Орден непримиримых

Между тем у Деникина дела шли не очень. Особых средств «под Николая Николаевича» добыть не удалось. Запад не планировал в ближайшем будущем прямую войну против РСФСР. Причин тут много, и одна из — нэп. Многим казалось, что Советская власть попросту переродится — тем более что Москва стала активно раздавать концессии зарубежным фирмам. Это была не только прямая возможность заработать, но и застолбить экономические позиции мирным путем.

Внутри эмиграции тоже было неблагополучно. Возникло два «примирительных» течения — сменовеховство и возвращенчество.

Первое получило название от вышедшего в 1922 году сборника «Смена вех». Его авторы придерживались достаточно разных позиций, но сходились в том, что Советскую власть необходимо рассматривать как данность. Так уж вышло — и ничего не поделать.

«После крушения власти адмирала Колчака и генерала Деникина русские националисты очутились как бы над неким провалом… Начинать с начала то, что трагически не удалось при несравненно лучших условиях и при неизмеримо богатейших данных, могут в лучшем случае лишь политические Дон-Кихоты. Следовательно, нужно искать другой выход».

(Н. В. Устрялов)

«Давно пора задуматься над тем, почему русская революция приняла свой страшный размах, почему она преодолела все попытки остановить или сорвать ее, почему она провозгласила одни идеалы и отвергла другие, почему она шла такими жуткими путями и где для нее выходы на новые пути.

…

Хотят того иностранцы или нет, но время работает на Советскую Россию и против всех тех, кто мешает ей в ее борьбе за существование и за прогресс».

(Ю. В. Ключников)

Сменовеховцы стали издавать журнал «Накануне», литературным приложением к которому руководил будущий советский классик граф А. Н. Толстой. Эта была единственная эмигрантская газета, разрешенная к ввозу на советскую территорию. В ней печатались и советские авторы — например, Михаил Булгаков и Борис Пильняк. Организовывали сменовеховцы и встречи эмигрантов с людьми «с той стороны». В частности — с наркомом просвещения А. В. Луначарским, который был, кроме всего прочего, прекрасным оратором.

Более радикальным течением было возвращенчество. Суть его понятна из названия. Символом течения стал «красный граф» Алексей Толстой, который уже в то время был известной фигурой. В 1923 году он вернулся в РСФСР. «Союзы возвращения» возникли во многих городах. Честно говоря, они не столько способствовали реальному возвращению эмигрантов, сколько мутили воду.

Все это вызвало очень большой шум. Тем более никто не сомневался, что за возвращенцами стояло ГПУ. Так оно, скорее всего, и было.

Альтернативой этим течениям стал созданный приказом Врангеля от 1 сентября 1924 года Русский общевоинский союз (РОВС). Он был образован на базе ряда уже существовавших офицерских организаций. Союз представлял из себя нечто напоминающее орден иезуитов. Кроме легальных структур, в нем имелось множество людей, которые не выпячивали свою принадлежность к РОВС, но были тесно связаны с организацией. В двадцатых годах в нем было зарегистрировано около 100 тысяч человек — правда, позднее их количество неуклонно снижалось. Руководителем РОВС стал генерал Врангель.

Что касается идеологии, таковой стал принцип «непримиримости». Это была уже борьба не «за Россию», а «против большевиков». Любыми средствами.

Как было сказано в одном из документов союза:

«РОВС с радостью пойдет на сотрудничество с государством, которое заинтересовано в свержении Советской власти и образовании в России общенационального правительства».

Разумеется, все это неизбежно вело к сотрудничеству со всеми возможными разведками. А уже в 1933 году генерал фон Лампе вступил от имени РОВС в переговоры с представителями НСДАП «по вопросу о совместных действиях против большевиков». Трудно представить, что хотя бы верхушка этой организации не была знакома с «Майн кампф». Но какая разница…

То есть, по сути, РОВС оказался зеркальным отражением партии большевиков до 1917 года. Главное — повалить ненавистную власть. С одной лишь разницей: большевики рассчитывали на мировую революцию, с помощью которой они смогут переиграть временных союзников. На что рассчитывали «непримиримые» — непонятно.

