Глава 1 2 страница

» Глава 5

Томно потянувшись в кровати, Гермиона разлепила глаза. С первыми мыслями, ее охватила безудержная радость, смешанная с торжеством – ох, как она сегодня повеселится. Одни лица однокурсников чего будут стоить. Потом она вспомнила, что проклятый Малфой, наверняка решил подкараулить ее у двери, ведь Малфои просто так не сдаются. Внутренне подготовившись к очередному бою, она принялась собираться. Так как для того чтобы попасть в ванную нужно было пройти гостиную («И почему они не догадались разместить ее между спальнями?!»), Гермиона решила не испытывать судьбу и наколдовала себе и миску с водой для умывания и полотенца.
Наконец, собравшись, она посмотрела на часы – до завтрака оставалось еще пятнадцать минут, и у нее была масса времени, чтобы зайти в башню Гриффиндора и отправиться на завтрак вместе с Роном и Гарри. Они и так стали редко видеться, из-за постоянной занятости Гермионы. Ей очень хотелось видеться с ними также часто, как и раньше, когда она жила с ними в одной гостиной, но они в последнее время виделись только в Большом зале, на парах и в библиотеке. Гермиона подошла к двери и произнесла «Гоменум Ревелио».
«Так и есть! Кто-то определенно есть в комнате. И этот «кто-то» конечно же, Малфой».
Она тихонько отворила дверь, протягивая палочку перед собой, и выглянула за нее. К ее облегчению, Драко сидел в дальнем кресле у камина, откинув голову на спинку, и спал. Он был уже «при параде», даже сумка с учебниками лежала у ног. «Надо же! Встал в такую рань, сидел, ждал меня, и уснул. Какое неуважение!»
На цыпочках Гермиона прокралась к выходу и так же тихо открыла дверь, потом выскользнула, закрыла ее и, наконец, свободно вздохнула. Преодолев самое опасное из препятствий, девушка радостно зашагала в сторону гриффиндорской башни.
* * *
Драко проснулся посреди ночи и не сразу вспомнил, что произошло. Но как только вспомнил, тут же принялся за старое, как и предполагала Гермиона. Прошумев несколько минут, он, смирился с тем, что она наверняка навесила на двери заклятия, и ушел к себе в спальню, обещая вернуться утром.
Встал он с «петухами». Тихо-тихо собрался и занял выжидательную позицию в гостиной. Но все-таки его сморил сон и он, так и не дождавшись гриффиндорки, уснул.
Проснулся он от дикого жжения в руке и понял, что Грейнджер он упустил и на завтрак опаздывает.
Ругаясь про себя, он спустился в Большой зал. Пройдя в строну гриффиндорского и слизеринского столов, он сухо кивнул на приветствия слизеринцев, и зло остановился в начале стола красно-золотого факультета.
Боль в руке не прекращалась, а он все стоял и смотрел вдоль стола, никак не набираясь смелости сесть на скамью. Его стали замечать. Студенты ближе к нему, главным образом первокурсники, уставились на него, как на новогоднюю елку в разгар лета, а по всей длине стола прошелся недовольный ропот. В тот момент, когда его странное поведение стали замечать и другие студенты, он разглядел почти в середине стола, каштановую голову, которая обернулась и ОЧЕНЬ широко улыбнулась ему.
«Ох, Грейнджер, я же тебе все зубки твои повыбиваю!» С этой мыслью он двинулся вдоль стола, не обращая внимания на то, что все головы, находящиеся в Большом зале, стремительно поворачивались в его сторону. «Отвалятся!» зло подумал Драко и, добравшись, наконец, до пункта назначения сел напротив Гермионы с ослепительной улыбкой, которая не обещала ничего хорошего.
- Я не говорила, что тебе нужно сидеть именно здесь, - сердито сказала Гермиона, хотя ее лицо выражало торжество. Переведя взгляд на Рона, который оказался сидящим бок о бок со злейшим врагом, она едва ли не прыснула от смеха, но, ощутив как напрягся Гарри рядом с ней, забеспокоилась.
- И тебе доброго утра и приятного аппетита, Грейнджер… Поттер, расслабься! Я не буду вас есть, я предпочитаю блинчики на завтрак.
На самом деле Драко горел от злости, но, как настоящий слизеринец, скрывал это под маской добродушия и иронии. Поттеру бы такое качество, и одолел бы Темного Лорда еще раньше. «Не выдавай своих истинных эмоций, и враг никогда не узнает, что ты задумал», говорил его отец, поэтому Драко отметил про себя, за что он еще ненавидит Поттера – за невоздержанность.
«Он же лопнет сейчас от злости!» весело подумал блондин и перевел взгляд на Гермиону.
- И все же! – Гермиона нервно сжала запястье Гарри под столом, которое он тут же выдернул. А она уже была не уверенна в своей радужной затее.
- Грейнджер, неужели ты решила, что если можешь испортить мне весь день, то я не отплачу тебе тем же? Я же, черт возьми, слизеринец! – Малфой наклонился ближе к девушке и произнес это с таким видом, будто открыл ей тайну Вселенной.
- Гермиона, что это значит?! Какого черта ты здесь делаешь, Малфой!? – наконец, с трудом сдерживая ярость, произнес Гарри. «Оно разговаривает!» подумал Малфой и с интересом взглянул на гриффиндорку.
- Гарри, Рон, успокойтесь, я прошу вас. Я вам все объясню сразу же после завтрака. – Она умоляюще посмотрела на друзей.
- Да, Грейнджер вам все объяснит, а сейчас я хочу есть, а то от вчерашней беготни у меня жуткий аппетит проснулся. Уизли, передай-ка масленицу, - сказал Малфой, доставая из хлебницы круасан. Рон, все это время сидевший с таким видом, будто у него в соседях труп самого Салазара Слизерина, вздрогнул и повернулся с угрожающим лицом к блондину. – Ой, да ладно тебе. Убери это лицо, оно мне аппетит портит.
Драко потянулся через него и взял масло. Рон при этом вздрогнул, но так ни слова и не проронил. Невероятно, но он словно потерял дар речи, что безумно радовало Драко. Вообще ему становилось все веселее и веселее. «Безумное чаепитие. Безумный завтрак!». Он украдкой осмотрел Большой зал: некоторые все еще смотрели на странный квартет, другие только перешептывались; Поттер напротив сидел с таким лицом, словно он на свидании с самим Темным Лордом; Гермиона выглядела ужасно растерянной и, похоже, разрывалась между мыслью, снять, к черту, с Драко условия спора или просто убежать из-за стола захватив с собой своих друзей. Про Уизли можно было вообще не говорить – он казался самым смешным из всей троицы и Драко искренне жалел, что Колин Криви сейчас в лазарете, из-за потасовки между ним и слизеринцем-шестикурсником. «Как бы сейчас пригодилась его камера!» думал парень, наливая себе в стакан тыквенный сок.
- Да, кстати! Я тут вспомнил. Ты вчера мне этим голову хотела снести, но я не в обиде, что ты!
С этими словами, он порылся в сумке, и вытянул из нее многострадальную книгу по трансфигурации, идеально целую, хотя вчера о ней такое сказать нельзя было.
- Эээ… спасибо, Малфой. – неловко произнесла Гермиона, улыбающемуся парню, и приняла книгу, недоумевая, почему слизеринец решил починить ее и вернуть ей. Решив, при первой же возможности проверить книгу на проклятия, она положила ее в сумку.
- Гермиона, я все-таки требую, чтобы ты…
- Мистер Малфой.
Раздался вкрадчивый голос за спиной Гермионы и Гарри.
- Доброе утро, профессор Снейп! – добродушно ответил Драко.
- Потрудитесь объяснить, мистер Малфой, что вы делаете за столом факультета Гриффиндор? Вы что поругались с однокурсниками?
- Нет, что вы, профессор. Я просто налаживаю межфакультетские связи, сэр. Правда, Уизли? – и к ужасу Гермионы он по-братски обнял Рона за плечо, который так расширил глаза, что казалось, они сейчас выпадут из глазных орбит.
- К тому же школьными правилами не предусмотрено наказание за принятие пищи не за столом своего факультета. Подтверди, Грейнджер!
Гермиона обернулась и посмотрела на преподавателя снизу-вверх.
- Да, сэр. Так и есть, - робко произнесла девушка.
- Я знаком со школьными правилами, мисс Грейнджер, - угрожающе прошептал зельевар.
