Читайте также:
|
Тем не менее поначалу наступление белых шло успешно. В конце декабря 1918 г. Колчак захватил Пермь — стратегически важный город на Урале.
Теперь, с чисто военной точки зрения, у адмирала было два пути. Один — на юго-запад, на Самару, чтобы впоследствии попытаться соединиться с Деникиным. Другой — на север, на Вятку и Котлас, цель — соединиться с сидящими на Севере войсками генерала Миллера. (По причине тамошнего бездорожья миллеровцы планировали наступать по Северной Двине, на которой и стоит Котлас.) А уж там общими усилиями…
Адмирал выбрал второй путь. Это позволило потом многим эмигрантским публицистами писать, что «Колчак предал Деникина» (как мы увидим дальше, имелись и обратные мнения). Но вообще-то он был прав. Прорыв к Архангельску обеспечивал гораздо более короткую ветку снабжения от западных друзей. И, что ценно. Колчак в этом случае избавлялся от занозы в лице атамана Семенова, который продолжал раскурочивать идущие к нему эшелоны.
В январе генерал Юденич писал Колчаку о стратегическом значении такого фронта: «Удобство сообщения с Антантой, краткость расстояния до Петербурга и Москвы — двух очагов большевизма, при хорошо развитой сети путей сообщения составляют выгоды этого направления».
Кроме того, в Архангельске имелись необъятные склады военного снаряжения, поставленного союзниками еще во время Мировой войны, которые ни царские власти, ни «временные» не сумели вывезти. Поэтому неудивительно, что Колчак выбрал северное направление.
В начале марта войска адмирала разгромили красных и двинулись на север. Казалось все шло отлично.
Но в итоге ничего путного все равно не получилось. Части белых растянулись на огромном пространстве, наступление забуксовало. А потом последовал ответный удар — 28 апреля 1919 года началось наступление красных, по всем правилам военного искусства врезавших белым в тыл и во фланг. Так вышло, возможно, потому, что адмирал зарвался. (Фланговый удар — это просто каноническое наказание для зарвавшегося полководца.)
Колчак недооценил красных, их способность брать войска буквально из ниоткуда. Большевики и в самом деле это умели. Троцким был выдвинут принцип «перманентной мобилизации». Суть его вот в чем. Белые, как это было принято в армиях всех стран, формировали какое-то количество боевых частей — и на этом успокаивались, разве что подбрасывали им пополнения или создавали добровольческие отряды, не имевшие серьезной ценности. А красные с 1919 года формировали новые части непрерывно, что давало возможность быстро бросать их в наиболее опасные места. И белые этому ничего противопоставить не могли.
…28 апреля 1919 г. красные нанесли второй удар. Этого вполне хватило. Армии адмирала стали откатываться назад, туда, где уже у них под ногами уже горела земля.
Большевики сумели нанести Колчаку и удар в спину. Когда стало понятно, как к нему относятся сибиряки, они подсуетились — и создали мощное подпольное движение, наладили связи с партизанами, которых было множество. В итоге на пути отступавших вспыхивали многочисленные восстания. Разумеется, главная «заслуга» в этом — самого адмирала, потому что создать партизанское движение на пустом месте невозможно. А он довел народ до того, что люди повсюду поднимались и брались за винтовочки.
Нет, ну это ведь талант надо иметь! В краю, где год назад большевиков вообще не воспринимали, породить своей политикой множество красных партизан! Разумеется, большинство этих людей большевиками могли считаться только условно — но они себя называли именно красными! Видимо, от противного…
Причем, в отличие от восстаний, которых хватало и за спиной у большевиков, партизанские действия в колчаковском тылу координировались с действиями Красной Армии. Причем возникали очень неслабые соединения. В Алтайской губернии летом 1919 года партизаны объединились в Западно-Сибирскую крестьянскую Красную Армию численностью около 25 тысяч человек во главе с Е. М. Мамонтовым и И. В. Громовым. В Енисейской губернии весной 1919 была создана 1-я крестьянская армия во главе с А. Д. Кравченко и П. Е. Щетинкиным.
Мало того. В тылу белых существовали пробольшевистские Степно-Баджейская и Тасеевская партизанские республики.
Бои партизаны вели веселые.
«Со станции Тинская по тракту через село Кучерово на Долгий Мост выступил новый отряд чехословаков в количестве 2500 человек (из которых 600 кавалеристов), вооруженных винтовками и пулеметами с большим количеством боеприпасов и двумя трехдюймовыми пушками.
Командование колчаковской белой армии на ликвидацию партизан направило трехтысячный отряд под командованием вновь испеченного казачьего атамана Красильникова, бывшего в царское время в Сибири землемером-топографом, исходившим тайгу вдоль и поперек при нарезке переселенцам земельных участков.
Красильников получил от Колчака хорошее военное снаряжение: 12 пулеметов, 4 орудия, достаточное количество боеприпасов и продовольствия.
…
На реке Кайтым произошел знаменитый Кайтымский бой — гордость партизан Северо-Канского фронта, в котором участвовали партизаны Тасеевского полка, Асанского партизанского отряда, часть лучших партизанских сил Апанского батальона и Кучеровского партизанского отряда. Было соединено под единым командованием до 1500 человек партизан и до 1000 человек из партизанских семей.
