Отвергнутое желание 6 страница

По замыслу Бога двое должны были стать одной плотью. Физическое единение должно было стать выражением полного слияния двух существ. Так стоит ли удивляться тому, что мы так страстно желаем этого? Мы перестаем чувствовать себя одинокими, пусть даже на мгновение, и по странному парадоксу любви именно в этот момент мы бываем познаны и поднимаемся над собой. В своей книге The Mystery of Marriage Майк Мейсон утверждает:

Конечно, для многих людей секс — это самое сильное и волнующее переживание, которое они испытали в жизни, и оно больше приближает их к святости, чем то, что происходит в церкви. Для большинства людей секс — это единственная сила, которая может заставить человека преодолеть земное тяготение и подняться, пусть и на миг, над самим собой.

Как сказал Аллендер, наши сердца живут ради «служения, которое наполняет наши существа радостью и таким благоговением перед другим человеком, что мы едва помним себя». У многих людей не получается достичь подобного единения с Богом. В основном из-за того, что всю свою жизнь они считали Его бесконечно далеким, хотя и относились к Нему с почтением. Наше поклонение Богу и отдаленно не напоминает того, что мы испытываем во время брачной ночи. Мужчинам же в особенности тяжело представить Бога в образе Жениха, данном в Писании. Может быть, нас раздражает образ невесты, который мы должны принять в наших отношениях с Богом? Что значит познать Бога как нашего Возлюбленного?

Красота и сила Господня

Истина, о которой я сейчас буду говорить, может показаться трудной для понимания. Бог соединяет в Себе все черты, которые мы так ищем друг в друге. Ведь разве не являемся мы подобием Божьим? Разве не несем в себе Его образ? А раз это так, то мы подобны Богу и в том, что обладаем определенными признаками пола (мужского или женского). «И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их» (Быт. 1:27). Теперь внимательно следите за моей мыслью. Пол — мужской и женский — отражает то, как именно мы несем в себе образ Божий. «Я думал, все души одинаковы, — ответил на это один мой друг, шокированный этой истиной, — и Бог просто поместил эти души в мужские и женские тела». Многие люди думают примерно так же. Но это противоречит Слову Божьему. Мы как мужчины и женщины несем в себе Его образ, но у Бога нет тела, поэтому мы должны быть подобны Ему на уровне души — нашего бессмертного начала. В Писании ясно об этом сказано: мы были созданы мужчинами и женщинами по образу и подобию Божьему.

Бог хотел явить миру Свою силу. Разве Он не великий воин? Разве Он не предпринял отважную попытку спасти Свою возлюбленную? Именно поэтому Бог и создал мужчину. Мужчины подобны Богу в том, что обладают опасной, но все же притягательной силой. Женщины тоже несут в себе образ Божий, но совсем по-другому. Разве нет в Боге великой тайны и красоты? Разве нет в Самом Всевышнем чего-то нежного и трогательного? Именно поэтому Он и создал женщину. Читатели-мужчины сразу поймут, что имел в виду Мейсон, хотя, возможно, сами они никогда не проводили таких параллелей:

Тело моей жены привлекательнее и пленительнее, чем цветок, пугливее, чем любое животное, и вызывает больший восторг, чем тысяча закатов. Для меня ее тело — это самое удивительное творение. Любуясь ею, пытаясь понять ее дикую, восхитительную красоту… я, кажется, понял, что значит быть сотворенным мужчиной или женщиной по образу и подобию Божьему. Если даже подобие так ослепительно, каким же должен быть Оригинал?

The Mystery of Marriage

И действительно, каким Он должен быть? Бог — это источник мужской силы, но Он также и воплощение женской притягательности. Давайте задумаемся над этим. Он — источник всего, что когда-либо покоряло ваше сердце, будь то могучая сила водопада, нежность цветка, волнующие звуки музыки или тонкий вкус вина. Мужское и женское начало, которое пронизывает все творение, произошло от одного сердца. Все, чего мы искали, все, чего мы вкусили отчасти с нашими земными возлюбленными, ждет нас при встрече с нашей истинной Любовью. Потому что пустота, которую мы пытаемся заполнить в объятиях наших земных возлюбленных, не может быть заполнена до конца. Союз не может длиться вечно, что бы ни говорили поэты и певцы. Наступает утро, и нам надо выбираться из постели и начинать новый день, который не принесет удовлетворения, как и все остальные. Но ведь когда-нибудь пустота будет заполнена, мы будем пить сколько пожелаем из источника, который был практически недоступен для нас, мы сможем плавать в море, которым раньше любовались, стоя на берегу.

