Апостол от семидесяти 24 страница

И когда Бог Свет осветил этот муко-завод во Аде, то двери всех обиталищ сразу открылись, и выходят оттуда уже освобожденные счастливцы. Я смотрю на них и говорю:

— Ох, славушка земная, и роскошь богатая, куда ты вселила этих несчастников?

Вдруг слышу шаги: кто-то быстро идет сюда, открывается дверь... и се — Пречистая, яко молния засияла предо мной, и я сразу крикнул:

— О, Матерь Бозиньки Нашего, скорей подпиши мне отпускную на этих несчастных, пусть идут в радость Господа Своего, — и Она скоро подписала мне требование, и сразу Свет умножился.

Еще Матерь Божия держала в руках чудесную сумку, и начала ручкой Своей из нее бросать — раздавать пирожные и пирожки, пироги и булочки. И все это без числа много, так что всем досталось счастливцам. Она знала, что все здесь томились и голодом, и утешила их, а они хватают и едят так быстро, что нам это дивно, и я говорю:

- Вот ваша вера и дела куда вас поселила?! И один отвечает:

— Неправоверная вера увеличивает муку, мало теперь на Земле правой веры, здесь нам все рассказывают наши мучители.

Затем Матерь Божия повелела им выйти на райскую трассу, и оттуда Бог Свет понес всех в пределы Рая. Здесь встреча несказанная, и сразу Архангел огласил с воздуха во златую трубу этому Собору слово любви и ласки Божией, и сказал им, даже день, когда дедушка Самуил за них будет совершать дариношение, но этой радости уже не пересказать.

А мне Матерь Божия говорит: — Отрок Самуил, полечи свою душу благоуханием воздухов райских, — и я поднял руки и поклонился Ей, и, как молния, быстро стал летать над садами и лужайками благоухающего Рая, и увидел Омофор Матери Божией, и запутался в нем руками, и любуюсь красотой его, перебираю руками... и вот я уже на кровати, и Омофор этот пахучий рассеивается предо мною, а я встаю с кровати, не чувствуя боли, а ощущаю здравие в теле своем. И начал петь утреннее славословие, благодаряще Бога о всех Благах Его: «Буди, Господи, милость Твоя на нас, яко же уповахом на Тя».

Сообщаю, что все вами присланное получили, хотя и не мы, ибо Аннушка также болела, простудилась, но уже оживает.

Получили письма и посылки, последняя посылка была с плюшевой курткой и со множеством имен татар, там были и русские, но много меньше. Собор набрался человек триста, и еще раньше, от праздника Святителя Николая требы поступали, а служба не совершалась, так что после дариносной этот Собор будет не меньше трех тысячь за неделю.

Также до праздника, среди дня, дети безвинно-убиенные, абортные явились ко мне в хату уже переодетые в райские одежды, числом около двухсот деточек, и после этого посещения мне стало легче. По милости Божией я этот Собор должен еще раз видеть и знать — когда, кого, и в какую обитель Ангелы поведут.

Мы с Аннушкой велико благодарим вас за все блага ваши, да воздаст вам Божия щедродательная десница за нас, грешных.

А что же Господь дарует в сей час хотящим

спастись?

Кресту Твоему поклоняемся, Владыко, и Святое Воскресение Твое славим!

Благодатию Христа убогий Самуил. О, возлюбленная Господом Паша Ивановна, чадо Матери Божией и во Христе дочь моя, твой привет, который я получил в четвертую неделю поста, потрясает мое старческое безмолвие; и я теперь не знаю, с чего тебе начать писать привет? Но думаю, здесь любо начать нам беседу от Креста Христова.

Здравствуй, и здравствуйте все-все, во Кресте Христовом. Пожелаю вам всем того же Духа бодрости, которого вы прислали мне в Пашином привете. Я, когда начал читать это письмо, то весьма удивлен был твоим, Паша, уничижением. Правильное бо, помышление таково, что — счастье Дара веры и упования на Господа незаслуженно Бог нам даровал.

