Ковалев В. И. Мотивы поведения и деятельности.—М.: Наука, 1988-192 с.

Раздел I ИСТОРИЯ И ТЕОРИЯ МОТИВАЦИИ

Глава первая ПРОБЛЕМА МОТИВОВ В ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ПСИХОЛОГИИ

В психологической литературе * прослеживаются два подхода к рассмотрению мотивов. Один из них, характерный для большинства буржуазных теорий, требует рассмотрения мотивов как изначально присущих человеку, как проявления его биологической сущности. Они развертываются из собственных человеческих свойств и независимы от общества, от социальных детерминант. При этом социальное будто бы порождается психологическим. Другой подход, основанный на диалектико-материалистическом понимании личности, строится на отрицании изначальной заданности мотивов поведения, утверждает общественно-историческую обусловленность их возникновения п развития; при этом мотивация рассматривается как порождение социального.

В советской психологии понимание сущности мотивации основывается на марксистско-ленинской методологии. Важным моментом в работах классиков марксизма-ленинизма является научное понимание потребностей людей как продукта историческою развития, обусловленных развитием производства. Социальную обусловленность мотивации, ее зависимость от материального производства отмечал В И. Ленин. Говоря о предшествовавших марксизму учениях, В. И- Ленин указывал, что они «в лучшем случае рассматривали лишь идейные мотивы исторической……

Здесь и в дальнейшем мы будем рассматривать понимание мотивов лишь в психологической науке (иногда — в смежных науках). Своеобразное понимание термина «мотив» в литературе, музыке, живописи нами не рассматривается.

Как известно, материальное производство служит решающим фактором, определяющим совокупность потребностей людей. Потребности — результат производственной деятельности людей, хотя и сами влияют на нее. Труд же человека имеет целью удовлетворение потребностей. Трудовая деятельность совершается, как известно, не ради производства как такового, а ради удовлетворения потребностей. При этом предметы внешнего мира выступают средствами удовлетворения потребностей человека. Потребность связана с потреб­лением, как отмечает К. Маркс, «потребление создает потребность как внутренний предмет, как цель для производства» [6, с. 719].

Проблема мотивов прошла длительный путь развития. Рассматривая историю исследований, отметим, что мотивация начала разрабатываться в связи с прео­долением концепций «атомизма» ассоцианистов. К этому времени (конец XIX —начало XX в.) относится возникновение динамических теорий личности.

Большой вклад в разработку вопросов мотивации внесли выдающиеся русские, а позднее советские ученые К. Д. Ушинский, И. М. Сеченов, И. П. Павлов, В. М. Бехтерев, А. Ф. Лазурский, В. Н. Мясищев, А. А. Ухтомский, Л. С. Выготский.

Одной из первых специальных работ в дооктябрьский период можно считать книгу профессора Петербургского университета Л. И. Петражицкого «О мотивах человеческих поступков» [204]. Уже тогда он поставил вопрос о создании научной теории мотивации, необходимой не только для психологии, но и для других дисциплин [205, с. 193—195]. Он понимал, что правильно оценить поведение личности невозможно без учета мотивации. Особо остро нуждались в разработке проблемы мотивов юристы. Однако Л. И. Петражицкий рассматривал человека и его мотивацию с психологизаторских позиций.

Интерес к проблеме мотивов в этот период наблюдается и в исследованиях психических процессов и свойств личности. А. Ф. Лазурский (1874—1917), анализируя волевой процесс, выделял в нем «силу и слабость желаний и влечений», «наклонность к борьбе мотивов», «к обсуждению мотивов», «ясность, определенность желаний» (см. [145, с. 380—381, 383]). При этом отмечалась зависимость сознательного волевого усилия от степени развития стремлений. Мотивы рассматривались как свойственные этапам принятия решения и его исполнения. В разработанной им программе изучения личности значительное внимание уделялось системе отношений. При исследовании личности он пытался применить социальный подход, однако фактически не понимал общественной сущности человека, единства личности биологического и социального (по его терминологии, эндопсихики и экзопсихики). Его взглядам присущ механицизм и биологизаторство, что не могло не сказаться на его научных выводах.

