Последний период действий Махно сильно отличается от остальных. Именно благодаря ему слово «махновец» стало нарицательным, синонимом термина «беспределыцик». В 1921 году батька стал именно бандитом. И это тоже закономерность — даже если бы его не «кинули» красные, результат был бы тот же. Антоновцы, после того как восстание пошло на спад, тоже скатились в откровенный бандитизм.
Особой поддержки у населения он уже не имел. Но тем не менее, целых восемь месяцев Махно оставался неуловимым. Возможно, именно потому, что ему не просто нечего было терять — у него уже не имелось никакой конкретной цели. Попробуй такого просчитай…
Вот что писал о махновской тактике комбриг Павел Ашахманов, который сам за ним гонялся:
«На одном месте более одного дня или ночи не остается, чтобы не быть основательно окруженным. В случае неудачи отходит врассыпную… Как образцовый партизан, не обременяет себя пленными и под Андреевкой бросает нам 1200 красноармейцев (42-й) дивизии. Так же решительно разделывается со своими хвостами-обозами и в нужную минуту бросает эту приманку нашей кавалерии, а сам тем временем уходит быстро и далеко».
Подробно описывать его метания по Украине нет смысла, но стоит привести отдельные эпизоды. Чтобы было понятно.
В начале декабря махновцы ринулись на Бердянск. Это казалось полным безумием. Дело в том, что город находится не просто на берегу Азовского моря, он расположен на узком полуострове. Следом за Махно шли красные. Однако батька мало того, что рванул на Бердянск, он отбил телеграмму: «иду на вы». И пришел, пострелял местных коммунистов — а потом прорвался сквозь красных.
Это настолько всех шокировало, что красных командиров отдали под трибунал. Правда, все же оправдали. В решении трибунала четко сформулирован один из законов антипартизанских действий: «Подавляющий перевес в людском составе и технических средствах не обусловливает победы вообще и победы над партизанами в особенности».
Так оно и было. Махно внезапно появлялся, внезапно исчезал — и ничего с ним поделать не могли. При этом вели себя его ребята своеобразно. То, что они расстреливали всех, кто им не нравился, — понятно. Обычным делом стало и уничтожение всего, до чего они могли дотянуться.
«Залетев впервые в Россию, на юг Курской губернии, в конце января 1921 года, махновцы в Корочанском уезде похитили всю литературу из Центропечати, перебили грампластинки, как могли, испортили библиотеку и музей, растворили и дали разворовать продсклады».
(В. Я. Голованов)
Постепенно красные стали понимать, что надо делать. Один из принципов — «гнать не переставая». Для этой цели был выделен специальный конный корпус В. С. Нестеровича, который долгое время упорно «сидел на хвосте» у Махно. В конце концов батьке удалось ускользнуть, но рецепт был найден.
Еще один принцип сформулировал Р. П. Эйдеман, главный специалист по антипартизанской борьбе на Украине:
«Казалось, что его гонят и ведут, но в результате выходило, что ведет-таки он и, хоть и кругами, приходит в назначенное место. Значит, нужно было понять, куда он захочет двинуться, чтобы разбить встречным ударом».
Интересно, что примерно к тем же выводам пришел М. Н. Тухачевский, сумевший разобраться с Антоновским восстанием.
Тем не менее долгое время Махно удавалось уходить. Но силы его постепенно таяли. Ведь в чем сила партизана? В народной поддержке. Если она имеется — воевать можно сколько угодно. А если нет — значит, нет…
Обычно перемену настроений крестьян объясняют тем, что 21 марта 1921 года продразверстка была-таки отменена и заменена продовольственным налогом.
«…Мы не должны стараться прятать что-либо, а должны говорить прямиком, что крестьянство формой отношений, которая у нас с ним установилась, недовольно, что оно этой формы отношений не хочет и дальше так существовать не будет. Это бесспорно. Эта воля его выразилась определенно. Это — воля громадных масс трудящегося населения. Мы с этим должны считаться, и мы достаточно трезвые политики, чтобы говорить прямо: давайте нашу политику по отношению к крестьянству пересматривать. Так, как было до сих пор, — такого положения дольше удерживать нельзя».
