Скифский царь Партатуа задумал погубить праславянскую землю

Не одни сколоты страдали от скифов. В промежутках между набегами на север царские скифы во главе с Партатуа нещадно грабили, облагали непосильной данью, а по получе­нии её снова грабили другие окрестные народы.

Однажды они перешли зимой Боспор Киммерийский по за­мёрз­шему льду и обрушились на меотов и синдов. Объеди­нённое войско последних было разгромлено. Синдские и меотские царь­ки поспешили признать власть могуществен­ных царских скифов. Лишь тавры в Крыму ожесточённо сопротивлялись скифам, как некогда киммерийцам.

Навёл Партатуа «железный порядок» и в самой Скифии. Ски­фы-кочевники во всём следовали за царскими скифами. По­корил Партатуа меланхленов, гелонов да алазонов. Наш­лись, прав­да, и в скифской среде отступники, не пожелавшие зани­маться кочевым разбоем. Одна скифская орда снялась со своего стана на берегу тёплого Понта и откочевала на далёкий север, к реке Воронеж. В пути пришлось им пережить не мало бед. Нас­той­чиво преследовали их царские скифы, пытаясь покарать за неподчинение верховному вождю Парт­атуа. Особые скифы отбились и стали непримиримыми врагами скифов царских.

Став полновластным хозяином причерноморских степей, Пар­та­туа обратил свой алчный взор к северным пределам Ски­фии. Здесь жили свободными сколоты и будины. Не добившись ре­ши­тель­ной победы в двух предыдущих набегах на праславянс­кие земли, скифский царь задумал совершить третий поход. Да не поход — нашествие. И уж на этот раз не оставить сколотам ни­какой надежды на будущее, поко­рить их. А если сопротив­лять­ся вздумают, то извести со свету. Всё будет, как в пра­сла­вянской сказке — злобно хохотал Партатуа: с третьего раза.

Так снова собрались чёрные тучи над славянской прароди­ной. Вместе с покорением или уничтожением сколотов — сильней­ших из праславян, скифские цари и старейшины задумали ист­ре­бить и другие корни этого племени: невров, лужичан и поморян. Вся необъятная Степь поднялась против наших пращуров.

Вдоль Борисфена скакали на север неисчислимые массы кон­ницы: скифов царских и скифов-кочевников. За ними двигались по­корённые меоты и синды. Против течения Гипаниса устреми­лась в полуночные края большая рать алазонов. С востока тоже шли силы немалые. Вдоль левого берега Борисфена скакали вса­дники — гелоны. А через лесные дебри и реки Танаис и Оскол пробирались на запад меланхлены в чёрных плащах. Не будь даже крепкими воинами и прекрасными лучниками скифы од­ной массой своего бесчисленного войска могли раздавить ско­лотов.

Как некогда славный Радигощ, считал Колаксар разведку первым делом. Его удальцы, хоронясь в днепровских плав­нях, вызнали загодя про движение степной громады. О числе вражеских воинов сказать не могли — сбились со счёта.Столь много пехоты и конницы шло на сколотов, что отряды их покры­вали всю степь до самого горизонта.

Не дрогнули праславяне, прознав про жуткую беду. На общем совете сколотских вождей и старейшин решено было насмерть стоять за родную землю. Собирали жёны в поход воинов ско­лотс­ких. Великий плач стоял над градами. Все понимали, что мало кто вернётся с той битвы. А воины, уходя, наказывали беречь детушек своих и растить смену тем, кто погибнет.

Накануне вражеского вторжения войска всех сколотских пле­мён собрались возле священного храма на Тисмени. Вынесли из него жрецы золотые реликвии — плуг, ярмо, чашу и секиру. Совершили языческий обряд. Каждый из военных вождей ско­лот­ских пригубил из чаши, где святая вода с кровью славянских героев смешана, и описал в воздухе круг золотой секирой.

Избранный главным воеводою Колаксар обратился к войску. Вспомнил пращуров — тех, кто не дал задушить славянскую пра­ро­дину в зародыше, — Таргитая и Радигоща. Помянул и тех, кто одолел Огненного Змея, — Сварога, Святовита, Братьев-Куз­не­цов. Да и среди стоявших ныне у священного храма не мало было опытных бойцов, что бились с киммерийцами. Окажем честь лю­тому врагу, молвил Колаксар, напоим его своей и чужой кровью. Головы свои сложим, а родной земли не отдадим. Сохраним жизнь славянскому роду.

Так поклялись сколотские воины и разошлись по тем местам, что воеводой указаны. О битве в чистом поле не было и речи: во много раз превосходили числом враги, да и напали со всех сторон. Укрепились сколоты в больших крепостях-городищах и малых градах и градцах. Передовые отряды на «Змиевых валах» встали, идя на верную смерть. Иначе нельзя было: должны были те герои время выиграть, пока укроются старики, женщины и дети за де­ре­вян­ными оградами крепос­тей и градов или в глухих лесах и бо­лотах, пока помощь не поспеет с других краев праславянской зем­ли. Колаксар отправил гонцов с худой вестью к милоградским неврам и лужицким племенам. На далёком Янтарном море ох­ра­нял северные рубежи праславянской родины сын Сварога — доблестный Сварожич. Крепко надеялся на него Колаксар.

Дата добавления: 2015-07-11