Вместе с тем работы по мотивации в дооктябрьский период не получили надлежащего развития. И даже в книге известного русского психолога Н. Н. Ланге «Психология» вопросы мотивации не рассматривались.

В послеоктябрьский период, когда психология формировалась как марксистская наука, перед ней встали многие как теоретические, так и практические проб­лемы. Одним из первых исследованием мотивов занялся А. А. Ухтомский (1875—1945), рассматривая целостное поведение [250]. Заинтересовавшись мотивами, которые определяют решительность и бесстрашие человека, и не найдя в литературе ответа на этот вопрос, он стал исследовать поведение с психофизиологических позиций. Его задаче было найти детерминанты функционирования организма. Это привело затем к обоснованию известного принципа доминанты. Впоследствии А. А. Ухтомский рассматривал доминанту как двигатель поведения и его вектор. Проблему мотивов, которая оказалась в центре его научных интересов, он исследовал в различных аспектах: физиологическом, психологическом, мировоззренческом.

Это было существенным шагом вперед в понимании природы побуждений человека, ибо А. А. Ухтомский исходил из нераздельности психического и физиологического в понимании целостности поведения и организма как интегрального целого. Шагом вперед можно считать и его интерпретацию побуждения как формируемого усилиями человека, как изменяющегося в процессе жизни. Им были выдвинуты положения о роли «социологизмов» как отражающих влияние общества на побуждения человека.

Важное значение для понимания проблемы мотивов имели и работы В. М. Боровского. Интересны в связи с этим положения о мотивации, высказанные им в книге «Введение в сравнительную психологию». Он писал: «Психология в той ее форме, в которую она все более выливается в наши дни, выросла из потребности дать научный ответ на запросы практической жизни, раз­решить вопросы примерно следующего типа: какие побуждения сильнее воздействуют на членов данного класса, данной социальной группы? При каких усло­виях действие таких побуждающих факторов будет наиболее успешным? Все приведенные примеры и ряд других, относящихся сюда же, можно сгруппировать в две основные задачи. Надо уметь: 1) предсказать поведение человека и 2) направить его в должном направлении» [65, с. 7—8]. Эти высказывания В. М. Боровского в основном правильно ориентировали исследователей мотивации на решение задач, стоявших перед психологией в период ликвидации остатков идеализма и вульгаризаторства и становления психо­логии как марксистской науки.

Зоопсихологом Н. Ю. Войтонисом (1887—1946) [77, 78] анализировались работы иностранных авторов о «мотивации» поведения животных, результаты которых сравнивались с собственными экспериментальными данными, особенно в связи с научением животных.

Он изложил некоторые вопросы «мотивации» гнева, страха, влияние колебания «интенсивности мотива» на выработку навыка, влияние «мотивов» на запоминание и др. Н. Ю. Войтонис развивает положение об «установках направленности (мотивационных установках)» животных, понимая их как предпосылки трудовой деятельности. Широкое неправомерное использование термина «мотив» для описания биологических явлений у животных не могло впоследствии не привести к его неоправданно расширенному пониманию.

В предвоенные годы исследованию теоретических вопросов мотивации достаточного внимания не уделилось, что сказалось и на ограниченности «психотехнических» исследований.

В вышедшей в 1940 г. книге «Общая психология» (на грузинском языке) Д. Н. Узнадзе (1886—1950) изложил мотивы в связи с теорией установки, подчеркивая при этом связь мотивов с человеческими потребностями как источником активности субъекта [цит. по: 248, с. 366—424]. Д. Н. Узнадзе анализирует мотивы и в связи с волей. «Мотивация — период, предшествующий волевому акту»—так назван один из разделов вышеприведенной работы (в книге «Общая психология», глава V). В этой работе развиваются взгляды Д. Н. Узнадзе о сущности мотивации, заключающейся, по его мнению, в отыскании и нахождении действия, соответствующего основной и закрепившейся в жизни человека установке [248]. Своеобразное по­нимание потребностей (их связи с поведением), а также функции мотива в реальном поведении и соотношения мотивации и установки явилось развитием теории мотивации грузинской школой психологов. Однако в связи с пониманием установки как неосознаваемого явления остаются дискуссионными и ряд важных развиваемых Д. Н. Узнадзе положений о мотивации поведения.

