|
Читайте также: |
Келлер
Кейти умерла сегодня.
Она ушла тихо и спокойно. Как и должно было быть, ведь она ненавидела привлекать к себе внимание. Она просто вдохнула, а потом выдохнула. И все. Следующего вдоха Кейти так и не сделала.
На часах было 1:37 вечера. На улице светило солнышко. Окно рядом с ее кроватью было распахнуто, чтобы она могла вдыхать пропитанный морской солью воздух и чувствовать легкий ветерок на своем лице.
Гас сидел с левой стороны кровати, держа двумя руками ее ладонь. Я — с правой и сжимал другую руку. Одри сидела в кресле у нее в ногах, со Стеллой на коленях. Кейти была окружена теми, кто больше всего ее любил.
Когда линия на кардиомониторе стала прямой, и он начал подавать сигналы, тихо вошла медсестра из хосписа и проверила пульс. Его не было. Она с сочувствием кивнула, а потом оставила нас одних.
У Гаса моментально потекли слезы. Он в последний раз сжал ее руку, поцеловал в лоб, сказал «прощай» и «я люблю тебя», а потом ушел. Мы слышали, как через мгновение хлопнула дверь, а потом визг колес, когда он умчался на своем грузовичке.
Я несколько минут продолжал гладить Кейти по волосам, не желая оставлять ее. Когда Стелла слезла с колен Одри, забралась на место Гасa и попрощалась с ней, я больше не смог сдерживать слезы. Я слез с кровати, обхватил ее лицо руками, закрыл глаза, в последний раз нежно поцеловал ее в губы и прошептал на ухо: «Спасибо за доверие. Спасибо за то, что позволила мне любить себя»
Перегнувшись через Кейти, я взял на руки Стеллу. Интересно, должен ли я считать себя плохим отцом, из-за того, что разрешил ей при всем этом присутствовать.
Стелла крепко цеплялась за меня. Но, несмотря на грусть, висящую в воздухе, она была спокойна. Я подошел к стулу, на котором сидела Одри и положил руку ей на плечо. Она накрыла ее своей и сжала. Это был одновременно и жест благодарности, и душевного потрясения, и утешения.
Мы со Стеллой пошли на пляж и построили из песка замок. У нас ушло на это несколько часов. Мы были в песке с ног до головы и только, когда стемнело, решили, что наше творение закончено.
Кейти бы онo понравилось.
Воскресенье, 22 января
Келлер
Сегодня похороны Кейти. Они начнутся через несколько минут. Последний час я провел в церкви, с Одри, помогая ей все подготовить. Стелла осталась с моим отцом, Дунком и Шел. Они прилетели вчера вечером.
Я вхожу в часовню и вижу, что она полна людей. Так странно находится с кем-то в очень близких отношениях, но узнавать всего лишь несколько лиц. Я занимаю место рядом с Дунком и Стелла перебирается с его коленей на мои.
— Привет, папочка.
— Привет, малышка. Ты утром хорошо вела себя с дядей Дунком?
Она кивает.
— Мы ходили на пляж. Я нашла две ракушки. — Она засовывает руку в карман на юбке и достает двух плоских морских ежей. — Я принесла их для Кейт. Ей ведь нравятся ракушки, правда папочка?
Я киваю.
— Ей нравятся ракушки. Это очень мило с твоей стороны, Стелла. — Я целую ее в кудрявую макушку и вдыхаю сладкий запах своей маленькой девочки.
Большую часть службы я «отсутствую». Не знаю, длинная она была или короткая. Я просто не могу сконцентрироваться. В голове быстро сменяются образы и воспоминания, но в то же время в ней какая-то пустота. А потом священник передает микрофон Одри, и я прихожу в себя.
Она прикладывает к глазам платочек и всхлипывает перед тем, как прочистить горло.