Снейп прищурил глаза и пристально посмотрел Гермионе в глаза. Затем перевел взгляд на своего студента, который уже отпустил Уизли и тот брезгливо от него отодвигался.
- Мисс Грейнджер и мистер Малфой, будьте добры задержитесь в моем кабинете после урока, – бросил Снейп и проследовал к преподавательскому столу, по дороге отчитав двух слишком громко разговаривающих студентов. Повернутые в их сторону головы студентов тут же уткнулись в тарелки.
Гермиона выдохнула от облегчения. Гарри сверкнул на нее глазами из под очков.
Драко осуждающе посмотрел на Гермиону и стал терпеливо, словно душевнобольной, говорить:
- Смотри, Грейнджер. Из-за тебя мне приходится нагло врать своему дорогому декану. До чего ты меня доводишь! Да успокойся ты, Уизли, ты не в моем вкусе!
Это уже было крайней точкой: Рон брезгливо косившийся то на слизеринца, то на свое плечо, которое наверно хотел сейчас отрезать, покраснел как огнедышащий краб и грозно прорычал «Малфой!», одновременно вытаскивая палочку.
Гермиона почувствовав опасность, тут же перегнулась через стол, схватила Рона за руку и прошипела:
- Рон, уймись. Все в порядке! А ты, Малфой, попридержи язык!
- В порядке, Гермиона?! Я уже, какой раз прошу тебя объяснить, что происходит, а ты молчишь! – гневно прошептал Гарри, смотря на Драко таким взглядом, от которого можно было прикуривать.
- Гарри, я все вам объясню! Малфой, прекрати! Ты, староста!
- Еще скажи, что это я во всем виноват, - прошипел Драко, все же начавший выходить из себя в - его руке грозно дрожал кубок с тыквенным соком.
- А кто же еще?!
Студенты и преподаватели уже давно отложили свои вилки и не сводили глаз с действия, разворачивающегося в центре зала.
- Может вмешаться, Альбус? – тревожно спросила Минерва МакГонагалл.
- Нет-нет, погодите. Интересно, чем же это закончится, – проговорил директор в ответ.
* * *
Лаванда Браун шла по коридору, направляясь на урок нумерологии. На завтраке ее не было, так как она была в лазарете и Парвати обещала захватить ей бутерброды. Она решила забежать по дороге в туалетную комнату, и уже была у двери, когда услышала в начале коридора истерический смех своей подруги. Из-за угла показалась разъяренная Гермиона с мокрыми волосами и лицом, и едва идущая за ней, сгибающаяся в три погибели, Парвати.
- Что произошло? Парвати? Гермиона?
Кареглазая ничего не ответила и скрылась за дверью в туалет. Парвати остановилась у подруги и, делая судорожные вздохи, пыталась унять истерику.
- Парвати, что, черт возьми, происходит? Что с Грейнджер?
Вместо ответа подруга схватила ее за руку и затащила в туалет вслед за Гермионой.
Лаванда увидела, что девушка стоит у раковины, держа под водой, льющейся из крана, свои густые волосы, пытаясь их отмыть от чего-то.
- Все мое терпение лопнуло! – она сердито схватила подругу и заставила ее посмотреть на себя. – Паттил, объясни мне, что случилось, а то Грейнджер похоже не склонна к разговорам!
Парвати сделала несколько глубоких вдохов и попыталась успокоиться. Через пол минуты, со слезами на глазах, она, наконец, открыла рот.
- В общем, зря ты не была на завтраке, Лаванда! Ты такое пропустила! Каким-то чудом за стол к Гермионе, Рону и Гарри сел…ха-ха! (опять истошный хохот) Драко Малфой!
Глаза Лаванды вылезли из орбит.
- Они сразу начали что-то обсуждать и спорить. Ты бы видела их. Я эти лица до конца жизни не забуду! Лаванда! А потом… потом…
- Ну?!!
- …потом подошел Снейп! Я подумала, все крышка им всем. Но нет. Он что-то им сказал и ушел. Ах, да! Малфой еще и Рона обнял при нем! (Лаванда не знала чему не верить: своим ушам или своей подруге). Ха-ха!!!... Только эти вчетвером стали еще больше спорить. Рон палочку выхватил! А Гермиона давай его стопорить. Потом она начала ругаться с Малфоем. Я слов не поняла, но, похоже, что они друг друга прекрасно поняли. (У умывальника хмыкнула Гермиона).
- Они стали кричать, что-то про самоуверенность и заносчивость. Потом посыпали ругательствами. А, потом… потом… ха-ха! Я не могу! (Парвати заливалась слезами и хохотала)
- Потом Гермиона схватила тарелку с кашей и… засветила ей в лицо Малфоюуууу!!! – провыла под конец Парвати. Лаванда неверяще уставилась на Гермиону. – Ты бы видела его рожу!!! Я не знаю, может у нее стратегия такая! Лаванда! Это было что-то! Весь в каше! Ха-ха!!! А потом…потом он выплеснул на Гермиону стакан с тыквенным соком! Схватился за палочку! Такое началось! Гарри и Рон, чуть было не разорвали его! Потом подбежали преподаватели и растащили их в разные стороны. МакГонагалл такую проповедь прочитала, что ее в книгу «История Хогвартса» записать надо. А Снейп снял с Малфоя сорок баллов!!! И их еще ждет разбирательство вечером.
Парвати опять засмеялась, а Гермиона, которая уже вымыла волосы и высушивала их заклятием, обернулась к ним и недовольно посмотрела на нее.
- Прости, Гермиона, но все это так смешно!
- О да, ужасно смешно! – проворчала девушка. – Да, Лаванда, все так и было!
И Лаванда, наконец, захлопнула рот.
- Парвати, ты обязана мне показать свое воспоминание, и попробуй только что-то забудь. У моего дяди есть Омут Памяти – он нам поможет… Гермиона? Ты сильно расстроена? Думаешь, тебя лишат звания Главной старосты?
Девушка неопределенно пожала плечами. Она стояла с серьезным лицом и смотрела впереди себя. Но скоро ее губы стали расплываться в безумной улыбке, а глаза загорелись.
- Но какое у него было лицо, девочки!
И ванная комната взорвалась оглушительным хохотом.
* * *
«Мерзкая дрянь! Грязнокровка!!! Заучка чертова! Сволочь! Ты мне ответишь за это!!!»
Драко несся по коридору, в сторону туалета, а от него в ужасе разбегались студенты, попадавшиеся на пути. Все знали, что Главный староста в гневе опасен, но все же когда он пролетал мимо них, сразу же начинали перешептываться за его спиной, вспоминая произошедшее в Большом зале.
Следы этой сцены все еще виднелись и на лице, и на голове Драко. Он постоянно вытирал лицо и вытаскивал из волос кусочки овсяной каши. «Какого дементора, этот замок такой огромный!!! Пока доберешься до туалета… Грейнджер! Грязнокровка чертова! Отродье магловское! Ох, я тебе за обедом устрою!»
Слизеринец ворвался в мужской туалет и из него тут же повылетали третьекурсники.
«Нет! Стоп! Еще, не дай Мерлин, отцу напишут! Дьявол!... Да открывайся ты!!!»
Кран никак не поддавался. Сообразив, что это зачарованный кран Драко наклонился к нему и, любовно, едва сдерживая ярость, клокотавшую внутри, произнес:
- Пожалуйста, откройся!
Кран послушно подчинился и слизеринец нырнул головой под воду.
«И чего они не отмываются?! Чертова Грейнджер, ты, что не могла есть сэндвич, обязательно надо было кашу с утра трескать?! Дрянь!»
Продолжая одной рукой вытаскивать из волос овсяные хлопья, Драко вытащил палочку и взмахнул ею, никуда особо не целясь. При этом движении, форточка туалетного окна отворилась, а через десять секунд в нее влетел флакончик с шампунем из ванной старост. Драко схватил его, открыл, и, вылив половину содержимого на волосы, стал ожесточенно их вымывать. Через несколько минут он, наконец, успокоился и посмотрел в зеркало.
«Да, Грейнджер, умеешь ты доставить человеку удовольствие с самого утра! Страшно представить какая у меня рожа была в этой чертовой каше! Наверно смешно! Но твое лицо в соке я никогда не забуду!»
И Драко рассмеялся.
«Все, выскочка, это – война!»
Юноша осушил волосы, вычистил мантию и отправился на нумерологию, на которую уже и так опоздал.
* * *
- Итак, мистер Малфой и мисс Грейнджер, потрудитесь объяснить, что произошло сегодня за завтраком!