И это счастье для нас больше, нежели вся Вселенная, но что я говорю о Вселенной; оно больше даже самого Неба, ибо, что мне и Небо, и Рай, когда я жил неверующим, и иду по определению Божиему на муку во Ад? Поэтому счастье это — Дар веры и упования на Господа — человеку получить в радость и спасение, да к тому же в современное время.

Это счастье необъемлемо умом, так как человек грешный получает возможность избежать мук, которые по делам ему надо получить, да еще он же может наследовать Славу выше Ангельской. Написано, что, когда умножится грех, тогда там будет преизобиловать и благодать. И вот — в современных людях грех умножился очень щедро, потому и Бог попустил диаволу действовать в полной свободе, в силе духа действенного, невидимо в умах и сердцах людей. А что же Господь в сей час дарует хотящим спастись?

А вот что — несравненно больше даст Господь незаслуженно Благодати Своей мирянину, чем когда-то заслуживал монастырский подвижник. Поэтому, когда я читал это твое письмо, то приходил в тревожное состояние радостного трепета, и приговаривал себе так: не бо плоть и кровь тебе, духовная дочурка Паша, даровала такую ревность по ИСТИНЕ, еже есть СОКРОВИЩЕ СПАСЕНИЯ, но Господь тебе это внушил Своею Благодатию.

Теперь я немножко разъясню тебе, ангельская ты радость. Ты желаешь достигнуть спасения всяким путем, каким бы только тебе Бог предложил, хотя и самым тяжелым. Но Бог знает наши мысли и усердие нашего стремления, поэтому таковым ПУТЬ УЗКИЙ облегчается, и награда увеличивается.

За что же это? За то, что Бог помышления правды принимает, как уже самые дела. Помяни детушек своих, как ты жалеешь их, но Бог больше жалеет истинных детей Своих.

Феклушиных треб я не ожидал получить, мне казалось, что она совершит их в городском блеске ученого священства. А Господь послал ее в пустыню, чтобы не только одной верою совершились эти требы, но чтобы сопровождались и Благодатию живого и животворящего Духа Божия. Потому что одна вера от Ада не избавит никого, ибо верою Ад полон.

Что это за вера такая, которой Ад полон? А вот какая: дерзостная, вызывающая, злосмрадная. Вот миряне, живущие и с Церковью и без нее, пьют, и блудят, поста не соблюдают, а говорят, что все так делают, и что не иметь любовницу теперь стыдно, а иметь их, то это не грех вовсе, а отдых, но я, мол, не убиваю, а наоборот весело живу, и верю, что Бог меня спасет, я хороший.

Воин или какой правитель убивает и грабит без жалости людей и говорит, что я приказ выполняю, но меня Бог все равно спасет, я верю в Бога, и свечки ставлю, чтобы дела успешно делать.

Монах живет без молитвы, разъезжает на машинах и поездах, в Церковь зайти на службу некогда, пост не соблюдает — я, мол, в дороге и путешествующий — значит поститься и правило читать не обязательно. А оправдание одно — я в послушании у игумена, и верю, что меня Господь за одно это послушание спасет.

Женщины непослушны и родителям, и мужьям, пьют и блудят, да одна перед другой похваляются этим, и еще говорят, что это современно, и все так делают. Своих детей не воспитывают, говорят: а они в школу ходят, там их пускай и воспитывают. Многих своих деточек безжалостно убивают безвинных, говорят, что я просто иду на аборт, а не по правде: я иду убивать свое дитя, которое мне Бог дал... Поста не соблюдают, в Церковь не ходят, а когда спросишь, говорят: все так живут, а церковному нас не учили, это они виноваты, но я культурная и Бог меня все равно спасет, я сильно в душе верую...