— Меня зовут Одри Хоторн. Кейт была нашей соседкой большую часть жизни. Я всегда считала их с сестрой Грейси своими дочерьми. В Кейт мне нравилось очень многоe. Нам будет не хватать ее. Мы решили не произносить прощальных речей и вместо этого написали ей письма. Сейчас я бы хотела их зачитать.
— Одри делает вдох и разворачивает первое письмо.
Дорогая Кейт,
Когда я думаю о тебе, то представляю себе шестилетнюю девчушку, играющую на пляже с Гасом и Грейс. Радость, которую ты излучала, была физически осязаемой. Все, кто был рядом с тобой, чувствовали ее. Я горжусь тем, какой женщиной ты стала. Ты была такой сильной, умной, талантливой, преданной, харизматичной и прекрасной.
Нам по настоящему повезло, что ты была в нашей с Гасом жизни и что мы могли называть тебя семьей.
Я тебя крепко-крепко обнимаю. Ты чувствуешь?
Я люблю тебя,
Одри
Дражайшая Кэтрин,
Могу с абсолютной уверенностью сказать, что влюбился в тебя (платонически, конечно же) с первого взгляда. Сначала я думал, что это из-за твоего необычного чувство стиля, но потом ты подошла, чтобы поговорить со мной, действительно поговорить, и тогда я понял, что ты без сомнения добрейшая душа, которую я когда-либо встречал. Я тогда переживал очень непростой период в жизни, а ты села за мой столик в тот день и буквально украсила его своим присутствием. Твоя дружба открыла для меня мир возможностей, о которых я даже не мечтал. Твое мужество из раза в раз доказывало мне, что не всем жизнь дается легко. Нам всем нужно бороться, чтобы сделать ее такой, какой мы хотим. Я никогда не забуду тебя. Ты — прекраснейшая из всех людей в моей жизни, и снаружи, и изнутри. Ты — мой ангел.
Со всей любовью,
Клейтон
Дорогая Кейт,
Я скучаю по нашим играм. По твоей щекотке и объятиям. Я скучаю по твоим песням. И чтению. Мисс Хиггинс тоже скучает по тебе.
Люблю,
Стелла
Кейт,
Как группа, мы будем скучать по твоему невероятному таланту. Твоя самоотдача помогла всем нам стать лучше, как музыкантам. Твое присутствие заставляло нас выкладываться по полной. В одном твоем маленьком пальчике было больше таланта, чем в нас всех вместе взятых. Если бы не ты, мы бы никогда не добились того, что имеем сейчас. Спасибо тебе.
Как твои друзья, мы будем скучать по всему: твоему упорству и бескомпромиссности, поддержке и доброте. А больше всего мы будем скучать по твоему чувству юмора. Никто не мог рассмешить нас так, как ты. Особенно, если это было за счет Франко.
Мы скучаем по тебе,
Джейми, Робби и Франко.
П.С: Мы надеемся, что на небесах есть трасса Формула 1 и что в твой первый день Господь разрешит тебе сесть за руль, потому что ты сможешь порвать всех.
Счастливого пути, Кейт.
Дорогая Кейт
Ты научила меня, как выходить за пределы зоны своего комфорта и делать вещи, которые до этого пугали меня. Ты научила меня, что не страшно выглядеть глупо и совершать ошибки. Что не страшно смеяться по поводу и без.
Ты не знала об этом, но я боролась с демонами всю свою жизнь. Благодаря тебе я теперь встречаюсь с ними лицом к лицу. Спасибо за то, что вошла в мою дверь шесть месяцев назад, подруга. Это самое лучшее, что когда-либо случалось со мной.
Ты изменила мою жизнь.
Люблю,
Твоя партнерша по танцам.
ПС: Ты самая крутая среди крутых.
Кейти,
На словах очень сложно передать, что ты значишь для меня. Я восхищаюсь твоим отношением к жизни. Оно вдохновило меня. Оно влюбило меня в тебя. Ты заставляла меня проявить себя, как никто и никогда в моей жизни. Ты показала мне, что такое мужество и храбрость. Твоя искренность, открытость, бесконечная поддержка и любовь сделали меня лучше, как человека, отца, партнера, мужчину.