Северус Снейп говорил угрожающе спокойно.
- Для начала вы, мистер Малфой! Вы так и не объяснили мне ваше присутствие за гриффиндорским столом! Я слушаю.
- Как я уже говорил, профессор, я налаживал межфакультетские отношения, вот и все, и…
- Не надо врать, мистер Малфой! Мне не очень верится, что размазывание каши по вашему лицу - это приветствие, а тыквенный сок в волосах мисс Грейнджер – пожелание приятного аппетита, – прошипел зельевар.
- Профессор. Сэр, я, правда, решил позавтракать за гриффиндорским столом, чтобы обсудить некоторые детали с мисс Грейнджер, ведь она староста. Между нами просто произошла размолвка. Ничего серьезного. Простая студенческая болтовня…
- Ох, Малфой, прекрати пороть эту чушь! Все равно ей никто не верит. Ты, что стесняешься своего промаха? Боже мой, какой кошмар, ошибся один раз. Ужас! И не надо так на меня смотреть! Нет, чтобы сказать правду, нужно выдумывать бред…
- Мисс Грейнджер, ближе к делу!
- Профессор Снейп, просто вчера мы с мистером Малфоем поспорили по поводу одного вопроса. Он проиграл… да проиграл, и не рычи так, Малфой, будь мужчиной, черт возьми!
- Мисс Грейнджер!!!
- И в качестве оплаты Малфой, должен был сегодня, есть за гриффиндорским столом. Простите, профессор, сейчас я понимаю свою ошибку! И… и я снимаю с мистера Малфоя обязательства по выполнению условий спора.
- Я рад, что вы понимаете свою ошибку. Вы необычайно любезны, мисс Грейнджер, -натянуто-мягко проговорил Снейп, от чего гриффиндорка сжалась в комок. - А теперь, ИСЧЕЗНИТЕ ОТСЮДА, ПОКА ВАС НЕ ИСКЛЮЧИЛИ ИЗ ШКОЛЫ!!!
Гермиона рванула за дверь, оставив весьма недовольного Малфоя на съедение декану.
- А теперь с вами, мистер Малфой! Что вы себе позволяете? Вы настолько низко оцениваете звание Главного старосты школы? Знаете, на ваше место есть масса желающих. Могу вам даже список возможных приемников предоставить, а вы с ним ознакомитесь на досуге! Что это за ребяческие выходки? Про инцидент в Большом зале, я вообще молчу. Какие еще споры? Вам сколько лет?! Хотите, чтоб об этом узнал ваш отец? Я вас спрашиваю – ХОТИТЕ??!!
- Нет, сэр. – Драко зло смотрел в пол. Северус Снейп был единственным в мире после отца и матери, кто мог так разговаривать с отпрыском достойнейшей из магических семей Британии.
- Да, что вы говорите, мистер Малфой!? Вы не хотите. Позвольте же полюбопытствовать, что явилось причиной вашего спора с мисс Грейнджер?
- Я усомнился в ее магических способностях, сэр.
- …Драко… это же просто смешно. Это же Грейнджер!!! Разве тебе не понятно, что спорить с ней бесполезно! Я думал тебе не надо разъяснять такие очевидные вещи: что если эта выскочка в чем-то уверенна, то, скорее всего она права, - от такого ответа, Снейп опешил и, непроизвольно, поменял интонацию разговора.
- Конечно, сэр! Как я сам до этого не додумался?! – Малфой вскинул голову. – Я непременно должен был вспомнить это в пылу ссоры, когда рациональность напрочь отключается!
«Мерлин, я становлюсь похожим на Поттера! Умерь свой пыл, Малфой! Глубокий вдох. Выдох»: - Драко закрыл глаза и глубоко вздохнул.
- Сэр, этого впредь не повторится. Я приношу свои извинения. Я понимаю свои ошибки и обещаю не повторять их в будущем.
Спокойно и холодно сказал он, вновь надев маску уважения и бездушия.
- Хорошо, Драко. Вы можете идти на обед. И, пожалуйста, избегайте гриффиндорского стола, даже в целях улучшения межфакультетских отношений. Я бы сказал, ОСОБЕННО в этих целях.
Драко слегка поклонился и скрылся за дверью. Северус Снейп тяжело рухнул в кресло: «Мерлин, как мне надоели эти студенты! Ну почему они не могут просто заниматься!? Ан нет, нужно еще войны устраивать! Моя бедная голова этого не выдержит, и я умру раньше Альбуса». Зельевар призвал бокал с крепким вином, и устало отпил из него. «Нет, ну это надо! Усомниться в способностях Грейнджер!!! Немыслимо!».
* * *
- Это ужасно, ребята! Мне кажется, я с ним скоро свихнусь! - грустно проговорила Гермиона глядя в свой стакан с огневиски. - Какому идиоту вообще пришло в голову сделать меня и Малфоя Главными старостами?
- Потише, Гермиона, Дамблдор услышать может! - весело сказал Гарри доливая нетвердой рукой жидкость по стаканам.
- Да мне плевать! - воскликнула девушка и вскочила на ноги, а потом забралась на диван. - Директор - вы идиот! Как вы не понимаете, что с этим хорьком невозможно находиться в одной комнате дольше одной минуты?!
- Гермиона, уймись! - раскрасневшаяся от выпитого Джинни принялась тянуть подругу вниз, и та вскоре рухнула на диван с визгливым хохотом.
- Слушайте, давайте забудем Малфоя и выпьем за виновницу торжества, - Гарри поднял стакан и те, кто еще был способен на подобное действие, последовали его примеру. - Гермиона, с днем рождения!!!
- Пасибо...Хотя мы пьем за меня, помоему, уже десятый раз, или я ошибаюсь?
- Солнышко, это же твой праздник и мы должны пить ТОЛЬКО за тебя! - Лаванда оттолкнулась от Рона, который уже засыпал, и потянулась за шоколадной лягушкой. Та долго не давалась в руки и ее пришлось ловить всей более-менее трезвой гурьбой.
Было уже за полночь и хотя девятнадцатое сентября прошло, для гуляющих в башне Гриффиндора, оно еще только продолжалось. Безумно радовало, что завтра выходной и гулять можно хоть до самого утра. Гермиона любила свои дни рождения. Отличный повод повеселиться в компанни друзей, и не только близких; собрать побольше народу и устроить грандиозную веселье, все равно превращающееся в попойку, только тихо, чтобы преподаватели не услышали.
Девушка устало положила голову на плечо Джинни, а с другой стороны на нее шутливо навалился Гарри. Он, похоже, был самым трезвым из всех. Рон начинал храпеть, а привалившиеся к нему Лаванда и Парвати, зло толкали его в бок. Невилл тоже засыпал; Дин и Симус продолжали пить за здоровье подруги.
- Гермиона?... - послышался сбоку голос Гарри.
- Что?
- Он тебя не обижает?
- Кто? Малфой? Нее... все нормально.
- Нормально - это НИКАК. Если нужно, мы с Роном с ним поговорим.
- Ага! И получите нагоняй от МакГонагалл! Все хорошо, Гарри, я как-нибудь прорвусь... И знаешь, мне кажется он немного исправился в этом году. То что с ним больше нет Кребба и Гойла - уже о чем-то говорит!
- Да уж! - засмеялся парень. - Либо он осмелел, либо отупел, раз ему больше не нужны телохранители.
- А может, у него кулаки выросли? - заплетающимся языком предположила девушка.
- Лучше бы у него мозги выросли.
Тут с другого боку сонный голос подала Джинни:
- Сказала бы я вам, что у него выросло... - и Гарри и Гермиона тут же заинтересовано повернули головы в сторону девушки. Та открыла глаза и попыталась сфокусировать взгляд. - Мне рассказывали... не думайте, что я... уф, я пойду спать.
Джинни поднялась с дивана, а Гермиона и Гарри рухнули на освободившееся место. Они тупо пялились в потолок, пока Гарри не озвучил мысли:
- Мерлин, неужели кого-то интересует, что происходит у Малфоя в штанах?
- Фу, Гарри, что ты несешь? Я теперь не смогу на него нормально смотреть! Буду твои слова вспоминать!
- Не смей!!!
- Между прочим, Малфой очень даже ничего!
- Лаванда, ты издеваешься? - гриффиндорец приподнялся с дивана и воззрился на блондинку.
- Гарри, ты смотришь на него, как на недруга, да еще и как парень. А вот если бы ты взглянул на него с точки зрения простой девушки, то...
