Читайте также:
|
Русский этнограф граф А. С. Уваров в этой связи, основываясь на личных впечатлениях, например, крайне негативно высказывался о слабости нравов мордовских женщин.
Выдающаяся заслуга А. П. Богданова состоит также и в том, что он первым еще в 1867 году составил 'Антропологический альбом русского народа', демонстрировавшийся на международных выставках. Таким образом, за много лет до современного бурного развития антропоэстетики он обосновал не только ее теоретическую часть, но и приступил к систематизации практического материала, именно с целью выявления 'типично русских лиц', в связи с чем антропологическому анализу им впервые были подвергнуты и русские народные песни. Русский расовый идеал красоты, как и следовало ожидать, не заставил себя долго искать. 'Молодая, разумная, без белил лицо белое, без румян щеки алые', — поется о русской девушке, или: 'Тонка, высока, тонешенька, белешенька'. О русском молодце: 'Приглядывали красны девицы за румяным молодцем. Русы кудри по плечам лежат, брови черные, что у соболя'.
Подобным художественным описаниям из русского фольклора нет числа, что лишний раз говорит в пользу объективности выводимого современной антропоэстетикой суммарного индекса аутоидентификации (AI) для русского народа, как и для любого другого.
Основоположник евгеники англичанин Фрэнсис Гальтон (1822–1911) также предложил создавать обобщенные карты красоты по географическим местностям. Его инициатива относится к 1883 году, а немецкая антропоэстетическая программа вообще возникла только в 1926 году.
Еще раз подчеркнем, что ясность постановки задачи и доступность изложения в русской дореволюционной антропологии сочеталась с высокой гражданской позицией, чего мы почти не наблюдаем в современной науке, стыдливо прикрывающейся жупелом усредненного гуманизма, конвертируемого произвольно. Дореволюционная русская антропология, так же как и иные национальные школы, была глубоко патриотичной и расово-ориентированной, при этом нисколько не теряя научной объективности.
С. И. Луценко в своей статье 'Общественная среда, как фактор развития и красоты человеческого лица' (Русский антропологический журнал, № 1, 1900) писал: 'Красота живого лица зависит в значительной степени от той или иной формы костного черепа. Череп, как и живое лицо, может представлять высшие и низшие формы, красивые и некрасивые. Именно такова связь морфологии человеческого лица со степенью сплоченности и цивилизации человеческих сообществ. И его красота не создана нашей фантазией, она имеет реальное объективное значение, потому что связана своим происхождением с наиболее высокими функциями человечества — нравственным и общественным'.
Таким образом, следуя логике отечественной антропологии, признав эстетическую и ценностную самодостаточность этнического стандарта красоты, мы слой за слоем разбираем морфологию строения лицевых мягких тканей, а затем приступаем к изучению собственно 'племенных особенностей черепа'. Поэтому 'нравственные и общественные' оценки красоты человеческого лица постепенно приобретают строгое антропологическое измерение. Расово-этническая мораль также имеет свою физическую базу.
Дата добавления: 2015-07-11; просмотров: 213 | Нарушение авторских прав