|
Читайте также: |
М. Е. Салтыков родился в селе Спас-Угол бывшего Калязинского уезда Тверской губернии в семье помещика-крепостника. Многие деревни и села округи были ему хорошо известны: Ермолино, Никитское, Жизнеево, Ширятино. Крепостничество стало той атмосферой, в которой рос и формировался будущий писатель. «Я вырос, ■—писал он, — на лоне крепостного права».
Во времена Салтыковых к усадьбе вплотную подходил лес, рядом лежало поросшее кустарником Никитское болото. «Равнина, покрытая еловым лесом и болотами, — таков был общий вид нашего захолустья», — вспоминал писатель. Дом, в котором родился будущий сатирик, был просторный, двухэтажный, с мезонином. Примечательно, что у жестоких крепостников была комната-часовня, завешенная иконами, в которой проводились богослужения. Подобно владельцам Головле-ва — героям романа Щедрина «Господа Голо-влевы» — Салтыковы были полны лицемерия и ханжества, вероятно, именно в силу этого с детства у будущего писателя вырабатывалась в писателе величайшая нетерпимость к двоедушию и фальши.
Позже Салтыков-Щедрин писал о том, что его детство и молодые годы «были свидетелями самого разгара крепостного права». И крепостное право проникало «„.не только в отношения между поместным дворянством и подневольной массой к ним, но и во все
формы общежития, одинаково втягивая все сословия (привилегированные и непривилегированные) в омут унизительного бесправия, всевозможных изворотов лукавства и страха перед перспективою быть ежечасно раздавленным». С недоумением и гневом писатель в зрелые годы спрашивал себя: как могли жить люди, не имея ни в настоящем, ни в будущем иных воспоминаний и перспектив, кроме мучительного бесправия, бесконечных терзаний поруганного и незащищенного существования.
Воспитанный на статьях В. Г. Белинского, Салтыков выступил в литературе с повестями «Противоречие» (1847), «Запутанное дело» (1848), изложив в них мысли о необходимости преобразовать общественный строй России. За эти повести царское правительство сослало молодого писателя в Вятку, где ему пришлось прожить с 1843 по 1855 год. В 1853 году Салтыкову удалось получить кратковременный отпуск, и он провел его в родных местах, в новом имении своей матери.
В Ермолинской усадьбе не раз бывал Михаил Евграфович и в поздние годы; впечатления от «своего захолустья», глубокое знание помещичьей и крестьянской жизни легли в основу многих произведений великого сатирика, прежде всего в основу «Господ Го-ловлевых» и «Пошехонской старины».
На страницах романа «Господа Головле-вы» фигурируют художественно перевоплощенные члены семьи Салтыковых — отец и мать писателя, их дети — «постылые» и «любимчики»; многими чертами характера старший брат Дмитрий напоминает кляузника и ханжу Порфирия. Некоторые события, изображенные в «Пошехонской старине», происходили на родине писателя.
В 1862 году, выйдя в отставку и получив заем от матери, Михаил Евграфович купил небольшое имение в нескольких верстах от станции Пушкино близ Москвы — Витенево. В Витиневе он работал над многими известными сатирическими произведениями: «Помпадуры и помпадурши», «История одного города», «Письма из провинции», «Дневник провинциала в Петербурге»; наконец, здесь была создана глава «Выморочный», вошедшая в роман «Господа Головлевы»,
Бедственное положение «освобожденного»
крестьянина объединило все лучшее, что было в русской культуре XIX века. Среди страстных борцов за обновление общественного строя царской России М. Е. Салтыков-Щедрин занимает одно из самых почетных мест.
ИДЕЙНОЕ СОДЕРЖАНИЕ «СКАЗОК» М.Е. САЛТЫКОВА-ЩЕДРИНА
«Сказки» Салтыкова-Щедрина не случайно называют итоговым произведением автора. В них со Всей остротой подняты те проблемы России 60—80 гг. XIX века, которые волновали передовую интеллигенцию. В спорах о дальнейших путях России высказывались многие точки зрения. Известно, что Салтыков-Щедрин был сторонником борьбы с самодержавием. Как и многие мыслящие люди того времени, он был увлечен «народной» идеей и сетовал на пассивность мужика. Салтыков-Щедрин писал, что несмотря на отмену крепостного права, оно живет во всем: «в нашем темпераменте, в нашем образе мыслей, в наших обычаях, в наших поступках. Все, на что бы мы ни обратили наши взоры, все из него выходит и на него опирается». Этим политическим взглядам и подчинены журнально-пуб-лицистическая деятельность писателя и его литературное творчество.