Церковные все живут в послушании властям за оклады, да места хорошие, а о Божием и не радят. Разрешают и разводы, а многие и аборты, сами живут без поста, везде пьют вино и водку, даже на поминках; да еще многие блудники. Во Аде все это видел делом, где они теперь находятся. Молитвы не выполняют, пример доброй жизни не показывают. Истинной веры и страха Божиего нет, но я, говорят, верю в Бога, как могу служу Ему, а Он — милостивый, меня и спасет.

Вот и плачевный рассказ Самуила про ту веру, и про тех людей, которые всей жизнью уготовали себе страшные и лютые муки, ибо такой верою Ад полон. Но чтобы совершались Церковные требы достойно, на это нужна и достойная жизнь благодатного человека, по молитве которого Ад трепещет, и отдает души грешников, заслуженно, по их делам, принадлежащие Аду, в пределы Рая, по распоряжению Иисуса Христа. Если спросит кто: — А разве сельские пастыри умнее, или лучше городских? Дети, эту тайну всяк ум не уразумеет. Священников я вам покажу современных — городских и сельских, вот они — смотрите на них: «Пастыри мнози растлиша виноград Мой, оскверниша часть Мою, даша часть Мою желанную в пустыню непроходную, положиша в потребление пагубы». И «ибо и священники лицемеры даже в доме Моем я нашел нечестие их», — говорит Господь (Иереем. 23:11). И «горе пастырям, которые губят и разгоняют овец паствы Моей! Говорит Господь: вы разсеяли овец Моих и разогнали их и не смотрели за ними; вот Я накажу вас за злые деяния ваши, говорит Господь» (Иереем. 23:1,2).

Поэтому пусть они ризы носят и деньги получают, а вы Христовой Благодатью вызволяйте пленников адских, и за то сынами Вышнего наречетесь, а награда — всем и каждому по труду, с разделением Истины от лицеприятия. Одни получат здесь честь и достаток, а наши все Божии получат в мире этом слезы вместо насыщения, да бдение, труд и молитву вменят во отраду себе. Впрочем, я в чужое беззаконие не вторгаюсь, и себя знаю, что я пакостнее всех адских жителей, и даже хуже самого Ада, и всего яже во Аде, яко грешен есмъ, но Благодатию Божией есмъ то, что есмъ. Таков же и болий, может быть всяк, ныне согрешающий — всех бо нас Господь ожидает к себе с покаянием.

Требы, то есть погребения, уже Благодать Божия совершила, а в субботу — на Похвалу Престятой Богородицы, если угодно будет Богу, то совершим Тайнодействие, будет заказная Литургия за Феклушиных, и за тех, которых ты, Паша, имена дала. Впрочем, будет все так, как Самому Богу будет угодно.

После совершения этого, то есть с Похвальной недели Феклуша может служить панихиды по своим сродникам, когда только пожелает, а до сего дня они не были нигде преписаны, и находились на распределительной станции в Пределах Рая, и ни от кого не могли получить помощи: даже через Церковь, потому что не были печатаны, но, по совершению погребения, Самуил Благодатию Божией проводил этих счастливцев в Рай.

Впрочем, Феклуша, радуйся за своих сродников усопших, но писать ничего не буду, потому что много они обо мне говорят, но это же все не мое, а Божие — Благодатию Христовой, а люди мне это приписывают; но все же сие принадлежит Христу Богу Нашему, ибо я и сам не свой, а Божий.

И теперь обращаюсь к тебе, дорогая во Христе, сестрице Феклуша. Этот рассказ будет тебе не как о чужих людях, а как о твоих неотпетых ранее сродниках. В этом месяце, на полнолуние, в селе Поляное — от меня два километра, было на колхозной ферме гуляние, в честь выполнения плана животноводов. И в полночь расходились по домам, и вот, один человек лет пятидесяти, это бывший наш почтальон, пошел через свой огород напрямик, чтобы не обходить улицей. А на огороде у него несколько могилок людей, которые умерли от голода в 1933-м году. Он поселился на этой пустой усадьбе и жил уже несколько лет всей семьей. И шел сейчас выпивший по огороду, и хотя было светло от полнолуния, споткнулся об эти могилки и добре упал, а потом добре и выругался, называя по имени похороненных там.