В изданной в 1935 г. С. Л. Рубинштейном (1889 — 1960) книге «Основы психологии», опиравшейся на принципы марксистской философии, мотивация упо­миналась главным образом в связи с волевыми действиями. Но уже в 1940 г. С. Л. Рубинштейн в книге «Основы общей психологии», удостоенной Государственной премии, рассматривал мотивы в связи с конкретными видами деятельности, что было шагом вперед в исследовании мотивации. При этом мотивы связывались с общественно-историческим развитием, общественным характером деятельности человека, подчеркивалось отличие человеческой деятельности, как сознательной, от инстинктивного поведения животных.

Важное значение для теории мотивации имело то, что в своих работах С. Л. Рубинштейн развивал потребностный подход к рассмотрению мотивов. Он писал в связи с этим: «Понятие потребности должно будет в противовес понятию инстинкта занять в марксистско-ленинской психологии крупное место, войдя в инвентарь основных ее понятий. На основе понятия потребности все учение о мотивации человеческого поведения получает принципиально иную постановку, чем та, которая ему обычно дается на основе учения об инстинктах и влечениях» [227, с. 40]. С. Л. Рубинштейн анализирует при этом понятие мотива и цели деятельности человека, а также мотивов и направленности {личности. Все это имело важное значение для изучения мотивации, ибо открывало новые пути в ее исследовании.

Разработкой проблем мотивации, особенно в связи с анализом развития психики, длительное время занимался А. Н. Леонтьев (1903—1979). Его концепция мотивации наиболее полно изложена в книге «Проблемы развития психики» [148], а также в книге «Деятельность. Сознание. Личность» [156]. Рассмотрение вопросов мотивации А. Н. Леонтьевым ведется в связи с анализом хода становления человеческого сознания в генезисе. При этом подробно рассматривается психологический механизм превращения жизненных факторов в мотивы поведения, процесс усложнения деятельности и развития мотивов. Он вводит понятие личностного смысла деятельности и приходит к выводу о том, что «формирование личности человека находит свое психологическое выражение в развитии ее мотивационной сферы» [148, с. 431—432].

Изучением мотивов с позиций отношений личности занимался В. Н. Мясищев (1893—1973), который анализировал мотивы как отношения личности. «Мотив,— пишет В. Н. Мясищев,— является не чем иным, как выражением отношения к объекту действия» [190, с. 117]. А- Г. Ковалев рассматривает мотивы в связи с потребностями личности [120].

Специальное исследование мотивов провел П. М. Якобсон (1902—1979), который кратко обобщил результаты изучения мотивов как в советской, так и в зарубежной психологии, проанализировал взгляды на мотивацию советских и некоторых зарубежных исследователей. В своей монографии [274] он рассмотрел также вопросы мотивов учебной и трудовой деятельности и связи мотивационной сферы с основными свойствами личности. Анализ работ по мотивации как в личностном, так и в деятельностном аспекте имел важное значение для развития исследований по этим важнейшим направлениям.

Анализу состояния проблемы мотивов в психологических исследованиях посвящена также вышедшая в 1975 г. монография С. Г. Москвичева [185], в которой с позиций марксистской методологии дается критический анализ буржуазных взглядов на мотивацию, излагаются некоторые вопросы исследования мотивов трудовой деятельности. Важное значение имеет изложенный в книге критический разбор наиболее распространенных за рубежом исследований уровня притязаний, «аффекта неадекватности», стремления к самоутверждению, а также концепции самоактуализации.

В деятельностном аспекте мотивация рассматривается В. Д. Шадриковым, который связывает ее с моделью психологической функциональной системы деятельности, показывая и ее роль в профессиональной подготовке [265—267],

Изучались также мотивы творческой деятельности. Анализируя мотивацию творческого труда, Б. А. Фролов выделяет мотивацию внутреннюю и внешнюю

• {первая ориентирует ученого на развивающийся предмет исследования,

- вторая — на достижение высоких результатов, получение премии, успех, славу и т. п.) [260, с. 138]. При этом он выделяет мотивацию предметно-содержательную, личностную и социальную как обусловленные соответственно предметным содержанием деятельности; потребностями, стремлениями и интересами личности; социальными факторами, воздействующими на личность и деятельность [260, с. 139].