Писатель постоянно стремился сделать своих противников смешными, ибо смех — великая сила. Вот и в «Сказках» Салтыков-Щедрин высмеивает правительственных чиновников, помещиков, либеральную интеллигенцию. Показывая беспомощность и никчемность чиновников, тунеядство помещиков и одновременно подчеркивая трудолюбие, ловкость русского мужика, Салтыков-Щедрин высказывает в сказках свою основную идею: мужик бесправен, забит правящими сословиями.
Так, в «Повести о том, как один мужик двух генералов прокормил» Салтыков-Щедрин показывает полную беспомощность двух генералов, оказавшихся на необитаемом острове. Несмотря на то, что кругом было в изобилии и дичи, и рыбы, и плодов, они чуть не умерли с голоду.
Чиновники, которые «родились, воспита-
лись и состарились» в какой-то регистратуре, ничего не понимали, и не знали «даже слов никаких», кроме разве что фразы: «Примите уверение в совершенном моем почтении и преданности», генералы делать-то ничего не умели и совершенно искренне верили, что булки растут на деревьях. И вдруг их осеняет мысль: надо найти мужика! Ведь он обязательно должен быть, просто «где-нибудь спрятался, от работы отлынивает». И мужик действительно нашелся. Он накормил генералов и тут же по их приказу послушно вьет веревку, которой те привязывают его к дереву, чтобы не убежал.
В этой сказке Салтыков-Щедрин высказывает мысль о том, что Россия держится на труде крестьянина, который несмотря на свой природный ум и смекалку, покорно подчиняется беспомощным господам. Эта же мысль развивается автором в сказке «Дикий помещик». Но если генералы из предыдущей истории оказались на необитаемом острове по воле судьбы, то помещик из этой сказки все время мечтал избавиться от несносных мужиков, от которых идет дурной, холопий дух. Поэтому столбовой дворянин Урус-Ку-чум-Кильдибаев всячески притесняет мужиков. И вот мужицкий мир исчез. И что же? Через некоторое время «весь он... оброс волосами... а когти у него сделались железными». Помещик одичал, потому что без мужика он не способен даже обслужить себя.
Глубокая вера Салтыков-Щедрина в скрытые силы народа видна в сказке «Коняга». Замученная крестьянская кляча поражает своей выносливостью и жизнестойкостью. Все ее существование заключается в бесконечной тяжелой работе, а тем временем сытые пустоплясы в теплом стойле удивляются ее выносливости, много рассуждают о ее мудрости, трудолюбии, здравомыслии. Скорее всего, в этой сказке Салтыков-Щедрин подразумевал под пустоплясами интеллигенцию, переливавшую из пустого в порожнее, рассуждая о судьбах русского народа. Очевидно, что в образе Коняги отражен крестьянин-труженик.
Героями «Сказок» зачастую становятся звери, птицы, рыбы. Это говорит о том, что в их основе лежит русский народный фольклор. Обращение к нему позволяет Салтыко-
ву-Щедрину в лаконичной форме и вместе с тем сатирически остро передать глубокое содержание. Возьмем, к примеру, сказку «Медведь на воеводстве». Три Топтыгина — это три разных правителя. По характеру они не похожи друг на друга. Один жестокий и кровожадный, другой не злой, «а так, скотина», а третий ленивый и добродушный. И каждый из них не в состоянии обеспечить нормальную жизнь в лесу. И стиль их правления здесь ни при чем. Мы видим, что ничто не изменило общий неблагополучный порядок в лесной трущобе: коршуны ворон ощипывают, а волки с зайцев шкуру дерут. «Таким образом, перед умственным взором третьего Топтыгина вдруг выросла целая теория неблагополучного благополучия», — иронизирует автор. Скрытый смысл этой сказки, в которой пародируются реальные правители России, в том, что без отмены самодержавия ничего не изменится.
Говоря об идейном содержании «Сказок» Салтыкова-Щедрина, нужно отметить, что многие талантливые писатели XX века (Булгаков, Платонов, Гроссман и др.) как раз и показали в своих произведениях, что происходит, когда человек нарушает вечные законы развития природы, общества. Мы можем сказать, что литература XX века, испытавшего потрясения социальных революций, полемизирует с литературой второй половины XIX века, в том числе с творчеством Салтыкова-Щедрина. События начала XX века привели мыслящую интеллигенцию к разочарованию в народе, в то время как «мысль народная» в XIX веке была определяющей у многих русских писателей. Но тем богаче наше литературное наследие, что в нем есть разные точки зрения на пути развития общества.
