Читайте также:
|
Положение у Махно было не ахти. Стало очевидно, что сколько ни истребляй продотряды — от этого ничего не изменится. Придут новые. А крестьянам эта кутерьма начинала надоедать. Массового движения Махно поднять уже не мог.
Дело усугублялось тем, что на привычную зону действий повстанцев накатывался Врангель. Надо сказать, что пропаганда большевиков использовала активность Врангеля на полную катушку. В ней наступление белых выглядело куда опаснее, чем оно было на самом деле. «Вот видите — снова идут офицеры…»
Так что Махно оказался в несколько двусмысленном положении. Что ему оставалось делать? Это Антонов мог спокойно воевать против большевиков — Тамбовщина находилась очень далеко от фронта. Батьке было тяжелее.
Идти в тыл к Врангелю и снова действовать на свой страх и риск? Но территория, занятая белыми, не слишком-то большая и набита войсками — там особо не разгуляешься. Оставалось одно: договариваться с красными. Махно стал подумывать об этом еще в августе. Так, он обратился к харьковской группе «Набат» с просьбой похлопотать («набатовские» анархисты были типичными болтунами-теоретиками, поэтому большевики их не трогали).
Кончилось все тем, что 20 сентября в Старобельск прибыла делегация во главе с уполномоченным РВС Южного фронта В. Ивановым с предложением о совместных действиях. Троцкий по этому поводу разразился брошюрой «Что означает переход Махно на сторону Советской власти?» Там были такие слова:
«Мы, конечно, можем только приветствовать тот факт, что махновцы хотят отныне бороться… вместе с нами против Врангеля… Только таким путем мы получим в лице лучших махновцев действительных друзей. Не нужно, конечно, преувеличивать силы Махно, как это делает обыватель. На самом деле махновцы представляют собой очень небольшой отряд. Но в борьбе против бесчисленных врагов рабочий класс дорожит даже небольшой помощью. Нужно только, чтобы союзник, который ее предлагает, был действительно честным и надежным союзником…»
В отличие от прошлой «дружбы», на этот раз Махно не вступал в Красную Армию. Это было именно соглашение о взаимодействии — то есть сделка. А при заключении как коммерческой, так и политической сделки всегда подразумевается, что каждый при удобном случае «кинет» партнера. На что рассчитывал Махно? Он недооценил красных, полагая, что война с Врангелем продлится дольше. Это позволило бы ему укрепиться на подконтрольных территориях. А потом?
Так ведь не только батька, а многие люди с куда более широким кругозором полагали, что большевики себя исчерпали. То есть — доигрались, соколики, до всеобщей крестьянской войны. Эсеры, стоявшие за Антоновским восстанием, тоже рассчитывали именно на падение красной власти. И многие белые в это верили. И каждый полагал, как пел Виктор Цой, что «дальше действовать будем мы». С этой точки зрения все логично. Врангеля они совместными усилиями расколошматят, а там… Недаром ведь с красными Махно отправил только «экспедиционный корпус», а сам, как только белых вышибли из Гуляй-Поля, начал активно укреплять там свое влияние.
Рядовым повстанцам Реввоенсовет пояснил это так:
«Неудержимо врезается все глубже и глубже в сердце Украины душитель народа немецкий барон Врангель. Зарвавшиеся было коммунисты и комиссары получили снова хороший урок… Учитывая вышесказанное, Совет Революционно-Повстанческой армии Украины (махновцев) принял решение временно до разгрома наседающих внешних врагов и царских наймитов идти в союзе и рука об руку с советской Красной Армией».
Как бы то ни было, но соглашение подписали — начали действовать. Махновцы перешли в наступление совместно с 13-й красной армией. Забавно, что командовал ей… И. П. Уборевич, с приказа которого вся каша и заварилась[144]. Вот такие вещи случались на Гражданской войне…
30 октября красные и махновцы захватили Мелитополь. Однако, как мы уже знаем, отсечь белых от Крыма не удалось.