- Что "то"? На что там смотреть? На волосы прилизанные?
- Ооо!!! Поверь, там есть на что смотреть!
- Лаванда, я с тобой больше на разговариаю! - Гарри обиженно вновь повалился на диван.
- Ха! Напугал! Мы с тобой таак часто разговариваем!
- А теперь вообще не будем!
Все замолчали. Виски закончилось и Дин с Симусом решили отправиться на боковую, захватив с собой Невилла. Внезапно по комнате пронесся громкий храп и Гарри и закричал, чтобы они забрали и этого нарушителя блаженной тишины. Парни подхватили Невилла, а Лаванда и Парвати взвалили на себя Рона, и странная процессия покинула комнату, удаляясь по винтовой лестнице к спальням.
- Спасибо за праздник, Гарри.
- Прямо такой праздник! Напились, как свиньи.
- Все равно, спасибо... Я тоже пойду к себе.
- Ты уверенна? Может, здесь останешься?
- Нет, все хорошо. Уж как-нибудь доползу.
- Проводить?
- Не-а.
Гермиона медленно поднялась с дивана. Гарри проводил ее нахмурившимся взглядом:
- Слушай, а ты согласна с тем, что сказала Лаванда?
- По поводу чего?
- Ну что Малфой интересен для девчонок?
- А тебе зачем? Ты что надумал себя с ним сравнивать в привлекательности? Гарри, брось...
- Да, нет, дело не в этом. Просто ты...
- Ааа!!! Поняла: ты боишься, чтобы я на него не запала?
- Ну... в общем-то, да. Ты тоже считаешь его привлекательным?
- Гарри, я даже не знаю, - девушка недоуменно пожола плечами, раздумывая над ответом. - Я на него никогда не смотрела, как на парня. Малфой, он и Малфой... хорек.
Оба прыснули от смеха.
- Ты, зря это спросил. С моим любопытством, я теперь по-другому начну смотреть на него.
- Даже не думай! Я тебя прокляну! Вы и так с ним слишком часто общаетесь.
- Да, нет. Только как старосты. Мы в гостиной практически не сталкиваемся. Особенно после понедельника... Ой, он такой злой! - девушку передернуло.
- Уверенна, что с ним не нужно "поговорить"?
- Все в порядке! Я сама могу с ним поговорить!
- Ну, смотри. Учти, я наблюдаю.
- Есть, сэр! - Гермиона весело засмеялась и поцеловав в щеку друга направилась к дверному проему. - Спокойной ночи!
- И тебе!
Через пятнадцать минут, короткими перебежками с пристыженым озиранием по сторонам, Гермиона наконец добралась до своей гостиной. Зайдя внутрь, она тут же наткнулась на любопытный взгляд серых глаз.
- Мерлин, она опять пьяная! Грейнджер, тебе определенно звание Главной стросты девочек дали зря! - слизеринец закрыл книгу и положил ее на подлокотник кресла, в котором сидел.
- Замолчи, Малфой! Не зли меня! - вызывающе воскликнула девушка, настолько четко, насколько позволял заплетающийся от выпитого язык. - Мне сегодня все можно!
- Интересный аргумент! С чего это вдруг?
- У меня сегодня праздник, белобрысая твоя голова!... Кстати, давно хотела узнать: это твои настоящие волосы или ты красишься?
Белесые брови поползли вверх. Юноша даже не разозлился, на подобные реплики - кто же на больных обижается?
- Ну, конечно, с одиннадцати лет перекисью голову мою. Грейнджер, из тебя гениальность так и прет! Тебе надо меньше пить, иначе мозг засохнет.
- Я тебе еще раз повторяю, у меня День рождения, мне сегодня можно! Ты бы лучше не язвил, а выпил за мое здоровье!
- Пить за твое здоровье? Нет уж, увольте! Я подобными глупостями не занимаюсь.
- Если ты сейчас не выпьешь, то я умру, и тебе придется жить с Аббот, потому что она единственная претендентка на пост старосты после меня.
Гермиона каким-то отголоском дремлющего сознания понимала, что несет чепуху, но остановить язык, было выше ее сил. Малфой медленно поднялся из кресла и холодно посмотрел на девушку. Затем, лениво растягивая слова, он произнес:
- Мне кажется, это отличная идея!
С этими словами он направился в свою спальню.
- Ублюдок, - зло пробормотала Гермиона и услышала за своей спиной сухой напряженный голос.
- У меня отличный слух, Грейнджер.
- Я рада, что тебе не нужен слуховой аппарат!!! - яростно закричала гриффиндорка, развернувшись лицом к парню. Тот смерил ее презрительным взглядом и закрыл дверь.
- Что за идиотская привычка, смотреть на людей, как на грязь под ногами?!! - закричала вслед ему Гермиона. - Может ты и не заметил, но ты не лучше других! Ты ничто, Малфой! Пустое место! Ты...
Внезапно ее оттолкнула подальше от двери горячая волна, она пробежала по телу и скрутила желудок, поднимая содержимое вверх. Девушка согнулась пополам и, проклиная слизеринца последними словами, помчалась в туалет. Глава 6

Приближалась пора квиддича. И хотя официально капитаном команды был не Драко, а Блейз Забини, фактически им был именно Малфой. Забини не обладал талантом стратега, а вот Малфой с детства обожал шахматы. Поэтому, как только начались тренировки, он стал подолгу засиживаться с ним для измышления гениальных тактик поведения на поле и вне его.
Как обычно, квиддичный сезон открывала игра Слизерин-Гриффиндор, и нужно было придумать, как сделать команду противника менее опасной. Как убрать к игре Поттера, Драко и Блейз так и не придумали. Они понимали, что Темный Лорд вряд ли изменит свои планы по уничтожению Золотого мальчика, только для того чтобы Слизерин выиграл матч. Поэтому решили взяться за Уизли, так как признали, что это недоразумение в героических порывах могло брать самые невероятные мячи, а вот при расстроенных нервах вряд ли могло продержаться на метле дольше пяти минут. При игре с Гриффиндором, охотники были сильной стороной Слизерина и без достойного отпора со стороны противника у них были большие шансы. Драко, конечно, пыжился и уверял, что он выхватит у Поттера снитч прямо из-под носа, но так как сам в это верил с трудом, то делал упор все же на разработку тактики охотников. Поразмыслив также, как бы убрать из команды хоть одного охотника или загонщика, и не найдя решения, они принялись за раскладку сетей вокруг рыжего вратаря.
Драко недолго раздумывал над тем, что может выбить Уизли из колеи, кроме отсутствующего обеда, и пришел к выводу, что больше всего по гриффиндорцам бьет разлад с близкими и друзьями. Парень знал, что с ближайшими товарищами, Гарри и Гермионой, он вряд ли сможет поссорить рыжего, но зато у Рона была подружка, которую, как ходили слухи, он очень любил. Теперь оставалось найти способ как бы их поссорить, да так, чтобы рыжий до игры не оклемался.
Для этого Драко напряг все свое воображение и талант интригана, унаследованный от матери. Проведя несколько тайных разговоров и виртуозно свив невидимую паутину в стенах школы, да так, что его, соответственно, никто заподозрить не мог, он с выжидающим видом пришел на завтрак за три дня до игры.
Как и ожидалось, рыжий Уизли явился на завтрак чернее тучи, да притом, что был только с Поттером, а Грейнджер держалась поодаль от них, с не менее обиженным видом, и села со взволнованной Лавандой Браун. Злорадно наблюдая за тем, как вратарь раздраженно тыкает сосиски вилкой и переругивается с ловцом, Драко внутренне улыбался своему таланту портить людям жизнь. Ведь он был слизенринцем, а слизеринцы превыше всего ставят личные интересы, так что никаких угрызений совести он не испытывал.
- Вот видишь, Блейз, все как я и обещал. Гони галеон. Теперь осталось продержать его в этом состоянии до игры, хотя, зная его дебильный характер, могу утверждать, что он таким будет весь месяц. Главное держать девчонку подальше от него.
Блейз одобрительно закивал, выуживая из кармана мантии золотую монету и кладя ее в ладонь слизеринцу. Драко посмотрел на монету.
- На пожертвования собираю. Ну, знаешь, школьный фонд для малоимущих.
- Ты что серьезно? - Забини вскинул брови.
- Да, а что? Друг мой, я уже думаю о душе, знаешь ли! Нужно делиться, - сказал с веселым видом Малфой, кладя руку на плечо Блейзу.