СКАЗКИ В ТВОРЧЕСТВЕ М. Е. САЛТЫКОВА-ЩЕДРИНА
Сказки подводят итог всему сатирическому творчеству Салтыкова-Щедрина. В сказках показаны все стороны общественной и политической жизни России 60—80-х годов ХГХ века. Салтыков-Щедрин разоблачал со-
циальное неравенство, произвол самодержавия, жестокую эксплуатацию народа. Эти темы отражены в сказках «Медведь на воеводстве», «Орел-меценат», «Бедный волк», «Дикий помещик», «Соседи», «Ворон-челобитчик» и других. Возмущаясь эгоизмом и жестокостью угнетателей, Салтыков-Щедрин с теплотой и любовью относится к народу. В то же время он осуждает его покорность, наивную веру в то, что можно найти правду и защиту у власти (сказки «Коняга», «Повесть о том, как один мужик двух генералов прокормил», «Путем-дорогою», «Деревенский пожар», «Праздный разговор» и другие). Салтыков-Щедрин клеймит позором и либералов, которые отвлекают народ от борьбы пустыми разглагольствованиями. Автор осуждает шкурную обывательскую мудрость «вяленых вобл» и пескарей, выпрашивание подачек самоотверженными и здравомыслящими зайцами. Салтыков-Щедрин верил в социальное равенство, гармонию, во всеобщее счастье. Эти идеи представлены в его сказках. Ярким примером служит сказка «Карась-идеалист». Автор сразу же предупреждает, что все в жизни гораздо сложнее, чем на первый взгляд кажется, всегда найдутся те, которые воспротивятся любой положительной идее. В сказке это отражено в словах: «На то и щука, чтобы карась не дремал». Карась-идеалист выступает в роли проповедника, Он красноречив и убедителен в проповеди братской любви: «Знаешь ли ты, что такое добродетель? — Щука разинула рот от удивления. Машинально потянула она воду и... проглотила карася». Так уж устроены щуки, что они должны есть слабейших. В любом обществе есть сильные — кто ест, и слабые — кого едят. Сказка отразила общественную философию мира угнетателей и угнетенных. Но только ли в то время была актуальна сказка. Мне кажется, она применима и по отношению к современному миру.
В сказках Салтыкова-Щедрина действующими лицами выступают и животные, и птицы, и рыбы, которые поступают как люди. «Пескарь жалования не получает и прислуги не держит», мечтает выиграть двести тысяч. В сказке «Орел-меценат» Орел является царем птиц, но он наделен чертами характера людей, которые выступают мецена-
тами в области просвещения. Орел решил завести при дворе науки и искусства. Однако вскоре ему надоело разыгрывать роль мецената: он уничтожил соловья-поэта, надел кандалы на ученого дятла и заточил его в дупло, разорил ворон. Начались «розыски, следствия, судбища», наступил «мрак невежества». Писатель показал в этой сказке несовместимость царизма с наукой, просвещением и искусством, сделал вывод о том, что «орлы для просвещения вредны».
Премудрый пескарь воплотил в себе черты характера типичного обывателя, который вечно чего-то боится. Пескарь всю жизнь боялся, что его съест щука, поэтому сто лет просидел в своей норе подальше от опасности. Пескарь «жил-дрожал, и умирал-дрожал». Но даже он в конце жизни задумался о своем существовании. Пескарь перед смертью пытается осмыслить: чего же ради всю жизнь он дрожал и прятался? «Какие были у него радости? Кого он" утешил? Кто об его существовании вспомнит?». Салтыков-Щедрин так излагает мораль сказки: «Неправильно полагают те, кто думают, что лишь те пескари могут считаться достойными гражданами и, обезумев от страха, сидят в норах и дрожат. Нет, это не граждане, а по меньшей мере бесполезные пескари. Никому от них ни тепло, ни холодно.,, живут, даром место занимают да корм едят».
