БЛИСС
Ты где? Мисс У. вернулась и хочет тебя видеть. Ты чего мне не пишешь?
Блисс прочла смс‑сообщение. Она уже коснулась было кнопки «ответить», но в конце концов отключила телефон. Нет. Рядом с ней опасно. Она не желает, чтобы еще кто‑то из друзей пострадал из‑за нее.
– Извините, – сказала она, заметив, что мисс Мюррей смотрит на нее.
– Я рада, что вы решили присоединиться к нам, – отозвалась учительница со сдержанной улыбкой.
Блисс не нужно было говорить дважды. «Древние цивилизации» быстро стали ее любимым курсом, и она не хотела пропускать ни одного занятия. Они были подобны очень хорошей передаче на канале «История», только без модной реконструкции. За последние несколько недель были рассмотрены такие разные и увлекательные темы, как феминизм у этрусков (эти этрусские цыпочки рулили – в буквальном смысле слова), египетские погребальные обряды и четыре типа любви в воззрениях древних греков (от платонической до страстной), и влияние этих идей на зарождение западной культуры.
Сегодняшнее занятие было посвящено третьему римскому императору Калигуле. Когда мисс Мюррей на прошлой неделе выдала это задание Аллисон Эллисон, многие хихикали втихаря. Почти все ученики были знакомы с одноименным фильмом, транслировавшимся по кабельному телевидению. А даже если и не были, они, подобно Блисс, знали в общих чертах репутацию этого императора: сексуальные извращения, безумие, жестокость.
– Основная идея моего доклада... Извините, мисс Мюррей, но поскольку наш курс называется «Древние цивилизации и заря Запада», то суть ее в том, что идея Запада на самом деле умерла с убийством Калигулы, – начала Аллисон.
Высокая девушка стояла перед доской и уверенно читала доклад, пользуясь лишь карточками с записями.
– Интересная теория. Объясните, пожалуйста, – попросила мисс Мюррей, подавшись вперед.
Она сидела за учительским столом.
– Как всем вам известно, Калигула был убит в результате заговора, который возглавляли члены Сената. Его закололи, нанеся множество ранений. К тому времени, как подоспели верные ему стражники, Калигула уже был мертв. Сенат попытался возродить римскую республику, но военные сенаторов не поддержали – они остались верны империи. С помощью преторианской гвардии они посадили на престол Клавдия.
– То есть вы хотите сказать, что смерть Калигулы на самом деле дала эффект, противоположный тому, которого хотел добиться Сенат? – Задала вопрос мисс Мюррей.
Аллисон с энтузиазмом закивала.
– Со смертью Калигулы умерла сама идея республики. Империя сделалась непогрешима. Народ горевал по убитому императору, невзирая на то, какие жестокость или безумие ему ни приписывали враги. Смерть Калигулы подтвердила смерть республики. Римляне никогда более не пытались ее возродить. То есть величайшим достижением Сената стало то, что они, убив императора, укрепили верность народа империи, – продолжала Аллисон. – Такая вот ирония судьбы. Особенно если учесть, что это было не первое покушение на Калигулу. До того его пытались убить родные сестры, Агриппина и Юлия Ливия, но потерпели неудачу. Их отправили в изгнание. Но пошедший по их стопам Сенат преуспел.
Один из учеников поднял руку.
– Я думал, Калигула был... э‑э... ну... близок со своими сестрами, – с ухмылкой намекнул Брюс Каттинг.
– Он определенно был «близок», как вы выразились, со своей сестрой Друзиллой, – вставила замечание мисс Мюррей. – Она практически занимала место хозяйки дома, а когда она умерла, Калигула оплакивал потерю, словно вдовец. Он даже потребовал от Сената признать ее богиней. Но был ли он с ней близок в библейском смысле, история определенного ответа не дает. Понимаете ли, тогда, как и сейчас, правителей пытались дискредитировать посредством скандалов, связанных с сексом, и разнообразного непристойного вранья. Если верить хотя бы половине того, что вы читаете, в древности любой современный человек считался бы извращенцем. Возможно, Калигула с Друзиллой были любовниками. А может, они просто хотели объединить силы и править как брат и сестра, подобно египетским тиранам.
Блисс оторвала взгляд от тетради и подняла голову. Отчего‑то у нее возникло ощущение, будто при ней обсуждают вовсе не каких‑то исторических персонажей, благополучно погребенных в прошлом и оживших на страницах исторических книг. Когда она услышала имена Друзиллы, Агриппины и Юлии Ливии, у нее по коже побежали мурашки. Она знала их.
«Дилан, кажется, я подобралась к чему‑то. Думаю, именно это мне...»
– Спасибо, мисс Мюррей, – произнесла Аллисон. – Как бы то ни было, в качестве дополнительной информации к докладу я еще хочу сказать, что хотя все зовут его Калигулой, это было всего лишь прозвище, которое он сам, возможно, не очень‑то и любил, потому что оно означает «сапожок». Настоящее его имя было таким же, как и у Юлия Цезаря – Гай.