Поднялся, отряхнулся и еще ругается, вдруг, слышит голос женский говорит ему, да как бы невидимо кто-то перед ним стоит:

— Что ругаешь нас погаными словами? Тебе что, спотыкаешься через наши могилы и идешь в наш дом. А нам, думаешь, хорошо лежать здесь без погребения? Ни ты, и никто из соседей, не записали нас в свои грамотки, и не отпели нас. Поэтому не матери нас, ибо и ты скоро к нам приидешь, а если имеешь совесть человеческую, то отслужи за нас погребение, и это вменится тебе в веру и в правду. Да скажи соседям: мы с ними по-доброму жили и помогали им, пусть запишут нас в свои грамотки для поминовения, а то у нас сродников нет на Земле.

На этом закончил разговор женский голос, и как бы тяжело вздохнула говорящая, но видеть — он ее не видел. Тогда поспешил наш почтальон в хату, и вышла вся семья его на могилы, но ничего не увидели. Но он никак не мог успокоиться, так и не ложился спать, а все стонал да вздыхал.

Почтальон утром рассказал о происшествии соседям, и самые старшие по возрасту сказали ему, что по его описанию голоса женского они утверждают, что это истинно голос умершей хозяйки из этого двора. Удивительное событие стало известно по всему району и дальше. А он сам оплатил и заказал погребение всем, кто там похоронен, и всех вспомнили; там же, на отпевании, был и я, грешный.

Вот это событие — живое сказующее об Истине той, которую убогий Самуил и наблюдал делом натурально, а не каким-либо видением.

Паша, новостей особых нет; болеть не перестаем, но это не болезнь, а уже немощь, а ее-то вылечить нельзя. Это Бог все так устроил, а особо эту старость немощную, чтобы человек хотя в конце своей жизни возлюбил сильнее Бога, чем Божии блага на Земле. Немощь и болезнь рождают должную жажду перехода от Mipa сего ко Господу, но, если это и многим рассказать, то сластолюбцы века сего все равно не согласятся нисколько поверить этой Истине.

Да хранит и радует вас Господь.

Прочитайте это письмо всем своим и отдайте его в собственность Паше Блинник.

Имейте мир и любовь христианскую по чистой совести между собой. В ком поселится лицеприятие, сей и есть сын погибели. Хочу, да все вы будете такие, как Апостол Петр — препростые, правдивые и скупые на гнев, и щедрые на всепрощение, это бо есть — не только верх добра, но и верх самой Благодати.

Да приумножит вам Сладчайший Господь Иисус Христос познание всякой Истины. Ему Слава и Держава со Отцем и Святым Духом! Остаюсь с Богом ваш доброжелатель и чрез Дар Боговидения Христов к вам посланник Самуил.

Вот так свидетельствует Истина Свое Божество!

Ангел, сидящий на камене гробнем, тот благовестие рек — Христос воскресе от мертвых, и даровал умершим Воскресение и радость вечную, и исполнил всяческого благоухания радость всем, во Истине живущим, а чрез них и томленников Ада отпускает во Свет Дня Невечернего, на нескончаемый праздник Агнца Божия. И сегодня одним людям — заря утренняя, другим — утро светлое, а иным — уже светлый день, а некоторые здесь уже ходят во Свете Дня Невечернего, и это происходит в одно и то же время.

По милости Божией до сего дня дедушка Самуил с Богом и крылатыми нянями, еже от Небесного Сиона с благодарственным приветом к избранию Христову: Николаю, Антонинке, Таисии, Нине и всем, которые вошли своей верой в молитвенный Ковчег Сионской горницы дедушки Самуила. А наипаче, они вошли в покров и заступление Небесной сиротки Сони — иже есть Благодать и Премудрость Святыя Троицы!

Мир всем и спасение! Здравствуйте, во смирении и радости духовной, приимите с Богом и нянями старческое целование с высшим благословением! Еще пожелаю вам благоденствия и всякого благополучия.