На Кайтыме возле мельницы вдоль дороги были выкопаны по правилам военной техники блиндажи, ходы сообщения версты на полторы, распределены обязанности на время боя в окопах. На каждое гладкоствольное ружье, ввиду недостачи патронов-гильз, было назначено два человека: один стрелял, а другой сидел рядом и заряжал патроны. Стрелять была команда только в цель, без промаха, по сигналу кукушки: первый раз — подготовиться, второй — брать на прицел, по третьему — бить карателей осторожно, чтобы не убивать крестьян-подводчиков.
Когда гусары, казаки, пехота на подводах переехали плотину, доехали до края засады, растянувшись версты на три, закуковала кукушка.
Партизаны открыли по карателям меткий огонь, подводчики поняли и сразу попадали с телег, а карателям бежать некуда: с одной стороны дороги крутая высокая гора, а с другой пруд реки Кайтым, а впереди и сзади заслон из лошадей и телег. Каратели как мишени крутились на месте, бежать — некуда, стрелять тоже непонятно куда, когда сам находишься под огнем на открытом месте.
Бой начался 28 июня 1919 г. в 2 часа и длился до 10 часов вечера. Вначале каратели били из орудий, затем из пулеметов, но тайга большая, гора высокая, и вреда партизанам причинили немного. В то же время партизаны зорко следили за движением противника и, как только белые подходили на 100–200 м, партизаны открывали меткий огонь, вынуждая карателей к отступлению.
И так длилось целый день, ряды трупов карателей все росли и росли. Командование партизан во второй половине дня выделило человек 500 в боевую группу, которая зашла с правого фланга и стала теснить белых к реке, сжимать кольцо, отбив при этом одно орудие и пять пулеметов.
Белые дрогнули и, не выдержав натиска партизан, боясь полного окружения, стали отходить. К десяти часам вечера каратели позорно бежали, оставив на поле боя убитыми и ранеными сотни солдат и офицеров, в том числе 15 жен офицеров. Среди захваченных трофеев оказался труп полковника, которого каратели запаяли в цинковый гроб и возили с собой, как реликвию, а на остановках священники читали псалтырь.
Разгром противника был полный. 2 роты карателей, посланные в обход партизан, заблудились в тайге. Измученные, голодные, оборванные, вернулись через неделю и сдались в плен без боя.
После Кайтымского боя партизаны три дня подбирали трупы белогвардейцев, 683 трупа было сожжено. Более 1000 человек было ранено, 300 белогвардейцев было взято в плен». (А. И. Жуков и А. К. Нагайчук, участники событий)
На территории Сибири действовало около 100 000 партизан. Фактически к подходу Красной Армии в их руки полностью перешла инициатива. То есть они нападали, а колчаковцы только отбивались.
Белая армия стала разваливаться. Начались массовые переходы к партизанам и большевикам. К примеру, 26 декабря 1919 г. восстал гарнизон в селе Абан и туда вошли партизаны.
Кстати, среди прочих к большевикам с группой солдат своего подразделения перешел подпоручик Л. А. Говоров, будущий Маршал Советского Союза. Благо в ту пору обе стороны пленных уже не расстреливали — разумеется, если пленные были готовы воевать на другой стороне.
Зато у белых появилось множество организаторов добровольческих отрядов, которые обещали выставить неисчислимые рати и требовали под это деньги и снаряжение. Однако если и что-то и формировали — то малочисленные структуры вроде монархических «Дружин Святого Креста». Обычно же не выставляли ничего — правда, выделенные им ресурсы куда-то исчезали. Мало того: подобным образом оружие и снаряжение получали эсеры, которые тоже начали активно выступать против Колчака. Получали — и уходили к партизанам.
…Тем не менее 2 сентября белые начали контрнаступление (так называемый Тобольский прорыв). Поначалу оно было удачным — у красных тоже началось головокружение от успехов из-за легкости продвижения. В итоге большевиков удалось отбросить примерно на 100 км: огромное расстояние для 1 мировой войны и ничтожное — для Сибири. На этом пыл наступающих иссяк. Трудно воевать не имея ни людей, ни средств — зато имея в тылу множество партизан. Так что принципиального значения это наступление уже не имело. Скорее даже наоборот: Колчак, увлеченный первыми успехами, тянул с приказом об эвакуации Омска. Тем более что с фронта сообщали о победах, даже когда все пошло в обратную сторону. А комиссаров, следивших за увлеченно врущими командирами армий и дивизий, у белых не имелось…
Когда большевики приблизились в Омску, белое правительство заявило, что город сдан не будет. Правда, те, кто был поинформированнее, уже либо сбежали, либо паковали чемоданы. 10 ноября 1919 г. Совет министров погрузился в эшелон. Забавно — Омское правительство продержалось почти ровно один год…
Колчак уехал двумя днями позже. Поначалу он двигался вместе с войсками, но позже отделился от них, отправившись с несколькими эшелонами и золотым запасом в Иркутск (этот город объявили новой столицей). К армии он уже не имел никакого отношения.
Дата добавления: 2015-07-10; просмотров: 61 | Нарушение авторских прав