Я до боли скучаю по тебе.
Я всегда буду любить тебя, детка.
Келлер
Опти,
Я не очень хорош в этой фигне, но ты и сама это знаешь, поэтому буду краток и мил. Я надеюсь, что прямо сейчас ты сидишь с Грейси на облаке, и вы едите «Твикс», один на двоих. Я надеюсь, что на небесах солнце светит каждый день, волны всегда громадные, а рассветы захватывающие. Я надеюсь, что там каждый день утром, в обед и вечером наливают крепкий черный кофе и подают вегетарианские тако по четвергам. Я также надеюсь, что специально для тебя у них припасена скрипка, и ты каждый день играешь на ней.
Ты сказала мне «жить на полную катушку». Я стараюсь. Ты же в этом преуспела. Ты делала каждый день сказочным. Я буду скучать по этому.
Я люблю тебя,
Гас
Я слышу, как присутствующие начинают хлюпать носами и всхлипывать. Одри отчаянно старается сохранить самообладание, и когда мне кажется, что она вот-вот сорвется, она делает несколько глубоких вдохов.
— Кейт провела последние недели в моем доме. Она дала мне это, — Одри держит в руках запечатанный конверт, — и попросила прочитать содержимое только в конце службы. — Ее руки так сильно трясутся, что я не уверен, сможет ли она его открыть. Очень медленно она отрывает одну из сторон конверта и достает сложенный лист бумаги. Одри быстро пробегает глазами по странице и прикрывает рот рукой.
— Извините. Я не могу.
Мне хочется встать и прочитать его, но я знаю, что не смогу сдержать слезы, которые уже и так текут ручьем, и проглотить ком в горле. Священник встает рядом с Одри и кладет ей на плечо руку, мягко убеждая ее передать конверт ему, чтобы он мог громко озвучить содержимое.
— Подождите, — говорит кто-то сзади. Под взглядами всех присутствующих он идет по проходу и прочищает горло. — Я прочитаю его. — Это Гас. После смерти Кейти он исчез, и мы его не видели два дня, хотя он и присылал несколько раз смс Одри. Его не было на службе, и я уже начал боятся, что он собирается все пропустить.
Несмотря на костюм, Гас выглядит ужасно. Судя по всему, он еще не спал.
Гас обнимает Одри за плечи и целует ее в макушку перед тем, как взять конверт. Он несколько раз сглатывает и начинает читать послание Кейти:
Мне бы очень хотелось, чтобы сегодня мы все собрались в каком-нибудь другом месте. И делали, что-нибудь другое, потому что похороны — это так печально, да и вообще просто отстой. Но раз уж вы все были так добры и собрались здесь ради меня, я хотела бы воспользоваться этой возможностью, чтобы установить несколько правил. Они начинают действовать сию же секунду и до тех пор, пока вы живы.
Номер один: Не плачьте обо мне. У меня была замечательная жизнь. Ее стоило бы, наоборот, отпраздновать, это я вам говорю. Поэтому, когда вы вспоминаете меня, улыбайтесь, смейтесь и будьте счастливы. Никаких слез.
Номер два: Каждый день проживайте как последний. Я знаю, это избитая фраза и вы, наверное, думаете, что я прочитала ее на чьем-нибудь бампере (если подумать, то это вполне возможно), но она правильная. Так что давайте, дерзайте.
Номер три: Будьте легкими на подьем. В жизни слишком много правил и ограничений. Меняйте свои планы, чтобы освободить место для веселья. Иногда опаздывайте (я наблюдаю за тобой, Келлер) и наслаждайтесь каждым моментом жизни.
Номер четыре: Не судите друг друга. У нас у всех есть свое дерьмо. Следите за своим не суйте нос в чужое, если только вас об этом не попросили. А если вы все же получили приглашение, то помогите, но не судите.