Хочу описать все то, что произошло, с Божией помощью, с приездом избранницы Христовой золотой Антонинки Елисеевны. Я даже не думал о гостях, но бывают и такие гости, которые не пишут, что они приедут, а святой Ангел как-либо возвестит чудесами об их приезде. Но я подобен святому апостолу Фоме: пока точно не узнаю, то не иму веры, дабы не обманула адская лестия, — она тоже много может, ибо это дух творческий, только не всемогущий.

Не упомнил в какой это произошло день, примерно за неделю перед Воздвижением, около четырех часов вечера я вышел во двор, и с удивлением слушаю разнообразное щебетание множества птиц, притом такое веселое! В этот момент из-за глухой стены хаты с полисадника вылетела райская птичка, размером с сороку, а красоты невиданной, на Земле таких нет. Вся белая, как снег, а перья желто-розовенькие, и предо мной два раза туда-сюда пролетела, и весело с улыбкой смотрит, а голос подобен струнной музыке: нежный и приятный. А крылья полураспущенны, и она ими не двигает, летая в воздухе, от этого я понял, что эта птичка из Рая — там все так летают и крыльями не машут, как наши земные.

И вот, внезапно появился тихий шум, и многое множество птичек заполнило весь мой двор и огород, и так весело щебечут, ходят и что-то клюют. Я спокойно смотрю и думаю, что эти птички подобны нашим земным, но только все черные, как смола. Через некоторое время эта белая птица взлетела, и все остальные за ней летят к Новой улице, — это название улицы такое — НОВАЯ, она метров двести от нас, — и разлетелись птицы по садам этой улицы. Минуты через две белая птица опять быстро взвивается ввысь, и все черные за ней. Я смотрел им вслед пока их было видно, потом вошел в хату и рассказал сестре своей, что я видел. Вскоре после этого Святой Архангел возвестил значение виденного:

— Птичка белая знаменовала собою Духа Святаго Бога, а множество черных птиц с веселым щебетанием это знаменует собой души людские из Ада отпущенные в отраду спасения. А тебе, Самуил, надлежит молитвенный труд и таинственное сопровождение их на брак Агнчий.

Но как это совершится и кто приедет, и когда, Архангел утаил от меня. Когда же Антонина Елисеевна приехала и привезла многое множество имян, тогда вечером, в воскресение благодать Божия возвестила мне:

— Вот это. С этой Тоней пришло все то, что было тебе возвещено ранее!

Вот так свидетельствует ИСТИНА СВОЕ БОЖЕСТВО. Но при Тоне, я не начинал этого дела сотворять. Я даже был скорбен, потому что Елисеевна не может больше времени побыть при мне, да и я, сильно был переутомлен работой, и поэтому сокращалась наша беседа. Не мог я столько с такой золотой гостьей о Небесном беседовать, сколько бы мне хотелось, но буди воля Божия.

За день до приезда Тони я был восхищен во Ад и видел всех тех, которых привезла позднее Тоня, увидел где и кто мучился. Все с этого привезенного Собора находились на поверхности Ада в разных муках и томлениях, и после Воздвижения я начал совершать за них службы; в Церкви наш батюшка отслужил напутственные и отходные. В среду, после Воздвижения, пошел по Аду собирать всех тех, кого Тоня привезла, и первыми забрал самоубийц и вешельников, так как видел, как тяжко они мучились. Прочие муки остальных всех уже были слабее, так шел Самуил, пока не дошел до Благодатной — это то место Ада, где до Воскресения Христова были все праведники и пророки, поэтому оно и называется Благодатной.

Мук здесь не производится, здесь одно томление, тоска и скука. Отсюда видны звезды, которые и мы видим, видно и Солнце — то же, что и нам светит. Также в Благодатной — двенадцать часов день и двенадцать часов ночь, без изменений всегда одинаковы.