Поэтому такой человек, как Чарлз Уэсли, мог написать подобные слова: «Иисус, Любовь души моей, позволь мне воспарить к Твоей душе»; а Екатерина Сиенская могла молиться: «О Огонь, Ты сильнее других огней, ибо Ты один можешь гореть, ничего не уничтожая! …И все же Ты опаляешь душу, не причиняя ей вреда, но питая ее ненасытной любовью». Мадам Гийон, французская писательница-мистик, писала: «Я не спала всю ночь, потому что Твоя любовь, о мой Бог, переливалась во мне, как драгоценное масло, и жгла, как огонь… Я люблю Бога намного сильнее, чем самый пылкий любовник любит свою земную возлюбленную». А св. Иоанн Креста сказал:

Я забыл обо всем,

Оставшись наедине с моим Возлюбленным.

Все исчезло вокруг, я воспарил ввысь,

Оставил все свои печали,

Забылся среди лилий.

Где еще мы слышали о масле и лилиях? В Книге Песни Песней. Есть ли на небесах интимные отношения? Лучше было бы спросить, можно ли служить на небесах.

Разделенная радость любви

«О, ликуйте! Пишите золотыми письменами на нерушимых каменных скрижалях…» Это восклицание завершает пьесу Шекспира «Буря». В чем причина такой невероятной радости? В том, что несмотря на предательство, нечестную игру и кораблекрушение, из-за которых надолго были разлучены влюбленные, разделены семьи и даже королевства, все они потом воссоединились. Когда надежды уже не оставалось, они вновь обрели друг друга.

В этом плаванье счастливом

Дочь короля нашла себе супруга,

Сын короля нашел себе жену

Там, где мы все сочли его погибшим,

А Просперо нашел свои владенья

На острове пустынном. Мы же все

Нашли себя, когда уже боялись

Утратить свой рассудок.

Перевод М. Донского

Господь создал Царство, в котором столько любви, что мы не сосредотачиваем эту любовь целиком на Нем, но изливаем ее и на других, которые тоже дороги нам; и в этом проявилось смирение Господне. Даже в Эдеме, до падения, когда Адам гулял с Богом в раю, Господь сказал: «Не хорошо быть человеку одному…» (Быт. 2:18). Он дал нам радость общения, радость иметь семью и друзей, с которыми мы делим наши чувства, развивающиеся в Священном романе.

Разве настоящая любовь не предполагает щедрости в любви? Это одна из причин, по которой семейные пары стремятся иметь детей, — они хотят, чтобы другие разделили с ними их счастье. Объятия влюбленных не сковывают их; благодаря союзу любящих строится дом, ведется хозяйство. Так и наше стремление к близости выходит за пределы нашего «одного-единственного». Мы приходим к мысли, что другие люди тоже много значат для нас. Нет большей радости, чем радость встречи, потому что нет большей печали, чем печаль разлуки. Самое большое горе — это потерять тех, кого любишь, и не знать, увидишь ли их снова.

В 1991 году Эрик Клептон потерял своего единственного сына, пятилетнего Коннора. Малыш выпал из окна их квартиры на Манхеттене, пролетев сорок девять этажей навстречу своей смерти. Клептон переплавил свою скорбь в трогающую до глубины души песню «Слезы на небесах» (Tears in Heaven). В ней звучит один из тех вопросов, которые мучат нас больше всего:

Узнаешь ли ты мое имя,

Если я увижу тебя на небесах?

Будет ли все по-прежнему,

Если я увижу тебя на небесах?

Ах, как много скрывается в слове «если»! Иисус Христос плакал на похоронах Своего дорогого друга Лазаря. Я не уверен, что мы понимаем причину Его слез, так как нам непонятно Его странное безразличие к смерти. Он неоднократно говорил нам, чтобы мы не боялись ее. (Когда приблизился час Его собственной смерти, Он сказал Своим самым близким друзьям, чтобы они радовались во имя всего святого.) Обращаясь к скорбящей сестре Лазаря, Марфе, Иисус произнес удивительные слова о том, что верующий в Него «не умрет вовек» (Ин. 11:26). Затем он подошел ко гробу и прослезился. Безусловно, Он оплакивал не Лазаря, потому что, следуя тому, что Он сказал, Лазарь чувствовал себя прекрасно. Иисус плакал из-за Марфы и Марии и из-за всех нас, кто много страдает. Я думаю, он плакал не только из-за наших утрат, но еще и из-за нашей неспособности увидеть то, что будет с нами дальше. А возможно, и из-за нашего нежелания это увидеть.