Следующий эпизод с участием махновцев — это их переход через Сиваш совместно с бойцами 52-й дивизии. В боях на Литовском полуострове не последнюю роль сыграли их тачанки, отразившие контратаки белой конницы. Как писал командарм 6-й красной армии А. И. Корк, красным «оказал поддержку отряд Каретника, который быстро развернулся и встретил конницу противника убийственным пулеметным огнем. Конница бросилась назад… левый фланг 15-й дивизии был быстро приведен в порядок». В самом деле, огонь вели 200 тачанок. Кавалерийский корпус генерала Бобровича был буквально выметен…
Собственно, на взятии Перекопа совместные действия красных и махновцев и закончились. Дальше началась достаточно гнусная история. Повстанческую армию решили ликвидировать…
Сделано это было по прямому указанию Троцкого. Как известно, Лев Давидович вообще очень подозрительно относился к крестьянам, а к Махно он испытывал личную неприязнь.
Самого батьки в Крыму не было, он находился в своей «столице» — Гуляй-Поле. Так что операция разворачивалась одновременно в двух местах.
Для начала один из ведущих махновским командиров С. Каретников получил от Фрунзе приказ № 00119. В нем частям корпуса предписывалось, войдя в состав 4-й армии, выступить на Кавказ для ликвидации остатков сил контрреволюции. Фактически же это было повторение событий начала года, только в более жесткой форме. Приказ означал, что махновцев расформируют и вольют в красноармейские части. Это снова было предложение, от которого невозможно отказаться. Либо махновцы подчиняются — и, значит, перестают существовать как самостоятельная боевая сила, либо их расценивают как мятежников — со всеми вытекающими. Одновременно была перерезана связь Каретникова с Гуляй-Полем, а махновцев окружили красные части.
Главная проблема была в самом Каретникове. Он большевиков откровенно не любил, зато у своих бойцов пользовался большим авторитетом. 24 ноября командиру анархистов пришел вызов на совещание в Гуляй-Поле, и он отбыл туда с группой бойцов. Вызов оказался ложным, Каретников был перехвачен по пути и расстрелян в Мелитополе.
Однако планы товарища Троцкого дали сбой. Лев Давидович не учел одной мелочи — попытался ликвидировать анархистов силами тех людей, которые совсем недавно сражались с ними бок о бок. Повстанцы получили сведения о том, что против них готовится силовая акция. Скорее всего, «слил» информацию кто-то из красноармейцев. Махновцам сочувствовали многие, а уж тем более те, с кем вместе они брали Крым.
Это подтверждают и дальнейшие события. Махновцы «двинулись на прорыв». В кавычки я это взял потому, что красные никакого серьезного противостояния анархистам не оказали. Да и преследование получилось каким-то вялым… Как известно, приказы можно выполнять по-разному. А командир 3-го кавалерийского корпуса Каширин вообще заявил, что корпус «совершенно не в состоянии двигаться и нуждается в трехнедельном отдыхе».
Крымскому корпусу удалось вырваться из Крыма, но 1 декабря его все-таки нагнали и обложили. Бой длился целый день. Интересно, что против махновцев сражался будущий Маршал Советского Союза Тимошенко. В конце концов повстанцы были разбиты — прорваться сумели лишь около 250 человек.
Одновременно с этими событиями, началась операция в Гуляй-Поле. Село было окружено значительными силами красных, включая артиллерию. 26 декабря они начали атаку. У батьки было всего около 300 человек — как это ни смешно, ему удалось вырваться.
Если говорить цинично, то красным рано или поздно все равно пришлось бы что-то делать с Махно. Потому как об анархистских «вольных Советах» всерьез могут говорить только мечтательные интеллигенты. На самом-то деле «махновская республика» не могла являться ничем иным, нежели бандитской территорией. Трудно представить, что анархисты-махновцы вдруг изменили бы своим привычкам и пошли бы мирно пахать землю. Среди них слишком много было «людей войны». Тот же Нестор Иванович — а что он умел еще делать, кроме как воевать?
Другое дело, что все это можно было решить как-нибудь поумнее. А товарищ Троцкий, как всегда, наломал дров. И Махно продолжал доставлять Советской власти «радости»…
Дата добавления: 2015-07-10; просмотров: 70 | Нарушение авторских прав