В. Г. Асеев рассматривает мотивацию с позиций марксистской философии, раскрывая непрерывно-процессуальные и дискретные моменты мотивации, актуальное и потенциальное в ней, ее модальности, единство ее содержательной и динамической сторон и др. [44]. При этом главное внимание уделяется аспекту формирования мотивации личности. «Динамика формирования личности с ее причудливой мозаикой психических явлений,— пишет В. Г. Асеев,— скрывает в себе те устойчивые закономерности, раскрытие которых является основной целью психологии. Самыми важными из них являются закономерности развития мотивации как высшей формы регуляции психических процессов и движущей силы человеческой деятельности» [43, с. 334]. Изложение ряда методологических положений, признание за мотивацией высшей формы регуляции являются шагом вперед в ее исследовании.

Новым можно считать и изложение в книге мотивационных аспектов управления формированием личности.

Исследованию вопросов мотивации в личностном плане уделял внимание и В. С. Мерлин (1898—1982), В аспекте направленности личности он излагал основные побуждения к деятельности и значение при их возникновении убеждений человека. В. С. Мерлин рассматривает психологию мотивов применительно к врачебной практике и по ее месту в профессиональной подготовке учителя, и в аспекте управления поведением школьников в процессе учения. «Необходимо управлять не только умственными действиями,— пишет I В. С. Мерлин,— но и мотивами приобретения знаний»' [175, с. 4]. И далее: «В подлинном смысле управлять действиями людей мы можем только тогда, когда мы умеем вызвать у них определенные побуждения» [175, с. 5].

Многочисленные исследования проведены советскими психологами по вопросам мотивов учения. Так, Л. И. Божович (1908—1981) и ее сотрудники и последователи длительное время изучают мотивы школьников [58—60 и др.]. При анализе направленности личности (понимая под направленностью относительно постоянные и доминирующие мотивы) были выделены широкие социальные мотивы получения знаний и мотивы, порожденные преимущественно самой учебной деятельностью [58].

Исследуя отношение школьников к учению, Л. И. Божович установила, что одним из важнейших моментов, раскрывающих психологическую сущность этого отношения, «является та совокупность мотивов, которая определяет учебную деятельность школьников» [58]. Ею сделан важный вывод о том, что «проблема формирования устойчивости личности есть прежде всего проблема становления социальных по своему происхождению и нравственных по содержанию мотивов поведения» [59, с. 110]. Работы Л. И. Божович в ее сотрудников имели большое значение для раз­вития проблемы мотивации учения. Вместе с тем перспективным для дальнейшего развития этой области психологии явилось ее положение о взаимосвязи мотивов с направленностью личности и с ее отношением к окружающей действительности, а также о структурности мотивации.

Вопросы мотивации излагаются п в ряде других работ. Так, В. И. Селивановым (р. 1906) рассматриваются побуждения поведения [230], а также связь мотивационной, познавательной и волевой сфер при саморегуляции поведения [173, с. 25—26]. Изучаются также вопросы форм мотивационно-ценностного отношения к действительности [173, с. 437—438], взаимоотношения между потребностями и влечениями [173, с. 439—440], характер мотивов общественной активности [173, с. 445—446], мотивы совместной деятельности [173, с. 449], комфортного поведения [173, с. 446— 447] и некоторые другие вопросы мотивации [173, с. 436-468].

В советской психологии изучаются также вопросы соотношения мотивационной и гностической функций, преобладающих мотивов у школьников и устойчивости личности [263], а также оценки и самооценки как мотивов поведения школьников разного возраста [229, с. 108—117]. Имеются также работы о развитии мотивационной сферы человека в старшем (студенческом) возрасте [73].