Номер пять: Отрывайтесь на танцполе (я слежу за вами, Шелли и Клейтон).
Номер шесть: Живите на полную катушку (это для вас, «Rook»). Музыка украшает мир. А ваша — особенно. Продолжайте. Каждый день. Мы любим вас именно за это.
Номер семь: Относитесь к друзьям как к семье. Этому меня научили Гас и Одри. Передайте это и другим.
Номер восемь: Наблюдайте иногда за закатом. Дополнительные баллы, если делаете это с тем, кто вам не безразличен.
Номер десять: Не плачьте обо мне.
Помните, я сейчас на небесах и наблюдаю за вами. Следуйте правилам. Если вы их нарушите, то я об этом узнаю.
Так что не злите меня.
Я хочу поблагодарить вас всех за то, что благодаря встрече с вами моя жизнь была такой замечательной.
Всех вас люблю. Счастливо.
Опти
На губах Гаса играет улыбка.
— Моя девочка. — Но она быстро сменяется грустью. Он кивает, отходит от микрофона, ведет Одри на ее место в переднем ряду и устраивается возле нее.
Священник заканчивает службу молитвой и все встают, чтобы выйти. Эту часть я боюсь больше всего. Целую Стеллу в щеку.
— Малышка, иди с дедушкой и дядей Дунком. Я встречу вас снаружи.
Она кивает своей маленькой головкой и кудряшки подпрыгивает в такт ее движениям.
— А куда мы пойдем?
Я моргаю, пытаясь сдержать слезы.
— Мы все собираемся проводить Кейти на кладбище. Там у нее будет специальное место, куда любой может прийти и пообщаться с ней.
— Как у мамочки?
— Да, также, как и у мамочки.
Дунк забирает Стеллу, когда видит, что я вот-вот расклеюсь.
— Пошли, Стелла. Пойдем на улицу и побегаем за голубями.
Я смотрю, как Стелла, Дунк и Шелл уходят и жду, когда за ними последует отец. Он останавливается передо мной и кладет руку мне на плечо.
— Мне жаль, сын. Никто не заслуживает стольких потерь, сколько пережил ты за свою короткую жизнь.
Я киваю.
Закрываю глаза и пытаюсь очистить разум, но все, что я вижу — это улыбающиеся глаза цвета нефрита. Я бы хотел просто сидеть и смотреть на них целую вечность.
Но я не могу.
Гас, Джейми, Робби, Франко и Клейтон ждут меня.
Мы молча встаем вокруг ее гроба. Он гораздо легче, чем я себе представлял и это только напоминает мне о том, какой хрупкой и тоненькой она была в последние дни. Ее вес составлял, наверное, около 75 фунтов. Это было душераздирающее зрелище.
Дорога к катафалку — короткая.
Дорога на кладбище — длинная.
Это все, что я помню. Остальное — размыто. Я чувствую, как во мне поднимается паника.
Священник еще продолжает что-то говорить, когда я передаю Стеллу отцу и выхожу из-под тента, чтобы подышать свежим воздухом. Замечаю желтые тюльпаны и «Твикс» возле надгробия Грейс, рядом с могилой Кейти
Я обхожу тент сзади и вижу Гаса, который стоит и курит. Даже не взглянув на меня, он вытаскивает пачку из кармана и протягивает ее мне открытой стороной.
— Хочешь?
Я ни разу в жизни не курил. Но сейчас я не могу мыслить трезво и соглашусь на что угодно, если это облегчит страх, который душит меня. Я достаю одну сигарету и беру зажигалку, которую передает мне Гас. Не имея понятия, что делаю, я прикуриваю и глубоко затягиваюсь. Легкие обжигает огнем, и я не могу сдержать внезапный кашель.
— Первый раз? — спрашивает Гас.
Я снова кашляю.
— Это так очевидно?