Я знаю, что такое боль утраты, мне приходилось пить из этой горькой чаши. Это одно из самых ужасных переживаний земной жизни. Смерть действительно является врагом (см.: 1 Кор. 15:26). Но чаще всего мы испытываем скорбь, потому что не изгнали это «если» из своего сердца. Как объясняет Уиллард,

Как только мы осознаем свое положение в совершенном мире Божьем, для нас станет понятным поразительное невнимание Иисуса и новозаветных авторов к «физической смерти». Павел неоднократно повторял… что Иисус отменил смерть — просто покончил с ней.

Книжникам, которые полагали, что «физическая смерть» обрывает существование человека, Иисус сказал: «Бог же не есть Бог мертвых, но живых…» (Лк. 20:38). Он имел в виду, что существование тех, кто любит Бога и кого любит Бог, не прекратится, потому что они дороги Богу. Они приносят ему радость, и Он стремится сохранить их. Он даже приготовил специально для каждого из них дело, которым они займутся в Его безграничной вселенной.

The Divine Conspiracy

Я буду более подробно говорить об этом деле в следующей главе. Сейчас же нам, по словам Уилларда, важно понять следующее: «Жизнь, которая есть у нас, людей, сейчас, продолжится в мире, в котором мы сейчас существуем». Без всякого сомнения, мы будем знать имена друг друга — не если, — а когда увидим друг друга в великом Царстве Божьем. Мы будем держать друг друга за руки, и даже более того, мы будем наслаждаться настоящей близостью, настоящим взаимопониманием, которым наслаждаемся, общаясь с Богом. Джордж Макдоналд писал: «Я думаю, мы будем проникать в души друг друга по своему желанию, узнавая мысли другого человека и его сущность, как и свою, и в этом будем подобны Богу».

Брент называл это многократной, но не беспорядочной близостью. Именно такую близость в древности называли «общением святых». Радость, которая уготована нам в море Божьей любви, будет возрастать все больше и больше по мере того, как мы будем делиться ею друг с другом в великой истории любви. Об этом прекрасно написал Джон Донн:

История всего человечества принадлежит перу одного автора и составляет одну книгу; когда один человек умирает, глава его жизни не вырывается из книги, а переводится на более совершенный язык; и так должна быть переведена каждая глава; Бог использует разных переводчиков: некоторые отрывки переводятся возрастом, некоторые — болезнью, некоторые — войной, некоторые — правосудием; но в каждом переводе есть рука Божья; и Его рука соберет воедино и переплетет все разрозненные страницы, чтобы в этой книге каждая глава была открыта для другой.

Представьте себе истории, которые мы услышим. И все вопросы, на которые в конце концов будут даны ответы. «О чем ты думал, когда выехал на старом „Форде“ на лед?» — «Ты слышал, что Бетти и Ден снова вместе? Хотя, конечно, слышал; возможно, ты даже помог им помириться, не так ли?» — «Как получилось, что ты никогда не рассказывал нам о том, что было с тобой на войне?» — «Понимала ли ты когда-нибудь, как сильно я тебя любил?» И ответы не будут односложными, одна история будет сменять другую, это будет праздник изумления, смеха и слез радости.

Преддверием этого праздника будет великий пир, брачное торжество Агнца. Вам придется выбросить из головы сценарий баптистских праздников, когда люди слоняются по залу церкви, сжимая пластиковые стаканчики с пуншем, не зная, чем бы себя занять. Лучше представьте себе итальянскую или, еще лучше, еврейскую свадьбу. Сворачиваются ковры, отодвигается мебель, и устраиваются танцы: «Тогда девица будет веселиться в хороводе, и юноши, и старцы вместе…» (Иер. 31:13). И начинается праздник: «И сделает Господь Саваоф на горе сей для всех народов трапезу из тучных яств…» (Ис. 25:6). (Можете себе представить, каким поваром должен быть Господь?) И наполняются бокалы — Господь сказал, что праздник, который Он готовит, будет включать «трапезу из чистых вин, из тука костей и самых чистых вин». Ведь во время Тайной вечери наш Жених сказал, что не будет «пить от плода виноградного, доколе не придет Царствие Божие» (Лк. 22:18). Когда же это случится, Он откупорит бутылку вина.