Многочисленны исследования мотивации познавательных процессов, мышления, речи, влияния мотивации на регуляцию, на продуктивность мнемических процессов, изменения под влиянием мотивации цвето­ощущения и др. Изучался также процесс общения [56]. Эти работы имели важное значение, однако до сих пор при анализе познавательных процессов влияние мотивации обычно не учитывается. Здесь сказывается и неразработанность проблемы мотивов действий, и то, что когнитивные процессы обычно рассматриваются вне связи с целостной деятельностью и соотносятся с действиями, а не с деятельностью.

Разрабатывались и другие методологические и специально-научные вопросы, являющиеся важнейшими для исследования мотивации [31, 35, 36, 42, 45, 46, 53, 56, 57, 70, 72, 88, 116, 117, 127, 160-169, 270 и др.]. Исследовались также вопросы развития личности [68], социальной перцепции [36], интереса [115], направленности [101, 132], социальной регуляции поведения [111, ИЗ, 114] и др.

В сфере внимания психологов оказались и вопросы мотивации деятельности, повышения работоспособности [110, 119 и др.], а также мотивы научного творчества [259, 260] и др.

В последние 10—15 лет наблюдается быстрое развитие этого раздела психологии. Если в предшествующие годы основной акцент делался на изучении мотивации школьников, то сегодня большое внимание уделяется изучению мотивов взрослого человека, в частности деятельности и общения. Все чаще исследователи мотивации обращаются к мотивам профессиональной деятельности рабочих, профессиональной подготовки молодежи. При этом анализируется мотивация как деятельности в целом, так и действий и поступков. Более отчетливо обозначился переход к исследованию влияния мотивов на перцептивные и мыслительные процессы.

Важным моментом в консолидации усилий по изучению мотивации явилось проведение в Каунасе (Каунасском политехническом институте) в 1970 г. межреспубликанского теоретического семинара «Мотивация жизнедеятельности студента» и издание сборника материалов этого семинара [186], а также состоявшаяся в Курске (1980 г.) конференция «Личность в системе коллективных отношений» [157].

Повышенный интерес к проблеме мотивов привел к расширению и углублению психологических исследований. Об этом свидетельствует возрастание количества докладов по проблеме мотивов на съездах психологов. На VI съезде Общества психологов СССР (1983) вопросы мотивации в той или иной форме обсуждались почти на всех симпозиумах.

На этом съезде вопросы мотивации обсуждались очень широко. Были представлены доклады о сущности мотивов, мотивации и мотивационной сфере личности; о мотивах и стимулах; о мотивах учебной деятельности студентов; о мотивации и профессиональной адаптации, о динамике профессиональных мотивов; о мотивационном механизме возврата к незавершенной деятельности и др.

Характер обсуждения показывает, что среди советских психологов имеется единство в методологических вопросах мотивации. Однако по ряду важных положений имеются существенные различия. Не сложилось общего определения мотивов. В связи с этим остановимся хотя бы кратко на определении сущности мотивов.

В Энциклопедическом словаре И. Е. Андреевского мотив определяется как побудительная причина [272, с. 42]. В Большой энциклопедии под редакцией С. Н. Южакова мотив определен также как побудительная причина, как «все внутренние движения (чувства, представления и т. д.), действующие в данном случае как побуждения воли» [64, с. 455]. В Толковом словаре В. Даля мотив также определяется как побудительная причина [89, с. 352]. В Большой советской энциклопедии под мотивом понимается побудительная причина действий и поступков человека [62, с. 453]. При этом статья БСЭ «Мотивы» состоит из пяти строк, что свидетельствует также и о недостаточной разработанности проблемы мотивов. В Педагогической энциклопедии (1965) мотив понимается как «побудительная причина действий и поступков человека» [200, с. 875—877]. В последнем издании Большой советской энциклопедии в томе 17 мотивам посвящается уже 5 статей. При этом мотив (в психологии) понимается как «то, что побуждает деятельность человека, ради чего она совершается» [63, с. 169—173]. Аналогичное понимание мотива излагается и в изданном в 1983 г. Психологическом словаре [217, с. 198].

