Мой внутренниё мир медленно, но верно рушился. Теперь добавился ещё и стресс, связанный с моими детьми. Иногда Верона говорила: «Они такие милые!», а потом посылала их всех оптом в задницу. Если я, к примеру, обещал Марку, Марвину и Мерелин заехать за ними в 10 часов к маме, Верона решала, что пора бы повздорить. Если я говорил: «Слушай, мне пора идти, подожди меня. Я должен съездить туда забрать детей», она угрожала: «Когда ты вернёшься, меня здесь не будет. Я должна сейчас поговорить с тобой». Я умолял: «Давай продолжим потом. Когда я заберу детей». Заканчивалось это тем, что все трое до трёх часов дня ждали меня в саду у своего дома и плакали, потому что не могли понять, куда подевался папа, и это разбивало моё сердце.
Потом мы впятером ехали поплескаться в открытом бассейне в Хиттфельде: «Эй, вот я тебя сейчас утоплю!» И Верона была большим ребёнком, она участвовала в каждой выходке, в каждой безумной глупости. И когда все трое снова открывались ей, потому что новая папина жена казалась им такой клёвой, конечно же, незадолго до этого её вызывали люди из фотоагентства: «Слушай, Верона, ты нам нужна, мы как раз теперь устраиваем кастинг!» Она тут же бросала все дела, а Марк, Марвин и Мерилин не могли понять, почему тётя, которая была так добра к ним и играла с ними, исчезла, не попрощавшись.
Верона и её карьера! Об этом можно было бы написать целую главу. Ещё у неё была собака, Пепино, мальтезианец, который был безумно влюблён в неё, и которого она всё время тискала. Для неё он был на первом месте, превыше целого человечества, как она мне объясняла. «Разве он не мил?» - восторгалась она. Неоднократно случалось, что Пепино мешал на съёмках, и кто-то сказал: «Фрау Фельдбуш, Вы не должны впредь брать с собой собаку!» И тым-тырырым, однажды Пепино исчез, и его мисочка осиротела.
С родителями Вероны я так и не познакомился, зато постоянно слышал об этом подозрительном югославе, Алане Мидзике, её бывшем. Верона подолгу болтала с ним по телефону, что заставляло меня ревновать. «Слушай, Дитер, мы с ним знакомы уже 7 лет,» - успокаивала меня Верона - «это всего лишь дружба, и к тому же он, вроде как, мой менеджер» - объясняла мне она. И ещё мне было дозволено познакомиться с Соней, её узкогрудой закадычной подружкой. Соня была полной противоположностью Вероне: блондинка с короткой стрижкой, что-то вроде рабыни Вероны. «Слушай, мы не могли бы как-нибудь пригласить её?» - спрашивала моя жена. «Ясное дело, почему бы и нет?» - говорил я.
Хотя я слышал забавные истории об обеих: об их общем магазине одежды, который одновременно был её квартирой. Об этой квартире, в которой была только спальня. Об этой спальне, в которой стояла только одна кровать. И в этой кровати они, по слухам, лежали вместе.
Из-за этого я рассматривал Соню, как инородное тело. Внешне я вёл себя мило, что давалось мне без труда, я ведь всё равно едва виделся с ней. Она весь день шлялась вместе с Вероной. Обе шли своей дорогой, вечером я лежал без сна в постели, ожидая свою жену, тогда как она сидела у Сони на краешке кровати в комнате для гостей и болтала обо всякой ерунде. «Я знаю одну такую, которая кое-с кем знакома, так тот самый видел, как они обе тискались» - рассказывал мне приятель. Это меня доконало. Ситуация обострилась однажды утром, когда Соня со своими намазанными гелем волосами сидела на новом диване, который я только что купил. Она елозила затылком по обивке, я видел только гель, только красное, только пятна, которыми покрылся диван. «Слушай, убирайся отсюда со своими жирными волосам!» - заревел я на неё. Соня снова уехала.
Дата добавления: 2015-07-11; просмотров: 48 | Нарушение авторских прав