Всем и всякому роду есть спасение

И вот доходим до границы пределов Рая, все общество наше — великий Собор людей; видим на границе стоит дом серый метров в пятьдесят длиной и шириной метров в двадцать. Это строение выглядит как колонный зал. Входим в него, там вижу детей множество разного возраста. И здесь, в этом доме, Благодать Божия проповедовала через дедушку Самуила этому Собору спасение во славу Страстей Христовых.

Слов этих я вам не пишу. Потом я обратился к этим жалким деткам, обнял одну и говорю:

— Как зовут тебя? Имя, как тебе?

— И она отвечает:

— Бастря. В день Нины — мои именины. Вам, дедушка Самуил с Богом, это понятно?

Я отвечаю:

— Понятно-то мне это не сегодня, а уже много лет.

Тогда девочка эта прикладывает свои ручки к тем остальным деткам, и те все молчат. Я же говорю с одной девочкой, а деток там до сотни, она мне опять говорит:

— Дедушка Самуил, и эти тоже спасутся?

Я отвечаю:

— Всем и всякому роду есть СПАСЕНИЕ Иисусом Христом.

А она говорит:

— Богом?!

— Да, — говорю, — Богом! Через поручителей, тех которые уже будучи в Благодатном Царстве Христовом живут на Земле и носят в теле и душе своей Истину — еже есть Иисус Христос Бог!

Тогда все они весело заговорили:

— Ах, дедушка, мы уже радуемся!

— Сейчас пойдем в Царские врата и прямо в Рай, — ответил я, а дети говорят:

— Дедушка Самуил, здесь Царских врат нет.

— Нет только для тех, кто закрыл их себе грехом, а кто с Богом живет, тому и глухая стена сотворит врата Царские.

Поднимаю правую руку и благословляю глухую стену этого дома. Стена эта стоит на границе Ада, и от нее начинаются пределы Рая. Я только поднял руку, и не крестил еще стену, а только говорю:

— Глухая и немая стена, сотвори в себе нам Царские церковные врата, и мы чрез них внидем в Рай. Я на это поставлен Иисусом Христом, Богом Нашим.

И сразу посреди стены штукатурка упала на землю, и под штукатуркой видим мраморные церковные Царские врата, такие точно, как в наших Церквях, и эти врата отворились в пределы Рая, как бы указывая собою, куда нам идти.

Весь наш Собор вышел из этого адского дома в Царские врата, и с первых шагов мы все запели песнь Христу Богу: «Свете тихий, Святыя Славы Безсмертнаго Отца Небеснаго, Святаго блаженнаго, Иисусе Христе, пришедший на запад Солнца, видевше свет вечерний, поем Отца и Сына, и Святаго Духа Бога, достоин еси во вся времена петь быти гласы преподобными. Сыне Божий живот даяй, тем же Mip Тя славит».

После этой песни все эти счастливцы залепетали, каждый свое: и славят, и благодарят Бога такими словами, которых ни в книгах нет написанных, ни кем-либо произнесенных. Это потому, что Бог Дух, — он же есть и Свет и Жизнь — вошел в них, после того, как мы пропели песнь Богу Свету, и только после этого человек начинает славить и благодарить своего Создателя надлежаще, как должно. Я-то это славление уже не раз слышал, но где?! — на Третьем Небе, у Престола Херувимского у Святой Троицы! А эти сладкие души поют славление еще в пределах Рая! И свое восприятие, и свою радость за их спасение я вам, земные дети, не могу описать! Я таял радостию, как воск от огня, от милосердия Божиего. И вот послышался трубный звук и пресладкие мелодии от Престола Херувимского — пелись заповеди Блаженства.

— Помяни нас, Господи, егда приидеши во Царствие Твое...

При этом показались от Рая идущие Архангелы и Ангелы, и людей Собор великий — встречать и принимать нововступивших родных во Христе людей. Они приближаются с пением, а в это время меня Бог Свет отделяет в высоту, и, когда все это общество Святого Собора утонуло в зеленеющих садах Рая, тогда Бог Свет возвратил меня в Сионскую горницу.