Различное понимание мотивов излагается и в учебниках и учебных пособиях. Так, например, в «Основах общей психологии» С. Л. Рубинштейна под мотивом понимается «более или менее адекватно осознанное побуждение» [224, с. 542].

Почти для всех приведенных выше определений характерно понимание мотивов как побуждений, как явлений психических. Некоторая метаморфоза состоит лишь в том, что мотив связывается то с действием и поступком, то с деятельностью.

Однако в понимании мотивов есть и более существенное отличие. Оно связано со своеобразным толкованием мотивов А. Н. Леонтьевым (что в какой-та степени отражено и в его статье о мотивах в последнем издании БСЭ). Подробно понимание сущности мотивов изложено им в ряде работ [147—156]. В соответствии с концепцией А. Н. Леонтьева, которому принадлежит одна из наиболее оформленных теорий мотивации, мотивы рассматриваются как «опредмеченные» потребности. «Термин,,мотив",— пишет А. Н. Леонтьев,— мы употребляем не для обозначения переживания потребности, но как означающий то объективное, в чем эта потребность конкретивируетея в данных условиях и на что направляется деятельность, как на побуждающее ее» [148, с. 290]. В другой книге [156] Леонтьев пишет: «В самом потребностном состоянии субъекта предмет, который способен удовлетворить потребность, жестко не записан. До своего первого удовлетворения потребность,,не знает" своего предмета, он еще должен быть обнаружен. Только в результате такого обнаружения потребность приобретает свою предметность, а воспринимаемый (представляемый, мыслимый) предмет — свою побудительную и направляющую деятельность функцию, т.е. становится мотивом» [155, с. 190].

Сущность мотивации А. Н. Леонтьев определяет таким образом: «То, что является единственным побудителем направленной деятельности, есть не сама по себе потребность, а предмет, отвечающий данной потребности.

Предмет потребности — материальный или идеальный, чувственно воспринимаемый или данный только в представлении, в мысленном плане, мы называем мотивом деятельности» [153, с. 13].

Кроме понимания мотива как «опредмеченной» потребности, как «предмета потребности», А. Н. Леонтьев дает и другое его понимание — как объекта потребности. «Объекты потребностей, — отмечает Леонтьев,— являются реальными мотивами деятельности» [152, с. 5]. Мотив определяется и как предмет деятельности. «Предмет деятельности есть ее действительный мотив» [156, с. 102].

Кроме того, А. II. Леонтьев не всегда четко разделяет мотивы (побуждения) и потребности. «Потребности,— утверждает он, —побуждают деятельность и управляют ею со стороны субъекта» [156, с. 89].

Очевидно, имеются различия в определении мотива как потребности, «опредмеченной» потребности, «предмета потребности», «объекта потребности», «предмета деятельности», хотя автором этих различий не дается.

Рассмотрение мотива как потребности или как «опредмеченной» потребности вызывает сомнение. Конечно, в такой формулировке под мотивом понимается нечто психическое, принадлежащее личности, а не предмет потребности как нечто внешнее по отношению к человеку. Это весьма существенно. Однако приписывание побуждающей и направляющей функций потребностям (даже и «опредмеченным») ведет к их фактическому отождествлению с мотивами. Возникает вопрос и в связи с пониманием мотива и как «опредмеченной» потребности», и как «предмета потребности» (как понятий идентичных).

Определение мотива как «объекта потребности» или «предмета потребности» нам представляется не совсем точным по ряду причин. Во-первых, потому, что в таком определении, как уже отмечалось некоторыми авторами [44, с. 12], мотив выносится за границу психического, фактически психическое подменяется физическим; во-вторых, потому, что человека обычно окружает великое множество объектов и предметов потребности, которые мотивами не становятся; в-третьих, объекты и предметы потребности могут оставаться на уровне знания, не становясь побуждениями; в-четвертых, как «объекты», так и «предметы» потребностей могут вызывать множество побуждений (мотивов). Сомнение в правомерности указанного подхода усугубляется признанием существования неосознаваемых мотивов [156, с. 201—204].