И сошелся народ,

И сошелся народ, чтобы танцевать,

И танцевал он, подобно волнам в море.

Эти строки, написанные Йетсом, очень нравились Бренту. Стейси напомнила мне об одном вечере, когда Брент последний раз был у нас в гостях. В течение нескольких лет мы очень тесно общались с Брентом и Джинни и еще двумя парами наших дорогих друзей. Мы встречались около двух раз в месяц, чтобы поговорить о жизни. На этих встречах мы узнавали друг друга, мы укрывались от непогоды и бури, бушующей в окружающем нас мире, и «чинили свои паруса». В тот вечер я попросил всех приготовить любимые фрагменты произведений искусства — отрывки из песни, стихотворения или, может быть, из фильма. Искусство приоткрывает наши сердца, поэтому когда кто-то делится с вами тем, что тронуло его душу, вы многое узнаете о нем самом. Во время нашего разговора, когда мы обсуждали «окно в мир души» каждого из присутствующих, мы то смеялись, то плакали. Вечер близился к концу, когда Ли предложила прослушать песню, которую она принесла. «Когда я ее слушаю, я думаю о небесах», — сказала она, немного смущаясь. До этого момента мы не говорили о небесах. Это была радостная, ритмичная песня, слушая которую хотелось встать и пуститься в пляс, и вскоре именно так мы и поступили; двигаясь в такт музыке, мы кружили по гостиной. Танцорами мы были неважными, но зато от души веселились в предвкушении грядущего Пира. Это была наша последняя встреча.

До того дня, когда начнется Пир.

Приключение начинается

О, совершенный Бог Спаситель,

Когда придем в Твою обитель,

Когда окажемся мы дома

У Всемогущего под кровом,

Когда мы с радостию, люди,

Нести святое бремя будем,

В той жизни, в том прекрасном мире

Сердец не будет уж унылых.

Что если мы способны тоже

Творить как Ты, великий Боже?

И, может быть, мы ярким светом

Сумеем освещать планеты

И нарядим сады листвою.

Над морем пурпурно-багровым

Подвесим золотой закат,

Чтоб красотой пленялся взгляд.

Джордж Макдоналд

Войди в радость господина твоего.

Иисус из Назарета (Мф. 25:21)

Чтобы подготовить сердце к путешествию длиною в жизнь, мы должны исследовать еще один аспект нашего будущего. Конечно, вечная жизнь в полностью возрожденном мире, в обществе по-настоящему близких друзей подарит нам невыразимую радость, но этого недостаточно. Есть в глубине нашей души одно сокровенное желание, которое остается неудовлетворенным. Ведь, как писал проповедник Томас Чалмерс, живший в XIX веке, одна из основных составляющих человеческого счастья заключается в возможности что-то делать. Я думаю, большинство людей боится, что в будущей жизни им будет скучно. Ведь в конце концов перспектива беспрерывного пения на небесах не вызывает дикий восторг. Чего не скажешь о возможности провести выходные на пляже. Наша жизнь на небесах будет окружена потрясающей красотой, наши сердца будут исполнены любви, но чем мы займемся в вечности? Мне до сих пор приходится встречать христиан, которые имеют очень смутные представления о том, чем, кроме присутствия на бесконечной церковной службе, они будут заняты на небесах. «Думаю, что это будет хорошо», — сказал со вздохом один мой друг. Но в пути, который предстоит пройти желанию, одних предположений недостаточно. Мы должны точно знать, что нас ждет.