- Ага, вот ты и поделись – очками с Гриффиндором на игре!
- Ну, нет. Это совсем другое. Ладно, я пошел, жду тебя на поле, нужно обсудить кое-что.
Забини недоуменно посмотрел вслед другу: «Тебе бы Драко девушку найти… ну или парня на худой конец… Конец. Ха-ха!»
* * *
Лаванда долго за столом не засиживалась, а, перехватив пару сэндвичей, захватив еще немного с собой, пожелала Гермионе удачи и скрылась из Большого зала, зло, посмотрев на Рона. Гермиона же сидела с кислым видом и думала, есть ей или нет.
Хотя, нет. Думала она о другом: «И черт меня дернул пойти в башню Гриффиндора, именно в тот момент, когда Парвати и Рон выясняли там отношения. Идиоты, даже не подумали об окружающих, что им, возможно, не очень интересно слушать их выкрики и обидные аргументы в адрес друг друга. Черт дернул Парвати попросить у меня помощи. Черт МЕНЯ дернул ей помочь, надо было их оставить самих разбираться. А теперь Рон и со мной не хочет разговаривать, мол, я предательница и все такое. Ну, какая я предательница?! Я что ли виновата, что он застал ее целующейся с каким-то парнем из Когтеврана. «Он младше тебя курсом!!!» Бла-бла-бла. Зачем Рон кричал это? Да, обидно, конечно, когда тебе изменяют, но все-таки? Хотя мне наверно не понять, пока я не окажусь в такой ситуации… Косится на меня рыжеголовый. Сама я не хочу с тобой разговаривать!!! Словно это я виновата, что ты к Парвати стал плохо относится, и она пошла искать счастья на стороне? Надо было быть более внимательным!... Хотя, так говорит именно Парвати. А как оно на самом деле-то неизвестно. Эх! Надо мириться с Роном… А хотя, с чего это вдруг?! Он сам виноват, вот пусть и мирится. Надо будет Гарри задействовать… Который час? Черт, пора на руны бежать. Ох, там опять Малфой! Черт! Черт-черт-черт!!!»
Прошло уже чуть больше двух недель с того «инцидента» за завтраком. Сначала, они вели себя зло и обижено по отношению друг к другу. Потом, отчужденно и холодно, но вот пару дней назад, они вернулись в ту фазу взаимоотношений, какая была до ссоры – фаза взаимного игнорирования, прерывающаяся на редкие минуты обсуждение общих вопросов, касающихся Главных старост школы.
Все бы хорошо, но Гермиона как-то смутно начинала понимать, что ей даже нравится находиться в одном обществе с этим жалким хорьком. Она отчаянно противилась этим эмоциям и старалась его избегать, но иногда этого не удавалось сделать и тогда… Что с ней происходит, она объяснить не могла, так как в библиотеке отсутствовала информация подобного рода. Поэтому ей пришлось воскрешать в памяти все, что она когда-то слышала о взаимоотношениях мальчиков и девочек… Ладно… Такое могла подумать Гермиона Грейнджер еще три года назад, когда познакомилась с Виктором Крамом, но теперь она была умной семнадцатилетней девушкой и прекрасно могла сказать, что именно с ней происходит и … именно это ей и не нравилось. Конечно, гриффиндорке вовсе не хотелось, чтоб на ближайшие пару месяцев оплотом ее мечтаний стал сосед по гостиной. Она была уже несколько раз влюблена, и всегда казалось безнадежно и навсегда (ну так всегда кажется), и ощущала знакомые симптомы. Поэтому отчаянно глушила в себе это. Разговор с Гарри на ее День рождения все же непрошел даром. А ведь Гермиона предупреждала, что теперь по-другому начнет смотреть на слизеринца. Черт, зачем они завели тот разговор?!! Она уже ловила себя на мысли, что слишком долго рассматривает слизеринца за столом, что выискивает в нем какие-то не сразу приметный моменты, что пытается превратить его недостатки в достоинства… «Все, стоп, ХВАТИТ!!! Это запретная территория!»
Она даже не сразу поняла, с чего все началось, по-серьезному. Возможно в тот момент, когда она увидела его прошлыми выходными в Хогсмиде. Они с Роном и Гарри как раз заходили в «Сладкое королевство», чтобы наполнить свои карманы всякими вкусностями, и увидели Малфоя и его друзей, всю ораву слизерицев одного курса с ним: Забини, Паркинсон, Гринграсс, Нотта, Болструод, Кребба и Гойла. Они в тот момент как раз испытывали на двух последних какой-то новый экспериментальный товар, конфеты заставляющие тело и лицо принимать самые разнообразные формы и расцветки, от птичьих крыльев, до лошадиных морд. Они так задорно веселились, даже подопытные, что на миг гриффиндорцам показалось, что это не вечно ядовитые и презренные слизеринцы, а простые студенты, весело проводящие время. Когда у Гойла вдруг вырос длиннющий слоновий хобот, а голова покрылась красной черепицей, Гермиона звонко хохотнула и, смеющийся Драко повернулся на звук. Возможно, тут то это и случилось – это был шок, когда она увидела лицо Малфоя настолько беззаботное и искрящееся весельем, что забыла о вечно холодном и презрительном выражении. Она смотрела, как зачарованная, думая, что была бы счастлива, если бы ЕЙ удалось так его рассмешить, услышать этот отчаянный смех, мелодичный, словно колокола кафедрального собора. Но смех прервался, как только Драко увидел ее и ее спутников, наваждение рассеялось. Потоптавшись на месте, она подтолкнула Гарри и Рона в другой конец магазина, чтобы избежать столкновения факультетов. Она всецело рассчитывала на Малфоя, который был Главным старостой и теперь не имел права затевать перепалки, особенно после того, что они устроили за завтраком. У мальчиков заметно упало настроение, и они выглядели очень напряжено, но тут же расслабились, когда слизеринцы вышли из магазина. А Гермиона еще долго не могла забыть смех Малфоя не вылезающий из ее головы…
«Господи, Гермиона, о чем ты только думаешь?! Заткни свое стремление в прекрасному подальше и иди на руны! И не смотри на него! Отвернись, твою мать!»
- Привет, Грейнджер! – к ее ужасу они столкнулись на выходе из Большого зала. - Ты чего такая грустная? Это же вроде Паттил кинула Уизли, а не он тебя! Хотя я бы на ее месте только радовался!
- Ну, к счастью, это не ты на ее месте, так что дай пройти, Малфой! – она попыталась его обойти.
- Да уж, и, правда, счастье! А ну постой. Повернись ко мне лицом и улыбнись, - повелительно сказал парень.
- С какой это радости я должна улыбаться тебе, Малфой?! – Гермиона резко развернулась и свирепо уставилась на него.
- Ну, старостам не принято разгуливать по школе с видом, пугающим младшекурсников, - необычайно серьезно ответил слизеринец, хотя в глазах плескалось веселье.
- Это ты только что придумал, да?!
- Ну да. Да и вообще, ты прикольно улыбаешься, хотя с бобровыми зубами было еще прикольней.
Гермиона кисло растянула губы, в подобие улыбки, развернулась и пошла прочь. «Малфой, ты идиот! Зачем ты ей это сказал?! Улыбнись, Грейнджер. Очень смешно. Не смотри на нее! Не смотри, говорю! Она – грязн… она – маг-ло-рож-ден-на-я! Мало тебе этого довода, так вспомни, что она подруга Поттера!… да, так и вправду лучше… и все таки, почему она всем улыбается, а мне нет?!... МАЛФОЙ! Уймись и иди на руны!... Черт, она тоже там!»
* * *
Наступила суббота, а вместе с ней и долгожданный матч Гриффиндор - Слизерин. Все было как обычно. Драко встал пораньше, выкинул из головы абсолютно ВСЕ мысли, не касающиеся квиддича, привел себя в общесоциальнопринятый вид, надел форму ловца и, закинув метлу на плечо, вышел из спальни. То, что пошло дальше было уже необычно.