Дело было развернуто серьезно. Существовали разнообразные учебные курсы — как для повышения квалификации бывших офицеров, так и для обучения эмигрантской молодежи военному делу. Цель — «следить за развивающимся военным делом, по возможности, за военной техникой, изучая наиболее интересную военную литературу Запада и Советской России».

Что касается методов, то РОВС отметал «савинковщину» — то есть «бессистемные покушения, нападения на советские учреждения и поджоги складов». В беседе с корреспондентом газеты «Возрождение» генерал Миллер (тот самый, что драпанул, бросив армию, из Архангельска) говорил, что деятельность РОВС сводится к «организации и подготовке крупных выступлений, к согласованности действий всех подчиненных ему сил».

Тут же нарисовался неугомонный Сидней Рейли. Он заявлял:

«Террор, направляемый из центра, но осуществляемый маленькими, независимыми группами или личностями против отдельных выдающихся представителей власти. Цель террора всегда двояка. Первая, менее существенная — устранение вредной личности; вторая, самая важная — всколыхнуть болото, прекратить спячку, разрушить легенду о неуязвимости власти, бросить искру.

…

Нет террора, — значит, нет пафоса в движении, значит, жизнь с той властью еще не сделалась физически невозможной, значит, это движение преждевременно или мертворожденно».

Однако у РОВС имелись и слабые места. Одна их них — страсть к игре в солдатики. Так, например, 23 марта 1931 года была учреждена должность начальника кавалерии и конной артиллерии РОВС, на нее назначили генерал-лейтенанта И. Г. Барбовича — хотя у союза не было ни коней, ни тем более артиллерии.

Или возьмем приказ, по которому члены РОВС постоянно должны были носить с собой членские карточки организации. Зачем? Чтобы чекистам и агентам Коминтерна было удобнее их выслеживать?

Да и с конспирацией у них обстояло не очень. Но еще более серьезным недостатком было слабое влияние РОВС на советской территории.

Именно на этом и сыграло ГПУ, начав свою знаменитую операцию «Трест».

Ход этой замечательной провокации достаточно хорошо известен. Например, фильм «Операция «Трест», дает достаточно правдивое представление о ходе событий. Так что я отмечу лишь основные вехи.

По сути, «Трест» был повторением «Синдиката-2», только в более серьезных масштабах. ОГПУ создало фальшивую организацию — «Монархическое объединение Центральной России» (МОЦР), и на какое-то время чекисты убедили радикальные эмигрантские круги в ее реальности. Точно неизвестно, сколько именно агентов белых были задержаны непосредственно в ходе этой операции, а сколько попались без нее. Главной же добычей стал Сидней Рейли. С помощью МОЦР (то есть чекистов) он перешел границу, участвовал в «заседании политсовета», после чего 27 сентября 1925 года был арестован и впоследствии расстрелян. Интересно, что в деле заманивания Рейли видную роль сыграла племянница генерала Кутепова (отвечавшего в РОВС за разведку) М. В. Захарченко-Шульц, которую ОГПУ «играло втемную». Кроме того, в результате операции три года удавалось сдерживать террористические порывы эмигрантов. Дескать, не время пока…

Еще один успех пришел с неожиданной стороны. К «руководству» МОЦР обратился В. В. Шульгин, являвшийся одним из главных идеологов «непримиримых». Он захотел нелегально посетить СССР для поисков сына, пропавшего без вести в годы Гражданской войны. Ему дали такую возможность. Шульгин «тайно» побывал в Ленинграде, Киеве и Москве. В отчете он указал, что «глубоко потрясен всем тем, что ему пришлось увидеть на первых порах, и той громадной разницей, которая произошла в культурном отношении».

Чекисты через своих людей подвигли его на написание книги о поездке. Она вышла в 1927 году и вызвала в рядах эмиграции страшный шум. Дело в том, что Шульгин достаточно объективно описал, что происходило в СССР. Отрицательного отношения к Советской власти он не поменял, но его книга не походила на те ужасы, которые описывались в эмигрантских газетах.

… Ничто не может длиться бесконечно — и в конце концов «Трест» был разоблачен. Но и это сыграло ОГПУ на руку. Руководство РОВС оказалось в очень некрасивом положении. Как и западные разведки, которые всадили уйму денег непонятно во что. И что самое главное — было непонятно, кому «с той стороны» теперь можно доверять?