Почему-то мы редко обращаем внимание на одну фразу в притче о талантах, на одно предложение, которое многое может поведать нам о связи между нашей настоящей жизнью и жизнью будущей. Как вы помните, землевладелец из притчи отправляется в путешествие. В параллельной версии, рассказанной Лукой, в притче о минах, это был человек «высокого рода», который отправился «в дальнюю страну, чтобы получить себе царство» (см.: Лк. 19:11–27). По возвращении он дал верным ему людям такую награду, которая на первый взгляд наградой и не кажется: «В малом ты был верен, над многим тебя поставлю». В версии, которую дает Лука, это звучит так: «За то, что ты в малом был верен, возьми в управление десять городов». Так в чем же состоит награда — в том, чтобы работать еще больше? Разве не лучше было бы дать верным слугам отпуск? Мои мальчики убирают свои комнаты, чтобы пойти на улицу поиграть, а не для того, чтобы потом заняться уборкой всего дома. Да и Иисус думает, что Он делится с нами чем-то радостным. Землевладелец из притчи говорит: «Войди в радость господина твоего» (Мф. 25:23). Чтобы понять, что он имеет в виду, мы должны более внимательно рассмотреть приносящую радость деятельность Бога и нашу природу, которую мы унаследовали от Него.

Радость Творца

Как увлекательно наблюдать за работой артиста, достигшего мастерства в своем деле! Прошлым вечером мы наслаждались прекрасным произведением Э. Шоссона «Поэма для скрипки с оркестром». Молодая женщина, которая исполняла ведущую партию скрипки, была просто прекрасна в своем длинном белом платье, легко и изящно она водила смычком по струнам, извлекая волшебные звуки. Было приятно даже просто смотреть на то, как она играет. Но и музыка Шоссона была завораживающей, почти божественной. Она полностью гармонировала с обликом исполнительницы и настроением летнего вечера. И поэтому, как только смолк последний аккорд, зал разразился аплодисментами.

Нечто похожее происходит в начале Книги Бытие. Когда творение вышло из-под руки Мастера, как мягкая глина с гончарного круга, раздались бурные аплодисменты: «…при общем ликовании утренних звезд, когда все сына Божии восклицали от радости» (Иов 38:7). И это понятно. Ведь Он только что закончил работу над островами Греческого архипелага с их белыми песчаными пляжами, окаймленными лазурными морями. Затем Он увлажнил джунгли Малайзии, чтобы сохранить экзотическую красоту орхидей, после этого нарисовал закаты над Сахарой и набросал верхушки Гималаев, чьи пики упираются в крышу мира.

Но Он не остановился на этом. Этот потрясающий своим разнообразием природный мир Бог населил «рыбами морскими, и птицами небесными, и всякими животными, пресмыкающимися по земле» (Быт. 1:28). Хамелеонами и колибри, дикобразами и дельфинами. Каким словом прежде всего мы могли бы охарактеризовать Бога, Чей образ мы несем в себе? Художник — вот самое подходящее определение. Могущественный, повергающий в трепет, величественный — и в то же время загадочный, изящный, причудливый. Творец, без сомнения. И это было только начало. Несмотря на то что в седьмой день Бог отдыхал, с тех пор Он не сидел без дела.

Иисус Христос сказал: «Отец Мой доныне делает, и Я делаю» (Ин. 5:17). Для многих людей мысль о том, что Бог по-прежнему достаточно активен, покажется новой. Жизнь привела их к мысли, что Он блестяще положил начало нашему миру, но затем отправился на каникулы или, возможно, занялся более важными делами. На самом деле увертюра творения, описанная в Книге Бытие, была лишь вступлением к великой симфонии, которая звучит до сих пор. Бог не просто сидит где-то на троне и ничего не делает. Псалмопевец так поведал нам о том, чем занят Господь в наши дни:

Ты одеваешься светом, как ризою,

простираешь небеса, как шатер;

устрояешь над водами горние чертоги Твои,

делаешь облака Твоею колесницею,

шествуешь на крыльях ветра. <…>

Ты послал источники в долины:

между горами текут,

поят всех полевых зверей;

дикие ослы утоляют жажду свою.

При них обитают птицы небесные,

из среды ветвей издают голос.

Ты напояешь горы с высот Твоих,

плодами дел Твоих насыщается земля.

Ты произращаешь траву для скота,

и зелень на пользу человека,

чтобы произвести из земли пищу,

и вино, которое веселит сердце человека,

и елей, от которого блистает лицо его,

и хлеб, который укрепляет сердце человека.

Пс. 103:2–3, 10–15

Такую творческую деятельность иначе как расточительностью не назовешь. Он собирает над прериями грозовые тучи, а затем рассыпает полевые цветы повсюду, насколько хватает глаз. Он населяет океаны морскими ежами, каракатицами и всякой живностью. Простой кленовый листок сплетен более искусно, чем самое тонкое французское кружево — пусть даже он и опадает с осенними ветрами. Каждый день рождаются новые звезды, каждый вечер мы любуемся новым закатом. Это просто изумительная щедрость. Ни один музыкант не давал так много бесплатных концертов. Правильно сказал Макдоналд: «Ты великолепно расточителен, о мой Бог!»