Первое что он увидел, выйдя за дверь, была, конечно же, Грейнджер. Драко тихо застонал – это было совершенно не то, что он хотел бы видеть с утра. Это как продолжение кошмара. И хотя гриффиндорка уже не была таким пугалом, как пару лет назад, но старые предубеждения играли свою роль, сталкиваясь в душе с новыми, призрачными, нехорошими, эмоциями, относительно нее. Они вызывали бурю в сердце, и оно отчаянно сопротивлялось им. Влюбленность? Какая, к дементорам, влюбленность? Драко был всегда далек от этого чувства, знал, что оно опасно, и тщательно охранял свое сердце и свой разум от этой глупости. Он не мог себе позволить даже заинтересованности относительно нее. Поэтому он избегал Грейнджер. Поэтому он стал холодным и жестким когда увидел ее, завернутой в легкий гриффиндорский шарф, ведь на улице было довольно тепло. Мерлин, как он любил красный, алый цвет – цвет крови, цвет жизни и смерти. Как он ненавидел Гриффиндор, за то, что отобрал у него право носить этот цвет, любить этот цвет. Он любил цвета своего факультета: сдержанное серебро и величественный изумруд, но красный был его запретной страстью. Иногда разбив или порезав руку, он долго не мог оторвать взгляда от рубиновых капель, они казались совершенными. Подобно фениксу, сгорающему и возрождающемуся вновь из пепла, кровь мчится по сосудам живая, потом мертвая, потом опять живая, яркая алая, а потом опять мертвая, густая вишневая, и опять, и снова. Завораживающе.
И вот Грейнджер стоит напротив него завернутая в его любимый цвет, бледная от неожиданной встречи, резко контрастирующая с шарфом, красивая в своей запретности.
- Что это ты не в трауре, Грейнджер? – сказал Драко вместо приветствия.
- С чего это? – подозрительно и недоуменно ответила вопросом на вопрос Гермиона.
- Ну, вы же сегодня с треском проиграете нам, вот я и подумал, что куда уместнее будет одеться в черное, - язвительно сказал юноша.
- Есть чем думать? Если есть, то подумай еще раз хорошенько и догадайся, что Слизерин сегодня не выиграет! Это я тебе говорю! – гордо и совершенно необдуманно выкрикнула гриффиндорка, защищая свой факультет.
- Ты говоришь? Ох, Грейнджер, не смеши меня – ты в квиддиче понимаешь не больше горного тролля, но даже такая непосвященная как ты могла бы догадаться, что с таким состоянием, как у Уизли, вам грозит жуткий разгром!
- Рон отлично играет! Вашему вратарю до него еще пахать и пахать!
Они уже стояли посреди гостиной и гневно кричали друг на друга, вернее кричала Гермиона, а Драко говорил, растянуто, но раздраженно.
- Между прочим, вратарь у нас новый, а вот игра Уизли подходит разве что бездарному Гриффиндору! Так что твои доводы здесь бесполезны. Я удивлен, как это Поттер не поставил кого-то другого на его место, или он, бедняга, надеется на чудо?
- Что ты несешь, Малфой?! Мы выиграем и точка!
- Милая, да я готов побиться об заклад, что первые десять мячей подряд забьет именно Слизерин, а вот Гриффиндору я от души желаю забить хотя бы один за всю игру.
Гермиона свирепо посмотрела на парня и вышла из гостиной, оставив его в недоумении одного. Но последнее слово всегда должно быть за Малфоем, поэтому он, не теряя ни секунды, отправился сквозь дверной проем за ней.
Гермиона быстро шла по коридору к Большому залу: «Как он может? Опять за старое?!», когда позади раздался надменный голос.
- Так легко сдаешься? Ты позоришь честное имя Гриффиндора! – глумился Малфой.
- Я никогда, ни за что, и ни кому не сдаюсь, слышишь меня, хорек! – она развернулась и посмотрела на него, раздувая ноздри и осознавая, что белобрысый гад вновь загнал ее в ловушку. Остановились они как раз у входа в Большой зал. Дверь была открыта, и многие обернулись, с интересом наблюдая за парочкой в проеме, в надежде, что и сегодня они выкинут какое-то представление. Преподаватели за столом зашевелились. Снейп и МакГонагалл привстали и потянулись за палочками, чтобы, в случае чего, унять перепалку. Но перепалки не было, двое просто что-то обсуждали. – Спорим! Я утверждаю, что МОЯ команда первой забьет пятнадцать мячей! А ты в случае проигрыша, будешь на всех играх болеть за Гриффиндор! Спорим?
- Спорим! Я далеко ходить не буду, хотя сделаю тебе маленькую поблажку! Когда Слизерин ПЕРВЫМ забьет пятнадцать мячей, ты будешь истошно вопить на трибуне, болея за МОЮ команду!!! А если будешь халтурить, пять дней будешь носить шарф Слизерина и не будешь отвечать на наших спаренных уроках. Если же болеть будешь хорошо, то второй пункт, так и быть, ликвидируется. Спорим?!
- Спорим!!!
И они протянули друг другу правые руки, одновременно проговаривая слова заклинания. В этот момент в зал зашла немного нервная Джинни Уизли с Демельзой Робинсон.
- С дороги, Малфой. Привет, Гермиона.
И словно не видя «рукопожатия», прошли мимо них, грубо разбив руки. А два старосты остались смотреть друг на друга, тяжело дыша и собираясь с мыслями. «Какая крепкая ладонь!», «Какая нежная, теплая ладошка!». С громким оханьем, они одновременно схватились за собственные запястья, на них проступали алые полосы.
- Учи речевки, Грейнджер! - гневно посмотрев друг на друга, они разошлись в разные стороны к столам своего факультета
* * *
- Добрый день, дамы и господа! Преподаватели и студенты нашего славного Хогвартса! Какой прекрасный день! И какой захватывающий матч ждет нас! Первый матч сезона! Гриффиндор-Слизерин! Трибуны, поприветствуйте своих игроков, ваша поддержка им необходима!
Трибуны квиддичного поля, раскрашенные двумя цветовыми гаммами, взорвались громом аплодисментов. По рядам прокатилось раскатистое: «Вперед Гриффиндор!» и «Слизерин, давай!».
Гермиона зажатая между Лавандой и Парвати с одной стороны, и Невиллом, с другой, наблюдала за тем как на поле выходит команда Гриффиндора во главе с Гарри. Рон выглядел точно пришибленный, прямо как в свой дебют. Гарри что-то ему кричал, стараясь перекрыть рев стадиона. Затем с другой стороны поля вышла команда Слизерина. Во главе вышагивали Забини и Малфой. Блондин посмотрел на трибуну Гриффиндора и, отыскав глазами Гермиону, многозначительно посмотрел на нее, а потом перевел взгляд на Рона. Гриффиндорка посмотрела на друга и спрятала лицо в ладонях. «Похоже, сегодня гриффиндорцы меня съедят на обед вместе с Роном!... Нет, так нельзя. У него все получится!». Вскочив со скамьи вслед за Невиллом и подругами, она оглушительно закричала: «Вперед, Гриффиндор! Рон, вперед!!!»
Команды взмыли вверх, и начался извечный бой за право лидерства. Бой, который не прекращался даже за пределами поля. Бой, который подпитывали из поколения в поколение новыми предрассудками и убеждениями. Бой, который грозился никогда не кончиться.
Моментально завязалась драка за квофл, и Нотт легко победив в ней, устремился к кольцам. Удар… и кто бы сомневался. Красно-золотые протяжно застонали, а изумрудно-серебряные взорвались аплодисментами и улюлюканьем. «Рон! Рон, не сдавайся! Ты сможешь! Ну, давай, давай!!!». Не прошло и пол минуты, как в ворота Гриффиндора залетел еще один мяч.
Дальше все было как в тумане. Комментатор выкрикивал счет – тридцать - ноль… семьдесят – ноль… команда упала духом… сто тридцать – ноль… Гермиона уже давно не следила за игрой, а смотрела тупо перед собой и думала, что она опять попала в дурацкое положение. Она была словно в астрале. И только когда комментатор прокричал: «Сто пятьдесят – ноль в пользу Слизерина, друзья мои это оглушительный разгром… Поттер должен срочно поймать снитч, чтоб закончить игру хотя бы в ничью», запястье словно ожгло раскаленным железом, и девушка вынырнула из оцепенения. «Как же я ненавижу тебя, мерзкий белобрысый гад!»
Она встала, стянула с себя красно-золотой шарф и перегнулась через Лаванду к Парвати. Запястье горело, требуя оплаты долга.
- Парвати, скажи мне честно, ты любишь Рона?
- Что??! Эээ… ну, в общем… да. Люблю!
- Тогда будь добра скажи ему это сегодня и приведи его в чувства. Я не хочу, чтобы его разорвали на части за сегодняшнюю игру.
