми действиями, но мародерством....

Дата добавления: 2015-11-16