Вы ведь не думаете, что Бог считает управление миром рутинным трудом? Разве Марго Фонтейн и Рудольф Нуреев не любили танцевать? Разве Майклу Джордану не нравится играть в баскетбол? Так и Богу нравится Его «работа». Ему не стыдно сказать, что то, что Он сделал, — «хорошо». Как искусный Мастер, предлагающий заглянуть а Свою мастерскую, Он спрашивает Иова:

Давал ли ты когда в жизни своей приказания утру

и указывал ли заре место ее?..

Нисходил ли ты во глубину моря

и входил ли в исследование бездны? <…>

Входил ли ты в хранилища снега

и видел ли сокровищницы града?.. <…>

Можешь ли ты связать узел Хима

и разрешить узы Кесиль?

Можешь ли выводить созвездия в свое время

и вести Ас с ее детьми? <…>

Можешь ли посылать молнии,

и пойдут ли они, и скажут ли тебе: «вот мы»? <…>

Ты ли ловишь добычу львице

и насыщаешь молодых львов… <…>

Ты ли дал коню силу

и облек шею его гривою?

Иов 38:12, 16, 22, 31–32, 35, 39; 39:19

В каждой Его фразе слышится гордость, которая соответствует Его величию. Видите ли, Иов дошел до того, что спросил, и достаточно громко, по-прежнему ли Бог управляет миром. Вы слышали, что Он ответил; Его ответ мы читаем на протяжении еще двух глав. Мороз каждое утро? Это моя работа. Страусы и гиппопотамы — тоже моя. Я наблюдаю за молодой ланью, когда она рождает детеныша; орлы взмывают в небо по моему приказу. За этими словами стоит праведный гнев, взрыв эмоций, которого можно ожидать, когда кто-то критикует нашу любимую работу. Понимаете, Бог с радостью занимается всем этим. Даллас Уиллард отмечает:

Для начала нам следует представить, что Бог ведет очень интересную жизнь и что Он счастлив. Без сомнения, Он — самое счастливое Существо в мире. Его любовь и щедрость неотделимы от Его безграничной радости. Всю ту благость и красоту, жалкие крохи которых мы время от времени вкушаем, Господь чувствует во всей их полноте… Нас приводят в восторг удачные кадры фильма, или несколько тактов оперы, или строки стихотворения. Мы всю жизнь дорожим незабываемыми переживаниями, которые выпали на нашу долю, у нас их может быть не так уж и много. Он же представляет Собой одно неистощимое и вечное переживание всего, что есть хорошего, настоящего, красивого и правильного. Об этом мы должны думать, когда слышим рассуждения богословов и философов, которые говорят о Нем как о совершенном Существе.

The Divine Conspiracy

И именно эту жизнь, полную радостного творчества и нескончаемого счастья, по Его словам, Он разделит с нами. Нам предложат «войти в радость» нашего Господина. Это гораздо привлекательнее, чем арфы и нимбы, не так ли? Потому что мы стремимся найти свое место в этом мире, заботясь о творении Божьем и раскрывая весь его многообразный потенциал. Именно для этого мы и были созданы.

Быть как боги

«И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их». Так в первой главе Книги Бытие было возвещено о том, что на сцене появился человек. Этот отрывок знаком большинству из нас. Возможно, даже слишком знаком, потому что мы редко задаем себе вопрос, что он значит. Здесь, в начале нашего существования, одной фразой наш Создатель охарактеризовал человека, а большинство из нас не имеет и смутного представления о том, что стоит за этими словами. Если бы мы читали Писание, как роман, которым он и является (а не как энциклопедию, как это делают многие), мы бы сохранили в памяти все, что случилось к тому моменту, когда мы появились на свет. Мы бы могли наблюдать за Богом, по образу Которого были сотворены. Что мы знаем о Нем к настоящему моменту? Что Он делал все это время? Создавал небеса и землю. Острова, северных оленей и полевые цветы. Вот чем Он занимался. Это все, что мы можем узнать о Боге, пытаясь понять, чем же мы похожи на Него.