Чрез тебя, избранниче Мой Самуиле, буду миловать и врагов Моих...

А в четверг, 17 сентября по-старому, в мою хатку в четыре часа дня приходили все вешельники и прочие самоубийцы. Я был в теле, но приосенил меня Бог Дух свыше, при виде этих людей. Чего же они приходили? А чтобы я увидел, как их Бог помиловал, и они сподобились чистой младенческой красоты. А мне прежде сказал Господь:

— Чрез тебя, избранниче Мой Самуиле, буду миловать и врагов Моих, и по тебе дам им место со святыми. К одним только буду правосуден — это к попам и батюшкам — пустым самохвалам, а священники истинные сами спасутся Моею Благодатию.

В воскресение, 20 сентября, совершилась за весь этот Собор, который Антонинка привезла, обедня дариношения — это таинственно мне преподано Самим Сыном и Словом Бога Отца — Иисусом Христом, подробностей этого служения я никому не объясняю. Служба эта была в великую радость даже Ангелам небесным — они радуются и за одного грешника, егда спасется, а здесь Собор великий, пришедший от мук Ада в Радость вечную.

И радовался со всеми взаимной радостию...

В среду, 23 сентября, был восхищен на Первое небо. Это пишу о Нине Лаврентьевне. Сперва прошел, посмотрел по хранилищам, где кого Господь вселил, и радовался со всеми взаимной радостию.

И вот, бегут ко мне деточки-девочки всякого возраста, как мак цветущие, чудно одетые, и личики уже прославлены. Первая подбегает и приветствует меня грудным поклоном и радостно восклицает:

— Дедушка, дедушка Самуил, вы меня теперь и не узнаете!

— Узнаю — говорю, а она продолжает:

— По Духу вам уже Бог Дух сказал, что это я говорю.

— Не знаю только как зовут?

— Да, знаете, как первое Богу обещание моей мамы, — и я сказал:

— Значит — Евпраксия, а у мамочки твоей так и останется земное имя — Нина.

И она как всплеснет ручками и радостию восклицает:

— Вот, дедушка Самуил с Богом на Земле живет, а Небесное все знает! — и тогда уже смиренно говорит:

— Превеликая жалость, дедушка, что таких, как вы людей, на Земле всего числом семьдесят. Преподобных еще много, так чрез них же не выйдет из Ада ни некрещеный, ни самоубийца.

И тогда то множество деточек, которые стояли молча, поклонились нам грудным поклоном, и как залепетали.., кто его знает, кого и слушать?! Говорят добрые и разные слова в прославление Бога, слезно сожалеют распятого за нас Христа, и в благодарность немощи дедушкиной говорят, и в благодарность Дарам Духа Святаго, живущего в телах людей Христовых... Впрочем, и этой благодарности никакой рассказ передать вам не может.

Хранилище, где теперь обитают на Первом Небе эти дети, двести метров в длину и сто метров в ширину, стены больше двух метров высотой, потолка, как такового, нет, но завершается здание куполом, как в Церкви. А все стены и куполообразный свод высокий разрисованы большими иконами красивейшими, как у нас иконы Святой Троицы — разные, Иисуса Христа, Бога Нашего — разные, Матери Божией — разные. Ну, а икон всех святых без счета много.

Покои деточек не описать: какой удивительной красоты кровати, подушечки, кружева, столы, стулья, кресла, все разнообразное и разноцветное. Ходят гулять они: когда захотят идут в райские сады, лесопарки, травоцветные луга. Расстояние пределов Рая от Первого неба до райских садов — около трех километров, если же идти от Неба в Рай, то немного под уклон с горки, а от Рая до Неба немного будет в горку. Но так у них ножки заболят — бегать с горки на горку, так что гуляют они везде, где захотят. Но время мое уже возвратиться во Вселенную, и все дети эти выходят со мной сюда, в большой зал, где нет потолка, и я им поклонился грудным поклоном, а они — мне, я перекрестил их и сказал:

— Печать Дара Духа Святаго, да пребудет с вами вечно.