В сказке «Медведь на воеводстве» высмеиваются царь, министры и губернаторы. Три Топтыгина последовательно сменяют друг друга на воеводстве, куда послал их лев с целью «усмирения внутренних супостатов». Первый занимался мелкими «срамными злодеяниями», второй —г- крупными «блестящими». Но после того как задрал у крестьянина лошадь, корову и пару овец, мужики его убили. Третий Топтыгин был самым кровожадным, но действовал осторожнее других. Долгие годы он забирал у крестьян мед, кур, поросят. В конце концов терпение мужиков лопнуло и Топтыгина посадили на рогатину. Салтыков-Щедрин показывает, что причина нищеты и бесправия народа не только в злоупотреблении властью, но и в самом характере самодержавной системы. Порочна вся система и требуется ее свержение — в этом заключается идея сказки.
Если министры, чиновники и другие представители власти выступают в роли хищников (медведь, орел), то простой труженик, который влачит свою жалкое существование, сравнивается с лошадью. «Сытые пустоплясы» рассуждают о причинах бессмертия Коняги. Один предполагает, что Коняга силен тем, что в нем от постоянной работы «здравого смысла много накопилось», другой видит в Коняге «жизнь духа и дух жизни», третий утверждает, что Коняге «труд дает.... душевное равновесие», четвертый, что просто Коняга привык к участи своей и нуждается только в кнуте. Коняга работает, «пустоплясы» покрикивают: «Н-но, каторжный, н-но!»
Не всегда Салтыков-Щедрин изображает людей в образе животных, часто помещик выступает помещиком, мужик играет роль мужика. В сказке «Повесть о том, как один мужик двух генералов прокормил» главными героями являются мужик и два генерала-бездельника. Два совершенно беспомощных генерала чудом попали на необитаемый остров, причем попали туда прямо из постели — в ночных рубашках и с орденами на шее. Генералы чуть не съедают друг друга, потому что не могут не только поймать рыбу или дичь, но и сорвать плод с дерева, Чтобы не пропасть с голоду, они решают поискать мужика. И он тут же находится: сидел под деревом и отлынивал от работы. «Громадный мужчина» оказывается на все руки мастером. Он и яблок с дерева достал, и "картофель из земли выкопал, и силок приготовил для рябчиков из собственных волос, и огонь добыл, и провизии наготовил, и пуха лебяжьего набрал. И что же? Генералам дал по десятку яблок, а себе одно взял — «кислое». Даже веревку свил, чтобы ею же его генералы к дереву привязали. Да еще готов был «генералов порадовать за то, что они его, тунеядца, жаловали и мужицким его трудом не брезговали». Сколько генералы ни ругают мужика за тунеядство, а мужик «все гребет да гребет, да кормит генералов селедками». Автор показывает пассивность мужика, его рабскую психологию, готовность терпеть и кормить генералов, которые его же обирают.
Сказки Салтыкова-Щедрина не потеряли актуальности и в наше время. И сейчас мож-
но встретить карасей, которых едят щуки, мужиков, которые кормят генералов, вяленых вобл и других персонажей сказок этого писателя.
САТИРА КАК ТВОРЧЕСКИЙ ПРИНЦИП
ТВОРЧЕСТВА М. Е. САЛТЫКОВА-ЩЕДРИНА
Сатира — основной творческий принцип Салтыкова-Щедрина. «Сказки» созданы в последние годы жизни писателя (1883—1886) и предстают перед нами неким итогом работы Салтыкова-Щедрина в литературе. И по богатству художественных приемов, и по идейной значимости, и по разнообразию воссозданных социальных типов эта книга в полной мере может считаться художественным синтезом всего творчества писателя.
Адресовав «Сказки» «для детей изрядного возраста», Щедрин сразу же вводит читателя в особую атмосферу своей книги. На этих страницах к «детям изрядного возраста», то есть ко взрослым, сохранившим наивные иллюзии прекраснодушного юношества, обращаются сурово. Им не сочувствуют — их умно и зло высмеивают; розовые очки, охраняющие их нежные глаза от суровой действительности, безжалостно разбивают.
Сатира Салтыкова-Щедрина — особое явление в русской литературе. Смех органически присущ нашей культуре. И если Пушкин мог с полным правом сказать:
От ямщика до первого поэта
Мы все поем уныло.