Если вы впервые знакомитесь с молодым человеком, и его представляют вам как «сына Эйнштейна», вы, возможно, будете ожидать, что он очень умный. Если вы встречаете молодую женщину, которая говорит, что она «дочь Нади Комэнеч», румынской гимнастки, вы можете предположить, что она неплохо делает сальто. От источника величия мы ожидаем чего-то великого. Представиться человеком, созданным по образу Божьему, значит сделать очень большую заявку. Это все равно что вас бы представили как сына очень известного художника, например Моне, или как дочь великой танцовщицы, например Айседоры Дункан. Это дает повод для каких-то ожиданий. Иисус сказал: «Не написано ли в законе вашем: „Я сказал: вы — боги“?» (Ин. 10:34). Почему же тогда мы редко думаем о творчестве, когда размышляем о том, чем именно мы похожи на Бога? Гораздо чаще мы думаем о соблюдении нравственных норм. Когда мы слышим, что кого-то называют «Божий человек», мы делаем вывод, что он набожный или, возможно, склонный к самопожертвованию и, уж конечно, более добродетельный, чем другие. Но в Книге Бытие после слов о том, что мы созданы по образу Божьему, следует перечисление не определенных черт нашего характера, а наших возможностей. Именно поэтому объявление о том, что мы подобны Богу, делается в контексте нашего положения на земле, нашего места в творении:

И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему и по подобию Нашему, и да владычествуют они над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над скотом, и над всею землею, и над всеми гадами, пресмыкающимися по земле.

Быт. 1:26

Другими словами, мы созданы подобными Богу в нашем творческом потенциале, потому что мы должны быть подобны Богу в управлении землей. Образ подразумевает определенные способности, а способности предполагают творческие функции, которые мы должны взять на себя. «Две эти фразы: „сотворим человека по образу Нашему“ и „да владычествуют они“ надо читать вместе, — сказал Бен Паттерсон. — Каждая из них определяет другую. Быть подобным Богу — значит править на земле, как Он. Править на земле, как правит Он, — это значит быть подобными Богу». Изначально мы были сотворены для творческой жизни, чтобы разделить заботу о Божьем творении и развивать его. Поэт пишет стихи, потому что он был создан по образу Божьему, строителю нравится строить дома по той же причине. Предприниматели рискуют своим состоянием, футболисты выходят на поле, повара экспериментируют с приправами — по одной и той же причине. В этом заключается наша сущность.

О Моцарте и Марте Стюарт

«Почему-то, — заметил Оз Гиннес, — люди чувствуют себя особенно счастливыми тогда, когда им удается найти применение своим истинным талантам». Например, некоторые дети имеют способности к научной деятельности, другие рождены быть спортсменами. Но независимо от области, в которой проявляются их таланты, все дети наделены творческими способностями. Дайте моим детям конструктор «Лего» и несколько часов свободного времени, и они соорудят бесчисленное количество различных космических кораблей, крепостей, дворцов и т. п. У детей это получается само собой, в этом проявляется их сущность, ведь они сотворены по образу Божьему. Соберите в детском саду группу малышей, раздайте им бумагу и тюбики с краской, и вам не придется указывать им, что нужно делать. Они это и так знают. На самом деле краски и бумага вовсе не обязательны, подойдет даже шоколадный пудинг, лишь бы рядом была стена. Стайка мальчишек, которой позволят остаться в лесу, вскоре устроит великую гражданскую войну. А группа девчонок, обнаружившая сундук с юбками и платьями, может заняться постановкой «Щелкунчика». В благоприятной обстановке раскрывается наш творческий потенциал.

Именно это и происходит, когда Господь делится с людьми Своими творческими способностями, а затем помещает их в рай, где их возможности ничем не ограничены. Таким образом Он приглашает нас к творчеству. Это все равно что предоставить Моне студию на лето, с кистями, красками и чистыми холстами. Или дать Моцарту в его полное распоряжение оркестр и концертный зал на осень. Или зимой, на выходных, накануне праздников, когда за окном идет снег, оставить Марту Стюарт в прекрасно оборудованной кухне, полной разных вкусных вещей. Вам не пришлось бы как-то стимулировать этих людей или давать указания, что им делать, — вам надо было бы лишь позволить им быть самими собой, и вы не были бы разочарованы результатом. Как написал поэт Хопкинс, «то, что я делаю, — это я, ведь таким я пришел в этот мир».

Дата добавления: 2015-07-12