Гай. Да. Именно так они называли Посетителя.
И Аллисон абсолютно права. Он презирал это прозвище.
У Блисс возникло ощущение, что все всплывает в памяти слишком быстро и слишком рано. Воспоминания падали, словно снежные хлопья, яркие и блестящие, но это были воспоминания Посетителя: Рим, последние дни, обман, предательство. Сперва его сестры – Агриппину он мог понять (Блисс была потрясена, когда Агриппина в воспоминаниях взглянула на нее глазами Мими Форс), Агриппина и Валерий всегда были сторонниками треклятого Кассия, или как там они тогда называли Михаила. Но Юлия! Как она могла так поступить с ним – она, его сестренка, младшая из детей! Когда подозрения пали на нее в первый раз, она была совсем еще юной. И это именно она обратила внимание Кассия на то, что он извращен. Юлия Ливия... До чего же Юлия ненавидела это имя! Она говорила, что оно напоминает ей об отвратительной тетушке, которую она презирала. Она хотела зваться как‑то по‑другому...
София.
Он был совсем рядом. Совсем рядом с исполнением своей мечты. Он подошел вплотную, и лишь затем, чтобы Кассий все уничтожил...
Шайлер видела в сознании все, что предстало тогда глазам Посетителя. Тропа. Извилистая тропа под Лютецией, в туннелях, извилистая тропа, уводящая глубоко под землю, к ковену демонов, склоняющихся перед его властью... Он восстанет снова, в величии и славе, снова станет Князем рая – навеки. Весь мир содрогнется и съежится. Потекут кровавые реки, и всадники будут выпущены на волю... Не будет никому спасения от воинства Сатаны.
Это был кризис в Риме.
Блисс ахнула.
Демоны. Смерть. Извращение. Все это уже происходило прежде.
И произойдет снова. Если только не...
Девушка моргнула. Она сидела в классе, Аллисон ушла, все складывали книги и тетради в сумки. Мисс Мюррей с любопытством смотрела на нее.
– Блисс, вы как себя чувствуете?
– Спасибо, нормально, – отозвалась Блисс. – Просто... кажется, я забыла позавтракать.
Мисс Мюррей кивнула.
– Знаете, Блисс, если вы обнаружите, что вам нужно с кем‑нибудь поговорить, то всегда можете обратиться ко мне.
Блисс кивнула в ответ. Учителя в Дачезне отличались невероятными способностями к эмпатии. В школе было принято идти ученикам навстречу. Преподаватели не ждали, пока ученики с проблемами доберутся до кабинета школьного психолога.
– Конечно, мисс Мюррей. Спасибо.
Мисс Мюррей улыбнулась Блисс с такой добротой, что девушка сама не поняла, как заговорила, хотя и не собиралась.
– Просто... понимаете, у меня проблема... я беспокоюсь, как бы не втянуть мою подругу в те же неприятности... но у меня такое ощущение, что только она может мне помочь.
– Понятно. – Мисс Мюррей скрестила руки на груди. – Иногда это хорошо – просить помощи, Блисс. Друзья – это единственные, кому мы можем доверять, когда у нас неприятности. В конце концов, для этого друзья и существуют. Я уверена, что твоя подруга будет только рада, если ты обратишься к ней.
Блисс кивнула.
– Думаю... думаю, вы правы.
– Вот и хорошо.
Мисс Мюррей улыбнулась. На мгновение она кого‑то напомнила Блисс, но девушка не поняла, кого же именно.
Блисс достала из сумки мобильник. Ее учительница истории помогла ей принять решение. Она была не в состоянии справиться с этим делом сама, а близняшки Форс ей были не помощники. Завести какой‑то осмысленный разговор с Джеком можно и не пытаться. Он таскался по коридорам Дачезне с таким траурным видом, будто оплакивал потерю чего‑то драгоценного. Он редко теперь улыбался. Блисс даже видела, как он рявкнул на новичков, попавшихся ему на пути, – совершенно на него не похоже. Джек всегда хорошо относился к новым ученикам.
Что же касалось Мими, Блисс испытывала искушение рассказать ей обо всем, но поскольку Мими не желала говорить ни о чем, кроме помады и нарядов, Блисс никак не могла перевести разговор на более серьезную тему. Когда‑то Мими очень интересовалась делами Совета, но сейчас вела себя так, будто ее совершенно не волнует, что происходит с Голубой кровью.
Но есть та, кто может ей помочь. Та, которая ее поймет. Та, которая связана с происходящим так же тесно, как и сама Блисс, и имеет право знать все. Она не сумела бы защитить свою подругу, даже если бы пожелала, потому что тоже является частью всего этого.
Блисс выбрала опцию «ответить».
Завтра. Жду на распродаже образцов «Прада».
Дата добавления: 2015-07-11; просмотров: 41 | Нарушение авторских прав