Грустный вой — песнь русская, — то с неменьшими основаниями можно говорить о смехе: так же, как и грусть, он свойствен всем — «от ямщика до первого поэта». Перу Пушкина принадлежат добрые шутки и резкие эпиграммы; то веселостью, то мрачной иронией блещет желчный Лермонтов; неразрывно слиты смех и слезы в творчестве великого печальника и сатирика Гоголя; смешные, хоть и не всегда симпатичные уродцы сходят со страниц Островского... И русский фольклор насыщен смехом: от шуток-
прибауток до целостной системы смехово-го мира, глубочайший анализ которого дан Д. С. Лихачевым в книге «Смеховая культура Древней Руси». Литераторы, принадлежавшие к лагерю революционеров-демократов, культивировали в своем творчестве особую смеховую культуру: они отдавали приоритет сатире, призывали высмеивать и бичевать пороки общества, «язвы современной жизни».
Творчество Салтыкова-Щедрина можно с полным правом назвать высшим достижением социальной сатиры 60—80-х годов, квинтэссенцией сатирического направления натуральной школы. Ближайшим предшественником Щедрина не без основания принято считать Гоголя, создавшего сатирико-философскую картину современного мира. Однако и от этого ближайшего предшественника Щедрин бесконечно далек, ибо ставит перед собой принципиально иную творческую задачу: выследить, разоблачить и уничтожить.
В. Г. Белинский, рассуждая о творчестве Гоголя, определял его юмор как «...спокойный в своем негодовании, добродушный в своем лукавстве», сравнивая с иным «грозным и открытым, желчным, ядовитым, беспощадным». Эта вторая характеристика глубоко раскрывает сущность сатиры Щедрина. Замечательным подтверждением выглядит такая запись И. С. Тургенева: «Я видел, как слушатели корчились от смеха при чтении некоторых очерков Салтыкова. Было что-то страшное в этом смехе. Публика, смеясь, в то же время чувствовала, как бич хлещет ее самое». Таким образом, для Гоголя смех был путем к нравственному исправлению людей, к возрождению истинной духовности. Салтыков-Щедрин видел назначение сатиры в ином: она призвана возбуждать негодование, формировать активных борцов с рабством и деспотизмом. Не к исцелению России стремился Щедрин, но к полной гибели существующей социально-государственной системы и построению на ее месте новой (обратите внимание, как близки его цели «базаровским» нигилистическим идеям!).
Форма сказки дала Щедрину возможность открыто высказываться по волнующим его и его соратников проблемам. И, обращаясь к фольклору, писатель стремится сохранить его жанровые и художественные осо-
бенности, с их помощью привлечь внимание читателя к основной проблеме своего произведения.
«Сказки» Салтыкова-Щедрина по жанровой природе представляют собой некий сплав двух различных жанров фольклорной и авторской литературы: сказки и басни. Свободная форма изложения, волшебные превращения, место и время действия, определяемые как «в некотором царстве» и «некогда», — все это заимствовано писателем у жанра сказки. Однако герои Щедрина вовсе не сказочные — это аллегории, сатирические маски басен, где волк, заяц, медведь, орел, ворона и другие звери, птицы и рыбы явственно принадлежат отнюдь не к животному миру. Следуя традициям Крылова, Щедрин не произвольно надевает на своих персонажей те или иные маски, но стремится «воздать каждому по заслугам»: в его сказках в каждой личине сконцентрированы характерные черты, точно определяющие в своем единстве распространенный социальный или человеческий тип.
Вспомним, например, сказку «Самоотверженный заяц». Там «играют» все привычные «сказочные» и «бытовые» черты персонажей. Волк и заяц не только символизируют охотника и жертву: волк кровожаден, силен, деспотичен, зол; заяц — труслив, малодушен, слаб. Но эти образы наполнены злободневным социальным содержанием. Волк наслаждается положением властителя, деспота: «За то, что с первого моего слова не остановился, вот тебе мое решение: приговариваю я тебя к лишению живота посредством растерзания. А так как теперь и я сыт, и волчиха моя сыта, и запасу у нас еще дней на пять хватит, то сиди ты вот под этим кустом и жди очереди. А может быть... ха-ха... я тебя и помилую». Посмотрите, этот волк не просто пользуется правом сильного: в его образе воплощены черты представителей власти всех уровней — от жандармского «хватать и не пущать!» до судейского, губернаторского и т. д. манипулирования законом, Вся волчья семья живет по «волчьим» законам: и волчата играют с жертвой, и волчиха, готовая зайца сожрать, его по-своему жалеет (как тут не вспомнить грибоедовское: «По-христиански, так он жалости достоин»!). Однако у автора вовсе не вызывает сочувствия заяц: ведь он
тоже живет по волчьим законам, безропотно отправляется волку в пасть! Щедринский заяц не просто труслив и беспомощен, он малодушен, он заранее отказывается от сопротивления, облегчая волку решение «продовольственной проблемы». И здесь авторская ирония переходит в едкий сарказм, в глубокое презрение к психологии раба.