(В. И. Ленин)
Это так, да не совсем. Во время Гражданской войны люди чего только не наслушались! Веры в слова уже не было. А налог-то собирали осенью! Так что убедиться в правдивости слов советского руководства возможности не было. Да только люди устали от всей этой кровавой карусели. Особенно это видно на примере Махно, чьи действия стали уже очевидно бессмысленными. Его желание отомстить большевикам как-то не находило особенного понимания.
Одновременно чекисты вычисляли махновских помощников. Дело в том, что у батьки имелась не только агентура, в разных местах у него были оборудованы схроны с оружием и боеприпасами. Люди Махно об этих складах знали. Так что сперва ловили его помощников — а потом выходили и на склады.
…Последние и решающие события начались 7 июля возле железной дороги Лозовая-Константиноград. Махновцам в очередной раз удалось прорваться через «железку», по которой передвигались пять бронепоездов. Действовали они привычно — разбивались на мелкие группы, потом снова собирались.
Но на этот раз уйти не вышло. В ход пошла техника. Махно стали загонять броневиками.
Целую неделю 7 бронеавтомобилей, два грузовика с красноармейцами плюс два разведывательных мотоцикла упорно гнали махновцев. Так волки гонят лося. Он может от них стремительно оторваться — но волки выносливее…
Положение у махновцев было хреновое. С броневиками еще можно как-то справиться. Но броневики плюс «мотопехота» — это уже всё. Закончилась погоня 15 июля, когда махновцы укрылись в балке реки Ольховая. Броневики сунуться туда не могли из-за крутизны склонов. Но и махновцам было носа не высунуть…
«Кончилось тем, что один бронеавтомобиль подъехал почти к самому краю балки и, дав сигнал ракетой, включил сирену. Для издерганных махновцев этого оказалось достаточно, чтобы потерять хладнокровие: приняв ракету и гудок за сигнал к атаке (хотя пехота так и не подошла), они в панике бросились из оврага в поле, под беспощадный пулеметный огонь…»
(В. Голованов)
Уцелели немногие. Махно еще некоторое время продолжал метаться, но становилось понятно, что ничего больше не сделать. Для самого батьки потрясением стал эпизод, когда в одном из сел на его отряд набросились крестьяне и попытались их перебить… Оставалось уходить на запад. Его преследовали, но как-то без особого энтузиазма. В конце концов 28 августа 1921 года махновцы достигли Днестра. В Румынию ушло семьдесят восемь человек.
Несколько слов о дальнейшей судьбе Нестора Махно. Он сидел в пересыльном лагере в Румынии, потом перебрался в Польшу. Там тоже угодил в тюрьму — по явно сфабрикованному обвинению в подготовке восстания в Галиции. Затем — Данциг, где его снова упрятали за решетку — на этот раз по обвинению в расстрелах немцев-колонистов, с которыми он воевал.
В конце концов в 1925 году Махно очутился в Париже. Тут тоже было не слава Богу. Он оказался, по сути, в изоляции. Как к нему относились белые эмигранты — понятно. Но и для французских левых он был чужой — бандит и враг Советской власти. Поддерживали его немногочисленные европейские анархисты, да и то не все. Анархистское движение находилось в полном завале — так что все начали бурно дискутировать. И многие сочли, что батька — неправильный анархист. В Париже он выпустил пять томов воспоминаний. Читать их очень трудно. В них слишком много мелких подробностей, за которыми не видно сути.
Тем временем здоровье Махно, подорванное развеселой жизнью и четырнадцатью плохо залеченными ранениями, ухудшалось. Так что когда в 1931 году испанские анархисты предложили ему возглавить герилью в Каталонии, он на это был уже не способен. Умер Махно 25 июля 1934 года.
Дата добавления: 2015-07-10; просмотров: 61 | Нарушение авторских прав