Так они как залепетали: «Дедушка, дедушка, и моей маме, и моей маме, передайте мою радость, те кричат: «И нашим, и нашим...»

А меня Белый Свет уже отдаляет от них в высоту, слышу имена многих матерей, но как же мне их упомнить?! И вот, в воздух быстро поднимается небольшая кучка девочек, и кричат радостно:

— Дедушка, дедушка, мы — наследие Нины, той, от которой вам привезла все на выкуп нас тетя Антонина из города Минводы.

И я ответил им:

— Буди на все, и во всех Воля Божия, — и они еще крикнули:

— О, дедушка, не забуди, передать нашу радость нашим мамам скорбящим.

После этих слов я тихо отдаляюсь от них, а они мне ручками машут на прощание. О возвращении умолчу, ибо после этого был еще в некоторых местах, созерцал великие совершенства дел Божиих. Возвращаюсь во Вселенную уже в 9 часов дня. Хата на замке, курочки в сарае заперты, потому что бабушки тоже не было, ночевала и дневала у дочки. Поблагодарил Бога, и принялся за необходимый обыденных труд земной жизни.

Итак, кто перешел через Сионскую горницу дедушки Самуила, те возрадовались! А Самуил не перестает удивляться деточкам этим — их мамы родные безвинных детей травили, убивали, казнили, а они так их помнят, и так любят, и мамочками называют...

Когда слепой слепого ведет, то оба упадут в яму.., то есть во Ад

Чадо Божие Нина, ты пишешь о каком-то послушании — мне это все понятно, но у кого быть в послушании? Вот что говорит Господь: «Аще слепой слепого ведет, то оба в яму упадут» (Мф 15:14). Под ямой разумейте Ад. Как еще сказал Господь: «Что творили во дни Ноя, и во дни Лота, так будет и в Мое второе пришествие». Итак, люди Благословение Божиего запрещения отвергли, и творят похоти самохвалов, носящих одежды церковные, потому и успеха нет идущим за ними, за слепыми вождями, поэтому будьте все свободны, послушания давно окончились, кроме послушания Богу по Святому Евангелию. Будьте в Mipe, и каждый проводите ангельскую жизнь по Евангелию, по совести, со страхом Божиим и радостию ожидайте близкого воздаяния венцов.

Святой Апостол Петр, да и все Апостолы, обещали идти со Иисусом даже на смерть, но Благословения Божиего не было еще им умирать, поэтому при появлении взявших Христа, все разбежались.

Петр ревностию и любовию шел, даже во двор мучителей, но когда увидел, что Господа уже люто мучают, его одолел страх смерти, и он отрекся от Своего Творца, потому что Петру Благословение Божие было еще жить и покорять вере народы, а не умирать.

Боговидец Моисей не исполнил повеления Божия в том, что не уничтожил всех людей войной, еже повел ему Бог при вступлении Израиля в землю Обетованную, но часть некую оставил: да будут Израилю рабы. А Бог хотел, чтобы эти люди беззаконные получили незаслуженную смерть, и за эту смерть Богу стали бы рабы. За неисполнение повеления Божия чрез малое время эти рабы, сотворив революцию, преодолели Израиля, и держали его в плену у себя рабами четыреста лет.

Вот так бывает со всеми вождями слепыми, когда они ведут людей, а сами не знают о том, что будет с нами потом, но когда ты — истинный наставник или вождь, то тебя доведет Сам Христос Бог Твой путем Истины, а ты этим уже путем веди врученных тебе людей, да спасение обрящем все во Христе Иисусе. Но это я не учу, а только благовествую Истину, а свободной воли ничьей не касаюсь, ибо один Учитель у нас всех — Христос, Сын Божий, и Отец тоже Один — это Господь Саваоф — Первое Лицо Святой Троицы, а мы между собой все во Христе — братья.

Дата добавления: 2015-07-11