Злое, гневное осмеяние рабской психологии — одна из основных задач сказок Щедрина. Он не только констатирует эти особенности русского народа — его долготерпение, безответность, не только с тревогой ищет их истоки и пределы, как свойственно было Некрасову. Салтыков-Щедрин безжалостно обличает, едко высмеивает, бичует, ибо видит именно здесь главную беду времени. Сказки — жанр, доступный народу и любимый им. И именно сатирическая сказка, считал Щедрин, быстрее и эффективнее всего дойдет до народа. Маски животных нужны сатирику не только как аллегория.
М. Горячкина справедливо отмечает: «Щедрин в сказках не только идет по линии наделения животного чертами представителя того или иного класса, той или иной политической партии, но и по линии низведения человека, олицетворяющего враждебную народу силу, до положения хищного животного». К этой мысли сам Щедрин старательно подводит читателя: «...Будь он хоть орел, хоть архиорел, все-таки он — птица. До такой степени птица, что сравнение с ним и для городового может быть лестно только по недоразумению». Это отрывок из сказки «Орел-меценат», в которой особенно отчетливо звучит еще одна важная для Салтыкова-Щедрина мысль. Обратите внимание: автор делает все для деромантизации, депоэти-зации привычных образов. «Поэты много об орлах в стихах пишут, и всегда с похвалой. И стать у орла красоты неописанной, и взгляд быстрый, и полет величественный. Он не летает, как прочие птицы, а парит, либо ширяет; сверх того: глядит на солнце и спорит с громами... И теперь я думаю об орлах так: "Орлы суть орлы, только и всего. Они хищны, плотоядны... А живут орлы всегда в отчуждении, в неприступных местах, хлебосольством не занимаются, но разбойничают, а в свободное от разбоя время дремлют"».
Для чего потребовалось сатирику это раз
венчание привычно романтических образов?
Он считает пагубным само восхищение хищ
ником, пусть даже хищной птицей. Разуме
ется, поэты в образе орла романтизировали
не пожирателя мышей; они создали символ
гордого одиночества, мощи, тяги к свободе
и т. д. Но при всем том орел не переставал
быть плотоядным и все так же, говоря слова
ми Пушкина, «кровавую пищу клевал». Вот
поэтому-то и возмущает Щедрина любование
хищником. Ореолом романтических черт
овеян убийца — и автор разрушает ореол.
'Бог с ними, с птицами, они «имеют свое оп
равдание, что сама природа устроила их ис
ключительно антивегетарианцами.» Но, ро
мантизируя орла, люди одновременно возвы
шают и себе подобных — совершающих
преступления. Оправдывая орлов, оправ
дывают властителей, сильных мира сего.
И Салтыков-Щедрин саркастически высме
ивает это «вредное заблуждение», не позво
ляя видеть в поработителе героя, «право
имеющего».,
И нельзя не видеть, что это — его решение «наполеоновской темы», что щедринские волк и заяц, орел и мышь, карась и щука иллюстрируют все ту же глобальную, центральную для русской литературы тему, которой Достоевский посвятил «Преступление и наказание»: «Тварь ли я дрожащая или право имею». Показательно, к слову, что Достоевский прибег к «щедринскому» приему, заставив Раскольникова в его теории разделить человечество на «Наполеонов» и «муравейник», то есть на людей и насекомых.
Сказки «о животных» — лишь один тип сказок Щедрина. В сказках.другого типа действуют люди («Дикий помещик», «Повесть о том, как один мужик двух генералов прокормил» и др.). Их персонажи не прикрыты масками зверей, рыб и птиц, и,автор использует иные сатирические приемы: гиперболу, гротеск. Герои этих сказок, однако, тоже явлены как маски-символы: автор создает собирательные образы социальных типов. Такие сказки, как «Добродетели и пороки», «Пропала совесть», можно объединить в отдельный цикл аллегорических сказок. Они наполнены большим философским со-
держанием, сказанное в них соотнесено не только с настоящим моментом, но и с вечными вопросами бытия.