- Да… Да, Гермиона! Я скажу, я обязательно скажу ему. Ты должна понять… тот поцелуй – это бред, это какое-то наваждение. А Рона я люблю! Люблю! – тут она, уже заплаканная, вскочила на ноги и прокричала на все поле, заглушая рев слизеринских трибун. – РОН, Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ!!!
Слизерин отозвался громким хохотом и издевательски проскандировал несколько раз: «Рон, я люблю тебя».
Гермиона не обращала внимания на шум. Руку нестерпимо жгло. Она бормотала.
- Так… хорошо… простите меня… Гарри, скорее лови снитч. Пожалуйста! – жалобно провыла она, оглянулась по сторонам, Гриффиндор болел не так оживленно как Слизерин, и, зажмурившись, громко прокричала. – ВПЕРЕД, СЛИЗЕРИН!!!
Все разом обернулись, казалось, даже игроки застыли в воздухе. Воспользовавшись этой задержкой, Демельза подхватила мяч и, пасовав его Джинни, отвлекла внимания вратаря Слизерина, и Джинни закинула квофл в кольцо. Все это время Гермиона, как идиотка стояла на скамье зажмурив глаза и скандировала: «Вперед, Слизерин!», судорожно сжимая в руках смятый гриффиндорский шарф. От нее уже начали отодвигаться, когда увидели бросок Джинни. Вся трибуна дружно загалдела и на какое-то время забыла о странном поведении студентки их факультета. Гермиона открыла глаза и перестала кричать.
Слизеринцы начали контратаку, но хитрая Джинни обошла их и дала пас пятикурснице Элен Смит и та закинула мяч в кольцо. Трибуны Гриффиндора стали оживать.
Гарри носился по полю, выискивая снитч. Малфой занимался тем же, а Гермиона вновь принялась «болеть» за серо-зеленый факультет, с трудом выдавливая из себя каждое слово. Вокруг нее образовалось пустое пространство, и она сжатая в комок, отверженная, мечтала о скорейшем окончании игры.
Мимо пролетел Малфой, по пути выкрикивая:
- Грейнджер, активнее, активнее!!! Не халтурь!
В его голосе слышалось ликование.
Гриффиндорка, с мокрым от слез лицом, хрипло выкрикивала слова в поддержку Слизерина. Потом, не выдержав позора, она упала на скамью и, закрыв лицо ладонями, принялась рыдать. Ей уже было все равно, что рука все также горит: она найдет способ унять боль. Ей было невероятно стыдно перед всем факультетом. Она видела лицо Рона, лица Гарри и всех остальных. Они не могли поверить в то, что их подруга болеет за их ярых соперников. Они не понимали. Но ничего, она им все объяснит, и они еще будут все вместе смеяться. И Рон обязательно помирится с Правати и тогда все будет хорошо… хорошо…
- И Гарри Поттер ловит снитч!!! Невероятно! Выхватывает почти из руки Драко Малфоя! Блестящая победа Избранного мальчика! И матч Гриффиндор-Слизерин заканчивается с ничейным счетом двести двадцать – двести двадцать!!! Невероятно! После такого катастрофического начала. Пожелаем удачи вратарю команды Гриффиндор, чтобы на следующем матче он играл лучше, чем сегодня, ведь ему призналась в любви ТАКАЯ девушка! Удачи Уизли!... Итак, матч окончен до встречи через неделю. Всем пока!
Гермиона вынырнула из ладоней и осмотрелась - трибуна была практически пуста: «Ничья! Тоже хорошо!».
Она уже собралась уходить, как вдруг услышала знакомый крик: «Пэнси, дай свой шарфик! Ну, пожалуйста, дай, я тебе все позже объясню!», и потом увидела, подлетающего на метле Малфоя прямо к трибуне Гриффиндора. Многие остановились, Гермиона в их числе.
- Грейнджер, солнце, подойди! – Малфой был раздражен исходом игры и, зависнув на метле за ограждением, сжав плотно губы, смотрел куда-то вдаль, краем глаза наблюдая за девушкой. Гермиона поняла, что никуда ей не деться, она и сама понимала, что договор не выполнила, стала медленно спускаться к перилам. Остановившись в трех метрах, она выжидательно посмотрела на парня. Затаив дыхание, смотрели и болельщики. – Ближе… ближе! Вот так. Как я и обещал, маленький презент для тебя.
И он, перегнувшись через ограждение, замотал шею гриффиндорки изумрудно-серебристым шарфом, от которого жутко пахло чем-то цветочно-приторным.
- Мне не идет зеленый, - процедила сквозь зубы Гермиона, смотря на шарф с таким отвращением и ужасом, словно слизеринец нацепил на нее символ своего факультета – змею.
- Ну, что ты! Тебе очень даже ничего. Да и к тому же, - с нажимом сказал Малфой, - твоего мнения никто не спрашивает… Ну все, пока.
Он холодно улыбнулся одними лишь губами и, послав метлу в крутое пике, приземлился у раздевалок. Где-то вдалеке раздался звон школьного колокола. Час дня.
Гермиона посмотрела вслед слизеринцу, потом нервно засмеялась и поплелась к выходу, не обращая внимания на шепот и взгляды студентов.
* * *
- Гарри, прошу тебя, извини! Я упертая идиотка, я знаю, я не должна была спорить с Малфоем, но так уж вышло. Прости! Я просто защищала нашу команду! – Гермиона умоляюще смотрела на друга, держа его за руку и не давая уйти. Гарри выглядел очень злым и рассерженным. Он с шоком принял новость о том, что Гермиона поспорила с Малфоем, и хотя девушка надеялась, что это смягчит ее друга, но, по факту, его это раззадорило еще больше. Девушка поймала его в коридоре, когда он возвращался из Большого зала и, затащив в пустой класс, вот уже пять минут умоляла его простить ее глупое поведение.
- Гермиона – это бред! Как ты могла поспорить с Малфоем?! Дурдом! Ты не представляешь, что с Роном творится! Он и так разбит на части своей «прекрасной» игрой, так еще и ты со своими криками «Вперед, Слизерин!». Я САМ тебя там чуть не прикончил на месте, что говорить о Роне?!
- Гарри, ну я прошу тебя!
Парень тяжело вздохнул и покачал головой. Он никак не мог выбросить из головы эту кошмарную сцену, где его лучшая подруга стоит на трибуне болельщиков его команды и во все горло кричит: «Вперед, Слизерин!».
- Ладно, Гермиона. Давай пока забудем это. Я не хочу сейчас об этом говорить. Я на тебя не в обиде. Рон – дело другое. Только, ПОЖАЛУЙСТА, больше так не делай… и какого, черта на тебе шарф Слизерина, так сильно вжилась в роль?
- Нет, Гарри. Это… это часть договора. Я должна носить его до четверга…
- ЧТО?! Гермиона я тебе просто поражаюсь! Ты… ты… так все! Сегодня я не хочу тебя видеть… прости. Я поговорю с Роном… попытаюсь сделать так, чтобы он на тебя не обижался. Спокойной ночи.
- Спокойной ночи, Гарри.
Парень вышел из класса, закрыв за собой дверь, а Гермиона подошла к окну и долго смотрела, не отрывая заплаканного взгляда, на квиддичное поле.
* * *
Наконец наступил четверг. Все эти дни она с нетерпением ждала прекращения действия договора. Хвала Мерлину, Парвати с Роном помирились быстро, и двумя угрюмыми людьми в мире стало меньше. Гермиону все поняли и простили, и даже изредка вспоминали со смехом, как она смешно выглядела, стоя на трибуне с закрытыми глазами, выдавливая из себя хвалы Слизерину. К тому же ее обрадовало заявление Джинни о том, что это она, Гермиона, подтолкнула ее к решительным действиям на поле. Девушка, да и вся команда, совсем раскисли, но невероятное действие Гермионы, только распалило их, давая уверенность в том, что она их только подстрекает, чтоб команда лучше играла.
Но за шарфик на ее шее, многие на нее неодобрительно поглядывали и шептались за ее спиной. В тот же день, когда Малфой «вручил» ей его, гриффиндорка заклятием уничтожила гадкий запах духов Паркинсон – он был настолько нестерпим, что от него кружилась голова, и начинало тошнить...