Итогом стал возврат Кутепова к «савинковщине» — то есть к засылке мелких террористических отрядов, которые наносят тот вред, который удастся. Другого выхода просто не было, потому что «спонсоры» требовали конкретных дел. Об этом Кутепов говорил в марте 1927 года на совещании террористических групп.

Впрочем, планы были наполеоновские.

Из сообщения ИНО ОГПУ:

«…В 1927 году Кутепов перед террористическими актами Болмасова, Петерса, Сольского, Захарченко-Шульц и др. был в Финляндии. Он руководил фактически их выходом на территорию СССР и давал последние указания у самой границы. По возвращении в Париж Кутепов разработал сеть террористических актов в СССР и представил свой план на рассмотрение штаба, который принял этот план с некоторыми изменениями. Основное в плане было: а) убийство тов. Сталина; б) взрывы военных заводов; в) убийство руководителей ОГПУ в Москве; г) одновременное убийство командующих военными округами — на юге, востоке, севере и западе СССР.

План этот, принятый в 1927 году на совещании в Шуаньи (пригород Парижа, где находилась резиденция великого князя), остается в силе. Таким образом, точка зрения Кутепова на террористические выступления в СССР не изменилась. По имеющимся сведениям, Кутепов ведет "горячую" вербовку добровольных агентов, готовых выехать в СССР для террористической работы».

Хотя кое-что у террористов и получилось, но совсем не в том масштабе. Так, в июне 1927 года в Москве оказалось две группы. Одной руководила Захарченко-Шульц, которой удалось скрыться после операции «Трест». Она жаждала мести за то, что ее использовали в своих играх смертельные враги. В ее задачу входил взрыв общежития работников ОГПУ в Москве.

Однако назначенный на 4 июня теракт сорвался в последний момент. Уже подожженный бикфордов шнур был обнаружен одним из чекистов, вышедших ночью по малой нужде. Террористы двинули в направлении западной границы, но в конце концов чекисты их загнали. Захарченко-Шульц покончила жизнь самоубийством.

Другой группе повезло больше. 7 июня 1927 года трое боевиков забросали гранатами зал ленинградского Центрального партийного клуба на Мойке. Интересно, что в это время там читали лекцию… об американском неореализме. Было ранено двадцать шесть человек. Боевики сумели уйти.

В тот же день на главном варшавском вокзале был убит полпред СССР в Польше П. Л. Войков.

Больше всего пользы эти акции принесли лично Кутепову. Он сумел восстановить свою репутацию и после смерти Врангеля в 1928 году возглавить РОВС. Но вскоре ОГПУ нанесло ответный удар…

Чекисты решили, что бороться с засылаемой в СССР агентурой — дело муторное, и открыли «огонь по штабам». В результате операции, разработанной 1-м отделением ИНО ОГПУ, чекистом Я. И. Серебрянским был похищен генерал Кутепов. Операция прошла не совсем удачно — по пути из Марселя в Новороссийск Кутепов скончался от сердечного приступа. А ведь если его похитили, а не убили, значит, он был нужен живым.

Этим похищением принято возмущаться. А, собственно говоря, почему? РОВС и Кутепов налево и направо заявляли, что организуют теракты на советской территории, то есть — что они продолжают военные действия иным способом. А на войне как на войне. И если ОГПУ применяло по отношению к террористам более крутые методы, чем царское Охранное отделение, так кто ж виноват?

Интересна реакция на эту спецоперацию. Чекисты сработали чисто, не оставив никаких следов. (Подробности всплыли лишь в конце 80-х годов.) Исчез человек — и исчез. Так что поднятая в эмигрантской и правой французской прессе шумиха не имела под собой фактов. Но главной бедой являлось то, что подобную шумиху поднимали уже неоднократно, причем на пустом месте. К примеру, после смерти Врангеля очень долго муссировалась версия, что его отравили агенты ОГПУ — и так далее. Так что французское общественное мнение на истерику антикоммунистов реагировало вяло: дескать, скоро вы большевиков будете обвинять в плохой погоде. Левая печать выдвинула контрверсию: мол, это конкурирующие группировки эмигрантских «ультра» деньги не поделили…

На пост главы РОВС заступил генерал Е. К. Миллер. Тем временем белогвардейский «активизм» стал медленно, но верно заходить в тупик. Причин тут много.