СКАЗКИ
М. Е. САЛТЫКОВА-ЩЕДРИНА КАК ПОЛИТИЧЕСКАЯ САТИРА
Салтыков-Щедрин — один из величайших сатириков мира. Всю свою жизнь он посвятил борьбе за освобождение русского народа, критикуя в своих произведениях самодержавие и крепостничество, а после реформы 1861 года — пережитки крепостного права, оставшиеся в быту и психологии людей. Сатирик критиковал не только деспотизм и эгоизм угнетателей, но и покорность угнетаемых, их долготерпение, рабскую психологию.
Понимая, что революцию может совершить только народ, Салтыков-Щедрин старается разбудить самосознание народа, зовет его на борьбу." Во всем блеске раскрылся талант сатирика в его сказках. Этот жанр позволяет скрыть истинный смысл произведения от цензуры. В сказках Салтыков-Щедрин раскрывает тему эксплуатации народа, дает уничтожающую критику паразитизму дворянства, чиновникам — всем тем, кто живет народным трудом.
В сказке «Повесть о том, как один мужик двух генералов прокормил» писатель изображает двух генералов, которые попали на необитаемый остров. Два крупных чиновника всю свою жизнь прослужили в регистратуре, которую потом «за ненадобностью упразднили». Попав на остров, генералы-дармоеды чуть не съели друг друга. Не окажись на острове мужика, бездельники так и умерли бы с голоду, хотя на острове было множество плодов, рыбы и всякой живности. Насытившись, генералы вновь приобретают уверенность в себе. «Вишь, как хорошо генералом быть», — говорит один из них.
В этой сказке Салтыков-Щедрин изобличает паразитизм, полную неспособность людей, которые давно отвыкли от труда. Позднее Чехов в пьесе «Вишневый сад» покажет
нам Гаева, зрелого человека, которому старый лакей Фирс надевает штаны. Окажись Гаев на необитаемом острове, он так же, как и генералы, умер бы с голоду. Генералам не приходит в голову, что эксплуатировать мужика — это позорно и безнравственно, они полностью уверены в своем праве, что на них должен кто-то работать.
Сатирик пишет: «Вернувшись обратно в Петербург, генералы денег загребли, но и мужика не забыли: выслали ему рюмку водки да пятак серебра. Веселись, мужичина».
С такой же силой Салтыков-Щедрин разоблачает самодержавие в сказке «Медведь на воеводстве». Лев в свое дальнее воеводство посылает Топтыгиных для усмирения «внутреннего супостата». Под династией Топтыгиных Щедрин подразумевает придворных слуг царя. Три Топтыгина сменяют друг друга на посту в дальнем воеводстве. Первый и второй воеводы занимались разного рода злодеяниями: первый Топтыгин — мелкими (чижика съел), второй — крупными (забрал у крестьян корову, лошадь, двух овец, «за что мужики осерчали и убили его»). Третий же Топтыгин не хотел кровавых злодеяний, он пошел либеральным путем, за что мужики много лет присылали ему то корову, то лошадь, то свинью, но в конце концов, лопнуло терпение мужиков, и они расправились с воеводой. В этой расправе ясно видятся стихийные бунты крестьян против своих угнетателей.
Салтыков-Щедрин показал, что недовольство народа обусловлено не только произволом наместников, но и порочностью всей самодержавной системы.
Сатирик не уставал изобличать пороки самодержавия и в других своих сказках. В сказке «Орел-меценат» выдающийся писатель показал отношение верхов к искусству, науке и просвещению. Он делает один вывод, «что орлы для просвещения не нужны».
В сказке «Премудрый пескарь» Салтыков-Щедрин высмеивает мещанство («жил дрожал и помирал дрожал»). Также неравнодушен Салтыков-Щедрин и к идеалистам-утопистам (сказка «Карась-идеалист»). Писатель утверждает, что не словами, а решительными действиями можно достичь счастливого будущего, и сделать это может сам народ.
Народ в сказках Салтыкова-Щедрина талантлив, самобытен житейской смекалкой. Мужик делает из собственных волос невод в сказке о генералах. Писатель-гуманист полон горечи за свой многострадальный народ, утверждая, что он своими руками «вьет веревку, которую ему потом накинут на шею угнетатели». Образ коняги из сказки Салтыкова-Щедрина — символ порабощенного народа.
Дата добавления: 2015-07-11; просмотров: 46 | Нарушение авторских прав