Гермиона шла по коридору в направлении класса кабалистики. Наконец-то она избавится от этой тяжести. Завернув за угол, девушка увидела в конце коридора группу слизеринцев и, отдельно стоящих, когтевранцев. Она не прекращала шага и студенты, заметив ее приближение, замолчали. Не дойдя до них пятнадцати метров, она остановилась и испытующе посмотрела на высокого стройного парня, который с любопытством и легкой иронией следил за ней. За его спиной загалдели однокурсники, а справа им вторили когтевранцы. Гермиона же, продолжала стоять посреди коридора, нетерпеливо смотря на Малфоя.
Наконец, Драко улыбнулся, понимая, зачем она явилась, и лениво подошел к ней, загородив ее спиной от любопытных однокурсников. Все так и зашевелились.
Когда он подошел к ней, почти вплотную, она стала, сосредоточено смотреть в пол, нетерпеливо отбивая носком туфли по каменному полу. Драко уставился на нее, не понимая, чего она медлит и молчит.
- Ты что-то хотела сказать мне, Грейнджер?
Она закрыла глаза и быстро и нетерпеливо закивала, словно чего-то ждала или никак не могла собраться с мыслями. Прошла минута и Малфой начал терять терпение, хотя девушка сама была не в лучшем состоянии: она прерывисто дышала, ноздри раздувались, носок тарабанил по полу еще громче и резче, зло смотрела то в пол, то в окно, то в грудь парня стоящего перед ней. За спиной блондина слышались недовольные аргументы, а кто-то придумывал новые сплетни, которых набралось и так достаточно много.
- Слушай, я теряю терпение…
Раздался колокольный звон. Час дня. Девушка, наконец, вынырнула из своего состояния, радостно улыбнулась Малфою, и, стащив с шеи шарфик, сунула его в руку парню, одновременно отмечая, что бледные полосы, наконец, исчезли.
- Спасибо, большое, Малфой, что так любезно дал попользоваться шарфиком, но он, к сожалению, такой же холодный, как и ты и совсем не греет. Пока!
Она развернулась на каблуках и ушла на магловедение, где ей предстояло, наконец, ответить на уроке, чего она не делала с понедельника.
* * *
Он практически почувствовал, как она вошла в коридор, и тут же повернулся, встретившись с ее полными решимости глазами. Чудные карие глаза, теплые и задорные, а в тени кажутся черными. Ему не нравилось то, как он начинал относиться к гриффиндорке. Желать женщину конечно хорошо, но не Грейнджер же! Она всем своим видом вызывает подозрение, что не имеет ни малейшего представления о том, что происходит между мужчинами и женщинами под покровом темноты… ну и не только. И так иногда хочется затащить ее в темный уголок и преподать пару уроков… Ох, как это должно было быть сладко; но Драко продолжал стойко бороться с нахлынувшими на него впечатлениями.
Он, правда, совершенно не мог взять в толк, с чего это девчонка, которую он раньше даже и как особь женского пола то не воспринимал, вдруг стала для него наваждением. Драко помнил, что замечать ее начал где-то в сентябре-начале октября… или же?... он точно помнил, что, увидев ее смеющейся над шутками Финнигана, ощутил невероятное раздражение и где-то внутри что-то так закрутилось, начало рвать внутренности тупыми коготками. А в голове промелькнула мысль что это ЕМУ она должна улыбаться и смеяться, а не идиоту из Гриффидора… Подумав об этом, Драко здорово испугался. Он ревновал Грейнджер?! Абсурд!
Но с каждым днем все становилось все хуже и хуже, хотя Драко боролся и он даже преуспел во многом, пока не случился матч Слизерин-Гриффидор. В тот момент, когда он оборачивал, словно елочную мишуру, шарф вокруг ее шеи, от такой тесной близости его бросило в жар. Почему-то захотелось намотать на руку ее пышную гриву волос и притянуть к себе. И целовать, целовать, смотреть в испуганные глаза и целовать, а потом… Подавив в себе это желание, он закрылся стальным щитом от нее и, как можно быстрее, трусливо исчез.
И вот она пришла в этот коридор, нашла его, чтобы вернуть шарф, хотя могла с таким же успехом просто выкинуть его. Но нет, Грейнджер не из таких: в ней удивительным образом сочетаются честность и послушность, с демонстративностью и желанием показать, что она может. Ее норов был для нее помехой, но, даже завязая в какой-то неприятности, она тут же искала выход, и, что удивительно, чаще всего его находила.
Драко очень рассмешил этот показательный жест – оставить последнее слово за собой и уйти победительницей. Стала посреди коридора, ждет, когда он подойдет. Если бы у юноши было другое настроение, она бы могла там простоять до вечера, а он бы даже в сторону ее не взглянул. Но, к счастью, ее счастью, Драко был в хорошем расположении духа и, уступив ей, он медленно подошел. Тут же она удивила его еще больше. Стоит. Просто стоит. Слизеринцу даже стало интересно – может это игра такая. Стоит, молчит, но очень нервничает… Тут в ноздри ударил невероятный аромат и все мысли вынесло прочь из головы.
Он стоял, рассматривая ее лицо, будто был ценителем скульптуры и подбирал себе новый бюст в коллекцию. Сказать, что перед ним был образец красоты он не мог, но черты ее лица казались мягкими и утонченными, простыми, но не без изящества линий. Правда сейчас она во всю хмурила лобик и носик, что грозило ранними морщинками, но этим казалась еще более привлекательной. Ровная, слегка бледная кожа, ни капли макияжа, естественная и натуральная… Но всему есть терпение…
Когда он сказал, что он его теряет, раздался колокольный звон, а Грейнджер просияв, отдала ему шарф. Тут он все понял – она ждала точного окончания срока оплаты, очень разумно с ее стороны. Маленькая бестия. Говорит, что я холодный. Да… от этих слов и, правда, похолодело внутри. «Я – холодный?! Да ты просто не знаешь, НАСКОЛЬКО я могу быть горячим!» Он оглядел уходящую фигурку, размышляя, что скрывается под школьной мантией. Когда она была без этого идиотского, но обязательного предмета гардероба, а в одной юбке и простой блузке, то тайны становились более явными, но все еще недостаточными чтобы оценить полную картину.
Малфой стоял посреди коридора и с улыбкой наблюдал за тем, как скрываются за поворотом каштановые волосы. Потом поднес к носу шарфик и вдохнул интригующий пряный аромат. Что там еще? Немного мускуса, гвоздика и еще что-то. Наверное, запах тела. Ему до тошноты надоели ароматы Паркинсон и Гринграсс, сладкие до ужаса, что этот мистический аромат был словно бальзам на душу.
Он развернулся и весело направился к однокурсникам, попутно протягивая Пэнси шарфик.
- Драко, ты что? Я не буду носить эту мерзость после того, как его носила грязнокровка!
Драко пожал плечами.
- Блейз, а ну сообрази, что за духи использует наша заучка?
Пэнси и Миллисента фыркнули: «Духи? Она что знает, что это такое?»
- Ммм… Интересный запах. Только я не знаю названия парфюма.
- Ох, Блейз, ну конечно ты не знаешь. Наверняка, какая ни будь магловская дешевка.
- Да, Пэнс, я думаю, ты права, но все же аромат потрясающий.
- Ох, Мерлин, Драко, прошу тебя, выкинь эту дрянь, а еще лучше сожги.
Драко улыбнулся, но с, переменившимся вмиг, жестким лицом взмахнул палочкой: шарфик взмыл в воздух и вспыхнул, уничтожив аромат. Слизеринцы засмеялись, созерцая шоу, а когтевранцы недовольно покачали головами – устраивают пожары в коридорах, да еще и с Главным старостой во главе, но промолчали.
Драко равнодушно смотрел на пепел. Она исчезла и исчезли чары, которые были еще не настолько сильны над ним, чтобы заставлять его думать о гриффиндорке постоянно. Оказавшись вдали от нее, ему удалось вновь выстроить стену, отделяющую его от девушки. Его только раздражало, что приходится возводить ее вновь и вновь, потому что при первом же пересечении с Грейнджер, стена истончалась и ее женские, хотя еще совершенно не развитые, чары, проникали на его территорию, в его мысли, чувства… только не сердце. Нельзя отдавать сердце. Тем более Грейнджер!
И опять он вернулся к тому же вопросу, на который так и не получил ответа – почему Грейнджер?! Почему именно эта девушка вызывает в нем такие противоречивые чувства? Почему он злиться, когда видит ее в компании других парней? Почему он даже не смотрит на других девушек, хотя объектов масса, и не только в Слизерине? И главный вопрос: почему он не может найти ответы на предыдущие вопросы? Глава 7

Дата добавления: 2015-07-10