Возникает и немалая трудность в отыскании этих «объектов» и «предметов» потребности, особенно в социальной психологии и психологии труда. В исследованиях трудовой деятельности часто выявляются такие мотивы, как хороший психологический климат в коллективе, возможность профессионального роста, хорошие условия труда, достаточная зарплата, и другие,, соотнести которые с определенными «объектами» и «предметами» потребности весьма затруднительно (можно лишь условно).

Большие затруднения возникают при определении мотива как «предмета деятельности», ибо это определение слабо согласуется с положением автора о мотивах «только понимаемых» и «реально действующих»-[150, с. 509].

Анализируя леонтьевское понимание мотивов, изложенное хотя и в различных, но сходных определениях, заметим, что главным недостатком, с нашей точки зрения, является все-таки фактическое вынесение-мотива за рамки психического. Рассмотрение мотивов как «объектов потребности», «предметов потребности», «предметов деятельности» (и данные в контексте этих определений иные формулировки) не снимают главного* возражения.

В связи с этим обратим внимание на то, что С. Л. Рубинштейн очень четко подчеркивал принципиалъное положение о том, что не сами объекты или предметы являются мотивами, а они лишь порождают соответствующие мотивы. «Предметы и явления внешнего мира,— писал С. Л. Рубинштейн,— высту­пают не только как объекты познания, но и как двигатели поведения, как его побудители, порождающие (подчеркнуто мной.— Б. К.) в человеке определенные побуждения к действию — мотивы» [228, с. 244]. Даже говоря о характере, С. Л. Рубинштейн подчеркивал, что «это закрепленная в индивиде система генерализованных побуждений, мотивов» [228, с. 292— 293].

Своеобразно рассматривается мотив в теории установки. «Мотив,— пишет Д. Н. Узнадзе,— это соображение, заставившее субъекта совершить этот акт, это потребность, для удовлетворения которой данное поведение было признано целесообразным» [248, с. 401]. «Смысл мотивации,— пишет далее Д. Н. Узнадзе,— заключается именно в этом: отыскивается и находится именно такое действие, которое соответствует основной, закрепленной в жизни установке личности» [248, с. 406].

Л. И. Божович и ее сотрудниками под мотивом понимается внутренняя позиция личности. Придя к выводу о том, что одним из важнейших моментов, раскрывающих психологическую сущность отношения школьников к учению, является совокупность мотивов, она пишет: «При этом под мотивами учения мы понимаем то, ради чего учится ребенок, иначе говоря, то, что побуждает его учиться» [58, с. 9]. При этом автором выделяются широкие социальные мотивы учения и мотивы, порожденные преимущественно самой учебной деятельностью [58, с. 12].

П. М. Якобсон понимает под мотивом то побуждение, которое приводит к совершению поступка [274, с. 8]. В другом месте он пишет: «направленность лич­ости, или преобладающий мотив поведения» [274, с. 180], отождествляя, таким образом, мотив с направленностью, с чем трудно согласиться.

А. Г. Ковалев считает, что «в качестве мотивов выступают различные побуждения, осознанные потребности и интересы человека, его определенные морально-политические установки и идеалы как компоненты мировоззрения и убеждений, чувства и помыслы» [120, с. 342].

Для понимания сущности мотивации важное значение имеют работы П. К. Анохина [37, 38], в которых: мотивы рассматриваются в связи с кибернетикой и интегральной деятельностью мозга. При этом мотивация понимается как «господствующее в данный момент состояние» [37, с. 15].

Н. Ф. Феденко дает следующее определение: «Мотив — это сила, побуждающая человека к постановке цели, наконец, к действию для достижения этой цели» [255, с. 58]. Мотив при этом понимается как актуализирующаяся нужда. «Когда же эта нужда актуализируется, дает о себе знать, она выступает в качестве внутренней силы, побуждающей к действию. В этом случае потребность по мере осознания человеком ее побуждающего действия проявляется в виде мотива» [255, с. 58].

Анализ различных определений мотивов свидетельствует о том, что для большинства авторов характерно единство в главном — понимании потребностного характера мотивов. Мотивация человека рассматривается как социальная по своей сущности, сформировавшаяся под воздействием окружающей действительности в прижизненных условиях. В процессе формирования мотивационной сферы происходит трансформация социальных требований во взгляды и убеждения, становящиеся позицией личности.