— Бросай это дело, — мягко говорит он.
Отдаю ему свою сигарету.
— Да, наверное, ты прав.
Последняя затяжка и он бросает сигарету на землю и тушит ее каблуком, одновременно начиная докуривать мою.
— Тебе нужно бросить, — говорю я.
— Я знаю. Опти всегда мне говорила об этом. Каждый раз, когда я теперь курю, чувствую себя чертовски виноватым. Но я не могу отказаться. Я пытался. — Потом он переводит взгляд на меня. Ма отдала тебе конверт?
— Да. — Сегодня утром Одри передала мне конверт от Кейти. Она сказала, что несколько недель назад Кейти оставила ей два CD диска; один для меня, второй для Гаса, и попросила вручить их нам сегодня.
— Ты уже прослушал свой?
— Нет еще. А ты? — Я планирую включить его сегодня вечером, когда мы вернемся в Миннеаполис, и Стелла пойдет спать. Мне нужна тишина и уединение, потому что я знаю, чтобы это ни было, оно разбередит мне душу.
— Нет еще. — Судя по голосу, Гас нервничает.
Толпа начинает разбредаться по своим машинам.
Я показываю на тент.
— Пошли, нужно со всем этим закончить.
Гас пристально смотрит на землю под ногами. Такое ощущение, что он полностью отключился. Но потом он, наконец, мигает несколько раз и говорит:
— Я не могу, чувак. Я попрощался с ней два дня назад. Я должен поскорее убраться отсюда. Я больше не могу этого видеть.
— Хорошо. Тогда увидимся у тебя дома. Мы заедем забрать чемоданы перед тем, как отправимся в аэропорт.
— Меня там не будет.
— Куда ты собираешься?
— Не знаю. Мне нужно сбежать на какое-то время. — Его взгляд становится холодным и отстраненным.
Я должен дать ему возможность справиться со всем самому. Нам всем это нужно. Я подаю ему руку, и он пожимает ее.
— Оставайся на связи, мужик. Если нужно, звони.
Он хлопает меня по плечу.
— Спасибо чувак. И ты тоже.
Я смотрю как Гас идет по кладбищу и наконец исчезает на горизонте. Я не имею понятия, куда он идет — пешком. Его грузовичок все еще стоит возле церкви, в нескольких милях отсюда. Смерть Кейти продолжает обрушиваться на меня, как ударяющиеся о берег волны. И в этом самый момент меня накрывает с головой. Она ушла. Я никогда не увижу ее. Не услышу ее голос. Не дотронусь до нее. От осознания этого, я падаю на колени и начинаю рыдать. Я плачу, потому что хочу, чтобы она вернулась. Я плачу, потому что ненавижу рак. Я плачу, потому что жизнь ужасно несправедлива.
Чья-то рука мягко ложится мне на спину, и я скорее чувствую, чем вижу, как кто-то приземляется рядом со мной.
— Сын?
Мой отец. Я пытаюсь остановиться, но не могу. Смотрю на него и хватаю ртом воздух.
— Я… хочу…чтобы…она…вернулась, — всхлипывая, говорю я. Он ничего не отвечает, и я продолжаю. — Почему Кейти?
Я жду от него логического, медицинского объяснения, но вместо этого он берет меня за руку, помогает встать на ноги, а потом обнимает.
Отец обнимает меня.
И позволяет выплакаться у себя на плече.
Когда слезы перестают течь, он отпускает меня, достает из кармана платок и передает его мне. Я протираю лицо и высмаркиваюсь. Не говоря ни слова, он ведет меня к арендованной машине и помогает устроиться на заднем сиденье, где уже ждут Стелла и Дунк.
Ты думаешь, что знаешь человека, а потом раз — и он меняется. Или меняешься ты. А может быть, меняются оба. И это меняет все.
Дата добавления: 2015-11-16; просмотров: 38 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| Среда, 18 января | | | Среда, 25 января |