Международная обстановка сделала очередной зигзаг. В конце двадцатых, то есть в период расцвета террористической деятельности РОВС, отношения СССР и Великобритании были крайне напряженными. В 1927 году англичане разорвали дипломатические отношения с Москвой. В воздухе снова запахло войной.

Одной из причин этого демарша была разухабистая деятельность Коминтерна. В данной организации окопались сторонники разжигания мирового революционного пожара. Причем формально Коминтерн стоял выше, чем ВКП(б) — последняя в него входила. Да и в реальности советское правительство не слишком-то контролировало деятельность пламенных революционеров. Первую половину двадцатых коминтерновцы пытались раскочегарить социалистическую революцию в Германии, когда поняли, что не выйдет — переключились на Великобританию. Там как раз разразилась грандиозная забастовка горняков, и сторонники мирового пожара старались всеми силами ее радикализовать. На этом фоне деятельность РОВС была очень даже к месту.

Но в 1929 году началась Великая депрессия. «Эпицентр» катастрофы находился в США, однако Англии и Франции тоже мало не показалось. Что такое депрессия? Это сокращение производства, безработица, а значит — рост социальной нестабильности, которая в ту пору вела трудящиеся массы под красные знамена.

СССР же провозгласил курс на индустриализацию. Советский Союз покупал станки и прочее оборудование, приглашал на работу инженеров и квалифицированных рабочих. С ним оказалось выгоднее сотрудничать.

К тому же в Советском Союзе появились иные оппозиционные течения — троцкисты, «заговор военных» (они не были выдумкой Сталина, а реально существовали). Эти ребята в плане тайной войны оказались куда перспективнее, нежели РОВС.

Кроме того, белая эмиграция, в том числе и РОВС, была буквально нафарширована агентами ОГПУ. Таковым был, к примеру, один из высших руководителей союза Н. В. Скоблин. Парижская штаб-квартира РОВС полностью прослушивалась — об этом позаботился домовладелец С. Н. Третьяков (родственник основателя картинной галереи), который сдавал одну из квартир РОВС. Третьяков тоже много лет был советским агентом…

Причины того, что эмигранты шли на вербовку, разные. Одни разочаровались во всей этой возне, которая в тому времени имела не антисоветскую, а антироссийскую направленность. Тем более что РОВС и другие «непримиримые» теперь с большой надеждой смотрели на Гитлера. Изложенные в «Майн кампф» светлые мысли по поводу России их не смущали[171]. Хоть с чертом, лишь бы против большевиков…

Кто-то просто хотел денег, кто-то рассчитывал на иную помощь. К примеру, есть версия, что чекисты рассчитывали пропихнуть Скоблина на место командующего РОВС.

И тут мы плавно переходим к наиболее скандальному мероприятию чекистов — похищению генерала Миллера 27 сентября 1937 года. Главную роль в этом сыграли Скоблин и его жена, известная певица Надежда Плевицкая.

Причины этого похищения — дело темное. РОВС к тому времени уже не представлял серьезной опасности. Но как в стране, так и в мире шли тогда такие безумные игры… Но они выходят за рамки данной книги[172].

…Как бы то ни было, Миллер был похищен и на пароходе «Мария Ульянова» вывезен в СССР. 11 мая 1939 года его расстреляли. Судя по всему, в промежутке на Лубянке из генерала вдумчиво вытаскивали всю имевшуюся у него информацию.

Похищение было проведено достаточно топорно. Скоблин «засветился». Так что французская полиция довольно быстро раскрутила ход операции, вплоть до погрузки Миллера на пароход. Однако прямых доказательств того, что за Скоблиным стояло ОГПУ, найти не удалось. Точнее, шанс-то был. Имелась техническая возможность перехватить «Марию Ульянову» в море — однако на это не пошли. Не те были времена. Официальные советские круги, разумеется, все отрицали, и французы сделали вид, что поверили.

Плевицкая в итоге получила 20 лет тюрьмы и умерла в заключении. Скоблин скрылся. Существуют разные версии относительно его смерти. Наиболее вероятная — он погиб на Гражданской войне в Испании, куда был направлен НВКД.

Кстати, на этой войне русские эмигранты воевали как на стороне Франко, так и на стороне республиканцев.

Дата добавления: 2015-07-10