В настоящее время, как видно из вышеизложенного анализа, нет признаваемого всеми психологами единого понимания сущности мотивов.

Наблюдается либо отождествление мотива с другими психическими явлениями, подмена мотива этими явлениями, либо приписывание побуждающей (мотивационной) функции другим свойствам личности и даже фактическое вынесение мотива за рамки психического.

В развитии взглядов на мотивацию важным является вопрос об осознанности мотивов. Существуют различные точки зрения. Вот некоторые из них. А. Н. Леонтьев: «Мотивы актуально не осознаются» [156, с. 20]. А. В. Петровский: «Мотивы могут осознаваться и могут не осознаваться. Мотивы далеко не полностью осознаются человеком» [209, с. 141].

Из приведенных цитат, перечень которых мог бы быть значительно расширен, очевидны утверждения о существовании неосознаваемых мотивов, о неосознаваемостп мотивов (или о возможности их неосознания), хотя эти утверждения имеют и различные оттенки (актуально не осознаются; осознаются или не осознаются; осознаются не полностью; осознаются не все)

В связи с рассмотренными положениями вызывает возражение утверждение некоторых авторов о неосознаваемости мотивов поведения и деятельности человека. Если принять положение о том, что поведение человека побуждает неосознаваемое, тогда необходимо-принять подсознательный характер побуждений деятельности и фактически согласиться с известной бихевиористской схемой.

Против неосознаваемости побуждений трудно возражать, когда речь идет о поведении животных. Но в этом случае более точным является, по нашему мнению, употребление понятия «стимул», а не «мотив».

При признании неосознаваемости побуждений (мотивов) необходимо признать и неосознанность поведения и деятельности человека (куда мотив входит как структурный элемент). Возникает в связи с этим вопрос о том, каким образом неосознаваемое (мотив) может не только побуждать, но и направлять поведение человека.

Как известно, поведение человека является осознанным. Иное понимание («стимул — реакция») отвергается советской психологией. Признание «неосознанного поведения, управляемого мотивом», или «поведения, управляемого неосознанным мотивом», также сомнительно. Еще большее сомнение вызывает возможность управления поведением неосознаваемыми: побуждениями, ибо поведение и деятельность человека, как уже отмечалось, являются осознанными.

При признании неосознаваемости мотивов возникает и другая трудность и даже тупиковое положение — невозможность выявления мотивов, а следовательно, и невозможность их исследования, особенно-в реальной деятельности личности (не в лабораторных условиях). Использование для измерения мотивации лишь эффективности деятельности мы считаем недостаточным, ибо результаты деятельности не могут однозначно интерпретироваться в характеристиках мотивов, так как одинаковая успешность может достигаться при разной мотивации, которая компенсируется лучшими навыками, или лучшей физической подготовленностью, или рационализацией труда, возрастными особенностями и т. д.

Важно в связи с этим иметь в виду и широко известные мысли Ф. Энгельса. «Люди,— писал Ф. Энгельс,— привыкли объяснять свои действия из своего мышления, вместо того чтобы объяснять их из своих потребностей (которые при этом, конечно, отражаются в голове, осознаются)...» [9, с. 493]. В связи с этой мыслью трудно представить, каким образом осознаваемая потребность «опредметилась» неосознанно, как •на превратилась в неосознаваемый мотив деятельности личности.

Осознанность мотивов подчеркивается в работах многих советских психологов. «Подлинные двигатели поведения и поступков,— отмечал П. М. Якобсон,— достигают большой силы, а поэтому они всегда переступают „порог" сознания и осознаются человеком» (274, с. 66].

Обзор работ отечественных психологов показывает, что в настоящее время в психологии накоплены данные как для уточнения некоторых исходных позиций, так и для дальнейшего, более широкого и глубокого исследования проблем мотивации.

Из-за их неразработанности среди советских психо­логов в настоящее время нет единого, разделяемого большинством психологов понимания сущности мотивов, их осознанности и других важнейших вопросов проблемы мотивов.

Дата добавления: 2015-07-10