Пламя истинного обучения

Возможно, самая сильная сторона настоящей академической реформы есть та, которая ищет победы над идеологической порчей политкорректности через победу в войне идей. Более того, некоторые колледжи и университеты продолжают плыть против идеологических течений нашего времени.

Одно из самых известных изречений Эдмунда Берка гласит "Единственная вещь, которая необходима для триумфа зла - чтобы добрые люди ничего не делали". Поколения западноевропейцев и американцев относились к высшему образованию с благоговением - это был ключ к их свободе. Но перед лицом политкорректности для населения Западной Европы и Америки настало время критически посмотреть на ситуацию и призвать университетский мир к отчету. Время для всех добропорядочных мужчин и женщин потребовать от западноевропейской высшей школы быть достойной ее лучших традиций и сбросить тиранию политкорректности.

Политкорректность: деконструкция и литература.

Литература - это если и не самый важный индикатор культуры, то как минимум важнейший показатель уровня гражданского общества. Наша природа и окружение вместе формируют индивидуальное сознание, которые в свою очередь выражает себя посредством слов. Литература - слова, которые общество ставит в пример - является своего рода отправной точкой - окном в культуру.

Стоит изучить современное литературное поприще, для понимания его роли в нашей культурной среде. Современная западноевропейская и американская среда купается в различных "измах" - марксизм, фрейдизм, феминизм и т.п. Большинство из них - это академические двоюродные братья того, что называется "политкорректностью". Книжные теоретики берут свою особенную манеру критицизма и применяют ее к литературе в попытке самоутвердиться за счет "открытия" в текстах новых значений. Для критиков-феминистов, например, оказывается что в книге Эндрю Марвелла "Об Эпплтон Хаус" темой произведения на самом деле есть вовсе не красота, а зло патриархальной линии наследования.

Эти "культурные критики", называемые так потому что они оценивают литературу с точки зрения определенной культуры, возникли еще в 1960-х, но их школа критицизма по-настоящему стала набирать вес с появлением школы деконструкции в 1970-х.

Работы отца деконструкции, Жака Деррида, начал переводить с французского американский профессор Гаятри Спивак в середине 70-х, время, когда американская

литературная сцена созрела для его влияния. Экономические марксисты жили и здравствовали в западноевропейских и американских университетах, и культурные критики все еще подпитывались радикализмом того времени. Феминистки уже получили свой плацдарм еще десятилетие назад, но они имели в своих скудных арсеналах только слабое чувство угнетенности. Чего им не хватало, так это философского базиса - смелости, вызванной наличием собственного логоса. С приходом деконструкции из Франции они получили нужную им философию.

В то время то поколение университетских работников делало тоже что и все университетские работники делают всегда - заявляли, что все что было сделано до них, неправильно. В данном случае, восстание было против "новых критиков" - их называют так даже сейчас, спустя десятилетия. Новые критики специализировались на поиске значений текстов, не обращая внимания на фоновую информацию и мнение автора, их основной принцип - "текст это все".

Новое поколение критиков перевернуло этот принцип с ног на голову. Вместо "текст - это все", новое поколение провозгласило "все является текстом" и принялось анализировать все подряд как литературную работу. Если поэт напишет стихотворение, где упоминается женщина, критики начнут изучать его отношения с его матерью, женой, сестрой и т.д., чтобы получить новую интерпретацию работы. Это могло бы дать (и зачастую уже давало) несомненный эффект использования биографической информации для нового понимания произведения; однако эти новые интерпретации не были попыткой раскрыть истинный смысл работы (как делали Новые Критики) или хотя бы раскрыть авторский замысел (к чему стремится традиционная критика).

Это новое поколение критиков стало первыми практиковать то, что в литературной среде называют "культурным критицизмом". Они пытались взглянуть на литературу с точки зрения "женщин", "жертв" или "меньшинств". Их целью не был поиск значения - для этого они были слишком сильно подвержены влиянию "релятивистов". Их целью был поиск сексизма, расизма или гомофобии в работах европейских, гетеросексуальных авторов или просто авторов-мужчин.

Деконструктивизм Деррида стал орудием культурных критиков. Выражаясь простым языком, деконструктивизм - это направление, утверждающее, что у слова нет значения, у слова есть "след" значения. Смысл слова непрерывно исчезает, от него остается только воспоминание или след значения, которое слово когда-то могло иметь.

Единожды осознав силу этой мысли, культурные критики охотно ей воспользовались. Тут же они выяснили метод атак на традиционные интерпретации литературных работ, используя деконструкцию для удаления привычного значения слова и замены новым. Значение это навеяно политкорректностью, которая заполонило современное общество. К примеру, после того как традиционный смысл стихотворения "Как я люблю Тебя?" расшатан посредством процесса, описанного выше, критик-феминист может согласиться и - вследствие отсутствия устоявшейся традиционной трактовки - заявить, что в этом стихотворении "действительно" говорится о том, что в 19 веке в Англии женщины были вынуждены признавать себя второстепенными по отношению к мужчинам.

В стремлении распространить эти политические взгляды, интеллигенция забыла свою литературу.

К несчастью, это не остановило культурных критиков, продолживших внушать новому поколению феминистические интерпретации, марксистскую философию и так называемую "теорию гомиков". Необходимость чтения Шекспира, Мильтона, Чосера и других мертвых белых мужчин исчезает, зато появляется возможность изучить "Роли женщин в эпоху Возрождения" (повод посетовать на сексизм в прошлом) или "Библию как литературное произведение" (курс, разработанный для того, чтобы очернить Библию, назвав ее скорее изящной выдумкой, нежели Божьей правдой).

Надежным защитником интеллигенции является обычный человек и его здравый смысл.

Здравый смысл говорит, что слова обозначают вещи, а поскольку деконструктивизм утверждает обратное, он должен был оказаться на задворках общества. К сожалению, эффект, оказанный деконструктивизмом, оказался долговременным - он придал осмысленность культурному критицизму и создал рынок для его идей.

Дата добавления: 2015-07-12